(Бертовский Л. В., Образцов В. А., Андреев С. В.) («Российский следователь», 2005, N 8)
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДЕЗИНФОРМАЦИИ ПРИ ВЫЯВЛЕНИИ И РАССЛЕДОВАНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Л. В. БЕРТОВСКИЙ, В. А. ОБРАЗЦОВ, С. В. АНДРЕЕВ
Бертовский Л. В., прокурор-криминалист прокуратуры г. Москвы, кандидат юридических наук.
Образцов В. А., профессор Московской государственной юридической академии.
Андреев С. В., кандидат юридических наук.
Уголовное законодательство РФ предусматривает ответственность за различные проявления преднамеренной заведомой лжи. Когда говорят о лжи, исследуемой в уголовном процессе, обычно имеют в виду дачу заведомо ложных показаний, клевету (распространение заведомо ложных сведений, порочащих достоинство и честь другого лица или подрывающих его репутацию), мошенничество (хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием) и некоторые другие преступные деяния. Между тем круг преступлений, в основе подготовки, совершения, сокрытия которых лежит введение в заблуждение заведомо ложной информацией, неизмеримо более широкий. Общим понятием категориального уровня, объединяющим в одно целое все виды и разновидности намеренной лжи как предмета исследования в стадиях возбуждения уголовного дела, предварительного расследования и в суде, является понятие криминальной дезинформации <*>. А возможна ли криминалистическая дезинформация? Ответ на этот вопрос один: не только возможна, но и необходима. Понятием, которым определяется криминалистическая дезинформация, характеризуется реально существующий в сфере борьбы с преступностью феномен, давно и успешно «служащий» интересам практики познания, доказывания и уголовного преследования виновных. ——————————— <*> В русском языке под дезинформацией понимается введение в заблуждение ложной информацией (Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1973. С. 144).
Криминальная, уголовно-наказуемая дезинформация является орудием в «руках» правонарушителей, средством достижения преступного результата. В отличие от нее криминалистическая (следственная и оперативно-розыскная) дезинформация является допустимым, законным и эффективным элементом системы средств выявления и раскрытия самых различных общеуголовных, экономических и других преступлений <*>. ——————————— <*> С этой точки зрения представляется небезынтересной ситуация, которая складывается в связи с неоднозначностью трактовки упомянутых понятий применительно к деятельности сотрудников внешней разведки. Сама двойная жизнь, которую они ведут на территории иностранного государства, использование легенды и «липовых» документов прикрытия и многое другое из того, что ими делается за рубежом в интересах своей страны, с позиции страны пребывания резонно рассматривается как шпионская, враждебная, уголовно наказуемая деятельность, сопряженная с криминальной дезинформацией. В то же время с точки зрения законов и морали государственных и общественных интересов своей страны они являются разведчиками, героями, бойцами «невидимого фронта», осуществляющими на законной основе свою миссию, включая дезинформацию противника, и не просто дезинформацию, а криминальную дезинформацию.
В последние годы субъекты уголовного преследования в своей работе все шире и целенаправленней применяют как традиционные, так и новейшие технологии криминалистического дезинформирования. В этой связи в качестве примера заслуживает быть упомянутым такой, ставший классическим прием, как допущение легенды, широко и продуктивно применяемый следователями при допросе обвиняемых (подозреваемых), отрицающих свою причастность к расследуемому преступлению. Чаще и не менее плодотворно реализуется рассматриваемый институт в оперативно-розыскной практике. Анализируя проблему дезинформации в оперативно-розыскной и следственной деятельности, В. П. Бахин резонно обращает внимание на следующие обстоятельства. 1. Одно лишь произнесение таких понятий, как обман, дезинформация, провокация в контексте правоохранительной деятельности, вызывает возмущение и возгласы многих правозащитников об их принципиальной недопустимости. Но правильно ли при этом оценивается соотношение содержания и формы данных категорий? Это происходит далеко не всегда. При этом совершенно не учитывается, что, например, для оперативно-розыскной деятельности дезинформация, обман — это то, без чего не может осуществляться сбор информации, необходимой для раскрытия, расследования и предупреждения преступлений. Так, секретный сотрудник не может быть внедрен в преступную группировку для ее разработки без обмана и дезинформации о характере этой личности, ее намерениях. В противном случае ему не удастся получить необходимые данные от подозреваемого или его пособников и избежать реальной угрозы собственной безопасности. Другое дело, что нельзя подталкивать к совершению тех действий, которые противоправны и опасны для граждан и могут иметь необоснованные негативные последствия для их судьбы. В решении Верховного Суда США проводится различие между криминогенной ситуацией, искусственно созданной для невиновного лица, и «ловушкой» для преступника. «Провокация имеет место в том случае, — записано в этом решении, — когда сотрудники правоохранительных органов подстрекают или поощряют лицо совершить преступление, умышленно делая ложные заявления о законности его поведения или применяя методы, которые способствуют совершению такого преступления лицом, не предрасположенным к этому». 2. Применительно к следственной деятельности о дезинформации обычно не говорят, относясь к ней как к обычному обману. Но в борьбе с преступностью дезинформация не только может, но и должна использоваться в качестве средства деятельности. (Например, дезинформация как способ сокрытия места нахождения свидетеля, жизни которого имеется реальная угроза). Некоторые следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия, например просмотр почтовой корреспонденции, прослушивание телефонных разговоров, не отвечают в полной мере общепринятой морали. Однако отрицательная моральная оценка не означает запрета на их реализацию, поскольку на «шкале» ценностей они выступают как «меньшее зло», если их цели, безусловно, нравственные, тем более что разрешение на их проведение дает только суд. Выбор решения в этом случае, несомненно, является результатом нравственного компромисса, допустимого в следственной деятельности лишь в тех случаях, когда другого выхода нет, а результат такого компромисса положительно влияет на достижение целей предварительного следствия. Безусловное отрицание компромисса в следственной деятельности есть не что иное, как проявление мнимой заботы об «абсолютной чистоте» применяемых средств борьбы со злом. 3. Необходимо ставить вопрос не о том, допустимы или нет в оперативно-розыскной и следственной практике обман, дезинформация и иные подобные средства, а когда и при каких обстоятельствах они могут выступать средствами деятельности, когда и при каких четко определенных условиях они могут использоваться и, соответственно, когда их применение недопустимо. Условиями допустимости криминалистического обмана являются два определяющих момента: 1) у лица, в отношении которого используется обман, всегда должна оставаться возможность свободного выбора поведения. В качестве безальтернативного давления эти средства использоваться не должны; 2) при реализации результатов применения этих средств не должны допускаться нарушения основополагающих прав личности <*>. ——————————— <*> Бахин В. П. Криминалистика. Проблемы и мнения (1962 — 2002 гг.). Киев, 2002. С. 75 — 87.
В свете рассмотренных положений криминалистическая дезинформация может быть определена как тактико-криминалистическое средство прямого и (или) опосредованного допустимого введения в заблуждение подозреваемого в совершении преступления относительного истинного положения вещей, побуждающее его к проявлению в той или иной форме саморазоблачающей, контролируемой и документируемой правоохранительными органами активности. Криминалистическая дезинформация реализуется субъектами уголовного преследования в одних случаях как относительно самостоятельный прием при производстве какого-либо следственного или оперативно-розыскного действия, в других случаях — как элемент определенного метода познания и доказывания, в третьих — в комплексе с другими приемами и методами в рамках той или иной системы действий (следственных тактических операций и оперативно-тактических комбинаций). Практика показывает, что наиболее оптимальной формой реализации субъектами уголовного преследования криминалистически значимой дезинформации является тактическая операция «Инсценировка». Криминалистическая инсценировка — антипод криминальной инсценировки. Последняя чаще всего реализуется преступниками для осуществления противодействия расследованию, в частности, для введения в заблуждение судебных экспертов, сотрудников правоохранительных органов и судей в целях безнаказанного совершения и сокрытия преступлений. В отличие от криминальной инсценировки как формы реализации преступной активности криминалистическая инсценировка несет в себе не деструктивный, разрушительный потенциал, а представляет собой одно из законных, конструктивных средств обеспечения безопасности, защиты интересов личности, общества, государства от криминальных угроз и проявлений. Криминалистическая инсценировка по своей природе, сути, структуре, другим характеристикам сродни игровому поведению людей. Она напоминает своеобразный «спектакль», который ставится опирающимся на соответствующий сценарий «режиссером», привлекающим для воплощения творческих замыслов подходящих «актеров». Тактически, организационно и технически обеспеченная криминалистическая инсценировка, направленная на дезинформирование проверяемых (разрабатываемых) лиц, реализуется в рамках, например, такого оперативно-розыскного мероприятия, как проверочная закупка, которая проводится для разоблачения содержателей наркопритонов, изобличения наркодилеров, организаторов притонов для оказания сексуальных услуг; выявления и раскрытия незаконной экономической деятельности, связанной с производством и реализацией контрафактной продукции. Большое значение имеет тактическая операция «Инсценировка» для разоблачения, например, вымогателей взяток. Делается это путем проведения оперативного эксперимента с участием лица, заявившего о вымогательстве у него взятки. Дав согласие сыграть роль взяткодателя, это лицо затем под контролем оперативных или следственных работников имитирует то, что от него требовал вымогатель, которого задерживают с поличным после передачи ему денег, номера и достоинство которых были предварительно зафиксированы в протоколе (акте), а сами купюры помечены специальным составом. Благодаря реализации дезориентирующих преступников акций и совершения органами правопорядка решительных, тщательно продуманных действий, нередко обретают свободу похищенные, удерживаемые преступниками в надежде получения выкупа за их освобождение. Рассматриваемые операции служат также средством розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия, суда или уклоняющихся от уголовного наказания, обнаружения мест незаконного хранения оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств, предотвращения, изготовления и распространения наркотических средств, решения многих других задач в оперативно-розыскной и следственной практике. Признаками, позволяющими расценивать оперативно-розыскные и следственные действия как инсценировочные, являются следующие обстоятельства: 1) имитационная составляющая реализации вербальной или (и) невербальной активности субъектов уголовного преследования; 2) способность создаваемого криминалистически значимого информационного продукта оказывать психологическое воздействие на адресатов и вводить их в заблуждение относительно истинного положения вещей; осуществление инсценировочной деятельности с учетом своеобразия реализуемой легенды как логической, информационной основы имитируемого события, факта, образа; 3) наличие маскировочной составляющей в осуществляемой деятельности (документов прикрытия, средств маскировки внешности, фактов демонстрации мнимых образов и т. д.); 4) использование в необходимых случаях реквизитов, атрибутики, несвойственных статусу субъектов криминалистической инсценировки в их обычной деятельности, но характерных для инсценируемых событий, их участников, совершаемых ими действий. Указанная деятельность опирается на следующие принципы: 1) обоснованность (наличие достаточных фактических данных, дающих основание для осуществления инсценировки); 2) прямое отношение к задачам, которые решаются в связи с борьбой с преступностью; 3) предметность и целенаправленность активности инсценировщиков, нацеленной на собирание, проверку, конструктивное использование доказательственной и ориентирующей информации для розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда и уклоняющихся от уголовного наказания, лиц, пропавших без вести, возвращение ценностей, незаконно вывезенных за границу и решение других задач, связанных с выявлением, раскрытием преступлений, изобличением виновных и т. д.; 4) своевременность, действенность, оперативность указаний инсценировочной деятельности; 5) обусловленность инсценировочной деятельности общей (стратегической) целью оперативной проверки (разработки), уголовно-процессуальной проверки или предварительного расследования; 6) подход к инсценировочной деятельности как к составной, органичной части более широкого типа деятельности (деятельности внутри другой более широкой системы деятельности) и учет ее связей и взаимозависимости с другими частями данного целого; 7) осуществление инсценировочной деятельности в соответствии с избранной легендой и на основе разработанного с учетом ее особенностей плана-сценария; 8) обеспечение инсценировочной деятельности достаточными кадровыми ресурсами, финансовыми, материально-техническими или иными возможностями, а в необходимых случаях — обеспечение силовым или иным сопровождением; 9) ситуационная обусловленность характера и содержания инсценировочной деятельности, адекватность реализуемой активности особенностям ситуации и личности проверяемых (разрабатываемых, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений) лиц; 10) творческий подход к анализу и оценке ситуации, разработке и реализации плана инсценирования, строящегося с учетом особенностей возможных вариантов развития ситуации, а также прогнозируемых результатов, возможностей, форм и направлений их использования в дальнейшей деятельности; 11) использование в зашифрованном (завуалированном) виде конфиденциальной информации, ее источников и носителей, исключение возможности утечки такой информации и расшифровки ее источников. К сказанному следует добавить, что криминалистическая инсценировка организуется и осуществляется только в том случае, когда без этой операции успешное разрешение сложившейся проблемной ситуации другими способами не представляется возможным. Тактически значимая инсценировка, опирающаяся на метод криминалистической дезинформации, может состоять только из следственных действий, только из оперативно-розыскных действий либо из комплекса взаимосвязанных скоординированных следственных действий, оперативно-розыскных мероприятий, а также действий других ее участников. Так, проверка деятельности притонов по оказанию сексуальных услуг, замаскированных под сауну или массажный кабинет (салон), обычно начинается с легендированного телефонного звонка в разрабатываемый объект и завуалированного разговора оперативников, выдающих себя за потенциальных клиентов с сотрудниками предприятия. В ходе разведбеседы, осуществляющейся под аудиозапись, выясняется вопрос о возможности оказания сексуальных услуг, их характере, связанных с этим расходах, условиях и т. п. При документировании деятельности предприятия рекомендуется применение наружного оперативного наблюдения за объектом разработки в целях выявления его клиентуры для ее последующего опроса и допроса, установления автотранспортных средств предприятия и решения других задач. Операция обычно заканчивается легендированным проникновением на объект и задержанием с поличным его организаторов, персонала, а также клиентов. В последние годы наметилась тенденция роста так называемых наемных убийств. Иногда такие преступления удается пресечь на стадии подготовки и вместе с тем разоблачить заказчика. Чаще всего это имеет место в том случае, когда нанятый заказчиком или посредником исполнитель преступления, согласившись вначале с отведенной ему ролью киллера, затем, передумав, отказывается от нее втайне от «работодателей» и ставит об этом в известность правоохранительные органы. В этом случае на конфиденциальной основе, с согласия и с участием заявителя и потенциальной жертвы может быть разработана и осуществлена под прикрытием легенды операция видимого убийства потерпевшего. Причем инсценировка данного события производится таким образом, чтобы у окружающих и заказчика убийства не оставалось никаких сомнений в реальности происходящего. (Это делается, например, путем: демонстрации осмотра места инсценированного происшествия по телевидению; публикации в газете соответствующего дезинформационного материала; предоставления «киллером» заказчику документов, вещей якобы убитого потерпевшего). По сценарию следователей и оперативников лицо, нанятое заказчиком на роль киллера, в период, предшествовавший выполнению им якобы принятого заказа, не прерывает с ним свои контакты, которые протекают под контролем оперативных служб, производящих их документирование. Операция завершается задержанием заказчика или посредника в момент передачи «киллеру» причитающегося ему вознаграждения за выполненную «работу». Криминалистическая инсценировка предполагает в качестве составляющей информационное взаимодействие при вступлении в контакт инсценировщиков с проверяемыми (разрабатываемыми), а также с другими лицами. Поэтому особое значение при подготовке инсценировочной операции придается разработке адекватной ситуации легенды, в соответствии с которой действуют оперативники и следователи. По своему содержанию легенда — это специально подобранные с учетом назначения и условий использования факты и вымышленные сведения, которые субъекты уголовного преследования и оказывающие им содействие лица используют при подготовке и осуществлении инсценировочных действий (в т. ч. при вступлении в информационный контакт с подозреваемыми в совершении преступлений) и тем самым вуалируют подлинные замыслы и цели своей деятельности. Легенда служит делу решения различных задач: она помогает ввести преступников в заблуждение, скрыть осведомленность в совершаемых ими преступлениях, направить их активность в нужном для правоохранительных органов направлении, добиться успешного решения розыскных и других важных задач, включая изобличение и задержание преступников с поличным <*>. ——————————— <*> См., например, Демянчук Е. В. Организация оперативного эксперимента в возможных местах сбыта похищенного // Выявление и предупреждение преступлений криминалистическими средствами и методами. М., 2004. С. 63.
Как отмечается в литературе по теории и тактике оперативно-розыскной деятельности, для разработки убедительной легенды подбираются такие сведения, которые, вплетаясь в цепь действительных фактов и событий и не нарушая их логической последовательности, создают правдоподобную ситуацию, рассчитанную на то, чтобы побудить разрабатываемых лиц «раскрыться», выявить свою подлинную суть, намерения, совершить ожидаемые с их стороны действия <*>. ——————————— <*> Оперативно-розыскная деятельность / Под ред. К. К. Горяинова, В. С. Овчинского, А. Ю. Шумилова. М.: Инфра-М, 2001. С. 405.
Источниками дезориентирующей криминалистической информации и средствами достижения поставленной цели могут быть результаты предшествующих криминалистической инсценировке действий субъектов уголовного преследования и лиц, оказывающих им содействие, заранее подготовленные предметы, документы, вещества, письменные тексты, устная речевая информация, отражающие логику развития и содержание имитируемого процесса, инсценируемые факты и события, так или иначе связанные с выявляемым или раскрываемым преступлением. При разработке плана предстоящей операции определяются ее цель, задачи, последовательность решения задач; материально-технические средства и ресурсы; действия, подлежащие производству, порядок, хронология и условия их совершения; исполнители и роль каждого из них; способы связи и обмена информацией, момент начала операции; характер, формы, особенности разведывательного, силового и иного сопровождения. В структуре криминалистической операции «Инсценировка» выделяются три этапа: А. Начальный (этап подготовки); Б. Промежуточный (проведения операции); В. Заключительный.
А. Подготовка операции: 1) изучение имеющейся информации, анализ и оценка криминальной и криминалистической ситуации; 2) определение проблемы, требующей разрешения путем проведения криминалистической инсценировки; 3) принятие решения о проведении криминалистической инсценировки; 4) разработка легенды и адекватного ей плана (сценария) предстоящей операции и дальнейших неотложных действий с учетом вариантов возможного развития событий; 5) обеспечение необходимых кадровых, технических и иных предпосылок (условий), способствующих успеху предстоящей операции.
Б. Проведение операции: 1) прибытие на место операции; 2) обеспечение неафишируемого, незаметного изучения обстановки и внесение с учетом ее особенностей необходимых коррективов в намеченный план действий; 3) осуществление в заранее оговоренный момент вступления исполнителей операции в информационное взаимодействие с объектами операции и его документирования; 4) совершение действий по развитию указанного информационного взаимодействия и его документированию.
В. Заключительный этап: 1) завершение процесса информационного взаимодействия субъектов инсценировки с ее адресатами; 2) анализ и оценка полученных результатов и сложившейся ситуации; 3) реализация по «горячим» следам операции полученных результатов путем производства неотложных оперативно-розыскных и следственных действий. Из сказанного можно сделать следующие выводы: 1. Криминалистическая (оперативно-розыскная и следственная) инсценировочная деятельность субъектов уголовного преследования представляют собой сложный, многоэтапный процесс, включающий в себя, во-первых, действия по созданию видимости какого-либо события, действия, отношения, мнимого образа иного уголовно-релевантного объекта; во-вторых, доведение созданной таким путем дезинформационной системы как результата указанных действий до сведения адресатов инсценировки; в-третьих, восприятие ими ложной, дезориентирующей, вводящей в заблуждение информации как подлинной, достоверной информации; в-четвертых, принятие и реализация последними решений в порядке реагирования на воспринятую информацию; в-пятых, использование воспринятой субъектами уголовного преследования активности, проявленной адресатами инсценировки, для решения поставленной тактической задачи в стадиях возбуждения уголовного дела или предварительного расследования. 2. Понятием предмета криминалистической инсценировочной деятельности охватывается исключительно широкий круг объектов, видимость которых создается. В него входят мнимые преступления различной видовой принадлежности и самые разнообразные события некриминального характера; отдельные обстоятельства, элементы, признаки мнимых преступлений и событий некриминального характера; всевозможные, адекватные ситуации действия и способы действий; поведенческие акты и виды деятельности; мнимые образы личности, жизни, связей, интересов и т. д. 3. Криминалистическую инсценировку и криминальную инсценировку объединяют два момента. Во-первых, и то и другое имеет отношение к проблеме уголовно-процессуального познания и доказывания. Во-вторых, в основе криминалистических и криминальных инсценировок лежит дезинформационное начало. На этом сходство указанных объектов заканчивается и начинается их различие. В этой связи прежде всего следует указать на то, что криминалистические инсценировки и криминальные инсценировки являются диаметрально противоположными, полярными информационными системами. Первые играют роль средства выявления, раскрытия преступления, решения иных задач в уголовном судопроизводстве, вторые — средства достижения преступного результата, в том числе средства противодействия правоохранительным органам в деле установления истины и принятии обоснованных правовых, криминалистических и иных законных решений. Криминальные инсценировки относятся к числу тех деяний, которые причиняют вред конкретным лицам и группам людей, обществу, государству. Они отторгаются и осуждаются общественным сознанием и моралью, запрещаются и преследуются по закону. Прямо противоположная ситуация характерна для криминалистических инсценировок: они одобряются законопослушным большинством членов человеческого сообщества, поощряются и поддерживаются обществом и государством, поскольку несут в себе не разрушительный, негативный заряд, а содержат конструктивный, общественно значимый потенциал. 4. По отношению к процессу доказательственного познания в уголовном производстве криминальная инсценировка выступает в роли элемента предмета доказывания, т. е. является составной частью познаваемой системы. Что же касается криминалистической инсценировки, то она относится к числу элементов познающей системы, играя в ней роль средства познания и доказывания. 5. Криминалистическая инсценировочная деятельность должна осуществляться в соответствии с принципом законности, в полной мере соответствовать критериям обеспечения безопасности ее участников и других лиц, опираться на имеющуюся информацию и служить средством проверки и развития имеющейся уголовно-релевантной информации. Она организуется и документируется надлежащим субъектом (субъектами) — должностным лицом того правоохранительного органа, в производстве которого находится проверочный материал или уголовное дело. Одной из особенностей указанной деятельности является ее точечный характер и ограниченность дезинформационного воздействия пределами места и времени проведения соответствующей операции. Дезинформационный потенциал криминалистической инсценировочной деятельности свое содержание исчерпывает и в определенной, допустимой мере расшифровывается и уходит с авансцены сразу после завершения операции.
