Репетиторство как образовательная услуга и его правовое регулирование

(Ганин В. В.) («Спорт: экономика, право, управление», 2006, N 1)

РЕПЕТИТОРСТВО КАК ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ УСЛУГА И ЕГО ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ

В. В. ГАНИН

Ганин В. В. — доктор исторических наук, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Московского государственного университета сервиса.

«Репетиторство» в переводе означает «повторение». Однако в последнее время содержание этого понятия существенно изменилось. Сегодня «репетиторство» — сложное многоаспектное социально-правовое явление <*>. ——————————— <*> Вишнякова С. М. Профессиональное образование: Словарь. Ключевые понятия, термины. Актуальная лексика. М.: НМЦ СПО, 1999. С. 282.

Репетиторство включает в себя: 1) проведение дополнительных занятий (частных уроков) с целью: а) помощи неуспевающим в усвоении необходимых знаний, «подтягивания» до уровня требований стандартной программы и прохождения текущей аттестации; б) подготовки к итоговой аттестации (сдаче итоговых аттестационных испытаний) и сдаче вступительных испытаний; в) приобретения устойчивых навыков в действиях или повышения мастерства (например, «подкатка» в фигурном катании); 2) проведение занятий (репетиций) с артистами, музыкантами, певцами; 3) руководство и наблюдение за выполнением учащимися закрытых учебных заведений, живущими в интернате, домашних заданий (в Российском государстве до 1917 г.); 4) обучение на дому, помощь в приготовлении домашних заданий. Репетиторство бывает как индивидуальным (для одного обучающегося), так и групповым (для нескольких обучающихся, но, как правило, не более четырех). Репетиторство «провоцируется» наличием формально определенных образовательных или иных стандартов (в том числе спортивных разрядов и нормативов) и процедуры соответствующей аттестации в виде контрольной работы, экзамена, соревнования, выступления и т. п. <*>. ——————————— <*> В этом случае нельзя рассматривать как репетиторские, например, занятия будущих российских царей: 1) Петра I с Григорием Гавреновым, Никитой Зотовым, Францем Тиммерманом, обучавшими его чтению, письму, математике, артиллерийской науке и др.; 2) Александра I с В. М. Муравьевым, П. С. Палласом, А. А. Самборским, Ф. С. Лагарпом, обучавшими его русской словесности и истории, естественным наукам, английскому и французскому языкам и праву.

В России репетиторство возникло, видимо, в первой четверти XVIII в. — в период становления государственной системы образования. Первыми репетиторами были главным образом иностранцы, волею судеб оказавшиеся в России и решившие зарабатывать на жизнь педагогическим трудом. Постепенно к этой деятельности приобщились и россияне. Пик репетиторства в дореволюционной России пришелся на 80 — 90-е гг. XIX в. Репетиторством подрабатывали и профессора университетов, и студенты, и гимназисты. Преподавали в основном математику, французский, немецкий и латинский языки, русскую словесность. Среди репетиторов было немало известных людей, например: В. И. Даль, К. Г. Паустовский, Н. Н. Зинин, А. П. Чехов, И. Ф. Горбунов. После 1917 г. репетиторство прекратилось, в первую очередь, в связи с изменением государственного подхода к формированию студенческого контингента. Возрождение репетиторства произошло в 60 — 70-х гг. XX в., а в последние 15 лет оно приобрело массовый характер. Согласно исследованиям ГУ — ВШЭ репетиторством занимаются 15,5 процента преподавателей вузов, 8,9 процента преподавателей техникумов и 21,7 процента учителей школ <*>. ——————————— <*> http://www. osvic. ru/index/php? forum=87&topic;=10.

Опрос учителей и анкетирование учащихся средних школ г. Обнинска показали, что с репетитором занимается около 65 процентов одиннадцатиклассников, а «репетиторствует» не менее 44 процентов учителей <*>. ——————————— <*> http://chaspik. obninsk. org/arhive. asp? n=rubrik&id;=1919572419.

Широко представлены репетиторские услуги в Интернете, где нами установлено не менее 1500 сайтов, содержащих термин «репетиторство». Следует отметить, что репетиторство содержательно близко к дополнительным плановым занятиям или консультациям, которые проводит педагог с учащимися или студентами. В организационно же правовом плане между ними имеется существенная разница. Дополнительные занятия и консультации являются одним из дидактических средств повышения успеваемости, допустимы лишь в ограниченном объеме, не предполагают заключения специального соглашения. Осуществляются в рамках общего договора на оказание образовательных услуг (как на бюджетной, так и на внебюджетной основе) между физическим и юридическим лицом. Репетиторство же осуществляется исключительно на основании отдельного индивидуального (даже при занятии в группе) возмездного договора между физическими лицами по поводу предоставления дополнительных образовательных услуг <*>. ——————————— <*> Сейчас стали появляться специализированные репетиторские агентства, где репетиторы работают как наемные работники.

Согласно п. 1 ст. 45 Закона РФ «Об образовании» репетиторство относится к категории платных образовательных услуг <*>. Принадлежа к группе нематериальных, этот вид услуг характеризуется тем, что, во-первых, деятельность репетитора не воплощается в овеществленном результате, а во-вторых, репетитор не гарантирует достижения желаемого результата. При этом экономический характер отношений не зависит от того, успешно или нет обучает репетитор. Достижение положительного эффекта репетиторской услуги зависит как от качеств обучающего, так и от качеств обучаемого, его способностей, внимательности и т. п. ——————————— <*> Закон РФ от 10 июля 1992 г. N 3266-1 «Об образовании» (с изменениями от 24 декабря 1993 г., 13 января 1996 г., 16 ноября 1997 г.; 20 июля, 7 августа, 27 декабря 2000 г., 30 декабря 2001 г.; 13 февраля, 21 марта, 25 июня, 25 июля, 24 декабря 2002 г.; 10 января, 7 июля, 8 декабря, 23 декабря 2003 г.; 5 марта, 30 июня, 20 июля, 22 августа, 29 декабря 2004 г.).

Являясь самостоятельной трудовой педагогической деятельностью, осуществляемой на свой страх и риск, сопровождающейся получением доходов, репетиторство согласно абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ и п. 1 ст. 48 Закона «Об образовании» является предпринимательской деятельностью и в силу этого подлежит государственной регистрации в соответствии с законодательством РФ. Поскольку репетиторство как индивидуальная образовательная деятельность не сопровождается итоговой аттестацией и выдачей документа об образовании и (или) квалификации, то согласно Постановлению Правительства РФ от 18 октября 2000 г. N 796 и п. 2 ст. 48 Закона «Об образовании» оно не подлежит лицензированию. Известно, что предпринимательская деятельность может осуществляться двояко: с образованием юридического лица или без образования такового. В настоящее время в России второй вариант, как показывает сравнительный анализ, имеет определенные преимущества. Он проще, дешевле, выгоднее и привлекательнее с точки зрения регистрации, налогообложения (индивидуальный предприниматель, например, не является плательщиком налога на добавленную стоимость), ведения финансово-хозяйственной деятельности (так как можно не иметь расчетного счета в банке, а иметь личный счет, обладать альтернативой в выборе форм и способов расчетов с контрагентами), отчетности (не требуется постановка на учет в органы государственной статистики). Регистрация репетитора в качестве индивидуального предпринимателя осуществляется в соответствии с гл. VII.1. Федерального закона от 23 июня 2003 г. N 76-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей». В силу специфики деятельности репетиторами в абсолютном большинстве случаев (может быть, за исключением репетиторов — тренеров по отдельным видам спорта) являются совершеннолетние граждане РФ с высшим образованием. В этом случае в регистрирующий орган представляются: заявление, подлинник либо нотариально заверенная копия основного документа физического лица, содержащего сведения о дате и месте рождения указанного лица и адрес его места жительства, и документ об уплате государственной пошлины. Государственная регистрация осуществляется в срок не более пяти рабочих дней с момента поступления документов в регистрирующий орган. Далее необходимо встать на учет в Пенсионный фонд, Фонд обязательного медицинского страхования и налоговую инспекцию. Репетитор в случае регистрации индивидуального предпринимателя сам определяет цену услуги (в среднем по Москве сейчас 1 час занятий оценивается в 10 — 50 долларов США), организует получение оплаты, ведет необходимый учет, в частности книгу учета доходов и расходов, где указывает фамилии и местожительство обучающихся, и уплачивает налоги. При расчетах репетитору как индивидуальному предпринимателю необходимо использовать контрольно-кассовую технику (ККТ) <*>. ——————————— <*> Закон РФ «О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием платежных карт» от 22 мая 2003 г. N 54-ФЗ.

С точки зрения права деятельность репетитора без ККТ является правонарушением и должна караться штрафом в размере 50 — 100 МРОТ. В РФ существует три системы налогообложения: 1) вмененная, когда платится единый налог на вмененный доход (средний потенциальный доход облагается налогом по ставке 20%), налог платится авансом каждый месяц; 2) традиционная, когда налог платится с дохода по прогрессивной шкале; 3) упрощенная (при доходе менее 100 тыс. МРОТ), когда приобретается патент на репетиторство. Патент действует в течение года. Исходя из предполагаемых доходов репетитор может выбрать для себя любой вариант. Действующее законодательство устанавливает уголовную ответственность за репетиторство без регистрации, если оно причиняет крупный ущерб гражданам либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере (200 МРОТ) или особо крупном размере (500 МРОТ) <*>. Предусматривается и довольно суровое наказание (вплоть до лишения свободы на срок до пяти лет). ——————————— <*> Статья 171 УК РФ.

Как уже отмечалось, число репетиторов весьма велико, и подавляющее большинство, как показывает практика, работает без регистрации. Случаев же привлечения репетиторов к уголовной ответственности в РФ нам не известно <*>. ——————————— <*> В газете «Вестник Кипра» (вып. N 479 от 3 декабря 2004 г.) опубликована информация о привлечении трех кипрских учителей к ответственности за незаконную репетиторскую деятельность.

Такое положение свидетельствует о несовершенстве законодательства и необходимости его реформирования, в частности, путем внесения поправок к Гражданскому и Налоговому кодексам.

——————————————————————

Интервью: Для того чтобы пить чай в тени деревьев, надо было позаботиться об этом 120 лет назад… (интервью с А. К. Голиченковым) («Юридический мир», 2006, N 3)

ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ПИТЬ ЧАЙ В ТЕНИ ДЕРЕВЬЕВ, НАДО БЫЛО ПОЗАБОТИТЬСЯ ОБ ЭТОМ 120 ЛЕТ НАЗАД…

Голиченков А. К., декан юридического факультета МГУ, заведующий кафедрой экологического и земельного права, доктор юридических наук, профессор, член Президиума АЮР.

— Александр Константинович, расскажите, почему Вы выбрали именно профессию юриста? — Все от бога! Я ведь Козерог. А отличительные черты этого знака — трудолюбие, упрямство, обостренное чувство справедливости. Возьмите любой гороскоп. Что сулит предстоящая неделя всем знакам? Отдых-развлечения, успехи-повышения… А Козерогам — тяжелую работу! Юридическая профессия же вопреки расхожему мнению о ее исключительной легкости — тяжелый каждодневный труд: законодательство огромно и очень изменчиво, и чтобы оставаться профессионалом, нужно быть все время в форме. — Где же упрямство? — Так для того, чтобы стать юристом я четыре года поступал на юрфак МГУ. А потом упрямо, как проклятый учился в университете (причем только на отлично!), в аспирантуре, докторантуре, далее — везде. — А чувство справедливости? — Право и есть суть справедливость! А смысл работы юриста — обеспечить, чтобы справедливость торжествовала. Вернее, так должно быть. Если приговор суда основан на законе, но не справедлив, то это не правый приговор! В этом тонкая грань, отделяющая государство, имеющее законы, от государства правового. — Как прошли Ваши студенческие годы? — Да они и не прошли! Во мне и сейчас (замечаю — и в моих друзьях-однокашниках-коллегах) есть что-то от студента юрфака образца 70-х! Мы же — послевоенное поколение. «В пятидесятых рождены, / Войны не знали мы, но все же, / В какой-то мере все мы тоже / Вернувшиеся с той войны» — это ведь о нас. А в жизнь нас вынесло на волне «хрущевской оттепели», «шестидесятников». А воспитывались мы на бардовской песне: Е. Агранович («Я в весеннем лесу пил березовый сок…»), Ю. Алешковский («Товарищ Сталин, вы большой ученый…», «Все люди — братья! Я обниму китайца…»), В. Берковский, М. Светлов («Мы ехали шагом, мы мчались в боях…» — знаменитая «Гренада»), Ю. Визбор («Охотный ряд», «Шхельда», «Домбайский вальс», «Ты у меня одна», «Серега Санин», «Вот это для мужчин — рюкзак и ледоруб, и нет таких причин, чтоб не вступать в игру…» — «Песня альпинистов», «Милая моя»), А. Галич («Облака», «Красный треугольник»), А. Городницкий («Снег», «Перекаты», «Чистые Пруды», «Атланты», «Над Канадой»), Ю. Кукин («За туманом», «Гостиница», «Город»), О. Митяев («Как здорово»). Особо — В. Высоцкий («Песня о друге», «Прощание с горами», «Большой Каретный», «Штрафные батальоны», «О нейтральной полосе») и Б. Окуджава («Песенка о Леньке Королеве», «Не бродяги, не пропойцы», «Ах, Надя, Наденька», «Ваше благородие…», «Отшумели песни нашего полка…», «Старинная солдатская песня»). Наверное, отсюда — неприятие диктата и диктатуры в любой форме, подчеркнутое уважение к воевавшим (еще и потому, что отец, к сожалению умерший, прошел всю войну) в сочетании с уважением к слову «надо» и неприятием войны в любой форме. Наверное, отсюда — непроходящее ощущение схожести с зафлаженными волками в сочетании с романтикой дружбы и оптимизмом. — И все-таки, как жилось «в студентах»? — Знаете, при подготовке к 250-летию Московского университета и юридического факультета (он был поименован первым среди первых трех факультетов в Указе Императрицы Елизаветы) был снят документальный фильм о факультете. В нем два его знаменитых выпускника — В. Д. Зорькин и М. С. Горбачев на схожий вопрос ответили, что главное, что случилось в их студенческой жизни — это встреча с их будущими женами-однокурсницами. Я тоже женился студентом с той только разницей, что на однокласснице. И жизнь моя студенческая делилась на три части: учеба, семья, работа (вернее — зарабатывание денег). Самые яркие впечатления остались от стройотрядов, «картошки» и, конечно же, от учителей. — Кто из преподавателей остался в памяти? — Все! Может, это сейчас так только кажется, но тогда у нас был культ преподавателей. Мы их очень уважали и немножечко боялись. Не все и не всех, конечно! Но в целом — да, культ! Мне повезло: я слушал лекции, которые читали Г. В. Барабашев, А. Н. Васильев, Л. Д. Воеводин, П. Н. Галанза, В. П. Грибанов, А. И. Денисов, А. А. Добровольский, Н. Д. Дурманов, А. Д. Зайкин, Д. Л. Златопольский, Г. В. Иванов, Д. С. Карев, Ю. М. Козлов, С. С. Кравчук, Г. А. Кригер, Н. Я. Куприц, В. Д. Меньшагин, А. А. Мишин, С. С. Остроумов, В. В. Петров, К. А. Сафроненко, Б. М. Спиридонов, Г. И. Тункин. Все они — блестящие ученые и педагоги. Личности. Большинство из них воевали, многие получили увечья. — Кто-то из тех, у кого Вы учились, сейчас работает на факультете? — К счастью, да — Н. А. Богданова, А. Г. Быков, Н. Ф. Кузнецова, Б. И. Пугинский, Ю. М. Ткачевский, О. И. Чистяков, Н. П. Яблоков! Дай им Бог здоровья! — Прочему именно экологическое и земельное право Вы избрали в качестве направления своей научной и практической работы? — Я был именным стипендиатом (стипендия им. А. С. Грибоедова), и для меня в силу этого были открыты двери всех кафедр. Выбор — кафедра земельного и колхозного права (позднее — и правовой охраны природы) — озадачил моих друзей, одно время они даже звали меня «колхозником». А мотивы достаточно просты (не знаю, понятны ли): экология — поле непаханое, авторитетов — раз-два и обчелся. А я — человек свободолюбивый, в неволе (творческой) не размножаюсь, диктат (научный) не люблю. Как было не пойти. Хотя есть и другие версии: недруги говорят, что просто угадал; друзья, что хитер, видел на десятки лет вперед, что перспективно да денежно. Истина, как всегда, посередине. — Легко ли было принять решение перейти с практической работы на научную? — Здесь какая-то ошибка. Я никогда не работал на практике отдельно от обучения или от преподавания, науки. Я всегда сочетал практику с преподаванием, научными исследованиями. Моя кандидатская диссертация была написана на материалах, которые я собрал, учась в очной аспирантуре и одновременно работая по совместительству старшим юрисконсультом Республиканской санэпидстанции Минздрава РСФСР. Я много лет проработал правовым консультантом, экспертом в различных государственных органах, комиссиях и проектах, но всегда наряду со своей основной работой — преподаванием и научными исследованиями в университете. Я и сейчас и преподаю, и практикую: занимаюсь консультированием и экспертной деятельностью. — Какие качества и умения Вы считаете главными для преподавателя юридического вуза? — Преподавать, по В. И. Далю, значит передавать науку другим. Передать же можно лишь то, что сам имеешь. При этом важно знать, как передать, и уметь это сделать. Университетский преподаватель, профессор тем более, — это всегда ученый и методист. Юридический факультет — не просто юридический вуз, он старейший из них, плоть от плоти Московского университета. Для преподавателя юрфака поэтому обязательны также знание и соблюдение университетских традиций: фундаментальность знаний, демократизм в поведении, толерантность, культура речи. — А для студента? — Умение самостоятельно и много работать, тщательность в работе с документами в сочетании со способностью мыслить творчески, иметь и уметь аргументировано отстаивать собственные позиции, быть толерантным по отношению к позициям других, уметь выступать публично. — В связи с этим Ваше отношение к плагиату? Не секрет, что это подлинный бич современного образования. Начиная с того, что многие студенты не считают зазорным, скачав реферат из Интернета или скопировав статью из журнала, выдать ее за собственный творческий труд, и заканчивая научными исследованиями и публикациями вполне состоявших плагиаторов. Необходимы ли здесь жесткие меры, вплоть до исключения из вуза или бойкота в научных кругах? — Плохо отношусь. И не только я, но и мои коллеги. И стараемся действовать адекватно: если студент списывает на экзамене — выгоняем с «неудом», если курсовую — придется переделывать. Кстати, единственный случай, когда диссертация снимается с защиты без права повторной защиты, — это плагиат. Другой вопрос, доказать плагиат — дело многотрудное. Отсюда и проблематичность ответственности, будь то исключение из вуза или бойкот. Сам становился объектом плагиата: ничего кроме чувства брезгливости не вызывает. — Изменился ли качественно студенческий контингент с 1977 г.? — Конечно! Изменилась страна, ее экономическая, политическая, идеологическая системы, изменились семья и школа (хотелось бы ошибиться, но, кажется, не в лучшую сторону). Студенты тоже изменились. Мы были взрослее, как правило, после армии или не менее чем с 2-летним стажем работы. Многие имели опыт партийной и комсомольской работы. Сегодня же — это 16 — 18-летние школьники. Они гораздо более информированы, но, как ни странно, — менее образованны. Мы были коллективистами, но решали свои вопросы самостоятельно. Они — скорее, индивидуалисты, но их вопросы зачастую решают за них их родители. Нам все давалось труднее, и мы ценили, что стали студентами юрфака МГУ (подумать только!). Не хочу сказать, что им дается легче, но очень многие этого не ценят: год только начался, а с первого курса уже 16 человек отчислено. И все-таки нынешние студенты — это в большинстве своем способные люди. Есть талантливые, очень талантливые. За пять лет обучения они взрослеют, становятся хорошими специалистами. Многие сочетают учебу с работой. Уверен, лучшие из них продолжат славу факультета, Университета, России. За ними будущее. — В этой связи возникает вопрос о Вашем отношении к ЕГЭ. Необходимо ли введения этой системы при приеме в вузы России? — Отношение неоднозначное. Потенциально — это хороший инструмент контроля за качеством обучения в школе. Но он не может быть единственным критерием отбора в вузы. В юридические, как и в медицинские, и в творческие уж точно. — Какой конкурс при поступлении на юридический факультет на бюджетные и договорные места? — На бюджетные — 5,6 человека на место, на внебюджетные — примерно 1,5. — Когда Вам предложили возглавить юридический факультет, Вы сразу согласились? Не отпугивали повышенная ответственность и необходимость заниматься административной работой? Ведь это очень большая ответственность. — Мне этого никто не предлагал! Я и мои коллеги видели, понимали, что факультету нужны перемены. В 2002 году я сказал своим ближайшим друзьям, что я хочу выставить свою кандидатуру на выборах декана, спросил, готовы ли они войти в команду. Они согласились. Не сразу, правда. Затем мы почти год разрабатывали предвыборную программу, с которой пошли на выборы, выиграли их, и которую (после проработки и утверждения ученым советом факультета) сейчас последовательно реализуем. Что касается ответственности, то нормального человека она всегда отпугивает. Но отпугивать и испугать — две разные категории. Административная работа? В ее основе работа организационная. А говорят, что организатор я неплохой. Ну да цыплят по осени считают. Если, конечно, птичий грипп не грянет! — Юридический факультет МГУ — это и великие традиции, и самостоятельная правовая школа. А каково современное состояние преподавания и научной мысли на факультете? — Да, и традиции, и школа, и не одна. На факультете основаны и развиваются известнейшие научно-педагогические школы: административного, гражданского, гражданско-процессуального права, истории государства и права, конституционного права, криминалистики, международного, предпринимательского права, теории государства и права, трудового, уголовно-процессуального, уголовного, финансового, экологического права. В их работе и развитии участвуют 182 профессора и преподавателя (в том числе: 50 профессоров, 98 доцентов, 2 старших преподавателя, 32 ассистента) и 17 научных сотрудников. Это квалифицированные ученые и преподаватели (только двое из них не имеют ученых степеней). Многие из них — ведущие специалисты в стране в своих отраслях права. Четырнадцатью кафедрами факультета заведуют С. А. Авакьян, А. П. Алехин, Е. П. Губин, К. Ф. Гуценко, В. С. Комиссаров, А. М. Куренной, М. Н. Марченко, Б. И. Пугинский, Е. А. Суханов, М. К. Треушников, О. И. Чистяков, Л. Н. Шестаков, Н. П. Яблоков. Вряд ли кому в юридическом мире их нужно представлять! Результаты их работы немалые: в 2005 г. подготовлена 401 научная работа, в том числе: 22 монографии, 25 учебников, 26 учебных пособий, 12 научно-популярных работ, 313 научных статей и тезисов докладов, 3 сборника научных статей (изданных в МГУ). В 2005 году продолжали успешно действовать 6 диссертационных советов. В них были проведены защиты 48 диссертации, из них 9 докторских. Весьма неплохие отзывы о наших выпускниках… — Вы ведь тоже заведуете кафедрой, если не ошибаюсь? — Кафедрой экологического и земельного права. Это самая молодая кафедра на факультете, имея в виду средний возраст ее профессоров и преподавателей (39 лет), и одна из самых перспективных по своему потенциалу: на кафедре 5 докторов наук, все они — питомцы факультета. — Так что же, проблем нет? — Есть, как не быть! Зарплата преподавателей и тенденция их старения. Учебно-воспитательная работа со студентами. Да и тесно нам стало в старом корпусе: прием студентов вырос и штаты преподавателей, а аудиторий и кабинетов взять неоткуда. Но мы эти проблемы видим. Говорим о них открыто, в том числе — на ученом совете факультета, ищем причины и соответствующие пути решения. Так, постоянно растет фонд оплаты труда преподавателей факультета: он увеличился за 2005 г. по сравнению с 2004 г. на 23,6% (по сравнению с 2003 г. — на 82,3%, по сравнению с 2002 г. — на 104,8%). Средняя заработная плата в 2005 г. составила, например: заведующих кафедрами — 34995 руб./мес., против 31740 руб., профессоров — 27749 руб., доцентов — 23035 руб., ассистентов — 15416 руб. Мы восстановили институты кураторов групп и начальников курса, ввели текущий внутрисеместровый контроль и рейтинги студентов. Мы ремонтируем имеющиеся помещения, начали строить новый учебный корпус. — Какова роль юридического факультета МГУ в организации учебно-методологической деятельности в сфере юридического образования? — Она традиционно была и остается большой. С формальной стороны юридический факультет является одним из двух (еще один — МГЮА) базовых вузов Учебно-методического объединения юридических вузов России (УМО) и базовым вузом Учебно-методического совета УМО по Центральному федеральному округу (УМС). С содержательной стороны факультет остается одним из немногих, очень немногих, вузов, который сохранил традиции классического юридического образования. Высокую требовательность. Его профессоров и преподавателей уважают, им доверяют. Лишь один пример. В 2005 г. им на экспертизу поступило 65 рукописей, среди которых 16 претендовали на присвоение грифа Минобразования, а 49 — УМО по юридическому образованию. Из рассмотренных 57 рукописей в отношении 37 (64,9%) эксперты-преподаватели юридического факультета МГУ высказали положительное мнение, а в отношении 20 — отрицательное. Примерно та же картина была и в 2004 г. Бывает, друзья-коллеги обижаются, но истина дороже! — Вы являетесь членом Ассоциации юристов России, Российской академии юридических наук, ряда других всероссийских и международных правовых ассоциаций. Каково, по Вашему мнению, значение подобных профессиональных объединений? — Весьма велико. Во-первых, они позволяют общаться, чувствовать себя частью сообщества. Во-вторых — создать информационную, организационную, зачастую и материально-техническую поддержку при решении профессиональных задач. — Что необходимо сделать для подъема престижа юридической профессии в нашей стране? — Прежде всего обеспечить качество юридического образования, в первую очередь высшего. Нужно также нацелить на решение этой задачи юридическое сообщество. А для этого его нужно объединить. — В этой связи хотелось бы узнать Ваше мнение о возможности саморегуляции юридического образования. Возможно ли формирование внутри профессионального сообщества, в частности такого глобального объединения, как Ассоциация юристов России, неких критериев качества юридического образования, которые члены сообщества обязуются соблюдать? — Ответ зависит от того, что понимать под «саморегуляцией». Думаю, что абсолютной саморегуляции быть не может. Речь может идти о некоей системе «сдержек и противовесов» в данной сфере. Например, желание государства — собственника имущества государственных вузов (усиленное амбициями чиновников непременно порулить) установить тотальный контроль над ними (по принципу: кто платит, тот и заказывает музыку) должно быть уравновешено позицией профессионального сообщества в части содержания образования. Тот, кто платит, заказывает специалиста с определенным набором знаний и навыков. Тот, кто учит, определяет, как это обеспечить научно, методически усвоение этого набора. Результат отражается в стандартах, программах, учебных планах. Особый вопрос о сути юридического образования, да и образования в целом. Например, мы в Московском университете всегда считали, что образование не сводится к обучению, получению только системы профессиональных знаний и навыков. Это еще (а может быть, в первую очередь) и воспитание в духе определенных традиций, формирование гражданина, гражданской позиции. Это особенно важно для юридической профессии, если помнить, что мы готовим не только юристов для частных фирм, но и судей, прокуроров, госчиновников, в том числе самого высокого ранга. Нам же последние годы все время внушают, что мы оказываем образовательные услуги! Хотя и здесь возможен компромисс. Вам нужен специалист с образованием, в основе которого фундаментальность, система знаний и способность самообучаться, — наберитесь терпения и платите за то, что мы вам даем, — классическое университетское юридическое образование. Хотите получить работника, обладающего необходимым набором юридических знаний и навыков и способного быстро адаптироваться к вашей специфике (конкретной отрасли или конкретного вида юридической деятельности), — пожалуйста, закажите, оплатите и получите. Но риск обучения практическим навыкам в первом случае и возможных ограниченных возможностей самообучения во втором лежит на потребителе, заказчике. А вот ответственность за соответствие выпускника традициям или требованиям «заказа» в обоих случаях — на вузе. — Но в любом случае — платите, Вы так сказали! Значит все-таки услуги? — Я сказал это дважды, чтобы подчеркнуть, что бесплатного образования не бывает! Только в одном случае платит государство из госбюджета, в другом — организация, родители, сам студент из своих бюджетов. А качественное образование — удовольствие дорогое, его за бесценок получить нельзя. Критерии же качества вытекают из понимания того, чем оно обеспечивается: это юридическая наука, методика преподавания, материально-техническая база, условия жизни и деятельности преподавателей. Причем последний критерий — основной! В центре процесса образования находится преподаватель, и именно ему нужна сегодня поддержка, прежде всего — со стороны государства. — Сейчас предложение на рынке подготовки юридических специалистов доминирует над спросом, юридические факультеты открыли вузы, в которых отсутствуют как традиции, так и грамотный преподавательский состав. Вы не видите в такой ситуации угрозы для профессии, для юридического сообщества в целом? — Что касается спроса и предложения, не уверен, что это утверждение верно. Во-первых, если бы было так, то новые юридические вузы не открывались бы, а они открываются. Во-вторых, спрос на подготовку специалистов, например, на юрфаке МГУ всегда был, остается и, уверен, будет в разы выше, чем мы можем предложить. Странной в этой связи является ситуация, когда и мы (и еще десятка два ведущих вузов), и вузы, о которых вы говорите (основной целью которых является зарабатывание денег на юридическом образовании), находимся в абсолютно равном положении. Более того, нас постоянно пытаются подравнять. И в этом — основная угроза. — Вообще, существует ли в России единое юридическое сообщество или существуют только множество профессиональных: судейское, нотариальное, адвокатское? — Нет, не существует! И судейского, нотариального, адвокатского тоже нет! И преподавательского тоже, к сожалению. У меня есть одна любимая пословица: для того чтобы пить чай в тени деревьев, надо было позаботиться об этом 120 лет назад. Отношения между людьми выстраиваются никак не быстрее, чем растут деревья. Их нельзя указом установить. Думаю, что создание Ассоциации юристов России было предопределено признанием именно этого факта и направлено на объединение усилий всех «ветвей» юридического сообщества для решения стоящих перед ним задач на благо России. — В своем выступлении на Учредительном съезде Ассоциации юристов России Вы обратили внимание на весьма неоднородный характер организаций юридического образования. По вашему мнению, может ли профессиональное сообщество сейчас выработать некие критерии и стандарты юридического образования и взять на себя функции контроля за их соблюдением? — Это два разных, хотя и связанных, вопроса в одном. В стране действительно несколько самостоятельных объединений, ассоциаций юридических вузов. И это была бы не беда, если бы они объединяли или хотя бы координировали свои усилия для решения стоящих перед юридическим образованием задач. Но этого нет. А задачи остаются. Ситуацию иллюстрирует письмо одного из департаментов Минобрнауки России, полученное в феврале этого года. Его суть такова: в марте 2000 года министерством была поставлена задача утвердить до конца того же года примерные программы дисциплин федерального компонента государственных образовательных стандартов высшего профессионального образования второго поколения. В сентябре того же года было дано соответствующее поручение учебно-методическим объединениям. Далее цитирую: «В связи с тем что в Министерство до настоящего времени не представлены примерные программы дисциплин по направлению подготовки и специальности «Юриспруденция», Министерство вынуждено временно прекратить присвоение грифов учебным изданиям по юридическим дисциплинам…» Не смешно. — Сейчас есть предложения по созданию единого этического кодекса юриста. Как вы относитесь к этой идее? — Попытка не пытка. Но в ее успешности именно сейчас сомневаюсь. Если нет единого юридического сообщества, может ли быть единый этический кодекс юриста? Хотя социальные нормы имеют не только способность фиксировать уже сложившиеся отношения, но и прогнозировать, инициировать, способствовать созданию новых. Так что попытаться можно, хуже не будет. — Каково, по Вашему мнению, современное состояние земельного законодательства РФ? Существует мнение, что Земельный кодекс вторгается в компетенцию Гражданского кодекса, есть проблемы и с соотношением некоторых норм нового Жилищного кодекса с Земельным кодексом. Как Вы полагаете, существует ли данная проблема и каковы перспективы устранения наложения предметов регулирования отраслевых законодательных актов? — Земельное законодательство сегодня развивается. Не в последнюю очередь — благодаря принятию Земельного кодекса. Что касается названного «вторжения», то здесь две составляющие, два среза проблемы. Первый — объективный. Еще много десятилетий назад было подмечено: «Юридическая природа земельного права представляется довольно спорною. Нерешенным остается вопрос о том, к области частного или публичного права надлежит отнести институты земельного права. Наряду с элементами цивилистического, частноправового характера в земельном праве можно было всегда наблюдать ряд норм публично-правового происхождения. На первый взгляд кажется соблазнительным выделить те и другие и отнести сообразно их природе к двум основным делениям права. Однако в реальности указанные два элемента настолько тесно переплетаются, что их распластование невозможно совершить без ущерба для цельности и ясности права, регулирующего отношение субъектов к земле. Для земельного права характерен не способ правового регулирования (договорный или односторонний), не субъекты правоотношений, а… объект — земля…» <*> Поэтому нет другого пути, как согласованное применение оправдавших себя механизмов как частноправового, так и публично-правового регулирования отношений по использованию и охране земли. ——————————— <*> Евтихеев И. И. Земельное право. М.: Госиздат, 1923. С. 1.

Второй — субъективный. Противоборствующие стороны пока не хотят, а порою и не умеют (например, средствами юридической техники подготовки законодательных и иных нормативных правовых актов) обеспечить такое согласование. — И все же, если предметы ведения отраслевых кодексов не разграничены в них самих, то это остается сделать судебной практике, а она у нас весьма разноречива и далеко не всегда соответствует интенции законодателя. Некоторые авторы указывают на двойное регулирование одних и тех же общественных отношений (в частности, вещных прав на земельные участки) как на системный порок отечественного законодательства. — Что касается судебной практики, то именно это сейчас и происходит. Хорошо это или плохо? Из двух зол выбирают меньшее: есть конкретная проблема, если специалисты не могут (или не хотят) договориться о ее решении на стадии разработки законопроекта, то придется делать это на стадии правоприменения. Альтернатива — сделать вид, что проблемы не существует. Это худшее из этих двух зол. А системного порока законодательства нет. Просто оно развивается не так гладко, как хотелось бы. Да и дело не в красоте или долгосуществовании тех или иных правовых конструкций, а в том, решают ли они проблемы реальной жизни. Право ведь не то, что законодатель написал на бумаге, а то, что перешло в реальное поведение людей и, в идеале, без принуждения. — Как один из авторов Земельного кодекса, удовлетворены ли Вы достигнутым результатом, а также сложившейся практикой применения норм Земельного кодекса? — Начну с того, что период работы над Кодексом был одним из самых ярких в жизни, породил гамму чувств. Профессиональное удовлетворение от того, что удалось решить задачу, казавшуюся многим неразрешимой, да не абы как решить, а на основе воззрений московской университетской научной школы экологического и земельного права (другое дело, что эти взгляды можно не разделять, но ведь никто и не мешал воплотить в закон иные). И… очередное разочарование от состояния и обеспечения правотворческой деятельности, присущей ей штурмовщины и (на тот момент) неупорядоченности. Думаю, из подготовки проекта Кодекса следует извлечь ряд уроков. Первый из них состоит в том, что в процессе его подготовки реализовалась функция права, которая признается в теории, но не понимается, сложно принимается и потому редко применяется в законотворческой практике, — прогностическая. Речь идет о способности права и возможности не только упорядочивать уже существующие, но и прогнозировать, инициировать зарождение и (или) развитие отношений между людьми, которые пока отсутствуют, только нарождаются или находятся в стадии становления. Земельные общественные отношения, в том значении, в каком они понимаются в Кодексе, относятся к их числу. Второй урок: условий для немедленной отраслевой классической кодификации земельного законодательства в тот момент не было. Такой, юридической, кодификации и не произошло. Произошла кодификация политическая, критериями возможности которой выступили прежде всего политическая воля руководства страны и потребности реальной экономики. А еще — предшествующий опыт законопроектных работ и колоссальный труд разработчиков и экспертов. Третий же урок состоит в том, что опять подтвердилась известная истина: преобладающее число людей, которые являются профессионалами в области земельного права и законодательства, знают недостатки этого законодательства. Значительное количество среди первых понимают причины имеющихся недостатков. Немало среди вторых укажут пути их преодоления. Но немногие из третьих потенциально могут переложить это на язык закона. И лишь единицы из этих немногих рискуют взять на себя труд и ответственность написать проект такого акта, как Земельный кодекс. В очередной раз было много тех, кто профессионально критиковал проект Кодекса. Что (или кто) в который раз помешало им сесть и написать альтернативные проекты?.. — Вы упомянули об ответственности авторов проекта?! — Человек, который берется за написание проекта такого кодекса, как земельный, рискует своим именем, научной репутацией, а они зарабатывались десятилетиями. И всем изначально известно, что лавров этот труд не принесет, независимо от того, хорош или плох получится закон. И победителей здесь судят или пытаются судить, как это было со мной и моими коллегами — разработчиками проекта. Кстати, интересно, что в критике этого Кодекса впервые (и, наверное, последний раз) выступили единым фронтом как продвинутые цивилисты, так и ортодоксальные земельники-марксисты. Доволен ли я результатом? Принятие Кодекса привело к резкой активизации научных исследований по проблемам правового регулирования отношений, связанных с использованием и охраной земель, причем как земельно-, так и гражданско-правовых. Активизировалось обсуждение земельно-правовых проблем на научных конференциях. После многих лет законотворческого застоя в реализацию Кодекса принят ряд федеральных законов и около полутора десятков нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации. Возрос интерес студентов к земельному праву, например: на юридическом факультете МГУ резко увеличилось количество студентов, желающих писать курсовые работы и (или) специализироваться по земельному праву; возродился научный студенческий кружок — теперь он называется «ЭЗОП» (Эколого-земельное общество правоведов). Эти результаты не могут не радовать любого непредвзятого человека! — Каково, на Ваш взгляд, современное состояние отечественного экологического права, как Вы оцениваете состояние нормативного регулирования экологических (природоохранных) отношений в целом? Каковы перспективы совершенствования такого регулирования? — Экологическое право сегодня по умолчанию понимается как отрасль права, но это еще и отрасль науки, и учебная дисциплина, а еще — форма выражения, существования права, правовых норм, в этом смысле мы будем говорить об экологическом законодательстве. Во всех своих ипостасях экологическое право устойчиво развивается. Ныне никто не отрицает, что экологическое право — самостоятельная, комплексная отрасль права, наиболее важными правовыми институтами которой являются институты экологических прав и обязанностей, экологической экспертизы, экологического нормирования и др. В стране существует несколько научно-педагогических школ экологического права. Наиболее мощные из них — московские ИЗиСП (руководитель проф. С. А. Боголюбов) и ИГП РАН (проф. М. Н. Бринчук), уральская (УрГЮА, проф. В. В. Круглов), ну и, конечно же, наша, московская университетская. Экологическое право преподают во всех юридических вузах страны в качестве дисциплины федерального компонента. Везде, конечно, есть проблемы, но самое уязвимое звено — это экологическое законодательство. Если говорить коротко, то перспективы его развития (и, наверное, экологического права в целом) связаны с кодификацией этого законодательства, разработкой Экологического кодекса РФ. Но это тема другого интервью.

——————————————————————