Институт оговорок в международном праве

(Гиршович М. Г.) («Публично-правовые исследования» (электронный журнал), 2011, N 1-2)

ИНСТИТУТ ОГОВОРОК В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ

М. Г. ГИРШОВИЧ

В настоящее время важнейшую роль в правовом оформлении интеграционных процессов, характеризующих международные отношения, играет договор. Конвенционный характер международного права и факт отсутствия высшей надгосударственной власти повышают значимость международного договора как основного регулятора отношений между субъектами международного права. Оговорки как институт права международных договоров всегда привлекали внимание и теоретиков, и практиков. В своем первом докладе специальный докладчик Комиссии международного права ООН г-н Пеле отмечал, что «вопрос оговорок к международным договорам является, пожалуй, наиболее трудным во всем публичном международном праве» <1>. ——————————— <1> Ежегодник Комиссии международного права. 1995. Т. 1: Краткие отчеты о заседаниях сорок седьмой сессии 2 мая — 21 июля 1995 г. Нью-Йорк и Женева: ООН, 2003. С. 189.

Институт оговорки служит более широкому участию государств в договорах, в том числе универсального характера, поскольку позволяет государству или международной организации выразить несогласие с отдельными положениями договора при принятии его объекта и целей. В то же время правильное использование оговорок является важным ресурсом в обеспечении защиты государственных интересов. Рассмотрение проблемы оговорок к международным договорам применительно к Республике Казахстан имеет важное практическое значение в связи с поставленной задачей вхождения в число 50-ти наиболее конкурентоспособных стран мира к 2015 году <1>. Знание теоретических основ данного института и его регулирования необходимо при заключении и исполнении различных международных соглашений, способствует выработке правильной позиции, отвечающей интересам государства при формулировании оговорок и возражений против них. ——————————— <1> См.: Послание Президента Республики Казахстан Н. Назарбаева народу Казахстана. Стратегия вхождения Казахстана в число 50-ти наиболее конкурентоспособных стран мира. 2 марта 2006 г.

Исследования в сфере оговорок проводились такими экспертами Комиссии международного права ООН, как Джеймс Брайерли, Херш Лаутерпахт, Джеральд Фицморис, Хемфри Уолдок, Фрэнсис Вэллет, Поль Ройтер и многие др. Среди ученых из бывшего СССР и стран СНГ можно назвать В. Н. Дурденевского, С. В. Филиппова, И. И. Лукашука, С. А. Кузнецова, А. В. Жарского и др. В Казахстане не проводилось специальных исследований по теме оговорок к международным договорам (за исключением публикации А. Сарсенбаева, судьи Экономического суда СНГ, и проф. Прониной) <1>. Сравнительно недавно нормы об оговорках впервые были внедрены в казахстанское законодательство. Правовой режим оговорок в Казахстане теперь регулируется не только Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 года (ст. 19 — 23), но и Законом Республики Казахстан от 30 мая 2005 г. N 54 «О международных договорах Республики Казахстан» <2>. ——————————— <1> См.: Сарсенбаев А., Пронина М. Оговорки к многосторонним международным договорам // Тураби. 1998. N 5. С. 41 — 49. <2> Казахстанская правда от 4 июня 2005 г. N 146 — 147.

Отсутствие системных исследований в этой сфере в Казахстане, на наш взгляд, может объясняться незавершенностью работы Комиссии международного права ООН. При сравнительно нечастом использовании Казахстаном оговорок к международным договорам и возражений к ним их проведение может казаться нерациональной растратой ресурсов. Однако, на наш взгляд, процесс развития договорной политики Республики Казахстан требует глубокого изучения и научной разработки. А вопрос оговорок — один из ключевых в отрасли права международных договоров. В статье, посвященной оговоркам к международным договорам, Джон Кинг Гэмбл отмечал, что при рассмотрении этой темы необходимо сочетать широкий и узкий подходы <1>. Такая стратегия оправданна, поскольку оговорки отличаются большим разнообразием — от мало влияющих на смысл договора политических заявлений о непризнании одного из государств — участников договора до спорных случаев, подлежащих разрешению Международным судом. Под широким подходом мы понимаем изучение общих тенденций и закономерностей, в том числе с применением метода математического моделирования. Альтернативой является изучение отдельных инструментов ратификации и попытки на основе их анализа выявить общие тенденции развития института оговорок. ——————————— <1> Gamble, John King Reservations to multilateral treaties: a macroscopic view of state practice // The American Journal of International Law. Vol. 74. Lancaster, PA, 1980. P. 394.

Оговорки к международным договорам можно исследовать с различных позиций, одна из которых предложена в терминологическом словаре И. Д. Шутака как частный случай приема юридической техники — оговорок в праве <1>. На наш взгляд, такой подход совмещает несовместимое, в том числе оговорки в праве национальном и международном, публичном и частном праве, делает исследование междисциплинарным и носящим больше теоретический характер. ——————————— <1> См.: Шутак И. Д. Теория и практика оговорок в праве: система понятий: Терминологический словарь. Санкт-Петербург, 2001. Под юридической техникой автор понимает совокупность приемов и способов рассмотрения, принятия и обнародования проектов нормативно-правовых, правоприменительных, интерпретационных актов, обеспечивающих полное, простое, точное, экономичное их соответствие жизненным реалиям, воле нормодателя или интерпретатора (с. 5, 8).

Преобладающая позиция по вопросу оговорок к международным договорам — это рассмотрение их как одного из институтов права международных договоров. Именно в этом значении закреплено понятие оговорки в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года. Как известно, институт оговорок всегда оценивался неоднозначно. С одной стороны, оговорки позволяют обеспечить наиболее широкое участие в договорах универсального характера, а также гибкость договорного режима. С другой стороны, всегда есть опасность того, что государство может, вопреки принципу bona fide («доброй воли»), заключив договор, фактически остаться не связанным его положениями. Не случайно поэтому положения Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года, Конвенции о праве международных договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями 1986 года и Конвенции о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 года представляют собой итог длительной эволюции в договорном праве, направленной на максимальное расширение участия государств в многосторонних договорах при сохранении объекта и цели этих соглашений <1>. Названные Конвенции регламентируют вопросы заявления и принятия оговорок и закрепляют общий порядок регулирования оговорок, получивший название «венский режим». ——————————— <1> См.: Жарский А. В. Институт оговорок к международным договорам и его применение в практике Республики Беларусь. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Минск, 2001.

Суверенное право заявлять оговорки — важная составляющая права заключать международные договоры как элемента международной правосубъектности. На практике оговорка — это возможность присоединиться к договору, цели и принципы которого государство разделяет при несогласии с отдельными его положениями. На наш взгляд, оговорку можно рассматривать в качестве одного из способов взаимодействия национального и международного права, который помогает «примирить» две системы и облегчить переход к полному соответствию норм внутреннего законодательства международно-правовым нормам. Это подтверждается нормой ст. 22 Венской конвенции о праве международных договоров о том, что оговорка может быть в любой момент снята государством. Исключительную значимость института оговорок подтверждает еще и тот факт, что Комиссия международного права продолжает работу по его кодификации вот уже более 10 лет, хотя напрямую вызываемых оговорками международных споров не так много. Венская конвенция о праве международных договоров 1969 года дает следующее понятие оговорки: «одностороннее заявление в любой формулировке и под любым наименованием, сделанное государством при подписании, ратификации, принятии или утверждении договора или присоединении к нему или когда государство направляет уведомление о правопреемстве в отношении договора (выделено авт.), посредством которого оно желает исключить или изменить юридическое действие определенных положений договора в их применении к данному государству». С точки зрения теории государства и права оговорка — международно-правовой институт как сравнительно небольшая, устойчивая группа правовых норм, регулирующих определенную разновидность общественных отношений <1>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник Н. И. Матузова, А. В. Малько «Теория государства и права» включен в информационный банк согласно публикации — Юристъ, 2004. —————————————————————— <1> См.: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2002. С. 397.

Таким образом, можно выделить следующие существенные признаки оговорки: 1. Оговорка является односторонним заявлением. Заявление одной и той же оговорки группой государств, это не означает коллективного волеизъявления. Каждое из государств-участников самостоятельно выражает согласие с правовыми последствиями оговорки, а также с возможными возражениями на нее со стороны других участников. Таким образом реализуется принцип свободного согласия в праве международных договоров. При этом суверенное право государств заявлять оговорки может быть ограничено только самим договором, т. е. с согласия самого государства. 2. Субъектом оговорки является государство или международная организация — основные субъекты международных отношений, или субъекты, на которых распространяется сфера действия кодифицированного права международных договоров <1>. ——————————— <1> См.: Лукашук И. И. Современное право международных договоров. Т. I. Заключение международных договоров. М., 2004.

Более того, юридическое основание оговорок необходимо искать именно в статусе субъектов, а само суверенное право заявлять оговорки справедливо рассматривать как элемент международной правосубъектности. Например, Всемирная конвенция об авторском праве (ст. XX), подписанная в Женеве 6 сентября 1952 г., запрещает оговорки к этой Конвенции <1>. Но право заявлять оговорки может быть ограничено. Самый распространенный способ ограничения права на оговорки — сам договор. ——————————— <1> См.: Сборник документов по международному праву. Т. 3 / Под ред. К. К. Токаева-Алмайты, САК. 1999.

3. Момент «рождения» оговорки в юридическом смысле — это выражение согласия с договором. Исключение составляет последующее формулирование оговорки, возможность которого предусмотрена в проекте руководящих положений об оговорках к международным договорам, принятых Комиссией международного права ООН. Однако если против такой оговорки в течение 12 месяцев заявит возражение хотя бы одно договаривающееся государство, то договор сохраняет силу в первоначальном виде <1>. В данном случае презюмируется, что оговорка является действительной. ——————————— <1> См.: Доклад Комиссии международного права: Пятьдесят пятая сессия (5 мая — 6 июня и 7 июля — 8 августа 2003 г. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты: Пятьдесят восьмая сессия. Дополнение N 10(А/58/10)). Нью-Йорк: ООН, 2003. С. 165.

На наш взгляд, последующее формулирование оговорки вряд ли оправданно. Основанием для принятия оговорки, как правило, являются положения внутреннего, часто конституционного, законодательства. Исходя из принципа pacta sund servanda («договоры должны соблюдаться»), нельзя допустить, что после выражения согласия на обязательность договора государство изменит внутреннее законодательство вопреки договору таким образом, что потребуется принятие оговорки. Кроме того, последующее формулирование оговорки не служит цели обеспечения наиболее широкого участия государств в договоре. Как правило, оговорка может быть сделана при любой форме выражения согласия с договором: при подписании, ратификации, официальном подтверждении, принятии или утверждении договора, присоединении или уведомлении о правопреемстве в отношении договора. Причем оговорка, заявленная при подписании договора, требующего ратификации, должна быть подтверждена государством в ратификационной грамоте. 4. Целью оговорки является исключение или изменение юридического действия конкретных положений договора в отношении субъекта, заявившего оговорку. Это — ключевой признак оговорки. Необходимо уяснить, является ли заявление государства оговоркой или оно направлено на изменение правового режима договора. Как известно, одностороннее заявление может быть декларацией толкования, общеполитическим заявлением или любым другим видом заявления, но не оговоркой. Оговорка определяет некоторые дополняющие или ограничивающие положения для действия договора в отношениях государства — автора оговорки с другими сторонами договора <1>. ——————————— <1> См.: Шутак И. Д. Теория и практика оговорок в праве: система понятий: Терминологический словарь. Санкт-Петербург, 2001. С. 113.

При этом, как правило, оговорки используются для ограничения объема обязательств государства — автора оговорки. Однако в исключительных случаях они могут и расширять объем прав, как в примере с Конвенцией о континентальном шельфе 1958 года, когда оговорка к ст. 6 позволила Франции в отношении Нормандских островов применять не срединную линию, а другой способ делимитации границы, основанный на особых обстоятельствах и расширяющий права автора оговорки <1>. ——————————— <1> Delimitation of the continental shelf between the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland and the French Republic, decisions of 30 June 1977 and 14 March 1978, United Nations, Reports of International Arbitral Awards, vol. XVIII (Sales No. E/F.80.V.7), pp. 130 and 339.

5. Создание двух и более правовых режимов в договоре на основании суверенного права государства — автора оговорки. В литературе, как правило, в качестве самостоятельного признака оговорки не выделяют. Его целесообразность, на наш взгляд, обусловлена: во-первых, необходимостью отграничения оговорок к многосторонним договорам от «оговорок» к двусторонним договорам, в которых множественность договорных режимов по определению невозможна. Оговорка к двустороннему договору по сути представляет собой изменение редакции первоначального текста договора, поэтому по смыслу руководящих положений Комиссии международного права ООН собственно оговоркой не является <1>; ——————————— <1> См.: Доклад Комиссии международного права: Пятьдесят пятая сессия (5 мая — 6 июня и 7 июля — 8 августа 2003 года. Генеральная Ассамблея Официальные отчеты. Пятьдесят восьмая сессия. Дополнение N 10(А/58/10)). Нью-Йорк: ООН, 2003. С. 159.

во-вторых, необходимостью различать понятие и юридические последствия оговорок и ратификации договора в части, предусмотренной ст. 17 Венской конвенции о праве международных договоров <1>. Ратификация договора в части устанавливается самим договором или осуществляется с согласия всех участников договора. Оговорки же заявляются на основе суверенного права государства и при их совместимости с объектом и целью договора одобрения не требуют. Более того, ратификация договора в части приводит к «раздвоению» договорного режима, тогда как оговорка теоретически может своим содержанием создавать тройной и более режим договора. В ее тексте может содержаться указание на различное ее применение к разным участникам договора. ——————————— <1> Институт ратификации договора в части представляет собой ратификацию договора без некоторых специально определенных самим договором или согласованных сторонами положений или даже глав. Стороны, решив, что даже ратификация в части будет взаимовыгодной, предусматривают возможности такой ратификации. См.: Лозовик М. Л. Согласие государства на обязательность для него части договора // Государство и право. 2003. N 12. Он подчеркивает, что в этом случае возникает именно обязательность части, а не «частичная обязательность» договора.

Предлагаемый нами дополнительный признак также поможет различать оговорки и поправки к договорам, действие которых распространяется на всех участников договора (при этом сами поправки включаются в текст договора) <1> и которые множественности договорного режима создавать не могут. ——————————— <1> См.: Шутак И. Д. Теория и практика оговорок в праве: система понятий: Терминологический словарь. С. 113.

Заявления оговорки о допущении в любой формулировке и под любым наименованием. Речь идет, скорее, об «отрицательном признаке» или отсутствии специального наименования как существенного признака заявления оговорки. Данное положение в свое время вызвало существенные разногласия среди членов Комиссии по международному праву ООН. Принятие данной формулировки было обусловлено тем, что некоторые государства умышленно неточно указывали название своего одностороннего заявления, например с целью «усыпить бдительность» других участников договора относительно возможных последствий оговорки государства по сути ее называли «декларацией», «заявлением» или как-либо иначе. В деле Белилос против Швейцарии, рассматриваемом в Европейском суде по правам человека, Швейцария ссылалась на заявление, сделанное к Европейской конвенции по правам человека, как на оговорку. И хотя в конечном счете Суд пришел к заключению, что заявление таковой не является, этот вывод был сделан лишь после изучения подготовительных материалов (travaux preparatories) и существа дела, но никак не на основании лишь наименования заявления <1>. ——————————— <1> См.: Белилос (Belilos) против Швейцарии. Судебное решение от 29 апреля 1988 г. // Официальный сайт Европейского суда по правам человека: http://www. echr. ru/.

Таким образом, решающую роль играет не название, а намерение государства посредством оговорки достичь целей, отраженных в приведенном выше определении. Безусловно, не всегда легко установить намерение государства при принятии оговорки. Порой государство, принимая заявление, в действительности имеет в виду оговорку, и наоборот. Поэтому при определении правового режима оговорок было бы рациональным обязать государства быть точными в терминологическом отношении, что поможет другим сторонам договора выработать свою позицию в отношении оговорки. Указав основные признаки оговорок к международным договорам, отметим, что вопрос оговорок сложней. Строго говоря, оговорки к международным договорам направлены на охрану особо принципиальных для данного государства положений, во многих случаях служат индикаторами политики государства. В свое время Германия сделала оговорки к Европейской конвенции по правам человека и Международному пакту о гражданских и политических правах, направленные против следующего положения: осуждение или наказание лица, виновного в совершении действия или в бездействии, что на момент их совершения являлось наказуемым деянием в соответствии с общими принципами права, признанными международным сообществом, не исключается даже в тех случаях, когда наказуемость уже ex ante не зафиксирована в соответствующем национальном уголовном праве <1>. Эти положения имели целью придать юридическую силу Нюрнбергскому трибуналу. Оговорки же отражали общую недееспособность страны в международных отношениях, непринятие международного права, отказ от выдачи граждан Германии международным трибуналам и судам. В последнее же время действия Германии, в частности ее активное участие в Римской конференции, принятии Киотского протокола и пр., можно оценить как «проявление принципиальной смены парадигм в германской политике международного права и заново обретенного международно-правового самосознания» <2>. ——————————— <1> См.: Циммерман А. Новое германское самосознание. Смена парадигм в политике международного права // Международная политика. 2002. N 9. С. 2. <2> См.: Там же.

Понятие оговорки, содержащееся в ст. 1 Закона Республики Казахстан от 30 мая 2005 г. N 54-З «О международных договорах Республики Казахстан», схоже с определением, предложенным Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 года. Под оговоркой в нем понимается «одностороннее заявление в любой формулировке и под любым наименованием, сделанное государством или международной организацией при подписании, ратификации, утверждении, принятии многостороннего международного договора или присоединении к нему, посредством которого это государство или эта международная организация желает исключить или изменить юридическое действие определенных положений международного договора в их применении к данному государству или к данной международной организации» (выделено нами). Иначе говоря, имела место успешная имплементация путем инкорпорации нормы международного договора, к которому Казахстан присоединился, в национальное законодательство. Более того, в терминологическом отношении понятие «многосторонний международный договор» более точно, нежели «международный договор», использованное в Венской конвенции о праве международных договоров, поскольку исключает оговорки к двусторонним договорам, на которые действие положений об оговорках не распространяется. Таким образом, последняя редакция оговорки, предложенная Комиссией международного права ООН, несколько отличается от определения, закрепленного в Венской конвенции, и учитывает возможность формулирования оговорки при правопреемстве государств в отношении договоров. Это свидетельствует о продолжающейся эволюции института. В качестве самостоятельного признака оговорки целесообразно выделять «создание двух и более правовых режимов в договоре на основании суверенного права государства — автора оговорки», позволяющих отличать оговорки к многосторонним договорам и их юридические последствия от оговорок к двусторонним договорам, поправок, а также ратификации договора в части. Определение оговорки, содержащееся в казахстанском законодательстве, учитывает результаты работы Комиссии международного права ООН и вносит существенный дополнительный элемент, позволяющий исключить понятие оговорок применительно к двусторонним договорам. История развития института оговорок к международным договорам. Первые в истории оговорки датируются концом XVIII в. Как отмечал А. В. Жарский, примером наиболее ранних оговорок является заявление Австрии к Франко-датскому договору от 4 мая 1758 года, касавшееся территориального обмена с Россией <1>. ——————————— <1> См.: Жарский А. В. Правовой режим оговорок по Венской конвенции о праве международных договоров // Белорусский журнал международного права. 2001. N 1. Текст оговорки см.: Мартене Ф. Ф. Собрание трактатов и конвенций. Т. 1. СПб., 1875. С. 255.

К концу XIX — началу XX в. оговорки приобрели широкое распространение в договорной практике государств <1>. ——————————— <1> См.: Жарский А. В. С. 9.

После Второй мировой войны вопрос об оговорках стал предметом научной полемики. Однако сейчас преждевременно говорить об окончательном оформлении института оговорок. В связи с этим целесообразно рассмотреть динамику его развития. В. В. Колесник пишет: «Становление оговорки как самостоятельного международно-правового института и его расцвет связаны с возрастанием роли международного договора и увеличением числа многосторонних договоров…» <1> (выделено нами). ——————————— <1> См.: Колесник В. В. Кодификация правил об оговорках к международным договорам // Международное публичное и частное право. М., 2002. N 3(7). С. 27.

Согласно исследованию, проведенному Д. К. Гэмблом, за четыре года с 1947 по 1951 г. по сравнению с таким же довоенным периодом (1934 — 1938 гг.) число оговорок к многосторонним договорам возросло почти вдвое при уменьшении числа принятых договоров. Таким образом, статистика опровергает наличие причинной связи между количеством многосторонних договоров и оговорок к ним. Скорее, можно говорить о том, что увеличение числа оговорок сопутствует увеличению числа договорных обязательств. Число договорных обязательств отнюдь не равносильно понятию «количество многосторонних договоров» и зависит также от числа сторон в договорах. Причины принятия оговорок можно условно разделить на международные и национальные. К международным причинам относятся факторы мировой обстановки, влияющие на договорную политику государств. В свое время одним из них была биполярная система мира. Национальные причины связаны с внутренней политикой отдельного государства, особенностями его законодательства, уровнем экономического развития и проч. Франческо Париси и Екатерина Шевченко в истории становления института оговорок предлагают выделять следующие этапы: 1) до Первой мировой войны — правило единогласия; 2) межвоенный период — панамериканское правило; 3) после Второй мировой войны — консультативное заключение Международного суда ООН 1951 года; 4) после Второй мировой войны — Комиссия по международному праву ООН <1>; ——————————— <1> Francesco Parisi and Catherine Sevcenko Treaty reservations and the economics of the article 21(1) of the Vienna Convention. P. I.

А) 1950 — 1961 гг. Б) 1962 — 1986 гг. В) 1992 г. — по настоящее время <1>. ——————————— <1> См.: Колесник В. В. Кодификация правил об оговорках к международным договорам. Международное публичное и частное право. С. 28. В. В. Колесник приводит периодизацию кодификации оговорок в рамках Комиссии международного права ООН.

При этом собственно кодификация института оговорки происходит лишь на четвертом этапе. До Первой мировой войны действовало правило единогласия, которое, впрочем, сохранилось впоследствии в практике Лиги Наций. Параллельно, но в несколько ином направлении, велась работа в рамках Организации американских государств. Процедура принятия решений об оговорках в Панамериканском Союзе, выступающем в роли Генерального Секретариата Организации американских государств, восходит к обсуждению функций депозитария многосторонних договоров в 1932 году. Суммируя изложенное, можно сказать, что в случае ратификации с оговорками договор вступает в силу между государством — автором оговорки и государствами, принявшими оговорку, и не вступает силу в отношениях с государствами, возразившими на оговорку. В целом оговорки рассматривались как нежелательная, но в некоторых случаях неизбежная, а потому допустимая мера. Этот подход выразился, в частности, в следующем положении резолюции XXIX Восьмой международной конференции американских государств в Лиме в 1938 году: государство, выразившее желание ратифицировать договор с оговорками, должно предварительно сдать проект инструментов ратификации депозитарию, в функции которого входит ознакомление с ним всех участников договора. При наличии возражений государству рекомендовалось по возможности пересмотреть свою позицию и либо переформулировать оговорку либо отказаться от нее <1>. ——————————— <1> Fenwick C. G. Reservations to multilateral treaties // The American Journal of International Law. Vol. 45. Washington DC, 1951. Pp. 145 — 146.

В ООН такая позиция рассматривалась как подходящая для региональной организации, число участников которой географически ограничено. В то же время она считалась неприемлемой для самой ООН, поскольку многие из договоров, принимаемых в ее рамках, носят универсальный характер. Тем не менее представители некоторых стран (например, Уругвая) высказывали смелые мысли о том, что отстранение государства от участия в договоре из-за тривиальной оговорки может быть сравнимо с правом вето, но только в Генеральной Ассамблее <1>. ——————————— <1> См.: Там же.

После Второй мировой войны создаются международные организации, начинается процесс деколонизации, впоследствии с неизбежностью приведший к появлению новых субъектов международных отношений, мир поляризуется. Отметим, что вопрос оговорок к международным договорам всегда отличался высокой степенью политизированности. Упомянутые процессы привели к тому, что получить согласие всех участников договора становилось все сложнее и назревала необходимость в изменении режима оговорок на более гибкий. В конце концов государства посчитали целесообразным обратиться за консультативным заключением в Международный суд ООН по вопросу оговорок к Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Перед Судом был поставлен ряд вопросов: во-первых, может ли государство считаться участником договора, если на его оговорку были высказаны возражения со стороны других участников; во-вторых, каковы последствия возражений на оговорку нескольких участников договора. В Заключении Международного суда ООН 1951 года по делу об оговорках к названной Конвенции говорилось о том, что традиционная доктрина единогласия не может рассматриваться как «трансформированная в норму права» <1>. Тем самым Суд заложил «первый камень» в основание современного режима оговорок. ——————————— <1> Лукашук И. И. Современное право международных договоров. В II-х т. Т. 1. Заключение международных договоров. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 439.

Вопрос об оговорках был поставлен вновь Генеральной Ассамблеей ООН в 1951 году перед Комиссией международного права ООН, которой институт оговорок обязан своей кодификацией. Первоначально специальный докладчик Комиссии международного права ООН Джеймс Брайерли высказал мнение, противоречившее консультативному заключению Международного суда ООН об оговорках к Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, придерживаясь старой позиции принятия оговорок всеми сторонами. Однако уже первый доклад специального докладчика Комиссии Хэмфри Уолдока способствовал принятию более гибкой системы на основе опыта латино-американских государств <1>. ——————————— <1> См.: Ежегодник Комиссии международного права. 1997. Т. 2. Часть 2. Доклад Комиссии Генеральной Ассамблее о работе ее сорок девятой сессии. Нью-Йорк и Женева: ООН, 2004. С. 50.

СССР одним из первых выступил в защиту суверенного права государств делать оговорки. Комиссия международного права ООН продолжала работу над темой оговорок к международным договорам в ходе подготовки Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года, Венской конвенции о правопреемстве государств 1978 года — п. 1 d) ст. 2 и ст. 19 — 23, являющихся общими для этих Конвенций и дополненных Венской конвенцией о праве договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями 1986 года (ст. 20). Эти даты и положены в основу приведенной выше периодизации. Впоследствии Комиссия взяла на себя восполнение пробелов «венского режима». В ходе работы Комиссия международного права ООН обращалась к государствам и международным организациям относительно их практики в отношении оговорок с целью максимально практической ориентации. Однако по ситуации на 2000 год на запрос Комиссии ответили лишь 33 из 188 государств. Среди международных организаций процент отклика равнялся 40%. Организации интеграции — Европейские сообщества — предпочли не давать ответа <1>. Это, на наш взгляд, свидетельствует о некоторой закрытости данной информации в связи со значимостью института оговорок для защиты интересов субъектов международного права. В равной степени можно говорить и о недостаточной разработанности института или об отсутствии соответствующей практики, что, впрочем, менее вероятно в связи с огромным интересом к проблеме оговорок и с широким их применением. ——————————— <1> Yearbook of the International Law Commission 2000. Vol. 1: summary records of the meetings of the fifty-second session 1 May — 9 June and 10 July — 18 August, 2000. New York and Geneva: UN, 2005. P. 145.

Главным спорным моментом во время дискуссий по вопросу оговорок в Комиссии по международному праву ООН были две противоположные теории — допустимости, предложенная Боуэтом, и сопоставимости, впервые сформулированная Рудой. Сторонники первой теории подходили к вопросу о действительности оговорок объективно, поскольку в случае несоответствия оговорки предмету и целям договора она автоматически считается недействительной независимо от согласия других участников договора. По мнению сторонников теории сопоставимости, для действительности оговорки достаточно согласия других участников договора <1>. Этот на первый взгляд чисто теоретический спор имеет большое практическое значение. Как это было, например, в деле Channel Islands <2>. ——————————— <1> См.: Ежегодник Комиссии международного права. 1995. Т. 1. Краткие отчеты о заседаниях сорок седьмой сессии 2 мая — 21 июля 1995 г. Нью-Йорк и Женева: ООН, 2003. С. 190 — 191. <2> Delimitation of the Continental shelf between the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland and the French Republic, decisions of 30 June 1977 and 14 March 1978, United Nations, Reports of International Arbitral Awards, vol. XVIII (Sales No. E/F.80.V.7), pp. 130 and 339.

В разные годы Комиссия по международному праву ООН рассматривала такие вопросы, как: порядок заявления оговорок; способы выражения согласия на оговорки; критерий совместимости оговорок с объектом и целями договора; возможность применения специальных режимов оговорок к нормативным договорам, в частности к договорам по правам человека, и др. Первоначально выводы Комиссии нашли отражение в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года и получили название «венский режим оговорок», который отличался гибкостью и основывался на суверенном праве государств заявлять оговорки. В настоящее время работа Комиссии международного права ООН продолжается, в частности, она разрабатывает руководящие положения об оговорках к международным договорам. Международно-правовое содержание регулирования института оговорок Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 года. Статьи 19 — 23 названной Конвенции определяют рамки формулирования оговорок. В частности, оговорки не могут быть заявлены государством в случаях, если: — данная оговорка договором запрещена (частный случай — запрет любых оговорок); — договор разрешает лишь конкретные оговорки, в число которых данная оговорка не входит; — оговорка является несовместимой с объектом и целью договора. Формулирование и снятие оговорки требует обязательной письменной формы, а также доведения до сведения всех участников договора и тех государств, которые могут стать участниками договора (ст. 23, п. 1). Если договор предусматривает допустимые оговорки, то по общему правилу они не нуждаются в принятии другими участниками (когда договор не предусматривает такого принятия) (ст. 20, п. 1). Венская конвенция предусматривает случай принятия оговорки всеми участниками договора. Это касается договоров с ограниченным числом участвующих государств, если из объекта и цели договора следует, что его принятие в целом является существенным условием согласия на его обязательность каждого участника (п. 2 ст. 20). Особым пунктом выделены оговорки к учредительным актам международных организаций. Поскольку эти акты нуждаются в особой целостности, то оговорки требуют принятия компетентным органом международной организации. В Докладе Генерального секретаря ООН 1959 года в отношении оговорки к Конвенции ИМКО говорилось, что она «при всех условиях должна рассматриваться как требующая мнения органа, обладающего правом толковать данную Конвенцию». Только такой орган может допускать какие-либо изменения в обязательствах члена, да и то в пределах устава <1>. ——————————— <1> См.: Лукашук И. И. Современное право международных договоров. В 2-х т. Т. 1. Заключение международных договоров. С. 444.

Во всех остальных случаях договаривающиеся государства вправе как принять оговорку, так и заявить возражение против нее. При этом п. 5 ст. 20 Венской конвенции устанавливает для возражений против оговорок 12-месячный срок после уведомления государства о такой оговорке или до той даты, когда оно выразило свое согласие на обязательность для него договора в зависимости от того, какая из этих дат является более поздней. Если такого возражения не было высказано, то оговорка считается принятой. Возражение другого договаривающегося государства не препятствует вступлению договора в силу между государством, возражающим против оговорки, и государством, сформулировавшим оговорку, если только возражающее государство прямо не заявило о прекращении действия договора между собой и государством, сделавшим оговорку. Изначально проект Венской конвенции содержал иное положение: возражение препятствует вступлению в силу договора с автором оговорки. Однако на Венской конференции представитель СССР заявил, что подобная редакция противоречит суверенному праву государств делать оговорки. Поправка СССР была принята 49 голосами против 21, воздержались 30 <1>. Последующее развитие института оговорок подтвердило прогрессивность принятого решения. ——————————— <1> UN Conference on the Law of Treaties. Second session. 1969. P. 35.

Статья 21 Венской конвенции установила юридические последствия оговорок и возражений против них. В частности, оговорка, действующая в отношении другого государства, против которой оно не заявило возражений, влечет за собой следующие юридические последствия: 1) изменяет для сделавшего оговорку государства в его отношениях с этим другим государством положения договора, к которым относится оговорка, в пределах сферы действия оговорки; 2) изменяет в той же мере указанные положения для этого другого государства в его отношениях со сделавшим оговорку государством. При этом оговорка не изменяет положений договора для других участников в их отношениях между собой, в результате чего и создается множественность режимов в договоре. Если государство, возражающее против оговорки, не возражало против вступления в силу договора между собой и сделавшим оговорку государством, то положения, к которым относится оговорка, не применяются между этими двумя государствами в пределах сферы действия оговорки. Режим взаимности защищает договор от одностороннего ухода от обязательств либо приобретения прав. Он оказывается эффективным, когда стороны вступают в договор с «симметричными» интересами, не зная заранее, на какой стороне окажутся, например, договоры экстрадиции. Пределы действия принципа взаимности можно проиллюстрировать делом о займах Норвегии <1>. В деле, касавшемся выплаты по займам, предоставленным норвежскими банками французскому правительству, Норвегия стремилась исключить юрисдикцию Международного суда ООН, ссылаясь на оговорку Франции, включенную в Декларацию о принятии юрисдикции Суда, относительно исключения юрисдикции последнего по делам, которые исконно понимались французским правительством как подпадающие под национальную, муниципальную, но не международную юрисдикцию. Норвегия отстаивала позицию подпадания дел о займах под национальную юрисдикцию, и, хотя сама она подобной оговорки не формулировала, Суд согласился, что общая воля сторон — основание для юрисдикции Суда — лежала в пределах, суженных оговоркой Франции <2>. ——————————— <1> Certain Norvegian Loans (Fr. v. Nor.), 1957 I. C.J.9 (July 6). <2> Certain Norvegian Loans (Fr. v. Nor.), 1957 I. CJ.9, 23 (July 6).

Более того, в деле Interhandel между США и Швейцарией относительно «размораживания швейцарских счетов» после войны Международный суд ООН вывел руководящий принцип передачи дел под его юрисдикцию: «Декларации принятия обязательной юрисдикции Суда дают договаривающемуся государству право применить оговорку к такому принятию, которую само государство к декларации не сделало, но которая была сделана другой стороной спора в ее декларации» <1>. Однако это, скорее, крайний случай применения оговорки и касается только вопросов передачи дел под юрисдикцию Международного суда ООН. В других делах принцип взаимности не столь действен, поскольку, как правило, нет принципиальной разницы между юридическими последствиями принятия оговорки и возражения на нее. ——————————— <1> Interhandel, 1959 I. C.J.6 (Mar. 21) «Declarations accepting the compulsory jurisdiction of the Court enable a Party to invoke a reservation to that acceptance which it has not expressed in its own Declaration, but which the other Party has expressed in its Declaration».

В соответствии со ст. 22 Венской конвенции оговорки и возражения против них могут быть сняты в любое время. Венская конвенция умалчивает: во-первых, только ли к действительным оговоркам применимы правила принятия и возражения на оговорки; во-вторых, о последствиях оговорок, несовместимых с объектом и целью договора; в-третьих, о процедуре установления допустимости оговорки по ст. 19, а именно о критериях совместимости с объектом и целью договора. Частным случаем решения этой проблемы является включение в конкретные договоры соответствующих механизмов такого определения либо, как это сделано в ст. 20(2) Конвенции 1965 года о ликвидации всех форм расовой дискриминации, где оговорка считается несовместимой с целями и задачами Конвенции, если по крайней мере две трети государств — участников Конвенции возражают против нее, либо на основе обязательного обращения к судебным или специально созданным контрольным органам <1>. ——————————— <1> См.: Жарский А. В. Оговорки в российской доктрине и практике // Журнал российского права. 2000. N 9. С. 81 — 91.

Этот подход находит подтверждение в практике СНГ, в рамках которого отмечается низкая активность государств-членов в осуществлении ими своей прерогативы в отношении оговорок. Многочисленны случаи заявления оговорок, несовместимых с объектом и целями договора, которые тем не менее не вызывают возражений со стороны других договаривающихся государств. Сложившаяся ситуация послужила поводом для обращения Исполнительного Секретариата СНГ в Экономический Суд СНГ с запросом о толковании ряда соглашений и решений, принятых в рамках Содружества в 1996 — 1997 гг., на предмет определения их объектов и целей и совместимости с ними оговорок, сформулированных государствами при подписании этих документов. Экономический Суд обоснованно принял этот запрос к производству, поскольку в данном случае толкование конкретного соглашения и оценка сформулированных к нему оговорок необходимы с целью последующего устранения государствами несовместимости оговорок с объектом и целями <1>. ——————————— <1> Сарсенбаев А., Пронина М. Оговорки к многосторонним международным договорам // Тураби. 1998. N 5. С. 41 — 49.

Экономический Суд в своем решении от 22 июня 1998 г. пришел к выводу, что оговорки, сформулированные некоторыми государствами к отдельным соглашениям, несовместимы с их объектом и целью. Для устранения этой несовместимости оговорки объекту и целям государства — участники должны определить ее юридические последствия, исходя из возможности прекращения действия договора с государством, сделавшим оговорку, отзыва оговорки государством, сформулировавшим ее, или внесения в нее изменений <1>. ——————————— <1> Решение Экономического Суда СНГ от 22 июня 1998 г. N 01-1/1-98 «О толковании документов на предмет определения объектов и целей и совместимости с ними оговорок, сформулированных государствами при подписании документов». Принято в г. Минске.

Положения «венского режима» и практика применения оговорок государствами позволяют сделать несколько выводов общего характера. 1. Оговорки ставят их авторов в более выгодное положение по сравнению с другими участниками договора. Если участники вступают в договор с различными интересами (так называемые асимметричные договоры), то в итоге складывается ситуация неравноправия сторон, поскольку автор оговорки избавляет себя от нежелательных обязательств в отношениях со всеми участниками, тогда как для всех других сторон ограничение обязательств происходит лишь в отношении одного государства — автора оговорки. Это неравноправие в некоторой степени компенсируется свободой участников договора исключить возможность принятия оговорок к договору (и обеспечить единство договорного режима) либо ограничить ее. 2. Государство при формулировании оговорок не обязано ограничиваться лишь необходимыми для присоединения оговорками, поскольку, во-первых, вероятность того, что оговорка вызовет возражение, достаточно низка; во-вторых, даже возражение может привести лишь к двусторонним последствиям, из которых самое нежелательное, но наименее вероятное — невступление договора в силу между государствами и, более вероятно, невступление между ними в силу положений, к которым относится оговорка (ст. 21, п. 3, Венской конвенции), что по большому счету равносильно действию оговорки <1>. Эти выводы можно использовать применительно к практике Казахстана. ——————————— <1> См.: ст. 21(1) Венской конвенции о праве международных договоров; Sinclair, supra note 17, at 76 — 77 («Most commentators accordingly believe that, even in the case of a ‘modifying’ reservation, the legal effect of an objection to and acceptance of the reservation are identical, when the treaty remains in force between the objecting and reserving States»).

3. «Венский режим» обеспечивает гибкое регулирование института оговорок, что обусловлено: 1) суверенным правом государств заявлять оговорки и возражать против них, а также определять последствия возражения; 2) принятием такого объективного критерия формулирования оговорок, как их совместимость с объектом и целью договора; 3) диспозитивностью норм об оговорках (ст. 19 — 23), закрепленных в Венской конвенции 1969 г., предоставляя в каждом конкретном договоре возможность государствам самостоятельно устанавливать правовой режим оговорок. Именно гибкость правового регулирования создает возможности и предпосылки для широкого использования оговорок к международным договорам в целях защиты государственных интересов. Практика применения оговорок к международным договорам в сфере прав человека. В договорах о правах человека важно обеспечить широкое участие государств, ни в коем случае не жертвуя при этом объектом и целями договора. В настоящее время вопросам оговорок к договорам о правах человека уделяется самое пристальное внимание Комиссией по международному праву ООН, особенно региональными судебными инстанциями, в частности Европейским судом по правам человека, Подкомиссией по поощрению и защите прав человека ООН <1>. ——————————— <1> См.: The practice of human rights treaty bodies with respect to reservations to international human rights treaties HRI/MC/2005/5 13 June 2005.

Франсуаза Хэмпсон в своем заключительном рабочем документе «Оговорки к договорам о правах человека», представленном в Подкомиссию по правам человека, условно подразделяет их на два вида: 1) поставить обязательство в зависимость от совместимости с чем-то таким, что не входит в сферу охвата договора, например религиозное учение или внутреннее право, включая конституцию или внутренние нормы обычного права; 2) обеспечить согласие с самой нормой, но не в той мере, в которой она вступает в противоречие с каким-либо конкретным положением или особенностью внутреннего права <1>. ——————————— <1> См.: Хэмпсон Ф. Оговорки к договорам о правах человека (заключительный рабочий документ, представленный в Комиссию прав человека ООН на 56 сессии 19 июля 2004 года). E/C N 4/Sub. 2/2004/42.

Договорам о правах человека присущи особенности, которые позволили поставить под сомнение применимость к ним в полной мере традиционного «венского режима» оговорок <1>. ——————————— <1> See The practice of human rights treaty bodies with respect to reservations to international human rights treaties HRI/MC/2005/5 13 June 2005.P5 «A number of human rights treaty bodies have questioned whether the regime established by the Vienna Convention is sufficiently capable of addressing reservations to international human rights treaties, particularly because the number of objections to reservations to these treaties are low».

Во-первых, договоры о правах человека носят нормативный характер <1>. Они налагают односторонние обязательства, не предлагая контрактных преимуществ взамен, но присоединение к ним служит престижу государства. Поскольку оговорки к этим договорам прямо не затрагивают интересов других сторон, то к ним нет пристального внимания со стороны других государств. ——————————— <1> McNair. The Functions and Differing Legal Character of Treaties // 11 British Yearbook of International Law (1930) 100; Higgins R. Human Rights: Some Questions of Integrity, 52 Michigan Law Review (1989) 1; see also the discussion of this issue in the second report on the reservations to treaties (A/CN.4/477).

Во-вторых, к договорам о правах человека неприменимо ключевое положение «венского режима» — правило взаимности <1>. Если традиционно невыполнение договора одной стороной может послужить основанием невыполнения его другими сторонами, то в отношении договоров о правах человека это недопустимо. ——————————— <1> См.: Francesco Parisi and Catherine Sevcenko Treaty reservations and the economics of the article 21(1) of the Vienna Convention. P. 35.

В-третьих, оговорка не может вызвать отрицательных последствий для ее автора, а значит, ничто не сдерживает государства в формулировании ими оговорок, пусть даже несовместимых с объектом и целями договора. Кроме того, особую роль играют договорные органы. Следовательно, имеются два различных вида взаимосвязи: между автором оговорки и другими участниками договора и между автором оговорки и контролирующим механизмом <1>. ——————————— <1> См.: Хэмпсон Ф. Указ. соч. С. 2.

Наконец, договоры о правах человека часто затрагивают сферу национальной идентичности, и возражения на оговорки к ним могут вызвать ненужную напряженность в двусторонних отношениях <1>. Поэтому государства неохотно возражают на оговорки других государств, даже если они противоречат объекту и целям договора. Отсутствие сдерживающих факторов приводит к тому, что договоры по правам человека часто подвергаются злоупотреблениям в отношении формулирования оговорок, следовательно, и правовой режим оговорок к ним нуждается в особом регулировании. ——————————— <1> Например, когда критика в отношении оговорок некоторых исламских государств к Конвенции против всех форм дискриминации в отношении женщин была представлена как нападки на исламские государства, другие государства, первоначально желавшие высказать возражения на оговорки, воздержались от них. См.: Belinda Clark. The Vienna Convention Reservations Regime and the Convention on discrimination Against Women, 85 Am. J.Intl’l L. 281, 284(1991).

Венская конвенция не выделяет режим оговорок к договорам о правах человека. Нет в ней и деления договоров на нормативные и консенсуальные. Значит, отправной точкой остается «венский режим», но с определенными уточнениями. Применяя обычные нормы права Венской конвенции, государства вправе формулировать любые оговорки, не запрещенные договором, при условии, что они не противоречат объекту и цели договора. В последнее время наблюдается тенденция увеличения числа возражений на оговорки к договорам о правах человека. Порой возражения заявляются против оговорок, весьма схожих с более ранней оговоркой, сделанной другим государством, но не ставшей предметом возражения. Это свидетельствует о том, что государства лишь сравнительно недавно начали следить за положением дел с оговорками <1>. Еще один аргумент в пользу этого вывода — создание европейскими государствами специальных механизмов для отслеживания оговорок <2>. ——————————— <1> См.: Хэмпсон Ф. Указ. соч. С. 12. <2> See: Recommendation No. R.(99) 13 of the Committee of Ministers of the Council of Europe on responses to inadmissible reservations to international treaties; document prepared by the Secretariat Directorate of Legal Affairs of the Council of Europe for the Ad hoc Committee of Legal Advisers on Public International Law (CAHDI) on practical issues regarding reservations to international treaties, CAHDI report of 3 May 2000, appendix 4, item 10.5; see also, L. Magnusson, «Elements of Nordic Practice 1997: The Nordic countries in Coordination» 67 Nordic Journal of International Law (1998), p. 350.

В отношении договоров о правах человека особенно остро ведутся дискуссии, имеющие в основе аргументы теорий допустимости и противопоставимости, рассмотренных выше. Именно в этой сфере велико число возражений на оговорки по причине их несовместимости с объектом и целями договора <1>. Поэтому необходимо четко определить, являются ли оговорки, признанные контролирующими органами несоответствующими объекту и цели договора, оговорками и имеют ли смысл возражения на них. К договорам о правах человека целесообразно применение двухступенчатого контроля оговорок на их: допустимость и действительность. ——————————— <1> E/CN.4/Sub.2/2002/34. Из 492 оговорок, заявленных к 6 договорам о правах человека, 370 (75%) содержат прямую ссылку на несовместимость с объектом и целями договора и 118 (24%) косвенно указывают на несоответствие (например, возражающее государство толкует оговорку как совместимую с объектом и целями соглашения).

На заседании шестого комитета Генеральной Ассамблеи ООН 1 ноября 2005 г. представитель Сьерра-Леоне предложил наделить окончательными полномочиями в принятии решения о соответствии оговорки объекту и цели договора орган, принимающий договор <1>. Но даже если контролирующие органы по правам человека и могут взять на себя функцию оценки оговорки на предмет допустимости, то окончательное решение о действительности оговорок, скорее всего, должно быть принято все же участвующими государствами, если это право не будет специально передано ими договорному органу (и в этом состоит сходство с выводами сторонников теории противопоставимости) <2>. ——————————— <1> Establishment of «final authority» suggested for treaty drafters to decide validity of reservations by states. GA/L/3286 31.10.2005. <2> Treaty monitoring bodies should not have the authority to decide on validity of reservations, legal committee told. Press release GA/L/3054 of 4. Nov. 1997.

Кроме того, остро стоит вопрос о юридических последствиях формулирования государством оговорки, несовместимой с объектом и целями договора. Р. Гудман указывает на следующие альтернативы: 1) государство остается связанным договором за исключением положений, к которым относится оговорка; 2) недействительность оговорки аннулирует инструмент ратификации в целом так, что автор оговорки перестает быть участником договора; 3) недействительная оговорка может быть отделена от инструмента ратификации и государство остается связанным договором в его первоначальном виде <1>. ——————————— <1> См.: Goodman R. Human rights treaties, invalid reservations and state consent // American Journal of International Law. Vol. 96 — 53, 2002. P. 531.

Традиционно считается, что первые два варианта, исходя из принципа согласия государств, являются единственно возможными. Однако в последнее время незыблемость этого положения подверглась сомнению. Р. Гудман, в частности, считает, что отделение недействительной оговорки от инструмента ратификации соответствует воле государства, заявившего оговорку в большей степени, нежели лишение его права участвовать в договоре, так как повторная ратификация может быть затруднена внутренними процедурами (в качестве примера приводится достаточно сложная процедура повторного получения согласия президента и Сената в США) <1>. ——————————— <1> See: Goodman R. Human rights treaties, invalid reservations and state consent // American Journal of International Law. Vol. 96 — 53, 2002. P. 538: suggesting to consider a state no longer a party because of the invalid reservation means failing to consider «(1) the potential impact on a state of expelling it from a treaty regime, and (2) the massive transaction costs a government, or domestic polity, might have to deal with to re-accede to the treaty. In the US, the latter would likely entail exceptional political efforts to obtain the president’s and Senate’s support all over again».

Доктрину отделимости — признание недействительности оговорки, заявленной государством, не означает аннулирования акта ратификации договора государством, сделавшим оговорку, — принял и Европейский суд по правам человека. Рассматривая дело Белилос против Швейцарии (1988 г.), Суд признал оговорку, сделанную Швейцарией к статье 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, недействительной, указав при этом, что Швейцария связана как положениями статьи, к которой она сделала оговорку, так и Конвенцией в целом, которую она ратифицировала с оговоркой. Указанный подход Европейский суд применяет и при рассмотрении других дел, связанных с заявлением оговорок при ратификации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (например, дело Христомос против Турции (1991 г.) и Лайзидоу против Турции (1995 г.)). Этот подход получил название «страсбургский подход» и признан государствами — членами Совета Европы <1>. ——————————— <1> См.: Павлова Л. Специфика нормотворчества в области прав человека // Белорусский журнал международного права. 2002. N 4.

Кодификационная работа в отношении оговорок к договорам о правах человека международными органами продолжается. В то же время нельзя снять ответственности и с государств — участников этих договоров. Только непосредственное их участие позволит найти общеприемлемое решение доктринальных и практических трудностей. Формы такого участия могут быть различными. Государства могут содействовать проведению исследований по вопросу оговорок, обнародовать информацию для облегчения доступа к ней исследователей. Государства должны проводить периодический обзор полезности оговорок. Например, Указом Президента Республики Беларусь от 15 января 1998 г. N 36 Национальному собранию Республики и МИДу было поручено «рассмотреть вопрос о возможности… снятия оговорок, сделанных при присоединении к международным договорам по правам человека» <1>. Это особенно актуально для стран с дуализмом права, в которых международные обязательства имеют приоритет перед национальными нормами и применяются непосредственно (например, для Казахстана). В противном случае возникает ситуация «забытых оговорок», приводящая к коллизии, когда национальная норма уже изменена в соответствии с международной, а к международной имеется неснятая оговорка. Кроме того, полезно исследовать оговорки других государств, а также возражения на них. ——————————— <1> http://www. kaznachey. com/doc/75530/

Итак, в договорах о правах человека необходимо рассматривать взаимосвязи между автором оговорки и другими договаривающимися государствами и между автором оговорки и контролирующим органом <1>. Причем установление совместимости оговорки с объектом и целями договора лежит на контролирующем органе, а принятие мер в случае признания оговорки несоответствующей объекту и целям договора является обязанностью государств — участников, поскольку решения контролирующих органов имеют исключительно рекомендательный характер. ——————————— <1> См.: Хэмпсон Ф. Оговорки к договорам о правах человека (заключительный рабочий документ, представленный в Комиссию прав человека ООН на 56 сессии 19 июля 2004 г.).

В договорах о правах человека имеет место наибольшее сближение теорий допустимости и сопоставимости. С одной стороны, оговорка рассматривается на предмет соответствия ее объектам и целям договора независимым органом, а с другой — даже в случае признания ее недопустимой с точки зрения объективного критерия вопрос о ее недействительности лежит в пределах компетенции договаривающихся государств, которые могут реализовать эти полномочия посредством заявления возражения. К договорам о правах человека, несмотря на их особую природу, применяется «венский режим», что стало возможным благодаря его гибкости. Особенности правового регулирования правового режима оговорок определяются в отношении каждого договора в отдельности договаривающимися государствами. Все большее признание получает теория отделимости, а значит, решение вопроса о юридических последствиях оговорки, несовместимой с объектом и целями договора, видится в отделении недействительной оговорки от договора при сохранении действия самого договора в отношении автора оговорки. Каждому конкретному договору, на наш взгляд, должно быть предоставлено дополнительное время для заявления возражения на оговорку в случае вынесения заключения контролирующего органа о недопустимости оговорки, даже если истек срок заявления возражения, предусмотренный Венской конвенцией. Государствам следует занимать более активную позицию в отношении оговорок к договорам о правах человека с целью предотвращения игнорирования объекта и целей соглашения. Оговорки к международным договорам Республики Казахстан. Республика Казахстан в своей практике оговорок руководствуется в равной мере международно-правовыми нормами и национальным законодательством. Как известно, для реализации права на оговорки необходима внутригосударственная процедура разработки и включения их в инструмент выражения согласия на обязательность договора. А поскольку Венская конвенция о праве международных договоров 1969 года, к которой Казахстан присоединился 31 марта 1993 г., относится к так называемым несамоисполнимым договорам, для имплементации ее норм было целесообразно издание внутригосударственного закона, учитывающего особенности национального законодательства в рассматриваемом вопросе <1>. ——————————— <1> Кулжабаева Ж. О. Заключение по принятому к конституционному производству Обращения Премьер-министра Республики Казахстан об официальном толковании п. 3 ст. 4 Конституции Республики Казахстан от 3 октября 2000 г.

Исходя из этих посылок, даже зная, что в соответствии с п. 1 ст. 4 Конституции международные обязательства являются действующим правом в Республике Казахстан, было бы закономерным после присоединения к Венской конвенции включить нормы об оговорках в национальное законодательство. Однако в Указе Президента Республики Казахстан от 12 декабря 1995 г. N 2679 «О порядке заключения, исполнения и денонсации международных договоров Республики Казахстан», имеющем силу закона, оговорки к международным договорам не упоминались. Это не означает, что институт не применялся на практике. Его правовое регулирование целиком возлагалось на Венскую конвенцию <1>. Быть может, это связывалось с тем фактом, что с 1993 года велась работа по дальнейшей кодификации института оговорок в рамках Комиссии международного права ООН, и казахстанский законодатель рассчитывал сразу учесть результаты данной работы. Данным фактом можно объяснить почти полное отсутствие научных разработок казахстанских авторов по вопросам оговорок. ——————————— <1> Факт присоединения Казахстана к Венской конвенции, а не ратификация ее, мог играть существенную роль в случае коллизий между казахстанским законодательством и нормами Конвенции, поскольку приоритетом перед национальным законодательством пользуются только ратифицированные договоры (см.: п. 3 ст. 4 Конституции Республики Казахстан и Постановление Конституционного Совета Республики от 11 октября 2000 г. N 18/2 «Об официальном толковании пункта 3 статьи 4 Конституции Республики Казахстан»). Но по причине полного отсутствия внутреннего регулирования коллизий возникнуть не могло.

Закон от 30 мая 2005 г. «О международных договорах Республики Казахстан» содержит более точное определение оговорки, нежели содержащееся в Венской конвенции, поскольку не приемлет заявления оговорок к двусторонним договорам <1>. Однако нельзя исключать возможности дальнейшего совершенствования определения с учетом результатов работы Комиссии международного права ООН. ——————————— <1> См.: ст. 1, п. 9: «Оговорка — одностороннее заявление в любой формулировке и под любым наименованием, сделанное государством или международной организацией при подписании, ратификации, утверждении, принятии многостороннего международного договора или присоединении к нему, посредством которого это государство или эта международная организация желает исключить или изменить юридическое действие определенных положений международного договора в их применении к данному государству или к данной международной организации».

В настоящее время ст. 19 «Оговорки к многосторонним международным договорам» Закона «О международных договорах Республики Казахстан» предусматривает право формулирования оговорок при подписании, ратификации, утверждении, принятии многосторонних международных договоров или присоединении к ним в соответствии с условиями многосторонних международных договоров и нормами международного права. Конкретизируется также положение о возможности снятия оговорки в любое время и об аналогичности процесса снятия оговорок процессу их формулирования (если иное не установлено многосторонним договором). Вместе с тем Закон от 30 мая 2005 г. по-прежнему умалчивает о процедуре заявления оговорок к международным договорам Республики Казахстан. При этом п. 3 ст. 19 Закона предусматривает, что принятие сформулированной другой договаривающейся стороной оговорки к многостороннему международному договору или возражение против нее осуществляются в соответствии с условиями многостороннего международного договора и нормами международного права на основании заключения центрального государственного органа Республики Казахстан, к компетенции которого относится предмет регулирования оговорки. Данное заключение подлежит согласованию в порядке, предусмотренном ст. 3 Закона «Экспертиза международных договоров, участницей которых намеревается стать Республика Казахстан, а также проектов международных договоров». Конкретные примеры заявления оговорок Республикой Казахстан немногочисленны. Более того, можно говорить об устойчивой позиции Казахстана в области оговорок, которая состоит в избежании их заявления. Можно назвать несколько случаев, когда длительное время обсуждался вопрос о присоединении к тому или иному договору с оговорками, но в конце концов инструменты ратификации оговорок не содержали вообще либо содержали лишь незначительную долю обсуждавшихся оговорок. Так произошло в случае с присоединением к Конвенции о стандартах демократических выборов, избирательных прав и свобод в государствах — участниках Содружества Независимых Государств. Аналогичная ситуация имела место и при ратификации Международных пактов по правам человека 1966 года. В комментарии заместителя руководителя Администрации Президента, заведующего государственно-правовым отделом И. Рогова в 2003 году по поводу присоединения Казахстана к пактам оговорки к ним названы «подушкой безопасности», «защищающей исторически сложившиеся либо иным образом сформированные национальные, правовые, социальные, экономические интересы государств в сфере защиты прав человека как на внутреннем, так и на международном уровне» <1>. Необходимость оговорок объяснялась тем, что пакты носят «универсальный, усредненный характер» <2>. ——————————— <1> См.: Развитие механизмов защиты прав человека в Казахстане / Под ред. Е. Ж. Бабакумарова. Астана, 2004. С. 26. <2> Менталитетные оговорки RusEnergy. 2003. 18 ноября // http://www. kub. kz/article. php? sid=4853.

Рассматривалась возможность заявления оговорок, в частности, к ст. 6 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, гарантирующей право на труд, с которой не согласуется существующая система квотирования иностранной рабочей силы. Право на забастовку, закрепленное в ст. 8 Международного пакта о гражданских и политических правах, в Казахстане ограничено Законом о государственной службе, запрещающим забастовки государственных служащих, а значит, и к ней была необходима оговорка <1>. ——————————— <1> Развитие механизмов защиты прав человека в Казахстане / Под ред. Е. Ж. Бабакумарова. С. 26 — 27.

Кроме того, планировалось заявить возражения на оговорки других стран. В частности, на оговорку США к ст. 6 Международного пакта о гражданских и политических правах, предусматривающей право этой страны выносить смертные приговоры лицам, не достигшим 18 лет, с целью защиты граждан Казахстана от смертного приговора в случае их осуждения в США <1>. ——————————— <1> См.: Там же.

В конце концов при ратификации была заявлена лишь одна оговорка к Международному пакту о гражданских и политических правах следующего содержания: «Признавая положения п. 3 ст. 9 Международного пакта, Республика Казахстан имеет в виду, что в соответствии с национальным законодательством о задержании любого лица в срочном порядке уведомляется прокурор. Каждое арестованное судом или прокурором лицо имеет право на судебное обжалование задержания или ареста». В то же время из-за отсутствия подобной оговорки со стороны Российской Федерации приходилось терпеть коллизию международных обязательств <1>. Дело в том, что Международный пакт о гражданских и политических правах был ратифицирован еще СССР без каких-либо оговорок к ст. 9. Следовательно, Российская Федерация, став преемницей СССР, была обязана выполнять обязательства по Международному пакту о гражданских и политических правах, в том числе обеспечивать каждому задержанному или арестованному лицу право на ограничение свободы только с санкции суда, а не прокуратуры. Вместо приведения законодательства в соответствие с положениями Пакта к аналогичному положению Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод была сделана оговорка <2>. Так, с 1998 до 2002 года одновременно действовали две противоречащие друг другу нормы. ——————————— <1> Вопреки этому Конституционный Суд РФ не принимал жалобы российских граждан, утверждавших, что порядок задержания и заключения под стражу с санкции прокурора не соответствует ст. 22(2) Конституции РФ, закрепляющей, что «арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению». См.: Ловкость рук и никакого обмана // Юридический мир. 2002. N 10. <2> Федеральный закон от 30 марта 1998 г. «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней».

Оговорка к ст. 9 Пакта вызвала дискуссии в Мажилисе, нижней палате Парламента Казахстана. Некоторые депутаты даже считали, что оговорка может препятствовать стремлению Казахстана председательствовать в ОБСЕ в 2010 году (еще один пример политизированности вопросов оговорок). Отметим, что Нидерланды в свое время председательствовали в ОБСЕ, несмотря на оговорки при ратификации этого международного договора <1>. ——————————— <1> См.: Досымбекова Р. Будем последовательными, господа. 14 октября // http://www. oko-kz. com/.

В итоге оговорку к Пакту приняли и тем самым, во-первых, защитили особенность правовой системы; во-вторых, предотвратили критику со стороны мирового сообщества за невыполнение взятых международных обязательств, поскольку исключительно судебное санкционирование ареста иначе как поэтапно ввести нельзя <1>. ——————————— <1> Вообще ст. 5 появилась потому, что Пакт разрабатывался странами, имеющими только судебное санкционирование ареста. В этих странах предусмотрено судебное расследование.

Что касается статей Пакта, к которым собирались, но не сделали оговорок, то это не решает проблемы несоответствия нашего законодательства международным нормам. Фактически квотирование иностранной рабочей силы в той или иной форме останется в связи с неготовностью Казахстана к бесконтрольному потоку трудовых мигрантов. То же относится и к запрету забастовок государственных служащих. Руководящим принципом неприменения оговорок в данном случае было, по всей видимости, поддержание престижа государства в глазах мирового сообщества и стремление еще раз подтвердить готовность Казахстана выполнять взятые на себя международные обязательства. Вопрос только в том, что обладает большим потенциалом в повышении престижа государства: принятие на себя обязательств при отсутствии возможности их исполнить или разумное использование суверенного права на оговорки с целью защитить государственные интересы. Оговорка вызывается неготовностью к принятию определенных обязательств по договору, как имело место в отношении Конвенции против пыток, к которой Казахстан присоединился еще в конце 90-х гг. с оговорками к ст. 21 и 22, в том числе лишившим граждан Казахстана возможности обращения в Комитет против пыток ООН с индивидуальными жалобами на пытки и другие виды обращения, унижающие человеческое достоинство <1>. Впоследствии, в феврале 2008 г., Казахстан сделал заявления в соответствии со ст. 21 и 22 Конвенции против пыток ООН, приняв юрисдикцию Комитета. ——————————— <1> См.: мнение Е. Жовтиса, директора Казахстанского бюро по правам человека и соблюдению законности на пресс-конференции, посвященной присоединению к пактам о правах человека // Дырдина Г. До пактов созрели, но… с оговорками; http://www. respublika. kz/.

Безусловно, положительным примером является ратификация Конвенции о дискриминации в отношении женщин без оговорок. Казахстан присоединился к Конвенции о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией проституции третьими лицами и Заключительному протоколу в соответствии с Указом Президента от 12 октября 2004 г. N 1460 с оговоркой следующего содержания: «Республика Казахстан будет выполнять положения статей 1 и 18 Конвенции в рамках предупреждения и пресечения преступлений и административных правонарушений, предусмотренных законодательством Республики Казахстан». Ст. 18 Конвенции устанавливает обязательство государств в порядке, предусмотренном национальными законами, собирать сведения обо всех иностранцах, занимающихся проституцией, в целях установления их личного и социального положения, а также обнаружения лиц, побудивших их покинуть свое государство. Собранные сведения должны передаваться в государство происхождения указанных лиц с целью их последующей репатриации. Оговорка к ст. 18 была сделана потому, что согласно Правилам ведения и использования отдельных видов специальных учетов, утвержденным Приказом Генерального прокурора Республики Казахстан от 29 апреля 2004 г. N 23, зарегистрированным в Министерстве юстиции Республики 11 мая 2004 г. N 2843 (даже не законодательный, а подзаконный нормативно-правовой акт (!)), учету подлежат лица: осужденные или привлеченные в качестве обвиняемых в Казахстане; в отношении которых объявлен розыск, или задержанные, не имеющие определенного места жительства или документов, удостоверяющих личность. Поскольку казахстанским законодательством ответственность за проституцию не установлена, то сбор сведений возможен лишь в случае нарушения законодательства Республики Казахстан иностранцами, занимающимися проституцией <1>. Однако до внесения соответствующих изменений в национальное законодательство Казахстан не сможет использовать ст. 18 Конвенции, которая представляет собой мощный ресурс выявления лиц, эксплуатирующих проституцию, и предотвращения такой эксплуатации. ——————————— <1> См. также: Постановление Правительства Республики Казахстан от 24 июня 2005 г. N 622 «О ратификации Конвенции о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией проституции третьими лицами и Заключительного протокола».

На наш взгляд, если в нынешнюю редакцию норм об оговорках в последующем будут вноситься изменения, они должны отражать, скорее, особенности формулирования, принятия оговорок и возражения на оговорки применительно к казахстанской практике либо уточнения общего правового режима оговорок, разработанные Комиссией международного права ООН. В целом несмотря на видимое отсутствие внутригосударственной процедуры принятия оговорок до 2005 года можно констатировать использование, пусть не широкое, института оговорок в договорной практике, во многих случаях достаточно успешное (оговорка к ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, отсутствие оговорок к Конвенции в отношении женщин, незаявление возражений на оговорки стран СНГ в случае, если юридический эффект возражения будет служить цели оговорки, и др.). Тем не менее общую позицию Казахстана в отношении оговорок можно охарактеризовать, скорее, как позицию их избежания. В качестве обоснования, конечно, можно было бы предложить поддержание высокого престижа государства. Однако опыт зарубежных государств, а также научные исследования в области оговорок свидетельствуют о том, что противопоставление оговорок имиджу государства оправдано не всегда. В целом тенденцию избежания оговорок можно считать однозначно положительной, пожалуй, лишь в отношении договоров о правах человека. Оговорки к международным договорам как средство защиты государственных интересов Республики Казахстан. На мировой арене Республика Казахстан прочно утвердила себя как государство, ответственно относящееся к выполнению взятых на себя международных обязательств. Казахстан ратифицировал Пакты по правам человека последним из стран СНГ, но зато с единственной оговоркой, подойдя к имплементации со всей ответственностью <1>. ——————————— <1> См.: Оговорку Республики Казахстан, сделанную при ратификации Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года.

Происходящая в мире интеграция государств, совместное решение глобальных проблем, как известно, приводят к многоуровневому соотношению международного и национального права. Поэтому для Казахстана имплементация международно-правовых норм в национальное законодательство и правоприменительную практику является объективной необходимостью. Как отмечает Ю. А. Тихомиров, речь идет отнюдь «не об одностороннем примате международно-правовых норм, а о строгих национально-государственных критериях такого признания» <1>. ——————————— <1> Тихомиров Ю. А. Международно-правовые акты: природа и способы влияния // Журнал российского права. 2002. N 1.

Итак, основной вопрос: как поставить оговорки на службу интересам Республики Казахстан? Прежде всего необходимо определить меры, позволяющие обезопасить имидж государства при принятии оговорок, а также направления, в которых метод защиты государственных интересов Республики Казахстан с помощью оговорок может быть наиболее эффективным. Что касается способов предотвращения возможного негативного влияния оговорок на престиж государства, то в этом отношении, как уже говорилось, показателен опыт Европы, где специально изучается практика возражений на оговорки других государств. Подобный подход целесообразно предложить и Казахстану. Далее необходимо обеспечить прочную теоретическую базу для практических нововведений. Недостаточное использование резервов института оговорок — проблема не только нашего государства. Международный опыт свидетельствует о том, что административные затраты на исследования практики государств в отношении оговорок слишком велики, поэтому нормальной практикой является, например, невозражение даже на явно недействительные оговорки <1>. В настоящее время из всех стран СНГ в Российской Федерации и Республике Беларусь оговоркам, пожалуй, уделяется наиболее пристальное внимание. Проводится аналитическая работа по вопросу оговорок сотрудниками кафедры международного права Белорусского государственного университета, результаты которой затем успешно внедряются в практику. Указом Президента Республики Беларусь от 15 января 1998 г. N 36 Национальному собранию Республики Беларусь и МИДу было поручено «рассмотреть вопрос о возможности… снятия оговорок, сделанных при присоединении к международным договорам по правам человека» <2>. Вопросом оговорок занимается также Национальный институт законопроектной деятельности при президенте Республики Беларусь. Была проведена инвентаризация. Подобную деятельность полезно осуществлять и в Казахстане. ——————————— <1> Sinclair, supra note 17, at 63 (explaining that «many administrations are simply not equipped to keep under constant review reservations to multilateral conventions formulated by other States»); see also: AUST, supra note 1 at 115 — 116 («Even in the best managed ministries reservations are not always given the attention they deserve… If one studies any list of reservations it is surprising how few states object even though a clearly objectionable reservation has been made»). <2> http://www. kaznachey. com/doc/75530/

Необходимым условием выбора оговорок в качестве темы исследований наименее затратных для государства научных разработок является обеспечение широкого доступа к информации, которая по своему характеру не является закрытой. В соответствии с Концепцией правовой политики Республики Казахстан (разд. 4 «Международно-правовые аспекты государственного развития») договорно-правовая политика Казахстана должна быть нацелена на вовлечение Республики в интеграционные процессы, оптимизацию сотрудничества с международными организациями с учетом целесообразности и экономической выгоды страны <1>. «В этих целях необходим более взвешенный подход к заключению международных договоров: отдавать приоритет тем из них, участие в которых влечет за собой конкретные политические и экономические выгоды для населения страны» <2>. Как показывают исследования многих зарубежных авторов, оговорки могут обеспечивать прямую выгоду для государства. В частности, Виней Фон и Франческо Париси в своей работе с помощью метода математического моделирования доказывают экономическую выгоду формулирования оговорки <3>. Суть их аргументов сводится к следующему. Как известно, существует категория договоров контрактного типа. При присоединении к ним каждое государство-участник имеет разный оптимальный уровень обязательств. При этом то государство, для которого значение оптимального объема обязательств наименьшее, путем оговорок сможет заставить всех других участников принять его условия и, таким образом, несмотря на режим взаимности, предусмотренный Венской конвенцией, принять договор в наиболее выгодной для него редакции. Следует рассмотреть возможность применения данного подхода в казахстанской практике. ——————————— <1> Концепция правовой политики Республики Казахстан, одобренная Указом Президента Республики Казахстан от 20 сентября 2002 г. N 949 // Казахстанская правда. 2002. 3 октября. <2> По мнению Н. А. Чигвинцевой, «договорно-правовая политика — деятельность определенных субъектов по выработке общих идей, целей, задач, способов, механизмов эффективного правового регулирования международных отношений посредством использования таких юридических инструментов, как международное политическое соглашение и международно-правовой договор». См.: Чигвинцева Н. А. Международная договорно-правовая практика: понятие, специфика, перспективы развития // Право и политика. М., 2005. N 4. С. 35. <3> Fon V., Parisi F. The hidden bias of the Convention on the law of treaties. George Mason university school of law / Social science research network electronic paper collection // http://ssm. com/abstract_id=399981.

В тех случаях, когда оптимальное значение для Казахстана ниже, можно воспользоваться несколькими стратегиями. Например, в ходе переговоров можно «пригрозить» оговорками (имея в виду, что государства не знают оптимумов друг друга), сделав их предметом «торга», и добиться минимума оговорок со стороны другого государства <1>. Еще одна альтернатива — договориться о незаявлении оговорки другим государствам, воззвав к принципу «доброй воли» <2>. И наконец, всегда есть возможность изменить режим оговорок применительно к конкретному договору вплоть до полного их запрета, так называемые package deal — «пакет обязательств», при котором государства принимают на себя весь комплекс обязательств по договору без исключений <3>. Необходимость всех этих мер обусловлена ограничениями действия принципа взаимности «венского режима», который во многих случаях фактически приравнивает юридические последствия возражения на оговорку и самой оговорки. ——————————— <1> В зарубежной доктрине международного права в последнее время наблюдается тенденция использования применительно к типу международных договоров — контрактов терминологии контрактного, или гражданского, права — «offer», «counter-offer», «deal», «bargain», что соответственно означает «оферта», «контроферта», «сделка», «торг» и пр. См., например, Fon V., Parisi F. The hidden bias of the convention on the law of treaties, Francesco Parisi and Catherine Sevcenko Treaty reservations and the economics of the article 21(1) of the Vienna Convention. <2> D. W. Grieg, Reciprocity, Proportionality, and the Law of Treaties, 34 VA. J.Int’l L.295, 232(1994). <3> Francesco Parisi and Catherine Sevcenko Treaty reservations and the economics of the article 21(1) of the Vienna Convention. P. 29.

Помимо экономического фактора есть и другие. В международной практике считается нецелесообразным заявлять оговорку к договору, в котором позиции сторон заранее неизвестны, так называемому симметричному договору. Например, в договорах об экстрадиции заранее неясно, какое государство будет выступать в роли экстрадирующего. Государственные интересы требуют воспрепятствования злоупотреблениям в отношении оговорок к международным договорам со стороны других государств. Например, США известны формулированием так называемых федеральных оговорок, которые представляют собой ссылку на законодательство штатов и зачастую делают взятые обязательства простой фикцией <1>. ——————————— <1> См.: Cyril R. Emery Treaty solutions: From the Land Down under: Reconciling American Federalism and International Law // Berkeley electronic press; http://law. bepress. com/expresso/eps574.

Другой пример — договоры, принимаемые в рамках СНГ. Ранее упоминалось, что Экономический Суд СНГ признал несоответствующими объекту и цели договора оговорки некоторых стран, хотя другие договаривающиеся стороны против них не возражали. Нужно сказать, что в процессе обсуждения на оговорки Армении к Конвенции о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 7 октября 2002 г. должной реакции со стороны Казахстана не последовало. Министерство внутренних дел Республики считало необходимым возразить на оговорки, поскольку они могли усложнить работу органов уголовного преследования и судов в части возмещения ущерба, конфискации имущества, исполнения решений судов и негативно отразиться на работе по возмещению ущерба гражданам нашей страны в случае причинения вреда гражданами Республики Армения. Однако в итоге оговорка была принята. Есть предположение, что это было сделано исходя из идентичности юридических последствий оговорок и возражений на них. Таким образом, существует множество способов предотвращения возможного отрицательного эффекта оговорок на имидж государства. Оговорки в практике Казахстана являются мощным ресурсом, который можно поставить на службу государственным интересам путем принятия конкретных мер для обеспечения доступа к информации. В связи с этим может быть полезным проведение фундаментальных научных разработок, в том числе и за счет средств республиканского бюджета.

——————————————————————