Проблемы законодательного регулирования оперативно-розыскной деятельности и некоторые перспективные направления его совершенствования

(Галахов С. С., Миронов А. П.) («Российский следователь», 2006, N 3)

ПРОБЛЕМЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И НЕКОТОРЫЕ ПЕРСПЕКТИВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ЕГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ

С. С. ГАЛАХОВ, А. П. МИРОНОВ

С. С. Галахов, доктор юридических наук, профессор, ВНИИ МВД России.

А. П. Миронов, ВНИИ МВД России.

Качественно новый этап развития государства и его институтов, в которое вступило наше общество, предполагает критическое осмысление правовой базы прошлого, отказ от некоторых сложившихся стереотипов. Это в полной мере относится и к правовой основе ОРД ОВД. Меняющиеся условия организационно-управленческой деятельности подразделений КМ, вызываемые изменением социально-экономических отношений в России, и как следствие этого — корректировка их задач в борьбе с преступностью на современном этапе, внедрение в их практику современных достижений науки управления, критическое осмысление принятых ранее и вновь правовых актов требуют постоянного внимания к проблемам правового регулирования ОРД. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» в совокупности с другими законами создал правовую основу оперативно-розыскной деятельности, подтвердив тем самым ее государственную функцию и равноправное положение с административной и процессуальной функциями государства. Как свидетельствует международная практика, именно нарушения законности в области ОРД, особенно связанные с использованием оперативной техники, имели наиболее негативные политические последствия. Достаточно напомнить, что суть так называемого Уотергейтского дела в США сводилась к выявлению в 1972 г. прослушивающих устройств в помещениях, занимаемых оппозиционной партией. В результате это явилось основной причиной провала на президентских выборах США Р. Никсона. В Венгрии в 1988 г. средства негласного аудиоконтроля были установлены в помещениях, занимаемых функционерами ряда оппозиционных партий. Проведение этих ОТМ осуществлялось по личному указанию министра внутренних дел <*>. Спустя несколько дней сотрудник ОТП, проводивший мероприятие, предоставил средствам массовой информации письменное задание на его осуществление, ведомственные инструкции МВД, регламентирующие такие действия. Затем в присутствии корреспондентов, в том числе зарубежных, были изъяты внедренные в помещения средства спецтехники для аудиоконтроля. В результате были не только смещены руководители МВД, но и руководители государства. ——————————— <*> В Венгрии в то время в состав МВД входили подразделения органов государственной (национальной) безопасности.

Возрастающая роль технических средств в оперативно-розыскной деятельности, накопленный положительный опыт по эффективному их использованию создают предпосылки для научного осмысления и совершенствования правовой основы применения оперативной техники в борьбе с преступностью. В связи с этим принципиальное значение, на наш взгляд, имеет утверждение В. Н. Омелина, что правовые исследования, обусловленные научно-техническим прогрессом, приобретают в последнее время в юридической науке фундаментальный характер, охватывая практически все отрасли права. Успешное решение задач, поставленных научно-техническим прогрессом перед теорией оперативно-розыскной деятельности, зависит как от познания общих закономерностей правового регулирования оперативно-розыскной деятельности, так и от дальнейшего выбора и определения наиболее рациональных правовых средств. Некоторые результаты проведенных научных исследований свидетельствуют об актуальности данного вопроса для оперативных работников. Так, 30 процентов из числа проинтервьюированных среди факторов, сдерживающих повышение эффективности применения оперативно-технических средств, отметили несовершенство нормативно-правового регулирования. При этом только 9 процентов опрошенных сотрудников устраивает сложившаяся на сегодняшний день нормативно-правовая база, 57 процентов — частично, а 34 процентов — не устраивает. Поясняя свою позицию, оперативные работники указали на отсутствие в нормативно-правовых актах четкой процедуры документального оформления применения оперативной техники — 45%; разобщенность регулирования и нечеткую регламентацию всего вопроса в целом — 78%; устаревшее толкование многих частных вопросов — 30%; неоправданно жесткую и мелочную регламентацию второстепенных, не столь важных вопросов — 21%; отсутствие регулирования вопросов применения современных видов оперативной техники — 12%. Приведенные данные свидетельствуют об актуальности рассмотрения ряда аспектов применительно к исследованию правовых проблем использования оперативно-технических средств в оперативно-розыскной деятельности. Активизация террористических проявлений несет в себе прямую угрозу конституционному строю, целостности и независимости государства, его суверенитету. В соответствии со ст. 2 указанного Закона одним из основных принципов борьбы с терроризмом является «приоритет мер предупреждения терроризма», а компетенцией МВД России как одного из субъектов, осуществляющих борьбу с терроризмом, является предупреждение, выявление и пресечение преступлений террористического характера, преследующих корыстные цели (ст. 7). Инициативность и комплексность при проведении оперативно-профилактических мер в сфере борьбы с терроризмом приобретают особое значение. Вместе с тем существующие в российском законодательстве ограничения зачастую не позволяют оперативно-розыскным подразделениями следовать этим принципам. Например, осуществление таких мероприятий, как контроль телефонных переговоров и снятие информации с технических каналов связи, требуют обязательного разрешения суда. Оно, как правило, выдается только при наличии возбужденного уголовного дела либо при выявлении достоверных сведений о конкретных лицах, занимающихся противоправной деятельностью. Подобные ограничения, соответствующие Конституции Российской Федерации и общепринятым международным гуманитарным нормам, едва ли могут распространяться на неустановленных лиц — членов террористических организаций. В США после трагических событий 11 сентября 2001 г. правоохранительным органам и спецслужбам были даны дополнительные полномочия по осуществлению общего мониторинга радиоэфира и сетей передачи данных, включая Интернет, с целью выявления признаков готовящихся террористических актов, широкомасштабного наведения справок на лиц, подозреваемых в причастности к террористической деятельности, с использованием баз данных любого уровня. Общий поиск такого рода информации ведется автоматизировано по ключевым словам и фразам и не ущемляет конституционные права граждан на тайну частных переговоров. В случае обнаружения подозрительных сообщений правоохранительные органы принимают меры по идентификации лиц и запрашивают разрешение суда на прослушивание их переговоров. Выявление террористической деятельности подразделениями СКМ требует проведения соответствующих разведывательно-поисковых мероприятий с использованием современных возможностей подразделений СТМ в целях проверки полученных в этой связи конкретных данных, а также для обнаружения признаков состава преступления. Вместе с тем, как показывает оперативно-розыскная и правоприменительная практика, в современном законодательстве имеются существенные проблемы и пробелы, осложняющие деятельность подразделений СТМ в этом направлении. При контроле и записи телефонных и иных переговоров, решение о проведении которых согласно п. 11 ч. 2 ст. 29 УПК РФ принимает только суд, необходимо четко разъяснить, что понимается под словами «иные переговоры». Все ли переговоры без исключения или нет? Необходима ли санкция судьи на контроль и запись нетелефонных переговоров на улице или отдельно взятой территории, то есть в тех местах, которые по действующему законодательству не являются жилищем? В соответствии со ст. 1 Федерального закона «Об ОРД» ОРД осуществляется посредством проведения ОРМ. Полный список таких мероприятий закреплен в ст. 6 Закона, причем он может быть изменен или дополнен только Федеральным законом. Однако, как показывает практика работы подразделений СТМ, законодательное определение исчерпывающего перечня не учитывает потребность их современной деятельности в поиске и внедрении в их деятельность новых форм и методов, особенно по выявлению и предупреждению преступлений на стадии их замысла, разведывательно-поисковой работы. В этой связи считаем возможным изложить в Законе только общее определение оперативно-розыскного, оперативно-технического мероприятий, что позволит по признакам тех или иных действий установить, является ли мероприятие негласным и законным. Кроме того, в Законе необходимо дать перечень наиболее сложных и комплексных мероприятий, в первую очередь ограничивающих конституционные права граждан, полно и четко, в рамках возможного, урегулировать их проведение и предусмотреть норму, согласно которой разрешалось бы осуществление и иных мероприятий, не указанных в данном перечне. Также следует сформулировать положения запретительного характера, то есть определить, чего нельзя допускать при проведении, в частности, ОТМ. Такой подход позволит устранить противоречия между рассматриваемой нормой законодательства и интересами ПСТМ. Наряду с этим целесообразно предусмотреть дополнительные основания для проведения ОРМ (ОТМ, ОПМ): «с целью получения первичных сведений о лицах, фактах и обстоятельствах, представляющих оперативный интерес». В Законе не прописаны такие мероприятия, как негласная аудио — и видеозапись, в том числе в помещениях, дистанционный аудиоконтроль за помещениями, снятие информации с персональных компьютеров без использования технических каналов связи. Между тем в практике деятельности оперативных служб они используются широко, прописаны в ведомственных инструкциях. Имеются пробелы и в законодательном обеспечении использования современных специальных технических средств. Так, в соответствии с действующим порядком прослушивание радиоэфира — под этим словом понимается вся совокупность передаваемой беспроводным способом информации — возможно только в отношении конкретных лиц, конкретных телефонов и с санкции судьи. Вместе с тем преступники постоянно меняют номера мобильных телефонов, используют мини-АТС с множеством номеров. Вместе с тем комплексный мониторинг эфира способен помочь в борьбе с самым опасным явлением XXI в. — терроризмом. При его использовании, возможно, удалось бы избежать взрывов в гг. Москве, Волгодонске, Владикавказе, Каспийске, поскольку следствие показало, что преступники широко пользовались мобильной связью. Это также было подтверждено и при захвате заложников в г. Москве. Из вышесказанного можно сделать вывод, что Закон об оперативно-розыскной деятельности, жестко определив перечень возможных оперативно-розыскных мероприятий, фактически приостановил развитие практического применения новых форм и методов оперативно-технического проникновения в криминальную среду, поскольку использование любого нового метода сбора оперативной информации требует обязательного внесения в Закон изменений. В связи с этим правильнее было бы в Законе изложить не перечень оперативно-розыскных мероприятий, а дать определение понятию «оперативно-розыскное мероприятие», что позволит внедрять в практику оперативно-розыскной деятельности их новые виды. Так, например, негласный осмотр компьютера, используемый в процессе оперативно-розыскной деятельности, формально также не подпадает ни под одно мероприятие, разрешенное Законом. Даже банальная скрытая аудиозапись (а это примерно 15% от всех проводимых оперативно-технических мероприятий) фактически Законом не разрешена, и ее использование может быть оспорено в суде. Рассматривая проблемы проведения специального оперативно-технического мероприятия «ОД», хотелось бы отметить ряд требующихся, на наш взгляд, уточнений и дополнений. В первую очередь необходимо обратить внимание на неточности, допущенные в положении Закона, где говорится о применении в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий видео — и звукозаписи, кино — и фотосъемки, то есть речь идет о процессе выявления и фиксации информации. Однако далее следует выражение «а также другие технические и иные средства», что должно предполагать наличие предшествующего этому перечню ряда технических средств, а не процессов. На наш взгляд, данное обстоятельство выглядит не вполне логичным. С другой стороны, «привязка» технических средств к видео — и аудиозаписи, фотографированию, киносъемке позволяет допустить, что таким образом определяются их примерные рамки, область применения, направления использования. Хотя очевидно, что ряд ОТМ не связан с подобными ограничениями. Так, оперативно-техническое мероприятие «ОД» в некоторых случаях предусматривает применение специального инструмента, другой специализированной аппаратуры, предназначенных для вскрытия запирающих устройств, обхода охранной сигнализации и иных защитных приспособлений. По нашему мнению, представляется наиболее приемлемой следующая редакция данного положения: «В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий используются информационные системы, специальные и иные технические средства, предназначенные (разработанные, приспособленные, запрограммированные) для негласного получения информации, другая техника, материалы и вещества, не наносящие ущерба жизни и здоровью людей и не причиняющие вреда окружающей среде». Следует заметить, что отдельные положения ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предоставляют органам, осуществляющим ОРД, право собирать данные, необходимые для принятия решений по обеспечению собственной безопасности. Однако в целях совершенствования правового регулирования указанного направления деятельности оперативных (в т. ч. и оперативно-технических) подразделений ОВД представляется целесообразным в число законодательно закрепленных задач оперативно-розыскной деятельности (ст. 2) включить самостоятельную задачу обеспечения собственной безопасности субъектов ОРД. В ст. 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» указано, что проведение оперативно-технических мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан (на тайну телефонных переговоров, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической связи, а также права на неприкосновенность жилища), допускается на основании судебного решения для сбора информации о лицах, подготавливающих или покушающихся, совершающих либо совершивших противоправные деяния, по которым производство предварительного следствия обязательно. В контексте данного положения следует отметить, что согласно результатам анкетирования сотрудников оперативно-технических подразделений одной из проблем в осуществлении оперативно-технического мероприятия «ОД» является правильность оформления задания на проведение ОТМ. Как показывает практика, отдельные работники оперативных подразделений при заполнении типового бланка в п. 10 указывают, что основанием проведения мероприятия «ОД», связанного с негласным проникновением в жилище, является дело оперативного учета. Однако это противоречит ч. 3 ст. 10 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», в которой записано: «Факт заведения дела оперативного учета не является основанием для ограничения конституционных прав и свобод граждан, а также законных интересов человека и гражданина». Возникает вопрос: что же считать основанием? На первый взгляд таким основанием можно считать любое из положений ст. 7 Федерального закона, в которой перечисляются основания проведения оперативно-розыскных мероприятий. Однако это неверно, так как в этом случае необходимо руководствоваться ч. 2 ст. 8 Закона, согласно которой основанием проведения оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан (в том числе право на неприкосновенность жилища), является только судебное решение. Объемы статьи не позволяют авторам более подробно остановиться на иных проблемах, имеющихся в правовом регулировании оперативно-розыскной деятельности. Мы лишь обратили внимание на некоторые из них. Вместе с тем их положительное решение будет способствовать совершенствованию правового регулирования рассматриваемого вида деятельности.

——————————————————————