Миронов В. И., заведующий кафедрой гражданского процесса и социальных отраслей права РТУ нефти и газа имени И. М. Губкина, доктор юридических наук, профессор, член НЭПС и Научно-консультативного совета при Генеральной прокуратуре РФ.
Правовое заключение на документы об отстранении работника
от работы с последующим увольнением по п. 8 ст. 77 ТК РФ
(отказ работника от перевода на другую работу, необходимую
ему в соответствии с медицинским заключением, выданным
в порядке, установленном законодательством)
Решением мирового судьи от 17 июля 2007 г., оставленным без изменения апелляционным Определением от 27 августа 2007 г., отказано в иске работника о признании незаконным отстранения от работы, взыскании среднего заработка, пособия по временной нетрудоспособности, компенсации морального вреда.
Приказом от 28 декабря 2007 г. работник уволен по п. 8 ст. 77 ТК РФ в связи с отказом от перевода на другую работу, который необходим ему в соответствии с медицинским заключением.
В связи с изложенным профсоюзная организация рабочих «ЗХ «Стинол» СОЦПРОФ обратилась в НЭПС на предмет правовой оценки представленных документов.
На основании ст. 185 ТК РФ на время прохождения медицинского осмотра (обследования) за работниками сохраняется средний заработок по месту работы. Судом при рассмотрении дела о незаконности отстранения от работы установлено, что работодатель не выполнил обязанность по направлению работника на медицинское обследование МСЭК с сохранением заработной платы. Кроме того, работник лишен права на получение пособия по временной нетрудоспособности, которая начиналась в день его отстранения от работы без сохранения заработной платы. В представленных документах имеется заключение Главного бюро медико-социальной экспертизы по Липецкой области, из которого следует, что работник может выполнять работу по прежней трудовой функции с изменением квалификации работ. Данное заключение, а также настоящее заключение имеет в своем содержании новые обстоятельства, которые являются существенными и не были и не могли быть известны работнику, поскольку они установлены после вынесения судебных постановлений по делу о незаконности отстранения работника от работы без сохранения заработной платы. В связи с изложенным работник вправе на основании пп. 1 ч. 2 ст. 392 ГПК РФ обратиться к мировому судье с заявлением о пересмотре вынесенного решения по вновь открывшимся обстоятельствам, перечисленным в настоящем заключении и медицинском заключении от 10 апреля 2008 г.
Незаконное лишение возможности трудиться лиц, ограниченных в трудоспособности, в соответствии со ст. 3 ТК РФ следует признать дискриминацией, так как данное ограничение не имеет правовых оснований. В связи с изложенным работник вправе предъявить иск об обязании прекратить использование дискриминационных оснований для ограничения трудовых прав и компенсации морального вреда. На данные требования не распространяются сроки обращения в суд, так как правонарушение имеет длящийся характер, а требования по своему характеру имеют неимущественный характер (п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10 от 20 декабря 1994 г. «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»). При удовлетворении судом указанных требований компенсация морального вреда не может быть меньше утраченного работником заработка, поскольку взыскание компенсации в меньшем размере будет означать продолжение дискриминации в форме лишения возможности восстановления нарушенного права на использование своих способностей к труду лицом, ограниченным в трудоспособности.
В решении суда первой инстанции от 22 апреля 2008 г., которым отказано в иске о признании незаконным увольнения работника по п. 8 ст. 77 ТК РФ, в качестве основания увольнения указан отказ работника «от перевода на другую работу, необходимого ему в соответствии с медицинским заключением». Хотя такого основания для увольнения работника в п. 8 ст. 77 ТК РФ не имеется. В данном пункте сказано о возможности увольнения работника при отказе от перевода на другую работу, необходимость которого установлена медицинским заключением, выданным в порядке, установленном законодательством. В решении суда ссылки на наличие такого заключения, которое может быть выдано только МСЭК, отсутствуют, что позволяет сделать вывод о применении для увольнения работника основания, которое суд изменил по собственной инициативе. Тогда как судебные органы призваны не изменять, а применять положения действующего законодательства. Неправильное применение судом п. 8 ст. 77 ТК РФ привело к неправильному определению обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела по существу, а также к необоснованному выводу о доказанности этих обстоятельств, что вступает в противоречие с содержанием судебного решения, в котором отсутствуют ссылки на медицинское заключение, которым установлена необходимость перевода работника на другую работу. Отсутствие данного заключения не позволило суду проверить соблюдение установленного законодательством порядка его выдачи, что также вытекает из содержания п. 8 ст. 77 ТК РФ. Перечисленные нарушения материальной нормы не позволяют гражданину реализовать конституционное право на свободное распоряжение своими способностями к труду и привели к неправильному разрешению трудового спора по существу.
При применении п. 8 ст. 77 ТК РФ в качестве необходимого доказательства должно быть исследовано медицинское заключение, выданное с соблюдением требований законодательства. Суд использовал в своем решении акт медицинского осмотра, который не является медицинским заключением. Сказанное позволяет сделать вывод о нарушении судом ст. 60 ГПК РФ, запрещающей использовать для подтверждения обстоятельств, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, никакие другие средства доказывания. В рассматриваемом случае суд вместо медицинского заключения, выданного с соблюдением норм действующего законодательства, использовал акт медицинского осмотра, который в п. 8 ст. 77 ТК РФ не указан в качестве необходимого доказательства. Данное процессуальное нарушение также повлияло на результат рассмотрения дела по существу, оно не позволяет реализовать гражданину право на труд, провозглашенное в ст. 23 Всеобщей декларации прав человека и ст. 7 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах.
Удивительна в решении суда первой инстанции ссылка на злоупотребление работником правом, так как суд даже не указал, каким именно правом мог злоупотребить работник, отстраненный работодателем от работы без сохранения заработной платы.
В связи с изложенным можно сделать вывод о том, что имеются предусмотренные в статьях 362 и 387 ГПК РФ основания для отмены решения суда в кассационном порядке, а при отказе в удовлетворении кассационной жалобы постановлений суда первой и второй инстанции в надзорном порядке. Соответствующие жалобы могут быть поданы в органы судебного надзора и прокуратуры.
Заключение может быть использовано в соответствии с Рекомендациями НЭПС.
Дополнительное правовое заключение на судебные
постановления об увольнении по п. 2 ст. 81 ТК РФ
Определением Судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда от 17 апреля 2008 г. оставлено без изменения решение Черемушкинского районного суда г. Москвы от 15 февраля 2008 г., которым признано законным увольнение научного работника по п. 2 ст. 81 ТК РФ. Доводы заключения НЭПС от 4 марта 2008 г. не получили правовой оценки в суде кассационной инстанции. В связи с этим возникла необходимость подготовки дополнительного правового заключения на материалы об увольнении научного работника по п. 2 ст. 81 ТК РФ.
В п. 2 ст. 81 ТК РФ указаны два самостоятельных основания расторжения трудового договора по инициативе работодателя: 1) сокращение численности работников организации; 2) сокращение штата работников организации. В судебных постановлениях не определено, по какому основанию произведено увольнение научного работника. В решении суда сделана ссылка на сокращение нормативной численности сотрудников, тогда как в кассационном определении сказано о сокращении должностей, в том числе уволенного научного работника. Хотя сокращение отдельных должностей, упразднение структурных подразделений организации не указаны в качестве основания увольнения в п. 2 ст. 81 ТК РФ, очевидно, что судебные органы применили в отношении истицы самостоятельно сформулированные основания увольнения в виде уменьшения нормативной численности и сокращения отдельных должностей. Однако увольнение работника в данном случае на основании п. 2 ст. 81 ТК РФ возможно только по сокращению штата работников организации, так как должность научного работника в соответствии со ст. 15 ТК РФ определяется штатным расписанием. Следовательно, для применения рассматриваемого основания увольнения к научному работнику должно быть доказано сокращение штата работников организации. Такие сведения в судебных постановлениях отсутствуют. Более того, из публикации в средствах массовой информации («Новые известия» от 16 апреля 2008 г.) усматривается, что в период с 1 ноября 2006 г. до 20 апреля 2007 г., то есть во время решения вопроса об увольнении научного сотрудника, количество штатных единиц ответчика увеличилось со 185 до 211 единиц, что подтверждает увеличение, а не сокращение штата работников ответчика. Данные сведения ответчиком не опровергнуты.
Решением суда установлено, что ответчик на момент увольнения истицы не выполнил обязанность по ее трудоустройству ввиду неявки в отдел кадров в день увольнения. Освобождение работодателя от обязанности трудоустройства при применении им п. 2 ст. 81 ТК РФ вступает в противоречие с ч. 3 ст. 81 ТК РФ. В судебных постановлениях отсутствуют сведения о выполнении работодателем обязанности по трудоустройству работника в соответствии с имеющейся у него научной квалификацией, которая подтверждена дипломом доктора наук. Однако суд сделал попытку дать собственную оценку квалификации научного работника, а также определить производительность его труда, чего пока не удавалось сделать.
Судом установлено, что согласие профкома на увольнение научного работника дано 25 июня 2007 г., увольнение произведено работодателем 14 сентября 2007 г. Хотя в ч. 5 ст. 373 ТК РФ указано на возможность прекращения трудовых отношений не позднее одного месяца с даты получения мотивированного мнения профкома. Повторно данный вопрос в профкоме не рассматривался, периоды, указанные в ч. 5 ст. 373 ТК РФ, из этого срока профкомом не исключены.
Таким образом, нарушение статей 15, 81, 373 ТК РФ привело к неправильному разрешению дела по существу, что лишает научного работника права свободно распоряжаться своими способностями к труду.
Неправильное применение перечисленных норм материального права привело к неправильному применению процессуальных норм. Суд в нарушение требований статей 56, 148 ГПК РФ не определил предмет доказывания по делу, не распределил бремя доказывания обстоятельств, которые не были им определены с соблюдением перечисленных норм материального права. Суд допустил нарушение ст. 57 ГПК РФ, отказав в допросе свидетелей, которые могли подтвердить прием на работу новых научных сотрудников в период увольнения научного сотрудника. В соответствии со ст. 67 ГПК РФ суд обязан дать оценку представленным лицами, участвующими в деле, доказательствам, однако суд кассационной инстанции уклонился от правовой оценки доводов правового заключения НЭПС, которое было приложено к кассационной жалобе. Перечисленные процессуальные нарушения также привели к неправильному разрешению трудового спора по существу, что лишило научного работника возможности осуществить в судебном порядке защиту права на труд, гарантированного в ст. 23 Всеобщей декларации прав человека, ст. 7 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах.
В связи с изложенным можно сделать вывод о том, что усматриваются предусмотренные в ст. 387 ГПК РФ основания для подачи надзорной жалобы в органы судебного надзора, а также в органы прокуратуры.
Выполнение судом несвойственной функции по созданию новых оснований увольнения научного работника, отказ от исследования обстоятельств, входящих в предмет доказывания при применении п. 2 ст. 81 ТК РФ, отказ в допросе свидетелей, а также в правовой оценке доводов заключения НЭПС позволяют сделать вывод о лишении научного сотрудника права на судебную защиту, что, в свою очередь, приводит к лишению его возможности свободно распространять свои научные воззрения среди научных работников. Доводы научного работника о том, что причиной его увольнения являются научные подходы, которые не совпадают с мнением руководства научного учреждения, в судебных постановлениях не опровергнуты. По этой причине усматриваются основания для подготовки обращения в Европейский суд по правам человека на предмет нарушения требований ст. 6 Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод.
Заключение может быть использовано в соответствии с Рекомендациями НЭПС.
