(Скоробогатов С. А., Перетятько Н. М.) («Налоги» (газета), 2008, N 24)
К ВОПРОСУ О ПРОЦЕССУАЛЬНОМ СТАТУСЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
С. А. СКОРОБОГАТОВ, Н. М. ПЕРЕТЯТЬКО
Скоробогатов С. А., судебный пристав по ОУПДС Озинского РОССП Саратовской области.
Перетятько Н. М., преподаватель кафедры уголовно-правовых дисциплин Поволжского юридического института (филиала) ГОУ ВПО РПА Минюста России, г. Саратов.
Уголовно-процессуальная деятельность и оперативно-розыскная деятельность, будучи объединены общей целью раскрытия преступлений, различны по ряду существенных признаков. Одно из различий заключается в том, что в результате уголовно-процессуальных (следственных) действий добываются сведения, которые служат доказательствами по уголовному делу, а данные, полученные в результате оперативно-розыскной деятельности, сами по себе доказательствами не являются. Методика их «трансформации» в доказательства, иначе говоря, легализация и использование в уголовно-процессуальном доказывании, составляет одну из крупных, важных и сложных проблем, которая находится на стыке теории уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности <1>. Она органически связана с учением об источниках и о допустимости доказательств. ——————————— <1> См.: Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс России: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби; Изд-во «Проспект», 2004. С. 145.
В обыденном массовом сознании эта проблема выглядит как броский парадокс: правоохранительные органы, под которыми прежде всего имеются в виду органы внутренних дел, публично констатируют, что они все или почти все знают о преступности, отдельных преступлениях, о преступных формированиях и даже об отдельных уголовниках и уголовных авторитетах, словом, о преступном мире. Казалось бы, остается только арестовать виновных и предать суду. Однако этого не происходит, потому что сведения получены оперативно-розыскным путем, но что это за путь и почему он не ведет к изобличению виновных, ясно далеко не каждому <2>. ——————————— <2> См.: Там же. С. 146.
С чисто юридической точки зрения проблема выглядит следующим образом. Согласно Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» <3> (ч. 2 ст. 11) результаты оперативно-розыскной деятельности могут использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств. ——————————— <3> СЗ РФ. 1995. N 33. Ст. 3349, с изм. и доп.
А уголовно-процессуальное законодательство (ст. 89 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации <4>) подчеркивает, что использование в процессе доказывания результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым УПК к доказательствам, запрещается. Отвечать же этим требованиям такие результаты никак не могут, т. к. «результаты ОРД не отвечают правовому требованию допустимости; они получаются из источников и способами, не предусмотренными уголовно-процессуальным законом, не соответствуют требованиям, предъявляемым к форме доказательства» <5>. ——————————— <4> Далее — УПК. <5> См.: Доля Е. А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности // Уголовный процесс: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Под ред. В. П. Божьева. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Спарк, 2004. С. 178.
Возникает вопрос, как юридически грамотно приобщить результаты ОРД к уголовному делу, находящемуся в производстве дознавателя, следователя, с тем, чтобы они приобрели доказательственное значение и сохранили его на всех стадиях уголовного процесса. В следственной практике отмечается устойчивая тенденция к тому, чтобы такие материалы вводить в уголовный процесс путем производства процессуальных суррогатов, то есть специально приспособленных к каждому случаю аналогов законных следственных действий. Одним из таких действий служит осмотр, в ходе которого давно обнаруженный предмет с большой натяжкой задним числом «привязывается» к месту его обнаружения, причем в такой модифицированный следственный осмотр с элементами реконструкции вносятся еще и элементы допроса лица, обнаружившего соответствующий вещественный источник информации. Но самым распространенным способом приобщения милицейских материалов к следственному производству являются допросы в качестве свидетелей сотрудников милиции. К протоколам таких допросов и приобщается соответствующий предмет или документ. Эту практику нельзя назвать ни юридически грамотной, ни целесообразной <6>. ——————————— <6> См.: Безлепкин Б. Т. Указ. соч. С. 148.
Для официального представления следователю предметов и документов, находящихся в распоряжении милиции, согласно Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд <7> необходим ряд действий: вынесение руководителем органа, осуществляющего ОРД, постановления о представлении результатов ОРД органу дознания, следователю; оформление сопроводительных документов и фактическую передачу материалов. ——————————— <7> Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд. Приложение к Приказу МВД России, ФСБ России, ФСО России, ФТС России, СВР России, ФСИН России, ФСКН России, Минобороны России от 17.04.2007 N 368/185/164/481/32/184/97/147 // РГ. 2007. 16 мая.
Возникает вопрос: станут ли после этих действий результаты ОРД доказательствами по уголовному делу? В процессуальной литературе единого мнения на этот счет нет. Одни с определенными оговорками, но все же причисляют эти сведения к объективно существующим доказательствам <8>, другие <9> отстаивают противоположную точку зрения. ——————————— <8> См.: Зажицкий В. Оперативно-розыскная деятельность и уголовное судопроизводство // Российская юстиция. 2001. N 3. С. 45 — 47; Лупинская П. Основания и порядок принятия решения о недопустимости доказательств // Российская юстиция. 1994. N 11. С. 3. <9> См.: Чуркин А. Использование отдельных результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании // Информационный бюллетень военных судов. М., 2003. N 6(189). С. 22 — 27.
Нам представляется, что у результатов ОРД будет по-прежнему отсутствовать признак допустимости доказательств. Определенные разъяснения относительно данного вопроса можно почерпнуть из Определения СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 3 сентября 2004 г. N 47-О04-75 <10>, в котором, в частности, говорится, что при оценке материалов, полученных при проведении оперативного эксперимента, суду следует руководствоваться не только уголовно-процессуальным законом, но и положениями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». То есть, для того чтобы считаться допустимым, доказательство должно быть получено в соответствии с нормами УПК, а результаты ОРД — в соответствии с нормами Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Отличие результатов ОРД от доказательств обусловлено различием их правовой природы, которая объективно предопределяет предназначимость и допустимые пределы их использования, не позволяет ставить знак равенства между доказательствами и результатами ОРД <11>. ——————————— <10> Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2005. N 5. С. 23. <11> Доля Е. А. Результатам оперативно-розыскной деятельности нельзя придавать статус доказательств в уголовном процессе // Российская юстиция. 2007. N 6. С. 41.
Представляется, что на основе полученных в результате оперативно-розыскных мероприятий предметов или сведений дознаватель, следователь может сформировать доказательство. Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд также подчеркивает: «Результаты ОРД, представляемые для использования в доказывании по уголовным делам, должны позволять ФОРМИРОВАТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА (выделено нами), удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к доказательствам в целом, к соответствующим видам доказательств; содержать сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, указания на ОРМ, при проведении которых получены предполагаемые доказательства, а также данные, позволяющие проверить в условиях уголовного судопроизводства доказательства, сформированные на их основе» <12>. ——————————— <12> Пункт 21 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд. Приложение к Приказу МВД России, ФСБ России, ФСО России, ФТС России, СВР России, ФСИН России, ФСКН России, Минобороны России от 17.04.2007 N 368/185/164/481/32/184/97/147 // РГ. N 101. 16.05.2007.
Считаем, что уголовно-процессуальная деятельность не должна подменять оперативно-розыскную деятельность. Конечно, и та, и другая деятельность направлена на предотвращение и раскрытие преступлений. Нельзя приуменьшать роль органов, занимающихся оперативно-розыскной деятельностью. Если сведения, полученные в ходе ОРД, можно проверить, процессуально оформить, то их можно и нужно использовать в качестве основы для формирования доказательств. Но ведь иногда возможности проверить информацию нет, следовательно, сведения не могут расцениваться и приниматься как основа для формирования доказательств. Тем самым не все результаты ОРД могут признаваться основой для формирования доказательств, а только те из них, которые отвечают требованиям достоверности, относимости, законности их получения и правильного, в соответствии с законодательством, их оформления. В контексте этой проблемы традиционно в теории уголовного процесса исследовался вопрос о том, входит ли в компетенцию органов дознания осуществление оперативно-розыскной деятельности. Сочетание оперативно-розыскной и процессуальной деятельности весьма характерно для деятельности органов дознания и не противоречит закону. УПК РСФСР (ст. 118) формулировал проведение оперативно-розыскных мер в виде одной из обязанностей органов дознания. Иначе говоря, учреждение или должностное лицо могло обладать правовым статусом органа дознания не только в связи с процессуальной, но и в связи с оперативно-розыскной деятельностью. Действующее уголовно-процессуальное законодательство также предоставляет органам дознания возможность принимать оперативно-розыскные меры по уголовному делу (п. 4 ч. 2 ст. 38, ч. 4 ст. 157 УПК). Это полномочие возлагается на них именно как на органы дознания. Однако право на их осуществление предоставлено не всем государственным органам и должностным лицам, отнесенным к органам дознания. Органы дознания, указанные в п. п. 2 — 4 ч. 1 и п. 1 ч. 3 ст. 40 УПК, не относятся к органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность <13>. ——————————— <13> См.: Мичурина О. В. О компетенции государственных органов и должностных лиц в уголовном судопроизводстве и ее разграничении на примере органов дознания // Российский судья. 2006. N 6. С. 29.
Однако дознаватели Федеральной службы судебных приставов часто сталкиваются с необходимостью установления очевидцев преступления, проведения специальных мероприятий по сбору доказательств, установлению местонахождения лиц, подозреваемых в совершении преступления. Немаловажен и другой аспект: для судебных приставов, обеспечивающих установленный порядок деятельности судов, актуальной остается проблема выявления и пресечения фактов прямого или косвенного воздействия на судей, попыток воспрепятствования вынесению правосудных решений. Средства и методы оперативно-розыскной работы следует применять и при выявлении незаконных действий в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации (ст. 312 УК РФ), в том числе во исполнение задач предупреждения и пресечения фактов растраты, отчуждения, сокрытия или незаконной передачи данного имущества, а также розыска скрытого имущества, что, на наш взгляд, будет в значительной степени способствовать защите прав и законных интересов общества и государства. Сказанное позволяет сделать вывод о целесообразности признания в рамках Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» службы судебных приставов субъектом ОРД, который необходимо наделить функциями по проведению оперативно-розыскных мероприятий в целях предупреждения, пресечения, выявления и раскрытия преступлений против правосудия в рамках компетенции, определенной уголовно-процессуальным законодательством <14>. ——————————— <14> См.: Мингалин Н. Н. Субъект дознания в службе судебных приставов // Бюллетень службы судебных приставов Минюста России. 2003. N 3. С. 7.
