(Магомедов Н. Н.) («Российский следователь», 2013, N 3)
ПОНЯТИЕ КОРРУПЦИИ В РОССИИ <*>
Н. Н. МАГОМЕДОВ
——————————— <*> Magomedov N. N. The concept of corruption in Russia.
Магомедов Нажмудин Назирханович, очный аспирант 3 курса «Уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право» Академии Генеральной Прокуратуры РФ.
В статье рассматривается понятие коррупции, под которой следует понимать устойчивую, организованную деятельность должностных лиц, использующих свое административное положение вопреки интересам службы с целью скрыть персональное обогащение.
Ключевые слова: коррупция, должностное лицо, административное положение.
The article discusses the concept of corruption — under which to understand stable, organized the activities of officials exercising their administrative position against the interests of the service in order to hide the personal enrichment.
Коррупция для России — то новое явление, которое сегодня определяют как хорошо забытое старое. История коррупции не уступает по древности известной нам истории человеческой цивилизации, где бы она ни творилась, например, в Египте, Риме, Иудее. Мздоимство упоминается в русских летописях XIII в. Еще в недавнем прошлом отечественная коррупция была представлена в своей упрощенной форме, когда отношения с чиновником складываются по типу «дал — взял — сделал». В связи с этим понятие «взяточничество» отражало практически весь комплекс корыстно-должностных преступлений. В современных условиях российской действительности подобного рода социально-негативные процессы все реже определяют как «взяточничество» и все чаще как «коррупция». Налицо возникновение нового качества известного отрицательного феномена, связанного в настоящее время со сращиванием преступного мира с отдельными представителями государственного аппарата. В новых учебниках по криминологии рассмотрению явления коррупции отводится самостоятельное место. Примечательно, что при переводе в 60-х гг. XX в. на русский язык содержания весьма совершенного с точки зрения юридической техники Итальянского уголовного кодекса 1930 г. переводчики не нашли законодательного эквивалента термину советского УК «взятка». Используя его, они в скобках ставили термин Кодекса Италии «corrupcione», понимая, что это не синонимы, и перекладывали таким образом на читателей толкование данного понятия <1>. ——————————— <1> Панкратов В. В. Коррупция в контексте отношений собственности // Вестник Моск. ун-та. Серия 11. Право. 1993. N 1. С. 35 — 37.
Что же следует понимать под коррупцией в искомом ее значении? Имея латинское происхождение, этимологически термин «коррупция» обладает свойством полисемии, означая: 1) совращение, подкуп; 2) порчу, упадок; 3) извращенность, превратность (мнений); 4) расстройство, расшатанность, плохое состояние здоровья <2>. В русском языке коррупция — прежде всего подкуп, продажность должностных лиц, политических деятелей. ——————————— <2> Дворецкий И. Х. Латинско-русский словарь: ок. 50000 слов. 2-е изд. М.: Рус. яз., 1976. С. 266.
Этимология данного понятия собственно и обусловила разнообразие предлагаемых криминологами критериев определения сущности коррупции. Приведем лишь некоторые из них, согласно которым коррупция представляет собой: — социально-негативное явление, выражающееся в подкупе одних лиц другим <3>; ——————————— <3> Кузнецова Н. Ф. Коррупция в системе уголовных наказаний // Вестник Моск. ун-та. 1993. N 1. С. 22.
— разложение персонала управленческого аппарата, основанное на использовании чиновниками своего служебного положения в корыстных целях <4>; ——————————— <4> Комиссаров В. С. Коррупция и уголовный закон // Вестник Моск. ун-та. Серия 11. Право. 1993. N 1. С. 30.
— моральное разложение ряда представителей органов власти, использование ими своих должностных возможностей для личного обогащения <5>; ——————————— <5> Гальперин И. М. Организованная преступность, коррупция и уголовный закон // Социалист. законность. 1989. N 4. С. 34.
— сложное социально-правовое явление, связанное с подкупом лиц, находящихся на государственной или общественной службе, получение ими дополнительных доходов, благ и привилегий за совершение умышленных действий или бездействий (в том числе в интересах третьих лиц) вопреки интересам государства и общества <6>. ——————————— <6> Овчинский В. С., Овчинский С. С. Борьба с мафией в России: Пособие в вопросах и ответах для сотрудников органов внутр. дел. М.: СИМС, 1993. С. 9.
Некоторые авторы усматривают и несколько иную этимологическую природу и значение известного термина «коррупция». Так, по мнению Л. М. Колодкина, данный термин появился в Римском праве путем сочетания латинских слов «correi» (несколько участников в одной из сторон обязательственного отношения по поводу единственного предмета) и «rumpere» — ломать, повреждать, нарушать, отменять. Из этих двух слов образовался самостоятельный термин «corrumpere», который предполагает участие в деятельности нескольких (не менее двух) лиц, целью которых является «порча», «повреждение» нормального хода судебного процесса или процесса управления делами общества <7>. ——————————— <7> Колодкин Л. М. Коррупция и деонтологические меры борьбы с продажностью: «бусидо» в Японии // Коррупция в России: состояние и проблемы: Материалы науч.-практ. конф. (26 — 27 марта 1996 г.). М., 1996. Вып. 2. С. 97.
Сегодня коррупция в России представляет собой многогранное и весьма специфичное явление. Этим обусловлен широкий диапазон трактования обозначающего его термина — от социально-философского до бытового, причем оперирование им применимо ко многим социально-негативным процессам. Так, по мнению отдельных теоретиков, понимание коррупции не сводится к отражению лишь ее преступных аспектов, а подразумевает и иные коррупционные проявления, не относимые к преступным, но неправомерные по своей природе <8>. ——————————— <8> Гараев Р. Ф., Селихов Н. В. Понятие коррупции // Следователь. 2001. N 2. С. 43.
Данное суждение соответствует отмечаемой в исследованиях тенденции дифференцирования коррупции, ее отграничения от иных корыстно-должностных преступлений. То, что еще в середине XX века на Западе с легкой руки Э. Сатерленда определялось как «беловоротничковая» <9> преступность, отечественные ученые называют сегодня политической организованной преступностью <10>, элитно-властной <11>, бюрократической <12> и т. п. ——————————— <9> Данный термин в сороковые годы ввел в научный оборот Э. Сатерленд (см.: Преступность: стратегия борьбы: Сб. науч. тр. М., 1999. С. 167). <10> Жиленко И. М. Политическая организованная преступность — угроза национальной безопасности // Преступность и законодательство: Сб. науч. тр. / Под ред. А. И. Долговой. М., 1996. С. 117 — 127. <11> Кузнецова Н. Ф. Элитно-властная преступность // Преступность: стратегия борьбы: Сб. науч. тр. / Под ред. А. И. Долговой. М., 1999. С. 166 — 169. <12> Лунеев В. В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции // Государство и право. 1996. N 4. С. 102.
Как представляется, рассматривая понятие коррупции в ее криминологическом аспекте, следует иметь в виду только организованную часть корыстно-должностных преступлений. Мы солидарны с мнением, в частности, Н. Ф. Кузнецовой, которая отмечала, что «именовать коррупцией всю систему корыстно-должностных преступлений, например, злоупотребление властью, превышение власти, подлоги, не только нецелесообразно, но и не согласуется с принципом дифференциации вины, ответственности и индивидуализации наказания» <13>. Конечно, коррупционное преступление всегда корыстно-должностное, однако не всякое корыстно-должностное преступление коррупционное. На наш взгляд, коррупция есть модифицированное, более «качественное» явление по отношению к простейшим формам должностных преступлений. В частности, с элементарным взяточничеством она, видимо, соотносится примерно так же, как если бы речь шла о соотношении общего понятия организованной преступности с понятием отдельного преступления, совершенного по предварительному сговору. ——————————— <13> Кузнецова Н. Ф. Коррупция в системе. С. 22.
Для коррупции как формы организованной преступности характерны следующие признаки. Прежде всего это многосубъектность коррупционных проявлений. Очень редко должностное лицо может извлечь незаконную выгоду из своего служебного положения, действуя изолированно. Так, по мнению Г. А. Сатарова и М. И. Левина, некорректно указывать на наличие коррупции, если чиновник «не вовлекает в свою противоправную деятельность других людей, как это бывает, например, при сокрытом от других присвоении не принадлежащих чиновнику средств» <14>. М. Н. Афанасьев отмечает, что коррупционные характер и значимость приобретают процессы: сращивания в «единый лоббистский организм» на госкапиталистической основе ведомств и головных отраслевых корпораций; неправомерной «приватизации» формально государственных институтов с превращением клиентарно-организованных частных и частно-корпоративных интересов практически в единственную действенную власть <15>. Эта же мысль в своеобразном выражении высказана Г. Явлинским: «У нас коррупция вовсе не личностная (как в Японии или Италии), а экономическая и политическая категория» <16>. Таким образом, коррупция есть двусторонняя сделка, одной из сторон которых является группа лиц либо должностное лицо, представляющее групповой или узкогрупповой интерес. ——————————— <14> Россия и коррупция: кто кого? / Г. А. Сатаров, М. И. Левин, М. Л. Цирик // РГ. 1998. 19 февр. С. 3 — 5. <15> Афанасьев М. Н. Клиентелизм и российская государственность. М., 1997. С. 260, 270, 272, 280. <16> Явлинский Г. Власть бьется в конвульсиях самопоедания // Независимая газ. 1995. 16 окт.
Далее, важным признаком коррупционных отношений является их устойчивость. Как утверждает Г. А. Сатаров, преступность, в том числе коррупция, на некоторой фазе постоянного роста приобретает черты организованности <17>, причем, по мнению отдельных ученых, весьма высокой <18>. Организованность же любого социального образования предполагает устойчивость связей его участников. Само понятие «организация» (в буквальном переводе с латинского — «придать стройный вид») означает прежде всего объединение людей, совместно преследующих определенную цель и действующих скоординированно на основе разделения обязанностей в рамках его иерархической структуры. ——————————— <17> Сатаров Г. А. Социально-политический и социально-экономический аспекты коррупции в России // Организованная преступность в России: философский и социально-политический аспекты. М., 1999. С. 37. <18> Громов Б. В. Проблемы борьбы с организованной преступностью в Северо-Кавказском регионе: геополит. аспект и межконфес. отношения // Проблемы борьбы с организованной преступностью в Северо-Кавказском регионе: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. М., 2000. С. 19.
Признак устойчивости в различных формах организованной преступности проявляется и трактуется по-разному. Например, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. N 1 «О судебной практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» под устойчивостью банды понимается стабильность ее состава и организационных структур, сплоченность ее членов, постоянство форм и методов преступной деятельности <19>. Устойчивость коррупционных отношений прежде всего обусловливается: специфическим психологическим единством членов преступного сообщества; постоянством их функциональных ролей; стабильностью способов и самих коррупционных контактов. ——————————— <19> Постановление Пленума Верховного суда РФ от 17 января 1997 г. N 1 «О судебной практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. N 3. С. 2 — 3.
В правоохранительной практике уже давно фиксируется переход субъектов тех или иных правоотношений от решения разовых проблем за взятку «к длительному сотрудничеству на долговременной основе» <20>. На это указывают и проведенный анализ уголовных дел, и результаты журналистских расследований коррупционных преступлений. Данное обстоятельство привлекает внимание и правоведов. ——————————— <20> Основы борьбы с организованной преступностью / Под ред. В. С. Овчинского, В. Е. Эминова, Н. П. Яблокова. М.: ИНФРА-М, 1996. С. 181.
Так, М. Н. Афанасьев отмечает ускоренность развития в нашем обществе патрон-клиентских отношений, которые во многом определяют и характер коррупционных связей <21>. В. В. Радаев, рассматривая вымогательство и взяточничество чиновников как начальную и примитивную форму их взаимоотношений с предпринимателями, указывает на тот факт, что с «ростом масштабов бизнеса и по мере укрепления взаимного доверия складывается сложная система обмена услугами, а на ее основе — форма сотрудничества в рамках неформальных контракт-отношений» <22>. Нередко же возникающие при этом коррупционные отношения носят не эпизодический, а скорее характер постоянных взаимодействий данных субъектов. ——————————— <21> Афанасьев М. Н. Указ. соч. <22> Радаев В. В. Формирование новых российских рынков: трансакционные издержки, форма контроля и деловая этика. М., 1998. С. 97.
Существенный интерес, на наш взгляд, представляет проблема правового реагирования на деяния, формирующие коррупционные взаимоотношения, характерные для России. Еще в XVIII в. Ш.-Л. Монтескье была выдвинута идея, требующая от законодателя считаться с «общим духом» народа и даже при проведении реформ не стеснять без нужды его нравы и привычки. Законы одного народа не подходят другому, живущему в иных условиях. Следование этой идее отражено в актах, принимаемых на уровне ООН. Так, в комментарии к ст. 7 принятого Генеральной Ассамблеей ООН Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка отмечалось, что понятие коррупции должно трактоваться национальным правом <23>. Отсюда определения коррупции, которые даются сегодня на уровне международных организаций, содержат лишь основные ее признаки. Здесь следует иметь в виду, что по мере конкретизации данного понятия в территориальном и временном отношениях оно обретает свое соответствие мировоззрению и жизнедеятельности той общности, среди которой исследуемое явление имеет место. ——————————— <23> Права человека: Сб. междунар. договоров. Нью-Йорк: ООН, 1989. С. 260.
Наиболее адекватное отображение проявлений коррупции в уголовно-правовом аспекте мы находим в отечественном дореволюционном праве, а именно в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Один из его разделов содержал положение об уголовной ответственности чиновника или иного лица, состоящего на службе государственной или общественной, который «по делу или действию, касающемуся до обязанностей его по службе, примет, хотя и без всякого в чем-либо нарушений сих обязанностей, подарок, состоящий в деньгах, вещах или в чем-либо ином» <24>. ——————————— <24> Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года / Изд. Н. С. Таганцевым. СПб.: Тип. М. Меркушева, 1913. С. 460, 497.
Уложением различалось два вида взяточничества: мздоимство и лихоимство. При этом получение должностным лицом от частного в дар денег или какого-либо имущества квалифицировалось исходя из рода служебного действия, за совершение которого должностное лицо получило вознаграждение. Так, если данное действие не составляло нарушение обязанностей по службе, то получение вознаграждения относилось к первому виду взяточничества, т. е. к мздоимству, а если составляло — то к лихоимству <25>. ——————————— <25> Там же. С. 460, 497.
Российское законодательство советского периода не предусматривало подобных разновидностей взяточничества. Была сформулирована общая норма об ответственности за получение взятки в любом ее виде. Ответственность устанавливалась за выполнение или невыполнение должностным лицом в интересах дающего взятку действий с использованием своего служебного положения (УК РСФСР 1922, 1926 и 1960 гг.). Таким образом, данная норма охватывала все варианты взяточничества. Аналогичен подход к решению этого вопроса и в законодательстве современной России. Однако некоторые общие его положения еще несовершенны. Например, Указом Президента РФ от 4 апреля 1992 г. «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы» (абз. 2 п. 2) служащим госаппарата запрещается оказывать с использованием своего служебного положения любое не предусмотренное законом содействие физическим и юридическим лицам в осуществлении ими предпринимательской деятельности и получать за это вознаграждение, услуги или льготы <26>. Отсюда, следуя формальной логике, можно полагать, что получать вознаграждение за оказание предусмотренного (входящего в круг обязанностей) содействия разрешено. Подобная упрощенческая позиция, требующая между тем особой юридической тонкости в решении данного вопроса, вряд ли может считаться удачной. ——————————— <26> Указ Президента РФ «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы» // РГ. 1992. 7 апр.
Очевидные различия разновидностей взяточничества теоретически весьма существенны, а в условиях российской действительности представляются исходными началами в плане криминализации коррупционных проявлений, поскольку напрямую связаны с такими основополагающими понятиями уголовного права, как «вина», «ответственность», «наказание». Мздоимство фактически направлено на достижение, как правило, социально одобряемой цели (преодоление чиновничьей волокиты), но отрицаемым обществом путем, что само по себе требует самостоятельной уголовно-правовой оценки. Однако такую разновидность коррупции отдельные правоведы рассматривают как форму социального обмена, а коррупционные платежи — как часть трансакционных издержек <27>. Другие указывают на то, что мздоимство в менталитете народов России уже давно приобрело значение скорее традиции, нежели откровенного преступления <28>. ——————————— <27> Rose-Ackerman S. Corruption: a study in Political economy. New York, 1978; Радаев В. В. Указ. соч. <28> См. подробнее: Голосенко И. А. Феномен «русской взятки»: очерк истории отечеств. социологии чиновничества // Журнал социологии и социал. антропологии. 1999. N 3. С. 105 — 119.
Лихоимство, как отмечалось, сопряжено с получением чиновником выгод или преимуществ за действие или бездействие, связанные с нарушением по службе, что рано или поздно станет выявленным фактом. Поэтому чиновник оказывается перед необходимостью вовлечения в свою противоправную деятельность должностных лиц вышестоящих параллельных (смежных) или контролирующих служб. У мздоимца такой необходимости, как правило, не возникает, потому он обычно действует один. Организованное же мздоимство представляет собой не что иное как коррупцию. Важным вопросом при исследовании и определении степени развитости коррупционных отношений является учет размера благ, преимуществ, получаемых должностным лицом вне зависимости от того, это «взятка-подкуп» или «взятка-благодарность». Все они в конечном счете представляют собой своеобразный расчет, плату за оказанные данным лицом услуги. Разумеется, есть существенное различие между характером первого и второго вида подношения. Однако подобное обстоятельство должно рассматриваться в увязке с размером взятки, поскольку в укоренившихся в менталитете отношениях так называемого «патронажа и клиентелизма» преподносимая чиновнику «взятка-благодарность» приобрела скорее обязательно-необходимый, нежели чисто символический характер. Некоторые комментаторы, ссылаясь на ст. 575 ГК РФ, стали утверждать, что пять минимальных размеров оплаты труда есть та граница, которая разделяет подарок от взятки <29>. Вряд ли это мнение можно считать правильным, тем более что в указанной статье ГК РФ не оговариваются какие-либо иные условия правомерности подобных действий (кроме стоимости подарка). Между тем немаловажное значение здесь имеет мотив подкупа. Так, В. В. Волженин отмечает, что «взятка, имеющая характер подкупа, как правило, значительно опаснее взятки-благодарности. При решении вопроса об ответственности виновных во взяточничестве, не обусловленной предварительной договоренностью за уже совершенные действия должностных лиц, следует обращать особое внимание на мотивы, которыми руководствовался взяткодатель, и на предмет самой взятки… Поэтому, если материальная ценность получена в знак благодарности, то следует говорить лишь о должностном проступке, не достигающем той степени общественной опасности, которая требуется для преступления» <30>. ——————————— <29> Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. А. В. Наумова. М.: Юрист, 1996. С. 701. <30> Волженин В. В. О так называемой взятке-благодарности // Социалист. законность. 1991. N 6. С. 51.
На основе изложенного выше можно сделать вывод: под коррупцией следует понимать устойчивую, организованную деятельность должностных лиц, использующих свое административное положение вопреки интересам службы с целью скрытого персонального обогащения.
