(Мигущенко О. Н.) («История государства и права», 2011, N 15)
ЧИСТКА МИЛИЦИИ В 20 — 30-Е ГОДЫ XX В. <*>
О. Н. МИГУЩЕНКО
——————————— <*> Migushhenko O. N. Combing of militia during 1920 — 1930.
Мигущенко Олег Николаевич, профессор Орловского юридического института МВД России, доктор юридических наук, доцент.
В статье предпринимается попытка рассмотреть глубинные причины реформы милиции в указанное время.
Ключевые слова: реформа милиции, сокращение численности, регулирование социального состава, аттестация сотрудников милиции.
The article makes an attempt to consider deep reasons for reform of militia during indicated period.
Key words: reform of militia, reduction of number, regulation of social elements, attestation of militia officials.
К концу 1920-х гг. уровень организации работы милиционеров был невысок, постоянно росла нагрузка, большой проблемой оставалась материальная необеспеченность. Низкий уровень организации работы милиционеров тесно переплетался с проблемой координации деятельности милиции вышестоящими органами. Острой оставалась проблема взаимодействия между отдельными подразделениями милиции. Имели место и межведомственные противоречия. Отдельные райкомы партии под идейно-политическим руководством правоохранительными органами часто понимали необходимость вмешиваться в их деятельность, вплоть до указаний о применении статьи УК РСФСР или мер социальной защиты по конкретному делу <1>. С образованием политотделов МТС их начальники стали требовать от милиции согласования всех действий, которые проводились на подведомственной им территории. ОГПУ и прокуратура практически бесконтрольно вмешивались в деятельность районных административных отделов (РАО), но при этом часто не согласовывали свои команды друг с другом. ——————————— <1> ГАОПИ КО. Ф. п.-69, оп. 1, д. 57, л. 281; Ф. п.-69, оп. 1, д. 196, л. 57.
В результате часто противоречивые указания «сверху» и требования их неукоснительного исполнения рождали у сотрудников милиции убеждение, что после этой кампании все равно сидеть придется <2>. Отдельные члены партии, выдвинутые на руководящую работу, кончали жизнь самоубийством. В оставленных предсмертных записках говорилось: «За неспособностью к руководству из строя выбываю» <3>. ——————————— <2> ГАКО. Ф. р.-1811, оп. 1, д. 22, л. 115. <3> ГАОПИ ВО. Ф. п.-2, оп. 1, д. 2454, л. 98.
Несмотря на сложности, которые переживала страна, сотрудникам милиции постоянно повышалась зарплата. Но вместе с этим росли и цены на товары первой необходимости, в результате до середины 30-х годов реального повышения уровня материального благосостояния сотрудников не происходило. Низкий уровень организации работы, рост нагрузки и материальная необеспеченность становились главными причинами высокой текучести кадров (по РСФСР до 200% <4>). Среди руководства милиции это обстоятельство интерпретировалось в том смысле, что милиция — это «вторая биржа труда», куда идут, чтобы «отсидеться и найти хорошую работу». Но для жителей аграрных регионов работа в милиции становилась практически единственной возможностью трудоустроиться. Поэтому обновление личного состава в таких регионах составляло 50%. ——————————— <4> Очередные задачи в области работы административных органов: доклад народного комиссара внутренних дел т. Толмачева на II Всероссийском съезде административных работников // Еженедельник советской юстиции. 31.05.1928. N 20. С. 585 — 589.
Руководящие работники административных отделов в высокой текучести кадров видели и положительную сторону. А именно то, что после нескольких месяцев работы в милиции крестьяне получали правовые знания и тем самым после увольнения способствовали распространению правовых знаний в деревне <5>. В то же время текучесть личного состава вела к понижению его качества. Массовый характер приобретали недобросовестный осмотр места происшествия и допрос свидетелей. Соответственно, увеличивалось количество дел, направляемых на прекращение за отсутствием состава преступления <6>. ——————————— <5> См.: Отпущенников Е. А. Революционная законность и курская милиция. Курск: Издание административного отдела Курского губисполкома, 1926. 63 с. <6> ГАРФ. Ф. р.-393, оп. 78, д. 77, л. 15.
Слабый социальный контроль деятельности органов государственной власти способствовал использованию служебного положения в корыстных целях <7>. Широко практиковалась система магарычей и взяток <8>. Это вызывало обеспокоенность ЦКК ВКП(б). В 1929 г. на места было направлено требование соблюдать циркуляр ЦК и ЦКК ВКП(б) от 19 октября 1923 г. о запрещении коммунистам принимать подношения и дорогостоящие подарки <9>. Однако система подношений продолжала действовать. В таких условиях правосознание сотрудников не могло быть высоким. До 5% сотрудников милиции совершали преступления. Это подрывало авторитет советской власти. ——————————— <7> ГАКО. Ф. р.-316, оп. 1, д. 55, л. 96. <8> РГАЭ, ф.-7486, оп. 37, д. 237, л. 395; ГАОПИ (КО), Ф. п.-79, оп. 1, д. 363, л. 38. <9> Известия областного комитета ВКП(б) ЦЧО. 1929. N 9. С. 5.
Требовались меры по стимулированию социально-активного поведения сотрудников милиции. Таким стимулом в определенной степени становились чистки. Чистки не были изобретением XX в. и применялись еще в годы французской буржуазной революции как средство укрепления местных органов государственной власти и установления революционной законности <10>. В этом смысле чистки становились методом управления обществом <11>. ——————————— <10> Манфред А. З. Великая французская революция. М.: Наука, 1983. С. 152. <11> Блюм А., Меспуле М. Бюрократическая анархия: статистика и власть при Сталине / Пер. с фр. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2006. С. 40, 41.
Главные цели чисток выходили за границы профессиональной деятельности и определялись социально-экономическими и политическими причинами. XVI партийная конференция (23 — 29 апреля 1929 г.) выдвинула цель второй генеральной чистки (первая состоялась в 1921 г.) — «освободить партию и органы государственной власти от всего некоммунистического». Тот, кто не принимал участия в социалистическом переустройстве деревни, не опирался в своей работе на бедноту, хозяйственно оброс, нарушал революционную законность и злоупотреблял властью в личных целях. На XVI партийной конференции также указывалось, что чистка должна проводиться на основании оценки качества работы <12>. Поэтому в характеристиках сотрудников, которые готовились для чистки, не только отражалась информация о социальном происхождении, но содержалась оценка деловых качеств и участия в общественно-политической работе <13>. При составлении характеристик на сотрудников милиции — членов ВКП(б) учитывалось, «приносит ли он пользу партии» <14>. ——————————— <12> КПСС в резолюциях… Т. 4. С. 488 — 489. <13> ГАОО. Ф. р.-473, оп. 1, д. 53, л. 12. <14> ГАОПИ КО. Ф. п.-11, оп. 1, д. 182, л. 25об.
В соответствии с указанием XVI партконференции ЦИК и СНК СССР 1 июня 1929 г. приняли постановление о чистке аппарата государственных органов, кооперативных и общественных организаций, возложив ее проведение на РКИ. Чистка была проведена в июне — декабре 1929 г. <15>. ——————————— <15> ГАВО. Ф. р.-1439, оп. 2, д. 78, л. 193.
При проведении чистки имели место факты сведения личных счетов. Общественный резонанс получил конфликт между новым начальником Курского окружного административного отдела и уволенными им сотрудниками бывшей губернской милиции. Бывший начальник районного отделения милиции г. Курска Гуль был уволен за пьянство. Следует сказать, что среди части руководящих работников было распространено убеждение в несправедливости увольнения за пьянство, так как «мы пьем водку и работаем, как волы» <16>. В силу данного убеждения Гуль нашел множество сочувствующих. Это позволило ему организовать группу из числа бывших сослуживцев, которые стали писать жалобы на руководство милиции округа, разоблачительные статьи в местных газетах и распространять порочащие слухи. Новый начальник милиции округа Леонов обвинялся в пьянстве, но, кроме этого, — в развале дисциплины и направлении в Москву для руководства НКВД РСФСР курских проституток. Слухи распространились по всей области. Среди милиционеров возникли разговоры о том, что командный состав милиции области состоит из жуликов и необходимо писать коллективную жалобу о замене всего руководства <17>. Наиболее активные сторонники этого были уволены из органов милиции Курского округа — всего 57 человек. К борьбе с группировкой Гуля был привлечен агентурный аппарат. В декабре 1928 г. появился материал о том, что Гуль по национальности поляк и, следовательно, работает на польскую разведку, а в случае, если их не восстановят в милиции, группа Гуля совершит террористический акт против Леонова <18>. Последнее обвинение тогда не казалось абсурдным. Факты, когда уволенные милиционеры совершали из мести поджоги, имели место <19>. Поэтому в декабре 1928 г. для разбора конфликта в Курск прибыл член ЦКК ВКП(б) А. А. Сольц, который провел первую чистку и заставил руководство округа восстановить на работе в милиции восемь человек из числа уволенных. Однако общественный резонанс, который приобрела чистка курской милиции в декабре 1928 г., а также необходимость провести сокращение личного состава вынудили провести повторную чистку, на основании того, что в первой не участвовали «широкие трудовые массы». В июне 1929 г. была создана комиссия по пересмотру и чистке личного состава органов милиции Курского округа <20>. В газете «Курская правда» от 18 июля 1929 г. было опубликовано обращение ко всем желающим трудящимся принять участие в чистке милиции. ——————————— <16> ГАРФ. Ф. р.-3316, оп. 16а, д. 425, л. 201. <17> ГАОПИ КО. Ф. п.-79, оп. 1, д. 30, л. 86; Ф. п.-79, оп. 1, д. 185, л. 1 — 7об; Ф. п.-1310, оп. 1, д. 14, л. 13. <18> ГАКО. Ф. р.-1065, оп. 1, д. 609, л. 27. <19> ГАОО. Ф. р.-473, оп. 2, д. 123, л. 76. <20> ГАКО. Ф. р.-1821, оп. 2, д. 2, л. 22, 34, 74.
К декабрю 1929 г. чистка милиции была завершена в большинстве регионов РСФСР <21>. ——————————— <21> ГАВО. Ф. р.-1013, оп. 3, д. 5, л. 1, 2об.
При проведении чистки были выявлены факты недостаточного количества бланков учета имущественного положения членов ВКП(б) <22> и несвоевременной подготовки характеристик на всех сотрудников. Иногда это задерживало работу, но в целом она прошла организованно. ——————————— <22> ГАОО. Ф. п.-48, оп. 1, д. 190, л. 73.
В ходе чистки выдвигались три главных обвинения: пьянство, связь с чуждым элементом, кулацкое обрастание и даже уголовные преступления <23>. Требовалось отвечать на любые вопросы: «Из каких средств жена справила каракулевую шубу?», «Правильно ли, что во время хлебозаготовок вы заготавливали продукты себе и отправляли их домой?», «Что вами сделано по поднятию трудовой дисциплины?» <24>. ——————————— <23> ГАОО. Ф. п.-48, оп. 1, д. 68, л. 585; ГАОПИ КО. Ф. п.-2, оп. 1, д. 549, л. 1; ГАОПИ КО. Ф. п.-79, оп. 1, д. 473, л. 1; ГАОПИ ВО. Ф. п.-2, оп. 1, д. 540, л. 5. <24> ГАОПИ КО. Ф. п.-1310, оп. 1, д. 14, л. 34об. — 44об.
Но иногда комиссии допускали перегибы, их члены задавали вопросы интимного или провокационного характера. Чаще всего сотрудники на них не отвечали, что приводило к наложению на них взысканий. Отдельных сотрудников обязывали давать обещание: «Больше пить не буду» <25>. Имели место перегибы и при принятии решений об увольнении. Иногда сотрудники увольнялись с формулировками: «за подлизывание к начальству», «за мягкотелость», «за незнание чартистского движения». Всего к концу 1929 г. из органов милиции было уволено почти 10% от общей численности. ——————————— <25> ГАОПИ ВО. Ф. п.-5690, оп. 1, д. 9, л. 7, 16, 23.
Сокращение численности привело к росту нагрузки. Так, в январе 1928 г. одним сельским милиционером в среднем обслуживалось до 6 тыс. человек (при норме в 5 тыс. человек) <26>. Но уже в начале 1930 г. один участковый инспектор милиции обслуживал от 4 до 7 сельских советов <27> (при средней численности жителей одного сельсовета 2 тыс. человек). То есть один участковый инспектор милиции в сельской местности обслуживал от 7 до 14 тыс. человек <28>, а агент уголовного розыска — от 10 до 15 тыс. сельского населения <29> на территории от 25 до 100 квадратных километров <30>. Повышение нагрузки делало возможным высказывания: «…работа круглые сутки, и больше ничего» <31>. ——————————— <26> ГАОО. Ф. р.-27, оп. 1, д. 669, л. 12. <27> ГАКО. Ф. р.-2638, оп. 1, д. 103, л. 154. <28> М. М. Милиция на селе // Административный вестник. Август 1929. N 8. С. 26 — 27. <29> ГАРФ. Ф. р.-393, оп. 78, д. 82, л. 37. <30> ГАКО. Ф. р.-2638, оп. 1, д. 106, л. 162; История органов внутренних дел: Учебник / Под ред. Р. С. Мулукаева. М.: Академия управления МВД России, 2004. С. 162. <31> ГАОО. Ф. п.-48, оп. 1, д. 61, л. 18.
Как и большинство других мероприятий государства, чистка была направлена на выполнение задач социально-экономической политики. С одной стороны, сокращение численности позволило уменьшить расходы государства, а с другой стороны, угроза потерять работу стимулировала сотрудников милиции активно пресекать народные выступления, спровоцированные сплошной коллективизацией сельского хозяйства и раскулачиванием. С весны 1930 г. чистка приобрела форму борьбы с перегибами в деле коллективизации сельского хозяйства и раскулачивания. Сотрудники милиции, прошедшие чистку в 1929 г., но допустившие перегибы в своей работе в начале 1930 г., привлекались к уголовной, административной и дисциплинарной ответственности. Новый этап чистки органов милиции был связан с циркуляром Главного управления милиции и уголовного розыска при СНК РСФСР от 18 января 1931 г. «О проведении работы по очистке и оздоровлению аппарата милиции». Им было предписано «немедленно приступить к подготовке и проверке компрометирующего материала на работников милиции и уголовного розыска». Весь состав милиции разбивался на три категории. По отношению к лучшей части работников, ничем не скомпрометировавших себя, надлежало принять все меры к закреплению их в милиции, улучшению их материально-бытового положения и усилению политико-воспитательной работы. «Чуждый, антисоветский, примазавшийся и склочный элемент» предполагалось заменить в первую очередь. И наконец, та часть работников, которая признавалась не вполне удовлетворяющей требованиям, подлежала постепенной замене. Вся работа по подготовке к чистке должна была проводиться секретно, «чтобы под влиянием разговоров не ослабить работы». Важную роль сыграл циркуляр Главного управления милиции и уголовного розыска при СНК РСФСР от 18 сентября 1931 г. «О развертывании самокритики в органах РК милиции», в котором предлагалось развернуть вопросы самокритики по-новому, но не допускать «загибов и извращений», «зажима» самокритики. Самокритика должна была проходить в соответствии с циркулярным письмом ОГПУ от 22 июля 1931 г. N 258 ГИМ за подписью заместителя председателя ОГПУ Г. Ягоды. Этим письмом указывался перечень вопросов, которые не могли подвергаться обсуждению и критике: приказы вышестоящих начальников, дисциплинарные взыскания, направленные на поднятие политико-морального состояния, и вся оперативная работа <32>. К середине 1932 г. милиция была очищена от чуждых и антисоветских элементов, а стремление отдельных сотрудников к «хозяйственному обрастанию» было преодолено, поэтому работа по чистке на местах стала прекращаться. Но обострились другие болезненные явления. ——————————— <32> ГАРФ. Ф. р.-9415, оп. 3с, д. 1, л. 1, 192, 196.
Главными социальными болезнями в это время стали «пьянство, примиренчество, двурушничество и зажим критики» <33>. В целях преодоления этого циркуляром Главного управления милиции и уголовного розыска при СНК РСФСР от 22 июля 1932 г. N 858/9 чистка превращалась в постоянную и важную отчетную позицию. Теперь необходимо было присылать не периодические отчеты о чистке, а указывать данные о ней специальным разделом в сводках о политико-моральном состоянии сотрудников милиции <34>. Таким образом, с середины 1932 г. работа по формированию необходимых морально-политических качеств личного состава милиции приобрела систематический характер и вступила в новый этап. Но это сократило участие трудящихся в чистках. Если ранее чистки проходили на общих собраниях трудящихся, проживавших или работавших на подведомственной органу милиции территории, то с 1932 г. чистку проводили специальные комиссии. ——————————— <33> ЦДНИ ТО. Ф.п.-990, оп. 1, д. 32, л. 7. <34> ГАРФ. Ф. р-9415, оп. 3с, д. 2, л. 92.
Однозначную оценку результатов чистки давать нельзя. Из милиции было вычищено большое количество и людей с низкими моральными качествами <35>, и реальных противников советской власти. В то же время были вычищены профессиональные и принципиальные сотрудники, которые ради интересов дела борьбы с преступностью не боялись вступать в конфликт с руководством. ——————————— <35> ГАОПИ КО. Ф. п.-79, оп. 1, д. 221, л. 18.
Результаты чистки получили высокую оценку руководства милиции. В отчетах о чистке утверждалось, что она значительно оздоровила личный состав милиции, стала стимулом повышения работоспособности сотрудников, заставила преодолеть безразличие в работе, активизировала общественную работу <36>. Однако спустя несколько лет, в начале 1934 г., была проведена проверка состояния правопорядка в гг. Воронеже, Орле, Курске и Тамбове, которая еще раз подтвердила, что чистки милиции преследовали прежде всего не профессиональные цели, а политические. Как общий недостаток отмечалось: «Милиции фактически на улице нет. Постовые милиционеры обязанностей своих не знают, грубы, неряшливы и недисциплинированны. Участковые инспектора охраной порядка не занимаются, участки свои не обходят и состояния их не знают. Преступный и хулиганствующий элемент чувствует себя безнаказанно. Рынки наводнены ворами и хулиганами, которые открыто вырывают у граждан из рук деньги, вещи и продукты. На рынках антисанитария. Продажа продуктов производится без соблюдения санитарных правил» <37>. ——————————— <36> ГАКО. Ф. р.-1821, оп. 2, д. 2, л. 143об; ГАОПИ КО. Ф. п.-69, оп. 1, д. 156, л. 144; ГАОО, Ф. р.-473, оп. 1, д. 176, л. 166. <37> ГАРФ. Ф. р.-9415, оп. 1, д. 12, л. 52, 53.
