РАЗГРАНИЧЕНИЕ ГРАЖДАНСКИХ И ВОЕННЫХ ОБЪЕКТОВ В МЕЖДУНАРОДНОМ ГУМАНИТАРНОМ ПРАВЕ
Ю. В. ДУГИНА
Дугина Ю. В., преподаватель кафедры прав человека и международного права Московского университета МВД России.
Несмотря на усилия мирового сообщества установить прочный мир после двух мировых войн, вооруженные конфликты остаются характерной чертой нашего времени. Государства, народы, этнические группы разрешают споры и конфликты при помощи оружия, что неизбежно несет смерть, страдания и разрушения. В таких условиях важную роль в международных отношениях играют принципы и нормы международного гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов, которые, как известно, направлены на определенное смягчение жестокости войны, оказание помощи ее жертвам, гуманизацию военных действий. Опыт современных вооруженных конфликтов свидетельствует, что вооруженные силы государств во все более возрастающей степени используют разрушение и уничтожение гражданских объектов, наряду с массовым истреблением гражданского населения в качестве одного из основных методов ведения войны. В данной связи всемерное укрепление режима международно-правовой защиты гражданских объектов в условиях вооруженных конфликтов, дальнейшее совершенствование всего комплекса норм, регламентирующих рассматриваемую сферу международных отношений, представляет значительный научный интерес. Еще в начале XIX в. К. Клаузевиц в своем известном труде «О войне» писал, что «в таком опасном деле, как война, самые пагубные ошибки происходят от добросердечия» <1>. Современные нормы международного гуманитарного права содержат в себе ряд запретов и ограничений, направленных на защиту гражданских объектов в период вооруженных конфликтов, в целях ограничения бедствий, вызываемых войной. ——————————— <1> Клаузевиц К. О войне. Т. 1. 5-е изд. М., 1941. С. 7.
Для обеспечения защиты гражданских объектов современное международное право обязывает воюющие стороны проводить различие между военными и гражданскими объектами и вести боевые действия исключительно против законных военных целей. Данное положение закреплено в ст. 48 Дополнительного протокола I (1977 г.) к Женевским конвенциям 1949 г.: «Для обеспечения уважения и защиты гражданского населения и гражданских объектов стороны, находящиеся в конфликте, должны всегда проводить различия между гражданским населением и комбатантами, а также между гражданскими объектами и военными объектами и соответственно направлять свои действия только против военных объектов». В связи с изложенным важное значение приобретает вопрос об определении понятия «военный объект», в отношении которого, при учете соответствующих ограничений, устанавливаемых международным правом, допустимо применение военной силы, и понятия «гражданский объект», находящегося под защитой международного права в период вооруженных конфликтов. Определения военных и гражданских объектов нашли юридическое закрепление в Дополнительном протоколе I (1977 г.) к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., согласно которому «военные объекты ограничиваются теми объектами, которые в силу своего характера, расположения, назначения или использования вносят эффективный вклад в военные действия и полное или частичное разрушение, захват или нейтрализация которых при существующих в данный момент обстоятельствах дает явное военное преимущество» (п. 2 ст. 52). Пункт 1 ст. 52 названного документа устанавливает, что «гражданскими объектами являются все те объекты, которые не являются военными объектами». По мнению канадского профессора М. Сассоли, с точки зрения философии международного гуманитарного права было бы лучше дать определение гражданским объектам <2>. Однако поскольку объект становится военным не благодаря своим внутренним свойствам, а в связи с его использованием неприятелем, следует определить, что является военным объектом. ——————————— <2> Сассоли М. Законные цели нападения в международном гуманитарном праве // Материалы для неформальной встречи экспертов на высшем уровне. Кембридж. 27 — 29 июня 2003 г.
В основу определения военного объекта, принятого на Дипломатической конференции 1947 — 1977 гг., были положены следующие важные признаки: характер объекта; его расположение; назначение и военное использование; его эффективный вклад в военные действия; военное преимущество, которое получает воюющая сторона вследствие полного или частичного разрушения, захвата или нейтрализации такого объекта. Аналогичного мнения, например, придерживаются С. А. Егоров <3>, Р. Баккстерс <4>. Иная точка зрения у В. В. Фуркало, который выделяет в определении военного объекта два важнейших признака — военный характер объекта или его использование в военных целях, а также значение разрушения, захвата или нейтрализации такого объекта для достижения «явного военного преимущества» над противником <5>. Сходное понимание данного вопроса можно встретить у таких авторов, как М. Сассоли <6>, Ф. Кальсховен <7>. ——————————— <3> Арцибасов И. Н., Егоров С. А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М.: Междунар. отношения, 1989. С. 147. <4> Баккстерс Р. Поведение комбатантов и ведение военных действий / МГП. Институт проблем гуманизма и милосердия. М., 1993. С. 173. <5> Фуркало В. В. Международно-правовая защита гражданского населения в условиях вооруженных конфликтов. Киев: Наукова Думка, 1986. С. 52. <6> Сассоли М. Указ. соч. <7> Кальсховен Ф. Ограничения методов и средств ведения войны. М.: МККК, 1999. С. 121.
Многие исследователи, рассматривающие вопрос о понятии военных объектов, полагают, что при квалификации тех или иных объектов в качестве военных необходимо наличие объективных признаков, относящихся как к самому характеру объекта, так и к военным последствиям его разрушения <8>. Представляется, что их выводы основываются на содержании п. 2 ст. 52 Дополнительного протокола I (1977 г.), в котором основные признаки военного объекта перечислены через соединительный союз «и». Однако конкретная норма, запрещающая нападения на объекты, имеющие в силу своих ключевых характеристик общепризнанное военное значение, если их частичное или полное разрушение при существующих в данный момент обстоятельствах не дает воюющей стороне явного военного преимущества, в Дополнительном протоколе I (1977 г.) отсутствует. ——————————— <8> Полторак А. И., Савинский Л. И. Вооруженные конфликты и международное право. Основные проблемы. М.: Наука, 1976. С. 271; Сассоли М. Указ. соч.; Хлестов О. Н., Блищенко И. П. Красный Крест и международное гуманитарное право. М.: Медицина, 1977. С. 79.
Для признания объекта военным (считает упомянутый ранее профессор М. Сассоли) он должен удовлетворять обоим признакам «при существующих в данный момент обстоятельствах» <9>. Развивая эту мысль, названный автор приходит к выводу, что «без указания на конкретную ситуацию принцип проведения различия не был бы действенным, поскольку любой объект, в принципе, при возможном развитии событий в будущем мог бы стать военным объектом» <10>. Аналогичной точки зрения придерживаются Р. Баккстерс <11>, В. В. Фуркало <12>, Л. И. Савинский <13>. В связи с этим представляется не совсем ясным решение военного трибунала в Нюрнберге в деле Листа (Hostages Trial), который постановил, что «законно разрушение железных дорог, линий коммуникаций и любого другого имущества, которое может быть использовано неприятелем», в данном решении акцент сделан на потенциальную возможность военного использования объектов. Запрещение разрушений без военной необходимости было закреплено еще в статье XXIII пункта «ж» Гаагской конвенции о законах и обычаях войны 1907 г. Так же, на наш взгляд, возможно усомниться в правомерности того, что во время войны в Персидском заливе силы коалиции сбивали иракские самолеты, которые пытались найти убежище в Иране, где они должны были вместе со своими пилотами оставаться на аэродромах до конца войны <14>, полностью теряя при этом свое военное значение. Данные примеры еще раз подтверждают необходимость дальнейшего совершенствования норм права войны, которые препятствовали бы под угрозой ответственности их нарушению. ——————————— <9> Сассоли М. Указ. соч. <10> Там же. <11> Баккстерс Р. Указ. соч. С. 173. <12> Фуркало В. В. Указ. соч. С. 52. <13> Полторак А. И., Савинский Л. И. Указ. соч. С. 271. <14> The International Herald Tribun. 1991. 7 Febr.
В результате проведенного анализа норм международного гуманитарного права, а также работ многих юристов-международников следует отметить, что к военным относятся объекты, имеющие в силу своих ключевых характеристик общепризнанное военное значение и дающие нападающей стороне при их разрушении, захвате или нейтрализации «явное военное преимущество». Большинство исследователей проблем международного гуманитарного права в своих трудах наряду с понятием «военный объект» использует понятие «законная цель нападения». Думается, что необходимо разграничение этих двух терминов. Поскольку единственной законной целью, которую должны иметь государства во время войны, в соответствии с Санкт-Петербургской декларацией об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль 1868 г. является «ослабление военных сил неприятеля» <15>, то один из способов, которым воюющая сторона может пытаться достичь указанной цели, — уничтожение всего того, что может считаться военным объектом. Однако следует учитывать определенные ограничения в выборе законного объекта нападения. Как правильно отмечает в одной из своих работ В. В. Фуркало, если, например, применение силы в отношении военных объектов не оправдано необходимостью существенного, явного военного преимущества, то такие объекты не могут рассматриваться в качестве законных военных целей <16>. Подобный подход был закреплен в проекте правил по ограничению опасностей, грозящих мирному населению во время войны, представленном в 1957 г. Международным комитетом Красного Креста на Международной конференции Красного Креста в Дели. В статье 7 проекта указывалось, что под военными целями или объектами следует понимать «только такие, которые принадлежат к категориям, имеющим по всеобщему признанию военное значение. Даже когда эти цели принадлежат к названным категориям, они тем не менее не могут рассматриваться как военные, если по условиям момента их полное или частичное уничтожение не вызывается военной необходимостью» <17>. Рассматривая данную проблему, Г. Радо отмечал, что любое нападение должно быть оправданным военной необходимостью <18>, «однако ни один объект не может быть атакован, если урон, наносимый при этом мирному населению и гражданским объектам, будет чрезмерным в сравнении с приобретаемым в результате нападения военным преимуществом» <19>. ——————————— <15> Международное право. Ведение военных действий: Сборник Гаагских конвенций и иных международных документов. 4-е изд., доп. М.: МККК, 2004. С. 275. <16> Фуркало В. В. Указ. соч. С. 52. <17> Полторак А. И., Савинский Л. И. Указ. соч. С. 268. <18> Военные преступления. Это надо знать всем. М.: Текст, 2002. С. 167. <19> Там же.
Однако сущность приведенных положений не дает объективные основания полагать, что военные объекты в таких ситуациях перестают быть по своему характеру военными (они лишь перестают считаться законными целями нападения). Логический вывод из изложенного заключается в следующем: законными целями нападения всегда должны являться лишь военные объекты, но не все военные объекты могут стать законными целями нападений. Поэтому представляется невозможным отождествлять понятия «военный объект» и «цель нападения». С точки зрения автора настоящей статьи, целесообразно рассмотреть признаки, позволяющие разграничить военные и гражданские объекты. Следует особо отметить, что не существует объектов, которые были бы исключительно гражданскими или военными: все зависит от влияния, оказываемого тем или иным объектом на ход военных действий. Потому любые объекты, даже те, которые пользуются особой защитой <20>, могут стать военными объектами, а значит, и законными целями нападения. Таким образом, военными объектами могут являться как объекты, специально созданные для использования в военных целях (боевая техника, заводы по изготовлению боеприпасов, склады военного снаряжения и т. п.), так и гражданские объекты (жилой дом или мост становятся военными объектами в силу их тактического использования обороняющейся стороной). ——————————— <20> Это объекты, пользующиеся особой защитой, например плотины, дамбы, больницы, не могут быть использованы теми, кто их контролирует, для военных действий и, следовательно, никогда не должны становиться военными объектами. Однако, если они используются для военных целей, даже они могут при соответствующих обстоятельствах стать военными объектами (см., например: ст. 56 (2) Дополнительного протокола I (1977 г.) и ст. 19 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны 1949 г.)
Из приведенных положений становится вполне очевидно, что эффективный вклад в военные действия объект, независимо от первоначального характера, может внести лишь за счет своего фактического использования или назначения в конкретный момент военных действий, а также за счет своего расположения, отвечающего всем нормам и ограничениям международного гуманитарного права. Отсюда не совсем понятна причина, по которой такой признак объекта, как его характер, закреплен среди прочих условий, способствующих эффективному вкладу в военные действия. Нельзя оставить без рассмотрения и такой признак военного объекта, как вносимый «эффективный вклад в военные действия». Весьма интересна по данному вопросу точка зрения зарубежного исследователя проблем международного гуманитарного права Э. Давида, полагающего, что в п. 2 ст. 52 Дополнительного протокола I (1977 г.) зафиксировано очень ограничительное определение военного объекта, которое, если понимать его буквально, запрещает любое превентивное разрушение: пока конкретный объект не будет вносить эффективного вклада в военные усилия противника, уничтожить его в принципе нельзя <21>. А при отсутствии эффективного вклада в военные действия разрушение, уничтожение или нейтрализация такого объекта не будет давать нападающей стороне явного военного преимущества в конкретный момент ведения войны. Такого же мнения придерживается зарубежный исследователь С. Отер, отмечающий, что «кроме непосредственного вклада в военные действия, не удалось пока предложить иных критериев, которые гарантировали бы минимум гуманности во время вооруженного конфликта и которые при этом можно было бы объективно оценить и применять вне зависимости от мотивов, приписываемых сторонам» <22>. Следовательно, напрашивается вывод, что главным признаком военного объекта является его непосредственный вклад в военные действия. Однако с таким подходом нельзя полностью согласиться, поскольку теряется значение иных признаков военного объекта, не менее значимых для разграничения военных и гражданских объектов. ——————————— <21> Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов: Курс лекций юридического факультета Открытого Брюссельского университета. М.: МККК, 2000. С. 208. <22> Stephan Oeter. «Means and Methods of Combat» in Dieter Flek // The handbook of humanitarian law in armed conflicts. Oxford: Oxford University Press, 1995. P. 442.
На основании изложенного ранее, по нашему мнению, необходимо дополнить п. 2 ст. 52 Дополнительного протокола I (1977 г.), указав, что нападения должны строго ограничиваться законными военными целями, а также разграничить понятия военных объектов и законных целей нападения и закрепить в данной статье дефиниции указанных терминов. По мнению С. А. Егорова, из определения военного объекта, закрепленного в Дополнительном протоколе I, следует, что и отдельный участок территории может быть военным объектом в силу своего расположения или других причин, перечисленных в п. 2 ст. 52, если его полное или частичное разрушение, захват или нейтрализация при существующих в данный момент обстоятельствах дают явное военное преимущество <23>. Схожую точку зрения на рассматриваемую проблему имеют Р. Бликс <24> и М. Сассоли <25>. ——————————— <23> Арцибасов И. Н., Егоров С. А. Указ. соч. С. 147. <24> Международное гуманитарное право. М.: Институт проблем гуманизма и милосердия, 1993. С. 207. <25> Сассоли М. Указ. соч.
Однако представляется верным относить это толкование определения не к случаям, когда имеется несколько военных объектов, близко расположенных друг к другу, а к случаям, когда определенная зона целиком представляет собой военный объект. В действительности может возникнуть законная военная необходимость произвести скорее бомбардировку зоны, чем определенных объектов, до начала нападения на суше или чтобы отвоевать эту территорию у неприятеля. В своих работах отечественные юристы-международники рассматривали военный объект именно как материальный (здание, строение, сооружение). Вместе с тем зарубежные исследователи к военным объектам относят также и комбатантов <26>. Об этом, в частности, писал Ф. де Мулинен: «Военными объектами являются вооруженные силы, кроме военно-медицинских служб и военного духовного персонала и их имущества» <27>. Аналогичного мнения придерживается Ханс-Петер Гассер, считая, что в понятие «военный объект» входят также и лица из состава вооруженных сил противника (за исключением медицинского и духовного персонала) <28>. ——————————— <26> См.: Мулинен Ф. де. Право войны и вооруженные силы. М.: МККК, 1999. С. 62; Сассоли М. Указ. соч. <27> Мулинен Ф. де. Там же. <28> Гассер Х. Введение. МККК. М.: МККК, 1995. С. 126.
Подобные доводы недостаточно аргументированы, поскольку не представляется возможным применить к комбатантам признаки, характерные для военных объектов (например, характер, назначение или использование, расположение). В связи с этим, думается, следует ограничиться пониманием военных объектов как материальных предметов. Кроме того, в международном гуманитарном праве существует традиционное разделение на две противоположные группы: комбатанты — гражданское население, военные объекты — гражданские объекты. При этом гражданское население не отождествляется с гражданскими объектами. В данном контексте следует все-таки разграничивать понятия «военный объект» и «комбатанты». Проанализировав определение военного объекта, необходимо перейти к рассмотрению понятия «гражданский объект». Как правильно заметил Ж. Пикте в одной из своих работ по международному гуманитарному праву, «война не рвет узы, соединяющие народы; она не может и не должна пытаться покончить со всеми духовными и материальными достижениями цивилизации, завоеванными с таким трудом» <29>. Очевидно, что иммунитетом от нападений гражданские объекты обладают в силу своего значения для обеспечения жизнедеятельности и существования населения как в период вооруженных конфликтов, так и после окончания военных действий. Именно поэтому международным гуманитарным правом предусмотрена защита гражданских объектов в период вооруженных конфликтов. ——————————— <29> Пикте Ж. Развитие и принципы международного гуманитарного права. М.: МККК, 2001. С. 92.
Понятие «гражданский объект» дано в Дополнительном протоколе I (1977 г.) в так называемой «негативной форме», без указания каких-либо признаков, характерных для этой категории объектов. Статьей 52 указанного Протокола регламентируется запрещение нападения на гражданские объекты, которые (как и в случае с гражданскими лицами) определяются через отрицание: «Гражданскими объектами являются все те объекты, которые не являются военными объектами» <30>. ——————————— <30> Женевские конвенции от 12 августа 1949 года и Дополнительные протоколы к ним. М.: МККК, 1994. С. 263.
Однако, если в ст. 51 Дополнительного протокола I (1977 г.) закреплено, что гражданское население пользуется общей защитой от опасностей, возникающих в связи с военными операциями, и специальной защитой («особая защита» как ее называет Жан Пикте <31>), дополняющей общую защиту определенными нормами международного права, то в ст. 52, посвященной защите гражданских объектов, данные положения отсутствуют. Компенсацией этому служит заголовок ст. 52: «Общая защита гражданских объектов». В связи с этим не совсем понятна позиция некоторых авторов, которые, ссылаясь на Дополнительный протокол I (1977 г.), считают, что международное гуманитарное право гарантирует общую защиту гражданских объектов и специальную усиленную <32>. Безусловно, в доктрине международного гуманитарного права предусмотрена как общая защита всех гражданских объектов, так и специальная, предназначенная для отдельных категорий гражданских объектов (например, культурные ценности, установки и сооружения, содержащие опасные силы). Такого мнения придерживаются В. В. Фуркало <33>, Л. И. Савинский <34>, И. П. Блищенко <35>. Ввиду того, что Дополнительный протокол I (1977 г.) является в настоящее время кодифицированным международно-правовым актом, содержащим в себе общие положения защиты гражданских объектов, представляется необходимым дополнить ст. 52, уточнив характер предоставляемой гражданским объектам защиты. ——————————— <31> Комментарий к Дополнительному протоколу II от 8 июня 1977 г. к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающемуся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера. 2-е изд., стереотипное. М.: МККК, 2000. С. 193. <32> Буше-Сольнье Ф. Практический словарь гуманитарного права / Пер. с франц. Е. Кирпичниковой. М.: Изд-во МИК, 2004. С. 274; Баккстерс Р. Указ. соч. С. 173. <33> Фуркало В. В. Указ. соч. С. 62. <34> Полторак А. И., Савинский Л. И. Указ. соч. С. 264. <35> См.: Блищенко И. П. Обычное оружие и международное право. М.: Междунар. отношения, 1984. С. 108.
Многие исследователи проблем международного гуманитарного права в своих работах уделяли большое внимание гражданским объектам <36>. Следует отметить, что понимание особого статуса отдельных объектов в войне отмечалось еще в работах Г. Гроция: «Природа некоторых вещей такова, что они не имеют никакого отношения к военному делу и ведению войны, щадить соответствующие вещи тоже следует во время войны» <37>. Вместе с тем анализ многих работ как отечественных авторов, так и зарубежных позволил сделать вывод, что, к сожалению, никем не была предпринята попытка дать определение понятию «гражданские объекты». Поэтому автор настоящей публикации предлагает следующую дефиницию: гражданские объекты — это объекты, которые в силу своего первоначального характера, назначения или использования обеспечивают нормальные условия жизнедеятельности и выживания гражданского населения в мирное время и в период вооруженных конфликтов. ——————————— <36> См.: Блищенко И. П. Указ. соч. С. 108; Полторак А. И., Савинский Л. И. Указ. соч. С. 264; Пикте Ж. Указ. соч. С. 92; Мулинен Ф. де. Указ. соч. С. 62; М. Сассоли. Указ. соч. <37> Гроций Г. О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняется естественное право и право народов, а также принципы публичного права. М.: Госюриздат, 1994. С. 718.
Рассматривая данное определение, необходимо заметить, что основным признаком гражданского объекта является его назначение или использование в гражданских целях. Представляется, что именно по данному критерию возможно провести различия между военными и гражданскими объектами. Этот тезис следует из тех выводов, которые были сделаны при рассмотрении понятия и признаков военных объектов. Аналогичную точку зрения разделяет, например, Л. И. Савинский, который отмечает, что, «если учреждение, предназначенное служить гуманитарным целям (больница), используется в целях военных (для размещения воинской части), оно теряет свойства мирного объекта» <38>. ——————————— <38> Полторак А. И., Савинский Л. И. Указ. соч. С. 277.
Однако на практике бывает иногда очень трудно определить, используются ли гражданские объекты по своему прямому назначению или нет. Во время косовской воздушной кампании НАТО совершило бомбовый удар по белградской телебашне. Руководство НАТО пыталось оправдать свои действия разными предлогами, указывая на то, что телерадиоцентр являлся инструментом пропаганды, который по этой причине заслуживал ликвидации. Позднее официальные лица НАТО заявляли, что для такого удара были чисто военные основания: центр использовался президентом Милошевичем как часть военной командной структуры. Однако, заявляя о военном назначении телецентра, союз НАТО не представил никаких доказательств. «Нельзя бомбить телевизионную станцию лишь за то, что она используется для целей пропаганды. Это — гражданский объект, защищенный международным гуманитарным правом», — заявил Клаудио Кордоне, старший директор Международной Амнистии в области международного права. Справедливое замечание К. Кордоне легко объяснимо: если воюющая сторона выбирает гражданский объект в качестве цели нападения, то ее действия должны быть четко аргументированы, основаны на веских доказательствах того, что объект используется в военных целях. В противном случае подобные действия противоречат международному праву и рассматриваются как военные преступления. Ввиду большого количества гражданских объектов, разнообразных по своему конкретному предназначению, было бы верным объединить их в условные группы, выделив такой общий признак гражданских объектов, как значение для поддержания нормальных условий жизнедеятельности и выживания гражданского населения. К первой группе объектов можно отнести установки и сооружения, вырабатывающие электроэнергию, культурные ценности, места отправления культа, жилые постройки и др. Ко второй — продукты питания, посевы, скот, ирригационные сооружения и др. По аналогии с военными объектами следует отметить, что при регламентации защиты гражданских объектов в действующих международно-правовых актах используются два термина: «объект» и «местность». Положения, предусматривающие создание специальных районов, укрытых от нападений, были включены в Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. В частности, ст. 23 Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях предусматривает создание санитарных зон и местностей. Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны регламентирует создание санитарных и безопасных зон. Однако такие виды защищаемых территорий создавались в качестве мест укрытия гражданского населения. Поэтому было признано целесообразным включить в Дополнительный протокол I положение о новых видах местностей и зон, находящихся под особой защитой: необороняемые местности и демилитаризованные зоны. Создание аналогичных специальных районов, укрытых от нападения, служит дополнительным средством обеспечения защиты и гражданского населения, и гражданских объектов, по крайней мере от воздушных или иных бомбардировок. К тому же указанные районы отвечают всем признакам гражданских объектов, чем и вызвана причина причисления необороняемых местностей и демилитаризованных зон к категории гражданских объектов. Особой разновидностью гражданских объектов являются необороняемые местности — «любой населенный пункт, находящийся в зоне соприкосновения вооруженных сил или вблизи нее, который открыт для оккупации его противной стороной» (ст. 59 Дополнительного протокола I). Международное гуманитарное право предусматривает, что местности могут быть объявлены «необороняемыми» в целях предотвращения военных действий в них, и тем самым создает безопасность находящемуся населению и гражданским объектом. Сторонам, находящимся в конфликте, запрещается подвергать эти местности нападению какими бы то ни было средствами, в соответствии с п. 1 ст. 59 Дополнительного протокола I (1977 г.). Чтобы местность была признана необороняемой, она должна отвечать следующим условиям: a) все комбатанты, а также мобильные боевые средства и мобильное военное снаряжение должны быть эвакуированы; b) стационарные военные установки или сооружения не должны использоваться во враждебных целях; c) ни власти, ни население не должны совершать враждебных действий; d) не должны предприниматься никакие действия в поддержку военных операций <39>. ——————————— <39> Женевские конвенции от 12 августа 1949 года и Дополнительные протоколы к ним. М.: МККК, 1994. С. 269.
Подробные нормы, регулирующие порядок объявления местности необороняемой, содержатся в п. п. 5 — 7 ст. 59 Дополнительного протокола I (1977 г.). Демилитаризованные зоны — это зоны, на которые находящимся в конфликте сторонам запрещается распространять свои военные операции. Стороны в конфликте также не могут использовать такие зоны в целях, связанных с проведением военных действий. Зона, которая может быть признана демилитаризованной, должна отвечать следующим условиям: a) все комбатанты, а также мобильные боевые средства и мобильное военное снаряжение должны быть эвакуированы; b) стационарные военные установки или сооружения не должны использоваться во враждебных целях; c) ни власти, ни население не должны совершать враждебных действий; d) всякая деятельность, связанная с военными усилиями, должна быть прекращена <40>. ——————————— <40> Там же. С. 269 — 270.
Нормы, регулирующие порядок заключения соглашения о признании зон демилитаризованными, содержатся в ст. 60 Дополнительного протокола I (1977 г.). В своих исследованиях юристы-международники неоднократно подчеркивали, что в действующем международном праве имеется перечень гражданских объектов, без учета которого решение проблемы о статусе объектов и их разграничении не может быть ни полным, ни правильным <41>. Однако единообразной точки зрения относительно перечня объектов, которые международным правом поставлены под защиту, до сих пор не существует. Еще в 50-е гг. XX в. МККК предложил правительствам стран-участниц утвердить список (при необходимости подлежащий периодическому обновлению), с перечнем категорий объектов, которые можно было бы считать военными. ——————————— <41> Полторак А. И., Савинский Л. И. Указ. соч. С. 270.
Женевская конференция Красного Креста (1957 г.) предложила следующий перечень военных объектов: вооруженные силы; учреждения, строения, занятые вооруженными силами; учреждения, строения военного характера (например, казармы), военное министерство и другие военные органы; склады оружия и военных материалов; аэродромы; средства коммуникаций (мосты, туннели и т. д.); телефон, телеграф; военная промышленность; исследовательские для нужд войны учреждения <42>. ——————————— <42> Legal Protection of Civil Population against the Danger of Indiscrimin ate Warfare. Report Presented by the International Committe of the Red Cross. Geneva. 1963. P. 78.
Однако попытки Комитета утвердить этот перечень в виде договорной нормы остались без успеха. Анализируя содержание международно-правовых актов, многие авторы дают свои несколько отличные друг друга перечни гражданских объектов. Например, Л. И. Савинский относит к гражданским объектам: 1) объекты, находящиеся под абсолютной защитой: гражданские больницы, организованные для оказания помощи раненым, больным, инвалидам и роженицам; военные госпитальные суда; постоянные санитарные учреждения и подвижные санитарные формирования медицинской службы; 2) объекты, защита которых связывается с выполнением определенных условий, предусмотренных в специальных конвенциях: санитарные и безопасные зоны и местности, транспорт для перевозки культурных ценностей и т. п.; 3) иные объекты: школы и другие учебные заведения, театры, ирригационные сооружения, дамбы, плотины и т. д. <43>. ——————————— <43> Полторак А. И., Савинский Л. И. Указ. соч. С. 278.
Р. Баккстерс сформулировал свой перечень объектов: 1) культурные ценности; 2) объекты, необходимые для выживания гражданского населения, такие как запасы продуктов питания, посевы, скот, сооружения для снабжения питьевой водой и т. д.; 3) сооружения и установки, представляющие опасность, например плотины и дамбы <44>. ——————————— <44> Баккстерс Р. Указ. соч. С. 174.
Наиболее полный список объектов, поставленных международным правом под защиту, дали И. П. Блищенко и О. Н. Хлестов на основе анализа норм Дополнительного протокола I: культурные ценности; объекты, жизненно важные для гражданского населения; сооружения, содержащие опасные силы; незащищенные местности и демилитаризованные зоны <45>. ——————————— <45> Хлестов О. Н., Блищенко И. П. Указ. соч. С. 80 — 84.
Думается, что подобный подход более точно отражает перечень гражданских объектов, однако и в нем есть неточности. С точки зрения автора данной статьи, было бы весьма корректным предложить примерный перечень гражданских объектов на основе выделения общих групп гражданских объектов по признаку характера предоставляемой защиты. Как было уже отмечено ранее, международным гуманитарным правом предусмотрено два вида защиты гражданских объектов: общая и специальная. Общая защита предусмотрена в отношении всех объектов, относящихся к категории гражданских, без какого-либо различия. Поэтому список объектов на основе лишь данного критерия будет размытым и нечетким. Специальная защита предусмотрена в отношении определенных категорий объектов, принадлежащих к гражданским, ввиду их повышенной важности для обеспечения жизнедеятельности гражданского населения. В. В. Фуркало в своей работе «Международно-правовая защита гражданского населения в условиях вооруженных конфликтов» достаточно убедительно аргументировал, что «предоставление специальной защиты отдельным категориям объектов обусловлено прежде всего их основной ролью в обеспечении выживания гражданского населения, его нормальной жизнедеятельности в условиях вооруженного конфликта, а также значением для практического обеспечения защиты гражданского населения и уменьшения опасностей в условиях применения современных средств и методов ведения войны» <46>. ——————————— <46> Фуркало В. В. Указ. соч. С. 79.
Таким образом, можно выделить следующие основные категории гражданских объектов, которым предоставляется специальный режим международно-правовой защиты: местности и зоны, находящиеся под особой защитой; объекты, необходимые для выживания гражданского населения; медицинские формирования и медицинские санитарно-транспортные средства; объекты, используемые для нужд гражданской обороны; культурные ценности и места отправления культа; установки и сооружения, содержащие опасные силы; иные гражданские объекты. На основе данного подхода представляется возможным изложить наиболее емкий и логичный список гражданских объектов, примерный перечень которых будет выглядеть следующим образом: местности и зоны, находящиеся под особой защитой, — необороняемые местности, демилитаризованные зоны; объекты, необходимые для выживания гражданского населения, — запасы продовольствия, посевы, скот, сооружения для снабжения питьевой водой и т. п.; медицинские формирования и медицинские санитарно-транспортные средства — гражданские больницы, госпитали, транспортные колонны, санитарные поезда и суда, летательные аппараты, используемые для медицинских целей и т. п.; объекты, используемые для нужд гражданской обороны, — здания, убежища и материальная часть гражданских организаций гражданской обороны и т. п.; культурные ценности и места отправления культа — памятники архитектуры, искусства или истории, религиозные или светские научные коллекции книг, здания и укрытия, предназначенные для сохранения культурных ценностей, транспорт, используемый исключительно для перевозки культурных ценностей, и т. д.; установки и сооружения повышенной опасности — атомные электростанции, плотины, дамбы, нефтехранилища и т. п. Думается, что данный перечень является более полным и систематизированным, однако примерным и неисчерпывающим, поскольку с развитием науки в связи с современными открытиями и с усложняющимися общественными отношениями он будет постоянно дополняться иными видами гражданских объектов. В заключение настоящей публикации необходимо отметить следующее: анализ закрепленного в Дополнительном протоколе I определения военного объекта свидетельствует о необходимости конкретизации данного термина. Вследствие этого предлагается следующее определение военных объектов — это объекты, которые в силу своего первоначального военного характера, расположения, назначения или использования, а также гражданские объекты, которые в силу своего расположения, назначения или использования вносят эффективный вклад в военные действия при существующих в данный момент обстоятельствах; на основе проведенного анализа норм международного гуманитарного права, а также работ многих юристов-международников представляется невозможным отождествлять понятия «военный объект» и «цель нападения». Поэтому предлагается разграничивать эти понятия, понимая под «законной военной целью» военные объекты, полное или частичное разрушение, захват или нейтрализация которых при существующих в данный момент обстоятельствах дает явное военное преимущество; ввиду отсутствия определения гражданских объектов, предлагается следующая дефиниция: гражданские объекты — это объекты, которые в силу своего первоначального характера, назначения или использования обеспечивают нормальные условия жизнедеятельности и выживания гражданского населения в мирное время и в период вооруженных конфликтов; важнейшими критериями разграничения военных и гражданских объектов являются первоначальный характер, назначение или использование данных объектов соответственно в военных или гражданских целях.
