ДОГОВОРЫ РУСИ С ВИЗАНТИЕЙ — ПЕРВЫЕ ПИСЬМЕННЫЕ ПРАВОВЫЕ ПАМЯТНИКИ
О. В. БОРИСОВ
Борисов О. В., кандидат юридических наук.
Русско-византийские договоры X в. относятся к периоду формирования на Руси феодальных отношений и системы норм феодального права. Русская Правда, Судебники, Соборное уложение, судебные уставы — все эти памятники служили делу русского правосудия, каждый из которых знаменует эпоху, каждый и определялся своей эпохой. Правда насевала первые семена писаного права среди разрозненных по своей жизни и по своим юридическим обычаям племен славянских, но она теряется во мраке веков, даже происхождение ее в точности неизвестно» <1>. ——————————— <1> Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 1. СПб., 1910. С. 42.
В настоящей статье мы попытаемся проникнуть в «мрак веков» для того, чтобы выявить корни сложившейся в последующие столетия в России системы правосудия, зачатков норм, отраслей и институтов права, появившихся на Руси в исследуемый период. Наиболее известным правовым памятником Древней Руси является Русская Правда, дошедшая до нас во множестве списков и дающая достаточно полное представление о действовавших в рассматриваемый период времени правовых институтах и процессах судопроизводства. Однако «помимо Русской Правды древними источниками права на Руси являются русско-византийские договоры, содержавшие не только нормы международного права, но и нормы, регулировавшие ряд вопросов внутренней жизни в Древнерусском государстве» <2>. ——————————— <2> История отечественного государства и права: Учебник / Под ред. Р. С. Мулукаева. М.: Изд-во Академии управления МВД России, 2006. С. 12.
Истории известны договоры, заключенные между Русью и Византией в 911, 944, 971 гг. В Повести временных лет также упоминается русско-византийский Договор 907 г. Ряд авторов полагают, что такой договор не заключался, упоминание о нем является последующей литературной компиляцией, основанной на Договорах 911 и 944 гг. <3>. Такая трактовка Повести временных лет не совсем верна. Нам представляется более верной точка зрения С. М. Соловьева о том, что, допустив русских на продолжительное жилье в Константинополь (после успешного похода Олега на империю), греческий двор должен был урядиться с киевским князем, как поступать при возникновении конфликтов русских с подданными империи. В связи с этим в 911 г. Олег послал в Царьград мужей своих утвердить мир и «положить ряд между греками и Русью на основании ПРЕЖНЕГО РЯДА (выделено мной. — О. Б.), заключенного тотчас после похода» <4>. ——————————— <3> Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Судебная власть в России: история, документы. М.: Мысль, 2003. С. 55. <4> Соловьев С. М. Сочинения. Книга I. Т. 1. История России с древнейших времен. М.: Мысль, 1988. С. 135.
Наибольшую юридическую ценность для исследователя представляют Договоры 911 и 944 гг. В них содержится информация, необходимая для понимания сущности рассматриваемой проблемы. Особняком в русско-византийских отношениях стоит Договор 971 г., который был заключен в не лучшей для Руси политической обстановке. Данный Договор не регулировал каких-либо правовых институтов, однако он представляет интерес в плане исследования социально-экономического и международного положения Руси в X в. Переходя к анализу указанных Договоров, необходимо остановиться на описании международной ситуации, в которой они были заключены. В 907 г. состоялся успешный поход князя Олега на греков. «И вышел Олег на берег, и начал воевать, и много убийств сотворил в окрестностях города грекам, и разбили множество палат, и церкви пожгли. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других замучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги» <5>. ——————————— <5> Повесть временных лет. Прозаический перевод на современный русский язык Д. С. Лихачева. С. 8.
По заключенному в результате похода «ряду» русские были допущены на продолжительное проживание в Константинополь. Однако через некоторое время возникла необходимость пересмотра положений заключенного Договора в связи с неурегулированностью отношений между подданными империи и Русью. Эти обстоятельства послужили, как было указано выше, основанием для заключения через четыре года нового договора. Договор 944 г. также заключался в благоприятной для Руси обстановке. Как свидетельствует летопись, «в год 6452 Игорь же собрал воинов многих: варягов, русь, и полян, и словен, и кривичей, и тиверцев, — и нанял печенегов, и заложников у них взял, — и пошел на греков в ладьях и на конях, стремясь отомстить за себя. Услышав об этом, корсунцы послали к Роману со словами: «Вот идут русские, без числа кораблей их, покрыли море корабли». Также и болгары послали весть, говоря: «Идут русские и наняли себе печенегов». Услышав об этом, царь прислал к Игорю лучших бояр с мольбою, говоря: «Не ходи, но возьми дань, какую брал Олег, прибавлю и еще к той дани…» <6>. ——————————— <6> Там же. С. 16.
Таким образом, в редакции договоров прослеживаются интересы русской стороны, имеются ссылки не только на византийские законы, но и на русские обычаи. Переходя к юридическому анализу данных документов, мы можем отметить, что, несмотря на небольшой объем, они дают представление о зачатках ряда отраслей права в X в. Так, ст. 3 Договора 911 г. говорит о том, что обвинение, нашедшее подтверждение в публично представленных доказательствах, является доказанным. Доказательство могло быть отвергнуто стороной, оспаривающей его, путем присяги «согласно своей вере» <7>. Ст. 5 данного Договора также упоминает о «присяге согласно своей вере» как доказательстве того, что нанесший удар мечом или иным орудием не в состоянии выплатить причитающийся с него штраф, в результате чего судебное преследование в отношении его заканчивалось. Договор 944 г. в ст. 3 также упоминает присягу как процессуальное доказательство бегства челядина от русских, проживающих в Византии, и не найденного. Ст. 7 данного Договора, оговаривающая возвращение выкупленного греком русского, также указывает присягу в качестве доказательства цены, которая должна быть возвращена лицу, уплатившему за пленника. ——————————— <7> Договоры Руси с Византией. Список с Договора, заключенного при тех же царях Льве и Александре 911 г. Российское законодательство X — XX веков / Под ред. О. И. Чистякова. Т. 1. С. 139.
Анализируя тексты Договоров, мы можем прийти к выводу, что основным (и, по всей видимости, единственным) процессуальным доказательством того времени была присяга. Это подтверждается и самим процессом оформления заключенного Договора 944 г., который описывает С. М. Соловьев: «Послы Игоревы пришли домой вместе с послами греческими; Игорь призвал последних к себе и спросил: «Что вам говорил царь?» Те отвечали: «Царь послал нас к тебе, он рад миру, хочет иметь любовь с князем русским; твои послы водили наших царей к присяге, а цари послали нас привести К ПРИСЯГЕ тебя и мужей твоих». Игорь обещал им это. На другое утро он призвал послов и повел их на холм, где стоял Перун, здесь русские поклали оружие свое, щиты, золото, и таким образом ПРИСЯГАЛ Игорь и все люди его, сколько было некрещеной Руси; христиан же приводили к ПРИСЯГЕ (выделено мной. — О. Б.) в церкви Св. Илии — это была соборная церковь, потому что многие варяги уже были христиане. Игорь отпустил послов, одарив их мехами, рабами и воском» <8>. ——————————— <8> Соловьев С. М. Сочинения. Книга I. Т. 1. История России с древнейших времен. М.: Мысль, 1988. С. 141.
О процессуальном значении присяги мы встречаем упоминание у Н. М. Карамзина, писавшего, что «сии первые законы нашего Отечества, еще древнейшие Ярославовых, делают честь веку и народному характеру, будучи основаны на доверенности к клятвам, следовательно, к совести людей, и на справедливости: так виновный был увольняем от пени, ежели он утверждал клятвенно, что не имеет способа заплатить ее; так хищник наказывался соразмерно с виною и платил вдвое и втрое за всякое похищение; так гражданин, мирными трудами нажив богатство, мог при кончине располагать им в пользу ближних и друзей своих» <9>. ——————————— <9> Карамзин Н. М. История государства Российского: В 12 томах. Т. 1 — 3. Тула, 1990. С. 131.
Договор 911 г. предусматривал пределы судебного разбирательства в случае, если совершивший убийство преступник «уйдет». Для такого лица в случае его нахождения суд заканчивался смертной казнью. Обстоятельства менялись, если совершивший убийство и скрывшийся преступник был «домовит». В таком случае полагалось отдать его имение близкому родственнику убитого, однако жена преступника не лишалась своей законной части. На этом, видимо, преследование за данное деяние могло быть закончено. Договоры 911 и 944 гг. регламентировали ответственность за совершение грабежа и кражи. При сравнении текстов Договоров можно говорить о том, что за время, прошедшее с момента заключения «ряда» 911 г., институты действовавшего права в этой сфере получили определенное развитие. Так, ст. 5 Договора 911 г. допускала лишение жизни лица, «пойманного на воровстве и захотевшего сопротивляться», ст. же 5 Договора 944 г. гласила, что «ежели русин украдет что-нибудь у грека или грек у русина, да будет строго наказан по закону русскому и греческому; да возвратит украденную вещь и заплатит цену ее вдвое» <10>. ——————————— <10> Там же.
В памятниках нашего законодательства о смертной казни как об узаконенной санкции, применяемой государством, по мнению Н. С. Таганцева, впервые говорится в ст. 5 уставной Двинской грамоты 1397 г.: «…а уличат татя в третьи, ино повесити» <11>. А. Ф. Кистяковский писал: «Обыкновенно начинают историю смертной казни с того времени, когда государство взяло в свои руки уголовную юстицию, когда действия, подлежащие наказанию, были более или менее точно обозначены в законе и когда назначение наказания стало правом, исключительно принадлежащим общегосударственной власти» <12>. ——————————— <11> Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Часть общая. Т. 2. СПб., 1902. С. 132. <12> Кистяковский А. Ф. Исследование о смертной казни. Тула: Автограф, 2000. С. 77.
Однако несомненно, что лишение жизни преступника как вид общественной расправы применялось значительно раньше. Мы полагаем, что первое в русском законодательстве известие о наказании смертью встречается в Договоре русских с греками, заключенном при князе Олеге в 911 г.: «Если кто-либо убьет [кого-либо] — русский христианина (т. е. грека. — О. Б.) или христианин русского — пусть умрет на месте совершения убийства» <13>. Второе известие находим в Договоре русских с греками, заключенном при князе Игоре в 944 г.: «IIX. Когда христианин умертвит русина или русин христианина, ближние убиенного, задержав убийцу, да умертвят его» <14>. В обоих случаях речь идет о кровной мести. Исполнителем наказания был ближний убитого. ——————————— <13> Договоры Руси с Византией. Список с договора, заключенного при тех же царях Льве и Александре 911 г. Российское законодательство X — XX вв. Т. 1 / Под ред. О. И. Чистякова. С. 139. <14> Цит. по: Карамзин Н. М. История государства Российского: В 12 томах. Т. 1 — 3. Тула, 1990. С. 131.
Договоры 911 и 944 г. содержали нормы, регламентирующие оказание помощи потерпевшим при кораблекрушении. Договор 911 г. содержал в себе только порядок оказания такой помощи, Договор же 944 г. под угрозой наказания прямо запрещал присвоение имущества с такого корабля либо обращение в рабство членов его экипажа. Ряд отечественных ученых считают данную норму более прогрессивной по сравнению с европейским береговым правом, которое закрепляло право на людей и имущество с потерпевшего крушение корабля той страны, на берег которой было выброшено судно <15>. ——————————— <15> Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Судебная власть в России: история, документы. М.: Мысль, 2003. С. 57.
Регулировали договоры и некоторые гражданско-правовые отношения, возникавшие между Русью и подданными империи. Так, в Договоре 911 г. мы видим, как осуществлялось наследование имущества умершего русского, находившегося на службе у «царя христианского». В частности, запрещалось присвоение этого имущества местными властями. Кроме того, анализ текста Договора позволяет сделать вывод о наличии на Руси в X в. довольно развитого наследственного права. Текст Договора упоминает как «наследника, означенного в духовной», так и, в случае его отсутствия, «милых ближних» усопшего, что позволяет говорить о наследовании как по обычаю, так и по завещанию. Кроме того, при отсутствии завещательного распоряжения наследовать, по всей видимости, могла не только близкая родня, но и боковые ветви родственников. Ни общая история России, ни история отечественного государства и права не дают ответа на вопрос: когда же были установлены первые процедуры по урегулированию конфликтов, возникавших между племенами, населявшими территорию Древней Руси? В рассмотренных правовых памятниках не встречается характеристики процедуры судопроизводства и лиц, участвовавших в нем. Однако хорошо известно, что в Древнерусском государстве в рассматриваемый период суд не был отделен от администрации. Высшей судебной инстанцией считался великий князь. Княжеский двор был весьма частым местом суда. К князю обращались с жалобами на решения низших судей. Князь, кроме того, судил своих дружинников и бояр, против которых низшие суды не могли возбуждать преследование. В наиболее ответственных и сложных делах великий князь судил совместно с вече. Он мог поручать разбор отдельных менее сложных дел своим слугам — тиунам. Суд осуществляли представители местной администрации — посадники и волостели. Наряду с княжеским судом и судом других должностных лиц существовал суд отдельных феодалов, которые действовали на основании иммунитетных грамот <16>. ——————————— <16> См.: История отечественного государства и права: Учебник / Под ред. Р. С. Мулукаева. М.: Изд-во Академии управления МВД России, 2006. С. 22.
Таким образом, анализ договоров, заключенных Русью с Византией, позволяет нам сделать вывод о том, что в X в. в Древней Руси сложилось законодательство, регулирующее безопасность личности, формы собственности, право наследования, торговлю.
