(Зажицкий В. И.) («Российская юстиция», 2008, N 2)
ТРУДНОСТИ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВЛАСТНЫМ УЧАСТНИКАМ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ОСТАЮТСЯ
В. И. ЗАЖИЦКИЙ
Зажицкий В. И., заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор.
Эффективность использования результатов оперативно-розыскной деятельности в интересах уголовного судопроизводства во многом обусловливается строгим соблюдением процедуры представления их органам предварительного расследования, прокурору и суду. Приказом МВД России, ФСБ России, ФСО России, ФТС России, СВР России, ФСИН России, ФСКН России, Минобороны России от 17 апреля 2007 г. N 368/185/164/481/32/184/97/147 утверждена новая Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд (далее по тексту — новая Инструкция) и признан утратившим силу приказ ФСНП России, ФСБ России, МВД России, ФСО России, ФПС России, ГТК России, СВР России от 13 мая 1998 г. N 175/226/336/201/286/410/56 «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд» (далее по тексту — прежняя Инструкция). Принятие новой Инструкции было обусловлено настоятельной необходимостью приведения ее в соответствие с УПК РФ 2001 года, преобразованием некоторых органов исполнительной власти, утвердивших прежнюю Инструкцию (ГТК России и ФПС России), упразднением ФСНП России, а также тем, что ее действие не распространялось на ФСНП России. Учитывалось и то, что прежняя Инструкция имела существенные пробелы, которые препятствовали ее эффективному применению. Как и раньше, новая Инструкция конкретизирует общие положения ст. 11 ФЗ об ОРД о порядке представления таких результатов властным участникам уголовного судопроизводства. Она имеет некоторые преимущества перед ранее действовавшей Инструкцией, но и новый нормативный акт, к сожалению, не является безупречным. Ряд важных его положений нуждается в научной или логической интерпретации. Структура новой Инструкции значительно упрощена. Прежний нормативный акт предусматривал самостоятельный раздел о защите сведений об органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и обеспечение безопасности ее участников. Теперь такого раздела нет, а отдельные его положения в самом общем виде изложены в других разделах (п. п. 5, 6, 15). Такой подход вряд ли можно признать более удачным, поскольку вопрос о надежной защите сведений и об участниках оперативно-розыскной деятельности по-прежнему остается актуальным. Новая Инструкция состоит из трех разделов: 1. «Общие положения» (п. п. 1 — 6). 2. «Представление результатов ОРД дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд» (п. п. 7 — 18). 3. «Требования, предъявляемые к результатам ОРД, представляемым дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд» (п. п. 19 — 21). Однако более логичным было бы после раздела 1 «Общие положения» во втором разделе изложить требования, предъявляемые к результатам оперативно-розыскной деятельности. К сожалению, приходится констатировать, что Общие положения ранее действовавшей Инструкции были более содержательными, поскольку предусматривали ряд предписаний, имеющих существенное значение для оперативно-следственных работников: определялись результаты ОРД; указывалось на конкретные оперативно-служебные документы и материальные носители информации, представляющие собой такие результаты; предусматривалась инициатива органов, осуществляющих ОРД, представлять ее результаты властным участникам уголовного судопроизводства; ценным было требование при решении вопросов, связанных с представлением результатов ОРД, руководствоваться положениями уголовно-процессуального законодательства РФ, устанавливающими поводы и основание к возбуждению уголовного дела, обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, доказательства, виды доказательств, порядок собирания и проверки доказательств. Вряд ли можно усмотреть убедительные мотивы, по которым перечисленные предписания были исключены из новой Инструкции. В Общих положениях новой Инструкции, в частности, сказано, что она определяет порядок представления оперативными подразделениями органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, ее результатов дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд «при наличии в них достаточных данных, указывающих на признаки преступления…». Данное предписание, понимаемое буквально, способно ставить в тупик раскрытие уголовно-процессуальными способами тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных в условиях неочевидности. Известно, что оперативно-розыскная деятельность осуществляется в целях раскрытия именно таких преступлений. Поэтому ее задачи нельзя сводить к задачам стадии возбуждения уголовного дела, которые вытекают из УПК РФ, т. е. к обнаружению достаточных данных, указывающих только на признаки преступления. Пункт 1 ст. 2 ФЗ об ОРД требует не только выявлять и раскрывать преступления, но и выявлять и устанавливать лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших. Уголовное судопроизводство не располагает эффективными способами для установления таких лиц. Поэтому оперативно-розыскная деятельность не выполняла бы социального наказа общества, если бы ограничивалась только обнаружением признаков преступления. Кроме того, в ходе данного вида государственной деятельности необходимо не только выявить преступление и причастных к нему лиц, но и создать необходимые и достаточные предпосылки для успешного расследования уголовного дела, на что обоснованно указывается в разделе 3 новой Инструкции. Неоднозначным остается вопрос о том, кому должны быть представлены результаты оперативно-розыскной деятельности. В новой Инструкции перечень должностных лиц, которым они представляются, дополнен дознавателем, чего раньше не было. Однако ему как должностному лицу органа дознания, правомочного либо уполномоченного начальником органа дознания осуществлять предварительное расследование в форме дознания (п. 7 ст. 5 УПК РФ), результаты оперативно-розыскной деятельности непосредственно представлены быть не могут. Следуя правилам субординации, они должны представляться начальнику подразделения дознания, который является должностным лицом органа дознания и возглавляет соответствующее специализированное подразделение, осуществляющее предварительное расследование в форме дознания (п. 17.1 ст. 5, ст. 40.1 УПК РФ). В новой Инструкции следующим получателем результатов оперативно-розыскной деятельности является орган дознания. Здесь следует учитывать, что к органам дознания отнесены органы внутренних дел и иные органы исполнительной власти, наделенные в соответствии с федеральным законом полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности, а также органы и должностные лица, которые эту деятельность не осуществляют (ч. 1 ст. 40 УПК РФ). Орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, получает соответствующие результаты и представляет ее дознавателю, следователю прокурору или в суд либо, используя такие результаты в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела, самостоятельно принимает это процессуальное решение и производит неотложные следственные действия (п. п. 2 — 4 ч. 1 ст. 40, ч. 1 ст. 146, ч. 1 ст. 157 УПК РФ). Во втором случае выходит, что результатов оперативно-розыскной деятельности орган дознания представляет самому себе. Но говорить об этом нелогично. Такие результаты могут быть представлены только тем органам дознания, которые сами оперативно-розыскную деятельность не осуществляют. Результаты оперативно-розыскной деятельности не представляются непосредственно не только дознавателю, но и следователю. В соответствии с изменениями и дополнениями, внесенными в УПК РФ Федеральным законом от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ, перечень участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения дополнен руководителем следственного органа (п. 38.1 ст. 5, ст. 39 УПК РФ). Именно ему и должны быть представлены результаты оперативно-розыскной деятельности, а он, в свою очередь, передает их конкретному исполнителю. В ч. 3 ст. 11 ФЗ об ОРД в числе властных участников уголовного судопроизводства, которым могут представляться результаты оперативно-розыскной деятельности, не назван прокурор. На момент принятия данного Закона это считалось пробелом, поскольку действовавший в то время уголовно-процессуальный закон наделял прокурора правом возбуждать уголовные дела. Кроме того, нередко возникали ситуации, когда обнаруженное преступление было неподследственно следователю того ведомства, оперативное подразделение которого осуществляло оперативно-розыскную деятельность. Например, оперативные подразделения федеральной службы безопасности могли обнаруживать преступления, расследование которых отнесено к компетенции военных следователей, следователей прокуратуры или других ведомств. В подобных случаях результаты оперативно-розыскной деятельности необходимо было представлять прокурору, который, руководствуясь правилами о подследственности (ст. 151 УПК РФ), вправе был направлять полученные материалы компетентному органу предварительного расследования. Данное обстоятельство было учтено при разработке прежней Инструкции, в которой в числе адресатов обоснованно был указан прокурор. Однако в настоящее время ситуация принципиально изменилась, поскольку Федеральным законом от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ о внесении изменений и дополнений в УПК РФ прокурор лишен права принимать решения о возбуждении уголовного дела. Теперь у него остались полномочия только разрешать споры о подследственности (ч. 8 ст. 151 УПК РФ). Особо сложным является вопрос о представлении результатов ОРД в суд. Как прежняя, так и новая Инструкция предусматривают такую возможность, поскольку ч. 1 ст. 11 ФЗ об ОРД допускает использование результатов ОРД для подготовки и осуществления судебных действий. Как видим, этот Закон и основанные на нем подзаконные акты не делают никаких различий в правовой регламентации правоотношений, возникающих между судом и органами предварительного расследования. Вместе с тем такие различия имеются, и они носят принципиальный характер. Перечень судебных действий, с помощью которых осуществляется судебное следствие, является исчерпывающим (ст. ст. 275 — 290 УПК РФ). Однако никакой связи с результатами оперативно-розыскной деятельности они иметь не могут. Основания и необходимые предпосылки для осуществления судебных действий возникают только в ходе уголовно-процессуальной деятельности. Кроме того, предметом исследования на судебном следствии являются только доказательства, на которых будет основан приговор (ч. 3 ст. 240), но не результаты оперативно-розыскной деятельности. Необходимо также учитывать, что УПК РФ не предусматривает никаких правоотношений между судом и органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, по поводу использования результатов ОРД для подготовки и осуществления судебных действий. Некоторые из них могут возникать при производстве судебного разбирательства, но они имеют совершенно иное содержание. Например, суд или судья вправе подвергнуть подозреваемого, обвиняемого, а также свидетеля или потерпевшего приводу в случае неявки их по вызову без уважительных причин. Привод может производиться органами дознания на основании постановления судьи или определения суда (ст. 113 УПК РФ). На основании определения или постановления суда у органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, могут быть истребованы документы, имеющие значение для уголовного дела (ч. 2 ст. 84, ст. 286 УПК РФ). В некоторых случаях результаты ОРД могут понадобиться суду для принятия в ходе судебного разбирательства решения об избрании, изменении или отмены меры пресечения в отношении подсудимого (ст. 255 УПК РФ). Разумеется, составители новой Инструкции не могли исключить суд из числа властных участников уголовного судопроизводства, которым могут быть представлены результаты ОРД, и упорядочить другие упомянутые вопросы. Иначе говоря, они не вправе были изменять ФЗ об ОРД, а также формулировать другие предписания. Все эти вопросы могут быть разрешены только в законодательном порядке. Согласно п. 8 раздела 3 прежней Инструкции представление оперативными подразделениями результатов оперативно-розыскной деятельности властным участникам уголовного судопроизводства означало передачу конкретных оперативно-служебных документов. Вместе с тем п. 18 этого же раздела Инструкции предусматривал возможность представления результатов ОРД в виде обобщенного официального сообщения (справки-меморандума) или в виде подлинников соответствующих оперативно-служебных документов. Это лаконичное предписание вызывало затруднения в его практическом применении. Поскольку в данном предписании использовался разделительный союз «или», то предполагалось, что соответствующее должностное лицо могло проявлять усмотрение и выбирать вариант представления результатов оперативно-розыскной деятельности, который для него являлся наиболее благоприятным. В большинстве случаев таким вариантом становилось именно обобщенное официальное сообщение (справка-меморандум). Но в прежней Инструкции не было определенности относительно содержания данного документа. Этот пробел не восполнялся и уточнением его названия — справка-меморандум. В обобщенном официальном сообщении (справке-меморандуме) на основании оперативно-служебных документов, имеющихся в деле оперативного учета, отражались обстоятельства совершения преступления определенным лицом, необходимые сведения о нем, сведения об очевидцах преступления, о местонахождении орудий и средств совершения преступления, о других материальных предметах, могущих стать вещественными доказательствами, а также обо всех других обстоятельствах, которые необходимы для производства эффективного предварительного расследования. В этом оперативном документе могли быть отражены также обобщенные данные, первоисточники которых носят негласный характер. Как видим, в справке-меморандуме отражались производные оперативные сведения и обобщения, сделанные оперативным сотрудником на основании имеющихся в деле оперативного учета оперативно-служебных материалов, в том числе секретного характера. С точки зрения требований УПК РФ они не могли служить основаниями для принятия процессуальных решений: о возбуждении уголовного дела, о применении мер процессуального принуждения (и, прежде всего, задержания подозреваемого), решений о производстве следственных действий. Иначе говоря, они не могли заменить собой конкретных оперативно-служебных документов. Вместе с тем надобность в справке-меморандуме оставалась, поскольку содержащиеся в ней сведения оперативно-розыскного характера могли быть использованы при производстве по уголовному делу в качестве ориентирующей информации, а также для определения наиболее целесообразных тактических приемов производства следственных действий. Таким образом, вариант решения рассматриваемого вопроса, предусмотренный п. 18 рассматриваемой Инструкции, т. е. представление результатов оперативно-розыскной деятельности в виде справки-меморандума взамен подлинников (или копий) оперативно-служебных документов, следовало бы признавать недопустимым. Новая Инструкция своеобразно разрешила эти проблемные вопросы. Теперь в ней прямо не говорится о представлении конкретных оперативно-служебных документов, а справка-меморандум не упоминается вовсе. Вряд ли такой вариант можно считать более предпочтительным. От справки-меморандума не следовало бы отказываться. В нее может включаться, в частности, оперативная информация, полученная из негласных источников, но без их упоминания. Этот документ не должен был приобщаться к материалам уголовного дела, но для следователя он всегда имел существенное значение. Новая Инструкция предусматривает два варианта представления результатов ОРД дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд: в виде рапорта об обнаружении признаков преступления или в виде сообщения о результатах оперативно-розыскной деятельности (п. 7 раздела 2). Каждый из этих вариантов снабжен образцами, указанными в приложениях N 1 и 2. Представляется, что проникнуть в сущность этих предписаний практическим работникам будет довольно сложно. Согласно новой Инструкции результаты ОРД представляются в виде рапорта об обнаружении признаков преступления, который составляется должностным лицом органа, осуществляющего ОРД, и регистрируется в порядке, установленном нормативными правовыми актами органов, осуществляющих ОРД (п. п. 7, 8 раздела 2). В соответствии с УПК РФ составление рапорта об обнаружении признаков преступления предполагает указание в нем на содержание сообщения о деянии, содержащем признаки преступления, источник получения информации об этом, должность, звание, фамилию и инициалы лица, получившего сообщение, его подпись и дату составления данного документа. В данном случае рапорт образует такой повод к возбуждению уголовного дела, как сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников (п. 3 ч. 1 ст. 140, ст. 143). Следовало бы ожидать, что с учетом этого будет составлен образец рапорта об обнаружении признаков преступления, указанный в приложении N 1. Однако все получилось иначе. Такой образец озаглавлен «О результатах оперативно-розыскной деятельности». В основной части его содержания предписывается указывать, для какой цели направляются материалы; когда, где, в результате какого оперативно-розыскного мероприятия и какие именно получены результаты; когда и кем оно санкционировалось; наличие судебного решения на его проведение; какие предметы, вещества, материальные (физические) носители информации прилагаются к сообщению с описанием их индивидуальных признаков, времени, места и обстоятельств их изъятия (получения) и, наконец, должность, специальное (воинское) звание, фамилия, инициалы руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. В таком виде рассматриваемый образец по существу ничем не отличается от образца, указанного в приложении N 2 новой Инструкции. Существенным здесь является и то, что в обоих образцах, как и в прежней Инструкции, предлагается указывать, для какой цели оперативно-розыскные материалы направляются властным участникам уголовного судопроизводства. Однако с точки зрения УПК РФ данное предписание некорректно. Никакие должностные лица органов, осуществляющих ОРД, не могут указывать, в частности, следователю, для достижения каких процессуальных целей он должен использовать те или иные оперативно-розыскные материалы. Следователь — единственный «хозяин» уголовного дела, и только он должен разрешать этот вопрос, руководствуясь его интересами и требованиями уголовно-процессуального закона. Должностные лица, осуществляющие ОРД, не должны ограничивать процессуальную независимость и самостоятельность следователя (дознавателя) ни в какой форме. К сожалению, в новой Инструкции не определено, кто должен решать вопрос о возбуждении уголовного дела: должностное лицо органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность и обнаружившего признаки преступления, или следователь (дознаватель), который получит результаты оперативно-розыскной деятельности. Представляется, что поскольку наличие повода к возбуждению уголовного дела обязывает реагировать на него уголовно-процессуальным путем, то решение об этом должно принимать должностное лицо органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, которое составило рапорт об обнаружении признаков преступления. Следуя логике уголовно-процессуального закона, данное должностное лицо обязано реализовать права органа дознания и произвести неотложные следственные действия (ст. ст. 40, 157 УПК РФ). Однако такой вариант целесообразен лишь в исключительных случаях. Предпочтительнее, чтобы решение о возбуждении уголовного дела на основании результатов оперативно-розыскной деятельности принимал следователь (дознаватель) и немедленно приступал к производству предварительного следствия. В новой Инструкции целесообразно было бы предусмотреть именно такой вариант действия следователя. Следует отметить, что, несмотря на представление дознавателю, органу дознания и следователю конкретных оперативно-служебных документов, им должна быть обеспечена реальная возможность знакомиться с остальными материалами, оставшимися в деле оперативного учета. Дело в том, что ввиду различных причин в нем могут находиться сведения, которые не стали достоянием дознавателя, органа дознания и следователя, но имеют значение для полного и быстрого раскрытия преступления способами уголовного судопроизводства. Такое право следователя также следовало бы закрепить в новой Инструкции. Процедура представления результатов ОРД в виде сообщения о результатах оперативно-розыскной деятельности в основе своей осталась прежней. Вместе с тем в новой Инструкции сформулировано довольно одиозное предписание, предусматривающее представление результатов ОРД не только дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору, но и в суд для осуществления проверки и принятия процессуального решения в порядке ст. ст. 144 и 145 УПК РФ (п. 10). Данное предписание не должно быть реализовано в оперативной практике. Дело в том, что указанные статьи уголовно-процессуального закона предусматривают порядок рассмотрения сообщения о преступлении, его проверку и решения, принимаемые по результатам рассмотрения данного сообщения. Однако действующий уголовно-процессуальный закон более четко определяет единственную функцию суда в уголовном судопроизводстве — функцию разрешения уголовного дела и освобождает его от элементов функции уголовного преследования. Составителям рассматриваемого нормативного акта следовало бы непременно учитывать это важное конституционное положение. Вместе с тем в порядок представления результатов оперативно-розыскной деятельности в виде сообщения о них внесены новеллы, состоящие в следующем. Теперь при представлении властным участникам уголовного судопроизводства результатов ОРД, полученных при проведении проверочной закупки или контролируемой поставки предметов, веществ и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен, а также оперативного эксперимента, к ним прилагается постановление о проведении данного ОРМ, утвержденное руководителем органа, осуществляющего ОРД (п. 11 раздела 2 новой Инструкции). Кроме того, в случае представления таким участникам уголовного судопроизводства результатов ОРД, полученных при проведении ОРМ, которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища, к ним прилагаются копии судебных решений о проведении ОРМ (п. 13 раздела 2 новой Инструкции). Приведенные предписания призваны убеждать пользователей результатов оперативно-розыскной деятельности в том, что оперативно-розыскные мероприятия, в наибольшей мере затрагивающие сферу прав и законных интересов личности, осуществлены в соответствии с требованиями ФЗ об ОРД. Данное обстоятельство является важнейшим условием использования результатов оперативно-розыскной деятельности в интересах уголовного судопроизводства. Новая Инструкция, как и прежняя, допускает представление материалов в копиях, в том числе с переносом наиболее важных моментов (разговоров, сюжетов) на единый носитель (п. 18). Это означает, что соответствующие фактические данные, представленные дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд, могут приобрести статус производных доказательств по уголовному делу. Поэтому должностные лица органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, должны учитывать, что в целях их проверки следователь (суд) вправе истребовать первоисточник фактических данных или осмотреть соответствующие материальные предметы в рамках конкретных следственных (судебных) действий. Такой вариант не должен стать для них неожиданным. В прежней Инструкции было сказано, что органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, могут представлять участникам уголовного процесса ее результаты по собственной инициативе (п. 1.2). Редакция данного предписания допускала альтернативу: могут и не представлять. Такой вывод был правомерен, поскольку в п. 4.26 данной Инструкции указывались обстоятельства, в силу которых результаты оперативно-розыскной деятельности могли не представляться властным участникам уголовного судопроизводства. В новой Инструкции эти положения отсутствуют, хотя указанные в прежнем нормативном акте обстоятельства реально могут существовать и в современной оперативной практике. Остается неразрешенным также существенный вопрос: является ли обязанностью органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, представлять властным участникам уголовного судопроизводства ее результаты по собственной инициативе или же она всегда должна исходить от органа дознания, следователя или прокурора? В оперативно-розыскной практике наблюдается случаи, когда следователь лишь ставится в известность о наличии результатов оперативно-розыскной деятельности, которые могут быть использованы в доказывании по уголовному делу. Впоследствии решение данного вопроса всецело зависит от его инициативы. Такой подход представляется непродуктивным. Из ФЗ об ОРД вытекает, что успешное решение ее задач является публичной обязанностью должностных лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Это предполагает их инициативу в подборе оперативно-служебных материалов, которые могут быть представлены следователю и использованы в интересах предварительного следствия. В свою очередь, следователь вправе знакомиться с материалами дела оперативного учета и высказывать по рассматриваемому вопросу свои рекомендации и пожелания. Однако это не всегда возможно. Следует также учитывать, что такие действия следователя не являются его процессуальной обязанностью и предусмотрены только ведомственными нормативными актами. Органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, являются «производителями» ее результатов. Поэтому они должны быть в максимальной мере заинтересованы в том, чтобы эти результаты использовались наиболее продуктивно. А это невозможно без проявления их собственной инициативы. Наконец, не всегда можно полагаться только на инициативу следователя, проявление которой может быть обусловлено определенными обстоятельствами. Следовательно, правильное определение оперативно-розыскных материалов и представление их властным участникам уголовного судопроизводства следует считать обязанностью должностных лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Такая обязанность в законах и подзаконных актах должна быть выражена в императивной форме. Вне рамок анализируемого нормативного акта осталась нередко возникаемая в оперативно-следственной практике ситуация, когда наиболее часто следователь, получив оперативно-розыскные материалы, усматривает в них пробелы, препятствующие эффективному использованию их в интересах уголовного судопроизводства. Иначе говоря, материалы, которые нуждаются в доработке. Новая Инструкция должна была предоставить ему право возвращать их органу, осуществляющему оперативно-розыскную деятельность. В разделе 3 новой Инструкции изложены требования, предъявляемые к результатам ОРД, применительно к основным направлениям использования их в интересах уголовного судопроизводства, которые определены в ФЗ об ОРД: для решения вопроса о возбуждении уголовного дела; для подготовки и осуществления следственных и судебных действий; для использования в доказывании по уголовным делам. В соответствии с п. 19 раздела 3 данного нормативного акта результаты ОРД, представляемые для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, должны содержать достаточные данные, указывающие не только на признаки преступления, но и сведения о лице (лицах), его совершившем. Правда, в скобках сделана оговорка: «если оно известно». С учетом ранее высказанных соображений эту оговорку следовало бы исключить. Кроме того, следовало бы также исключить требование указывать сведения об очевидцах преступления и о местонахождении предметов и документов, которые могут стать вещественными доказательствами, поскольку они никакого значения для решения вопроса о возбуждении уголовного дела не имеют. Перечисленные сведения используются по другому направлению — для подготовки и осуществления следственных действий. Данное направлении необходимо дополнить еще одним исключительно важным положением, которое должно стоять на первом месте: в реальной практике результаты ОРД должны быть использованы прежде всего в качестве оснований для принятия решений о производстве соответствующих следственных действий, а также некоторых мер процессуального принуждения. И последнее, но наиболее существенное. Согласно ст. 11 ФЗ об ОРД результаты оперативно-розыскной деятельности могут использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства РФ, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств. Этому предписанию корреспондирует ст. 89 УПК РФ «Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности». Такое название не соответствует содержанию данной статьи закона, поскольку она содержит запрет использовать в процессе доказывания такие результаты, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом. Но совершенно очевидно, что в ходе оперативно-розыскной деятельности никогда не могут быть получены результаты, которые отвечали бы таким требованиям. Следовательно, данная статья УПК РФ не вносит ясности в сложный, но исключительно важный практический вопрос. Попытка разрешить данный вопрос была предпринята составителями прежней Инструкции. В ней было указано на то, что результаты ОРД могут служить основой для формирования всех видов доказательств, создавать условия и предпосылки для их установления (п. 4). Это общее положение конкретизировалось следующим образом: «Результаты ОРД, представляемые для использования в доказывании по уголовным делам, должны позволять формировать доказательства, удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к доказательствам в целом, к соответствующим видам доказательств, и содержать сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, указания на источник получения предполагаемого доказательства или предмета, который может стать доказательством, а также данные, позволяющие проверить в условиях судопроизводства доказательства, сформированные на их основе» (п. 7 прежней Инструкции). Нельзя не заметить, что столь сложный стиль изложения предписаний в нормативном акте недопустим. К сожалению, и стиль, и содержание рассматриваемого предписания полностью воспроизведены в п. 21 раздела 3 новой Инструкции. Правда, исключено положение о том, что результаты ОРД могут служить основой для формирования всех видов доказательств. И сделано это вполне обосновано, поскольку такие результаты не могут иметь никакого отношения к собиранию большинства видов доказательств. Отношение ученых и практических работников к понятию «формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности» неоднозначно. Несмотря на это, ни в прежней, ни в новой Инструкции не предпринималась попытка раскрыть его содержание. Да и сделать это было довольно сложно, если исходить из научно обоснованного представления о доказательствах в уголовном судопроизводстве. Не вдаваясь в детальное рассмотрение этого вопроса, следует отметить главное. Общеизвестно, что каждое доказательство имеет уголовно-процессуальную форму и объективное содержание, которые обусловливают их относимость и допустимость. Процессуальную форму доказательств образуют процессуальные источники сведений (ч. 2 ст. 74 УПК РФ), законные способы их получения из этих источников, и материальное закрепление в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Сведениями же в структуре доказательств является отражение тех следов преступления (а только по ним и раскрывается любое преступление), которые в ходе соответствующих следственных действий закреплены в предусмотренном законом порядке. Следовательно, сведения носят объективный характер и потому никто, уподобившись папе Карло, который из полена выстрогал Буратино, не может сформировать (сделать, создать) такие сведения. В УПК РФ предусмотрено собирание доказательств, под которым понимают извлечение относимых к уголовному делу сведений уголовно-процессуальными способами из соответствующих источников и закрепление их в материалах уголовного дела. Подменять собирание доказательств их формированием, как это предлагают отдельные авторы, представляется непродуктивным. Проблема использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам возникла намного раньше принятия в РФ оперативно-розыскного законодательства. Неоценимый вклад в разработку рассматриваемой проблемы внес один из признанных авторитетов в области отечественного доказательственного права В. Я. Дорохов. В одной из своих в то время закрытых ведомственных работ он аргументировал положение о том, что при определенных условиях фактические данные, полученные оперативно-розыскным путем, могут стать содержанием доказательств по уголовному делу. Эти условия следующие. Во-первых, данные оперативно-розыскного характера должны иметь отношение к уголовному делу, т. е. обладать свойством относимости. Во-вторых, такие данные должны быть допущены в уголовный процесс в установленной законом форме, т. е. получены только из законных источников, перечень которых является исчерпывающим. В-третьих, вступление в уголовный процесс относящихся к делу фактических данных должно осуществляться в установленном законом порядке для каждого вида доказательств. Приведенное научное положение убедительно объясняет сущность использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам. Оно является простым и понятным, раньше служило надежным ориентиром в оперативно-розыскной и судебно-следственной практике и способно успешно выполнять эту роль в настоящее время. Несомненно, авторы, исследующие рассматриваемую проблему, имеют право на собственные научные фантазии. Вместе с тем они не должны нарушать один из научно-методологических принципов познания — принцип Оккама, который по-другому называют лезвием Оккама. Это принцип довольно простой и понятный: «Не умножай сущностей сверх необходимого!» Иначе говоря, если существует простое объяснение, то не имеет смысла придумывать более сложное. Если есть достаточная причина для объяснения определенного события, то незачем придумывать дополнительные, сверхдостаточные причины <1>. ——————————— <1> См.: Никонов А. П. Апгрейд обезьяны. Большая история сингулярности. М., 2005. С. 123.
