СОВРЕМЕННОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ИСПОЛНЕНИЯ: ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Д. А. МАРДАНОВ
Марданов Д. А., доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Уфимского юридического института МВД России.
Концепция прав человека, отраженная в целом ряде международно-правовых документов, например во Всеобщей декларации прав человека, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, является частью нашей правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ). Основополагающее значение здесь имеет ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в которой закреплено право на справедливое судебное разбирательство. Из официального признания Россией юрисдикции Европейского суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней следует, что российским судам необходимо учитывать в своей деятельности прецедентную практику Европейского суда <1>. Решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) становятся основой при решении аналогичных категорий дел, обеспечивают единообразие судебной практики в Российской Федерации. ——————————— <1> Зорькин В. Д. Конституционный Суд России в европейском правовом поле // Журнал российского права. 2005. N 3.
Высший Арбитражный Суд РФ в своем информационном письме от 20 декабря 1999 г. подробно изложил требования ст. 6 Конвенции («Право на справедливое судебное разбирательство») и ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции («Защита собственности») к толкованию прецедентов ЕСПЧ и обязал нижестоящие арбитражные суды принять во внимание эти требования при рассмотрении исков <2>. Принятый в 2002 г. Арбитражный процессуальный кодекс РФ (ст. 311) в п. 7 говорит о том, что основаниями пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам являются: 7) установленное ЕСПЧ нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский суд по правам человека. Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 19 декабря 2003 г. «О судебном решении» <3> указал и, по существу, признал постановления Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, постановления ЕСПЧ источником права. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ в п. 4 говорится: «Поскольку в силу части 4 статьи 198 ГПК РФ в решении суда должен быть указан закон, которым руководствовался суд, необходимо указать в мотивировочной части материальный закон, примененный судом к данным правоотношениям, и процессуальные нормы, которыми руководствовался суд. Суду также следует учитывать: в) постановления ЕСПЧ, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих применению в данном деле». ——————————— <2> Информационное письмо ВАС РФ от 20 декабря 1999 г. N С1-7/СМП-1341 «Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие» // ИПС «КонсультантПлюс». <3> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. «О судебном решении» // Бюллетень ВС РФ. 2004. N 2.
То есть решения ЕСПЧ в той степени, в какой они выражают общепризнанные принципы и нормы международного права, являются нормой прямого действия и составной частью российской правовой системы. Европейский суд по правам человека указал, что исполнение судебного решения, принятого любым судом, должно рассматриваться как составляющая судебного разбирательства <4>. Решения ЕСПЧ определяют исполнение судебного решения как важнейшую область судебной защиты и правосудия в целом. ——————————— <4> Судебное решение от 07.05.2002 Дело Бурдов против России // Вестник ВАС РФ. 2002. N 8. С. 147 и др.
Правосудие отражается в судебном акте, в то время как конечный итог защиты субъективного права отражается в его реальном исполнении. Как Европейский суд по правам человека, так и Конституционный Суд РФ неоднократно указывали, что право на судебную защиту было бы иллюзорным, если бы судебный акт остался неисполненным <5>. ——————————— <5> Постановление Европейского суда по правам человека от 06.10.2005 Дело Шиляев (Shilyayev) против Российской Федерации // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 3. С. 4, 49 — 57; Application 63501/00, Konovalov v. Russia, Judgment of 23 February 2006; Дело Якименко (Yakimenko) против Российской Федерации // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 9 и др.
В настоящее время продолжаются жалобы на нарушения, аналогичные тем, которые уже были установлены Европейским судом, и это признак того, что Россия не предприняла необходимых мер для устранения нарушений ст. 6 Конвенции и ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции. Как уже неоднократно подтверждалось исследуемыми международными нормами и практикой, государство обязано предпринять не просто формальные меры, а меры действенные и эффективные для исполнения своих обязательств в сфере прав человека. С выплатой компенсации, присужденной решением ЕСПЧ, особых проблем в Российской Федерации не возникает, чему немало способствует ежегодное включение в расходную часть федерального бюджета суммы, специально предусмотренной для выплаты денежных компенсаций заявителям по решениям Европейского суда по правам человека, — «денежные компенсации истцам в случае вынесения соответствующих решений Европейским судом по правам человека» (например: Российская Федерация выплатила в 2002 г. 11000 евро, в 2003 г. — 10000 евро, в 2004 г. — 566072 евро, в 2005 г. — 614733 евро, 140546 рублей 25 копеек, 5540 английских фунтов; в 2006 г. была запланирована сумма 105160000 рублей, в 2007 г. — 110272 рублей). Совсем иная ситуация с принятием государством общих мер, которые могли бы обеспечить предотвращение нарушений в сфере исполнения решений судов в России; например, одно из решений ЕСПЧ, касающихся данной системной проблемы, по делу Коновалов против России: здесь национальный суд присудил заявителю компенсацию, подлежащую выплате из федерального бюджета, но в то же время обременил свое решение оговоркой, что компенсация может быть выплачена лишь при условии наличия денег для этой цели в бюджете. Европейский суд признал такую оговорку недействительной уже на том основании, что она не основывалась на законе, а потому компенсация подлежит выплате в безусловном порядке — в силу тех же пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции <6>. ——————————— <6> Деменева А. В. Трудная судьба судебных решений // Бизнес-адвокат. 2005. N 18.
Анализ законодательства в сфере исполнительного производства и практики применения с целью выявления возможных причин неэффективности исполнительного производства показывает, что проблема содержит в себе два аспекта — и законодательный, и организационный. Однако Конституционным Судом признано, что особый порядок исполнения решений по искам к государству оправдан, поскольку он призван обеспечивать те же требования международных стандартов, когда отсутствие у государства средств не должно являться препятствием к исполнению решения: «Государству в процессе исполнения судебного решения, вынесенного по иску к Российской Федерации, во всяком случае, должна быть обеспечена возможность принять организационно-технические меры по перераспределению бюджетных средств, находящихся на казначейских счетах, таким образом, чтобы реализация права на судебную защиту не парализовала деятельность соответствующих государственных структур (решения и действия которых стали причиной вынесения судебного решения) и, следовательно, не привела к нарушению обеспечиваемых их функционированием прав и свобод человека и гражданина» <7>. ——————————— <7> Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2005 г. N 8-П // ИПС «КонсультантПлюс».
Полагаем, что устранение системных нарушений норм Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод для повышения эффективности реализации решений ЕСПЧ требует анализа факторов, влияющих на реализацию тех или иных прав и свобод на практике, а также последующей разработки комплексных мер по улучшению ситуации. Во-первых, следует выделить необходимость признания и развития положения о том, что исполнение решений ЕСПЧ, являясь неотъемлемой составной частью единого механизма защиты прав и законных интересов, образует самостоятельный институт гражданского исполнительного права. Во-вторых, считаем целесообразным законодательное закрепление в ГПК РФ положений о пересмотре судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, принятых с нарушением Конвенции и детальной законодательной регламентации вопросов исполнения постановлений ЕСПЧ в Исполнительном кодексе РФ, нормы которого устранят несогласованность разрозненных нормативных правовых актов, действующих в рассматриваемой сфере, и позволят создать качественно новые единые законодательные основы механизма исполнения постановлений Европейского суда. В-третьих, учитывая особую значимость Европейской конвенции и постановлений ЕСПЧ для правовой системы Российской Федерации, а также отсутствие единой позиции судебных органов, целесообразно принятие пленумами высших судебных учреждений России совместного постановления, определяющего единую судебную практику в отношении постановлений Европейского суда. Таким образом, в России существуют условия для реализации обязательств по исполнению окончательных постановлений ЕСПЧ по делам, в которых они являются сторонами в соответствии со ст. 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Все более активное внедрение элементов прецедентного права свидетельствует об углублении интеграции судебной системы России в международное судейское сообщество. Судебная практика свидетельствует о готовности российских судов к применению прецедентного права ЕСПЧ, демонстрирует тенденцию к возрастанию роли судебной власти в упрочении взаимодействия между национальной и международной правовыми системами, в обеспечении все более активного вхождения России в международное правовое пространство, в том числе в правовое поле Европы. Для этого должен действовать механизм регулярного и своевременного обеспечения судей текстами (с официальными переводами на русский язык) решений Европейского суда. Правоприменение участниками судебных процессов в России всех решений ЕСПЧ (как вынесенных против России, так и без ее участия) не только соответствует порядку выполнения международных обязательств России как члена Совета Европы, но и является предупреждающим фактором появления новых дел в ЕСПЧ в связи с фактами их несоблюдения со стороны российских властей.
——————————————————————
Вопрос: Предприятие «А» получает кредит от синдикации банков через иностранный банк «Б». Финансирующие банки также являются иностранными. От всех участников кредитного договора будут получены документы, подтверждающие, что они являются резидентами того или иного государства. По договору все платежи будут осуществляться через банк «Б». Каким образом происходит налогообложение доходов в виде процентов в данной ситуации? («Налоги» (газета), 2008, N 16)
Вопрос: Предприятие «А» (резидент РФ) получает кредитные средства от синдикации банков через агента по кредиту — банк «Б», который является иностранным банком (Нидерланды). Финансирующие банки также являются иностранными. От всех участников кредитного договора будут получены документы, подтверждающие, что они являются резидентами того или иного государства. Согласно условиям договора все платежи будут осуществляться через банк «Б». В свою очередь, агент по кредиту должен в максимально короткий срок перечислить денежные средства соответствующей стороне. В соответствии с п. 1 ст. 11 Соглашения между Правительством РФ и Правительством Королевства Нидерландов от 16.12.1996 «Об избежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения от налогообложения в отношении налогов на доходы и имущество» «проценты, возникающие в одном Договаривающемся Государстве и выплачиваемые резиденту другого Договаривающегося Государства, облагаются налогами только в этом другом Государстве, если такой резидент является фактическим владельцем процентов». Каким образом происходит налогообложение доходов в виде процентов в данной ситуации? Уточнение к вопросу. Кредитный договор заключен между: 1. Предприятие «А» — заемщик. 2. Банк «Б» — уполномоченный ведущий организатор, агент по кредиту, агент по обеспечению. 3. Финансовые учреждения — первоначальные кредиторы.
Ответ: Как следует из Вашего запроса, а также из телефонного разговора, по заключаемому договору предприятие «А» является заемщиком, банк «Б» — уполномоченным ведущим организатором, агентом по кредиту, агентом по обеспечению, финансовые учреждения — первоначальными кредиторами, при этом банк «Б» участвует в расчетах. Все это позволяет сделать вывод о том, что банк «Б» будет осуществлять действия агента, т. е. в том числе действия по привлечению и перечислению кредитных средств, полученных от финансовых организаций (первоначальных кредиторов) предприятию «А», а также по перечислению денежных средств, полученных от предприятия «А», финансовым учреждениям в качестве возврата полученных кредитных средств и уплаты причитающихся процентов. Статья 246 НК РФ признает налогоплательщиками иностранные организации, осуществляющие свою деятельность в Российской Федерации через постоянные представительства и (или) получающие доходы от источников в Российской Федерации. Положениями статей 306 — 309 НК РФ устанавливаются особенности исчисления налога иностранными организациями, осуществляющими предпринимательскую деятельность на территории Российской Федерации, в случае, если такая деятельность создает постоянное представительство иностранной организации, а также исчисления налога иностранными организациями, не связанными с деятельностью через постоянное представительство в Российской Федерации, получающими доход из источников в Российской Федерации. Как следует из анализа норм ст. 306 НК РФ, а также анализа ситуации запроса, контрагентами предприятия «А» являются иностранные организации, которые не имеют на территории Российской Федерации постоянных представительств. Статья 309 НК РФ устанавливает особенности налогообложения иностранных организаций, не осуществляющих деятельность через постоянное представительство в РФ и получающих доходы от источников в Российской Федерации. При этом к доходам иностранной организации от источников в РФ и подлежащим обложению налогом на прибыль, удерживаемым у источника выплаты доходов, относится, в частности, процентный доход от долговых обязательств любого вида российских организаций. Как следует из описанной ситуации, по привлекаемым кредитным средствам предприятие «А» является заемщиком и будет уплачивать проценты. Причем поскольку первоначальными кредиторами являются финансовые организации, а не банк «Б», то логично предположить, что именно они будут конечными получателями процентов, а банк «Б» только перечислит их. Из вышеуказанного следует, что финансовые учреждения являются иностранными организациями, которые не имеют постоянного представительства в РФ и получают доходы от источников в РФ (т. е. проценты). Эти доходы подлежат обложению налогом на прибыль у источника дохода, указанный налог на прибыль должен быть удержан у источника выплаты и перечислен в бюджет налоговым агентом (ст. 310 НК РФ) при каждой выплате дохода. В данной ситуации источником дохода и налоговым агентом является предприятие «А», следовательно, оно должно исчислить, удержать и перечислить в бюджет налог на прибыль из сумм процентов, начисленных в пользу иностранной организации (финансового учреждения). Однако ст. 7 НК РФ предусматривает, что если международным договором РФ, содержащим положения, касающиеся налогообложения и сборов, установлены иные правила и нормы, чем предусмотренные НК РФ, то применяются правила и нормы международных договоров РФ. Как следует из описанной Вами ситуации, банк «Б» является резидентом Нидерландов, а финансовые учреждения — также резидентами нескольких иностранных государств. Действительно, как верно указано в Вашем запросе, в соответствии с п. 1 ст. 11 Соглашения между Правительством РФ и Правительством Королевства Нидерландов от 16.12.1996 «Об избежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения от налогообложения в отношении налогов на доходы и имущество» «проценты, возникающие в одном Договаривающемся Государстве и выплачиваемые резиденту другого Договаривающегося Государства, облагаются налогами только в этом другом Государстве, если такой резидент является фактическим владельцем процентов». Следовательно, если фактический владелец процентов по заключенному договору является резидентом Нидерландов (другого Договаривающегося Государства), то эти проценты подлежат обложению только в Нидерландах. При этом указанное Соглашение на дает определения фактического владельца процентов, однако, руководствуясь логикой, можно считать фактическим владельцем процентов лицо, которое предоставляет кредитные средства, в пользу которого начисляются проценты за пользование указанными средствами и которое их фактически получает. Как следует из информации запроса, банк «Б», являющийся резидентом Нидерландов, не является фактическим владельцем процентов, такими владельцами являются финансовые учреждения (банк «Б» перечислит им эти проценты, полученные от предприятия «А»). Следовательно, применение положений этого Соглашения возможно только в отношении финансовых учреждений (фактических владельцев процентов), являющихся резидентами Нидерландов. При этом для применения норм этого Соглашения указанные финансовые учреждения должны предоставить налоговому агенту (предприятию «А») подтверждение того, что они являются резидентами Нидерландов (п. 1 ст. 312 НК РФ). При применении указанного Соглашения следует учитывать особую норму, предусмотренную п. 5 ст. 11 (ограничивающую размер процентов, которые облагаются налогом на прибыль только в государстве, резидентом которого является фактический владелец процентов). В отношении финансовых учреждений, которые являются резидентами других иностранных государств (не Нидерландов), следует руководствоваться положениями международных договоров об избежании двойного налогообложения с соответствующими иностранными государствами (если такие договоры имеются). Если же подобные договоры отсутствуют либо не содержат особых условий обложения налогом на прибыль процентов либо финансовые учреждения не представили документов, подтверждающих постоянное местонахождение в этих государствах, то применяются нормы НК РФ. Это значит, что начисляемые в их (финансовых учреждений) пользу проценты подлежат обложению налогом на прибыль у источника выплаты, удержанию и перечислению в бюджет РФ налоговым агентом (предприятием «А»). Ставка налога на прибыль в данном случае составляет 20% (п. 1 ст. 310 НК РФ, пп. 1 п. 2 ст. 284 НК РФ). Таким образом, при решении вопроса о порядке обложения налогом на прибыль процентов, полученных иностранными организациями (финансовыми учреждениями), следует руководствоваться нормами НК РФ и международных договоров об избежании двойного налогообложения с государствами, резидентами которых являются указанные иностранные организации.
