Из истории российской банковской системы

(Гогин А. А.) («Банковское право», 2008, N 3)

ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ

А. А. ГОГИН

Гогин А. А., доцент кафедры права Самарского государственного экономического университета, филиал в г. Тольятти, кандидат юридических наук.

С давних пор банковская деятельность рассматривается как разновидность предпринимательства. Термин «коммерческий банк» (лат. commercium — торговля) возник в эпоху великих географических открытий, когда западноевропейские банки начали активно обслуживать не только внутренний рынок, но и товарообменные операции между различными государствами. Основной клиентурой банков являлись купцы, ремесленники, мореплаватели. В настоящее время понятие «коммерческий» характеризует деловую направленность банка, его курс на привлечение широких слоев клиентуры независимо от их профессиональных интересов и рода занятий. «Банковская деятельность — давно сложившийся объективно необходимый элемент нормального функционирования общества, государства и его граждан, а также международного экономического сотрудничества, связанный с обеспечением их финансовыми услугами» <1>. ——————————— <1> Жилинский С. Э. Предпринимательское право: Учебник для вузов. 4-е изд., изм. и доп. М.: НОРМА, 2003. С. 600.

В России первая такая структура, Банк для поправления при Санкт-Петербургском порту коммерции и купечеств, появилась в 1754 г. Тогда же был создан Государственный коммерческий банк при Коммерц-коллегии, ведавшей вопросами торговли, главным образом внешней. В ее функции входило: строительство морских судов гражданского назначения, гаваней, маяков, складов, продажа некоторых товаров, торговля которыми была монополизирована казной; наблюдение за путями сообщения, ярмарками и исполнением таможенных тарифов, покровительство созданию купеческих компаний и др. Вторая половина XIX в. отличалась стремительным развитием капиталистических отношений по всем основным направлениям российской экономики, хотя этот процесс характеризовался существенной неоднородностью и серьезными недостатками. Созданная по реформе 1856 — 1861 гг. кредитно-денежная система, ориентированная на импортные и спекулятивные операции, не имела средств для развертывания подлинной промышленной революции в нашей стране. Финансирование отечественного производства осуществлялось преимущественно за счет иностранных займов, а акционерные банки практически не находились под контролем государства. Вместе с тем исторический опыт показывает, что полная самостоятельность банковской системы никогда и нигде не была продвижением вперед в эволюции кредита. «С коммерческой точки зрения наиболее эффективна спекуляция денежными ресурсами. Далее по эффективности идет кредитование внешнеторговых операций, затем операций во внутренней торговле. Когда доходит очередь до инвестиций в промышленность или сельское хозяйство, то у коммерческих банков «не остается» на это средств» <2>, — подчеркивает А. И. Амосов. ——————————— <2> Амосов А. И. Эволюция денежной системы России // Вопросы истории. 2003. N 8. С. 86 — 95.

Начавшийся экономический спад и углубление ряда негативных явлений в российской банковской сфере заставили имперские власти выступить с соответствующими законодательными инициативами. В 1872 г. Государственный Совет принял решение ввести для частных банков общие правила их организации и работы. Например, оплаченный уставный капитал банка должен был составлять не менее 500 тыс. руб., а минимальная номинальная стоимость одной акции не менее 250 руб. Банки были обязаны сформировать резервный капитал в сумме не менее 50% уставного капитала. При этом средства резервного фонда требовалось размещать в таких высоколиквидных средствах, как государственные и гарантированные Правительством ценные бумаги. Основанием для принудительной ликвидации банка являлась его деятельность, при которой сумма убытка достигала величины резервного капитала и более 25% уставного капитала. С этого времени «в Российской империи впервые были закреплены в законодательном порядке общие правила создания и работы акционерных коммерческих банков, регулирования их деятельности со стороны государства», — отмечает В. И. Таранков <3>. При правлении императора Александра III Правительство усилило свою финансовую власть. В связи с серией очередных банкротств прежнее законодательство было существенно изменено и дополнено новым нормативным актом от 5 апреля 1883 г., поставившим частные банки, которых к концу века в стране насчитывалось около 40, под более жесткий, властный надзор. Так, в целях повышения платежеспособности наличные суммы денежных средств в кассе коммерческого банка вместе с помещенными на его текущем счете в Государственном банке средствами должны были составлять не менее 10% обязательств банка. Вводилось твердое условие, согласно которому объем кредита, предоставляемого одному заемщику, не должен превышать 10% оплаченного уставного капитала. Все банки функционировали на основании уставов, утвержденных правительством, в которых строго определялся круг деятельности каждого из них и порядок ведения отчетности. Они были обязаны периодически публиковать в правительственных и других наиболее распространенных газетах сведения о состоянии своих счетов, а также о характере операций. ——————————— <3> Таранков В. И. Ценные бумаги государства Российского. Москва-Тольятти: Автовазбанк, 1992. С. 337.

В период промышленного подъема (1910 — 1914 гг.) происходил бурный рост монополий. Например, число только торговых и промышленных картелей и синдикатов составляло 150 — 200 корпораций; несколько десятков их образовалось на железнодорожном и водном транспорте. Одновременно с ними акционерные банки, раньше занимавшие второстепенное положение в кредитной системе России, постепенно трансформировались в сравнительно крупную и резко централизованную силу, так как отличительной чертой отечественных банковских монополий являлась их тесная связь с государственным кредитом. К началу Первой мировой войны «из 4,5 млрд. руб., составлявших ресурсы акционерных банков, около 1 млрд. руб. приходилось на счет средств Министерства финансов и Государственного банка» <4>. Превращаясь в мощные структуры, многие крупнейшие банки проникали в промышленность, что наряду с процессами концентрации и комбинирования способствовало укреплению и развитию трестов, концернов и т. п. (Русская нефтяная генеральная корпорация, «Треугольник», «Коломно-Сормово», «Рус-суд-Наваль», военно-промышленная группа Русско-Азиатского банка и др.). ——————————— <4> БСЭ. М.: Сов. энциклопедия, 1972. Т. 10. С. 158.

Такого рода банковская деятельность вызвана объективными причинами. Прежде всего именно относительная слабость отечественного торгового капитала, на которую указывают исследователи, обусловила активное участие российских банков в торговой сфере <5>. Например, в Самаре находились отделения шести банков: Государственного, Волжско-Камского, Русского торгово-промышленного, Русского для внешней торговли, Русско-Азиатского и Азовско-Донского. Помимо губернского центра, коммерческие банки имели свои представительства в уездах <6>. Подобная ситуация складывалась и в соседних зернопроизводящих регионах Поволжья. ——————————— <5> См.: Китанина Т. М. Военно-инфляционные концерны в России 1914 — 1917 гг. Концерн Путилова — Стахеева — Батолина. Л., 1969. С. 162. <6> См.: Самарское купечество: вехи истории / Под ред. д-ра ист. наук, доц. Е. П. Бариновой. Самара: Изд-во Самарского ун-та, 2006. С. 161, 163.

Среди основных операций банковских учреждений можно выделить учет векселей, по сути своей представлявший собой кредитование торговли, подтоварный кредит и осуществление иных торговых начинаний. В частности, помимо реализации собственных интересов на внутреннем рынке банки занимались экспортом зерна, постепенно занимая место посредников между производителями и зарубежными покупателями. Подтоварный кредит отпускался главным образом под зерно и муку. Характерная особенность данной формы кредита заключалась в том, что требовала больших организационных усилий банка. Ему было необходимо произвести оценку зерна, опечатать хранилище, оформить все документы, после чего выдать клиенту кредит. «Накопленные навыки работы в условиях рыночной экономики, наступившие благоприятные перемены в хозяйстве страны открывали широкие перспективы для российских банкиров» <7>. ——————————— <7> Таранков В. И. Указ. соч. С. 341.

В свою очередь, иностранный капитал внедрялся на территорию Российской империи через петербургские коммерческие банки, которые, как правило, сотрудничали сразу с несколькими зарубежными финансовыми образованиями и проводили, особенно в предвоенные годы, самостоятельную хозяйственную политику. В этот период доля иностранных вложений определялась в 1,96 млрд. руб., что составляло свыше 1/3 всего акционерного российского капитала. Весьма существенную роль в эволюции кредитно-денежных отношений сыграли иностранные займы. К 1913 г. внешний долг, по разным оценкам, составил 5,4 — 5,6 млрд. руб., а за годы войны возрос еще на 7,2 млрд. руб. Параллельно огромные регионы страны не были вовлечены в современное промышленное производство, за исключением отдельных сырьевых разработок: золотодобыча и заготовка пушнины в Сибири, выращивание хлопка в Средней Азии, нефтяные промыслы на Кавказе и др. В советской научной литературе отмечалось, что в предреволюционный период наиболее крупным и политически влиятельным отрядом российского предпринимательства считалась московская торгово-промышленная буржуазия, опиравшаяся на текстильное производство и коммерческие структуры Центрально-промышленного района. Другая группировка — петроградская, по своему составу являлась финансово-промышленной и своей базой имела высокотехнологичные металлообрабатывающие и машиностроительные заводы Петрограда и его окрестностей. Главным монополистическим объединением в тяжелой индустрии была южная горнопромышленная группа, тесно связанная с иностранным капиталом: французским, германским, в меньшей степени с английским <8>. ——————————— <8> Великая Октябрьская социалистическая революция. М.: Сов. энциклопедия, 1968. С. 63.

Наряду с акционерными банками в стране существовала широкая сеть банкирских домов и банкирских контор, фактически находившаяся вне государственного контроля. «В большинстве своем это были обычные торговые дома, занимавшиеся банкирскими операциями и совмещавшие торговлю с банковским предпринимательством, постепенно становившимся основным источником их доходов» <9>, — пишет Б. В. Ананьич. По словам автора, они не были обременены отчетностью, на них не распространялись правовые нормы, существовавшие для акционерных предприятий, и Правительство часто получало сведения о деятельности данных организаций из косвенных источников. В распоряжении Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов не имелось даже перечня всех банкирских заведений, которые в значительной мере явно нарушали существующее законодательство. ——————————— <9> Ананьич Б. В. Банкирские дома в России, 1860 — 1914 гг.: Очерки истории частного предпринимательства. 2-е изд. М.: РОССПЭН, 2006. С. 3.

Между тем нормативная база, регулирующая вопросы ответственности за банковские преступления и проступки, во многом отстала от текущих общественных потребностей. Здесь практически до Октябрьской революции основными источниками являлись: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. Меры ответственности за противоправные деяния в сфере банковских отношений были сформулированы в гл. XII Уложения «О нарушении постановлений о кредите». Так, на основании ст. 1151 предусматривалась уголовная ответственность за подлог при займе из государственных или общественных и частных кредитных установлений; ст. 1152 вводила ответственность за открытие частного банка без дозволения Правительства или без соблюдения установленных законом правил; ст. 1157 регламентировала вопросы ответственности чиновников и должностных лиц государственных кредитных установлений, общественных и частных банков за нарушение банковской тайны; ст. 1160 — за подлоги и другие злоупотребления с векселями и т. д. В последующем дополнительными статьями была закреплена уголовная ответственность для содержателей банкирских заведений и меняльных лавок за производство запрещенных операций, совершение запрещенных законом сделок по покупке и продаже золотой валюты, тратт и тому подобных ценностей в золотой валюте. К началу XX в. стало ясно, что прежние нормативные акты, несмотря на различные изменения и уточнения, не соответствуют велениям времени. Глубокие процессы в экономике и политической жизни страны свидетельствовали о настоятельной необходимости решительного реформирования всего российского отраслевого законодательства. Вместе с тем «принятое в 1903 г. Уголовное уложение так и не было полностью введено в действие. В частности, не вступили в силу нормы, детально регламентировавшие ответственность за различные правонарушения экономического характера» <10>, — констатирует Б. В. Волженкин. Среди них предлагался ряд ранее неизвестных составов преступлений, посягающих на интересы кредиторов, которые отсутствовали в предшествующих правовых актах. В свою очередь, потерпели неудачу попытки Правительства разработать и ввести в действие современные требования, призванные упорядочить деятельность банкирских заведений. Это объясняется многими причинами. Главная заключается в том, что «русская буржуазия была еще недостаточно сильна, чтобы изменить уже существовавшее и стеснительное для нее законодательство для кредитных учреждений, но достаточно влиятельна, чтобы препятствовать усилению правительственного контроля в сфере кредита» <11>. ——————————— <10> Волженкин Б. В. Экономические преступления. СПб.: Юридический центр Пресс, 1999. С. 7. <11> Ананьич Б. В. Указ. соч. С. 48.

Исторические октябрьские события 1917 г. повлекли кардинальное переустройство в общественной, государственной и правовой системах России. Уже на основании первых советских законодательных актов упразднялись Дворянский земельный банк, Крестьянский поземельный банк, а несколько позже появился декрет ВЦИК о национализации банков. В первые месяцы после победы большевиков в руки новой власти также полностью перешли крупная промышленность, железнодорожный, морской и речной транспорт, прииски, рудники, шахты и пр. Государство фактически монополизировало все основные сферы производства и реализации продукции, хотя активно использовало учетные и распределительные органы национализированных субъектов предпринимательства. Эти и другие подобные волевые решения и действия рассматривались как способы укрепления экономической базы диктатуры пролетариата и подготовки условий для перехода к созданию фундамента социалистического хозяйства. Крайне отрицательную роль для всей жизни страны в период 1918 — 1920 гг. сыграли те мероприятия Советского государства и партии большевиков, которые получили название «военный коммунизм». Они не могут быть полностью оправданы даже чрезвычайными обстоятельствами Гражданской войны. Это очень мало изученное явление, требуется кратко прокомментировать, прежде чем рассматривать вопросы, связанные с переходом к новой экономической политике (нэпу); иначе невозможно оценить даже в общих чертах состояние кредитно-денежных отношений того времени. Уже к весне второго года революции все ранее существовавшие хозяйственные связи распались. В крупных городах возникла острая нехватка продуктов питания. Тогда правительственными декретами вводится «продовольственная диктатура». Рынок, в том числе и кооперативный, ликвидируется полностью, в сельскую местность направляются специальные отряды, отбирать зерно вооруженной рукой. Волна насилия и репрессий захлестнула многие российские регионы. Положение с хлебом в стране, естественно, не изменилось, а рабочие с предприятий стали массово покидать города и устремились в деревни. В ответ на такое развитие событий 3 сентября 1918 г. обнародовано Постановление о том, что безработные не имеют права отказываться от любого предложенного им занятия. 11 января 1919 г. принимается печально знаменитый Декрет Совнаркома о разверстке зерновых хлебов и фуража, подлежащих отчуждению в распоряжение государства, между производящими губерниями <12>. Таким образом, официально утверждается принудительное и бесплатное изъятие продовольствия у сельхозпроизводителей. Вскоре пролетариат уравнивается с крестьянством в своих крепостных «правах»: отныне фабрично-заводским рабочим запрещается «самовольный» переход на новое место работы. ——————————— <12> См.: Декреты советской власти. Т. 4. М., 1968. С. 292 — 294.

Через год «эта симфония бесконечного запретительства громыхнула новым мощным аккордом: вводилась «всеобщая трудовая повинность», т. е. труд каждого гражданина юридически перестал быть его личным делом, любого работающего теоретически могли даже перераспределить на любое другое, нужное государству место» <13>, — говорит С. Н. Семанов. В последующем возникли даже «трудовые армии» — красноармейцы, привлекаемые на тяжелые физические работы. Исследователь отмечает, что денежные знаки обесценились; в условиях их реальной стоимости органы власти распределяли продукты потребления преимущественно в форме прямой выдачи по карточкам; страна вернулась к натуральному обмену, как в первобытном обществе. Кроме того, в годы Гражданской войны «в руководстве народным хозяйством широко применялся метод концентрации определенных материальных ресурсов в руках государства и их последующего распределения в натуре в соответствии с заявленными потребностями предприятий. Одновременно использовался метод доведения заданий по производству» <14>. ——————————— <13> Семанов С. Н. Кронштадтский мятеж. М.: Эксмо, 2003. С. 21 — 22. <14> Экономика предприятия: Учебник для вузов / Под ред. проф. В. П. Грузинова. М.: Банки и биржи; ЮНИТИ, 1999. С. 37.

Результатом явилось дальнейшее углубление кризиса всей хозяйственной системы. В частности, если в 1913 г. во всех отраслях российской промышленности рабочих и служащих насчитывалось 12,9 млн. человек, то в 1922 г. их количество составило 6,2 млн. человек, т. е. половина довоенной численности. Это привело к резкому снижению промышленного производства как в абсолютном, так и в относительном выражении. Например, если в 1913 г. выплавка чугуна составила 4216 тыс. тонн; стали 4231 тыс. тонн, то в 1922 г. чугуна — 180 тыс. тонн; стали — 318 тыс. тонн соответственно <15>. ——————————— <15> См.: Народное хозяйство СССР 1922 — 1972 гг. Юбилейный статистический ежегодник. М.: Статистика, 1972. С. 165, 345.

Всеобщая разруха, а также многочисленные выступления крестьянских масс в Тамбовской губернии, Поволжье, Западной Сибири и на Дону, наконец, вооруженное выступление матросов и солдат Кронштадтского гарнизона заставили партию большевиков и советское правительство перейти к новой экономической политике. В основе ее содержания лежала потребность замены прямого распределения торговлей и восстановление товарно-денежных отношений между городом и деревней. Налаживание государственной оптовой торговли предполагало необходимость организации производства как предметов потребления, так и средств производства по принципу самоокупаемости, т. е. сопоставления затрат на производство продукции с выручкой от ее реализации. Мелкие и средние государственные предприятия самостоятельно разрабатывали планы производства, осуществляли реализацию готовой продукции, вели поиск партнеров, источников сырья и материалов. Государством финансировалась работа только части крупных заводов и фабрик. В марте 1921 г. в отчетном докладе на X партийном съезде, формулируя общие направления нэпа, В. И. Ленин говорил: «Мы должны экономически удовлетворить среднее крестьянство и пойти на свободу оборота, иначе сохранить власть пролетариата в России, при замедлении мировой революции, нельзя, экономически нельзя» <16>. По мнению С. Н. Семанова, «эта смелость вождя спасла РКП(б) от потери власти ранней весной того трагического для всей России года» <17>. ——————————— <16> Ленин В. И. ПСС. Т. 43. С. 70. <17> Семанов С. Н. Указ. соч. С. 215.

Восстановление кредитно-денежной системы советской страны после военных и революционных потрясений представляло задачу исключительной сложности и осуществлялось с большими трудностями. Количество бумажных купюр, находящихся в обороте, во много раз превышало емкость товарного рынка. Почти весь огромный выпуск денежной массы шел на покрытие бюджетного дефицита, который постоянно возрастал. Тем не менее к началу 1924 г. денежная реформа подошла к своему завершению. Взамен совзнаков в оборот ввели государственные казначейские билеты, разменную серебряную и медную монеты. Весомое значение имело учреждение червонца, обеспеченного золотом, который существовал наряду с совзнаками. Очевидным результатом реформы явилось прекращение инфляции, что способствовало увеличению доходов населения, произошла стабилизация цен, расширились товарно-денежные отношения между городом и деревней. «Временное правительство развалило кредитно-денежную систему. Большевики сначала разрушили банковскую и денежную систему до конца, а затем создали заново национальную денежную систему. Благодаря этому во время нэпа промышленность и транспорт были восстановлены примерно за 6 лет» <18>, — считает А. И. Амосов. В стране также были созданы Госбанк, Внешторгбанк, Промбанк, Центральный сельскохозяйственный банк, Центральный коммунальный банк и городские коммунальные банки, Банк потребкооперации, товарные и фондовые биржи. Помимо банков в действовавшую в переходный период кредитную систему входили кредитные кооперативы, общества взаимного кредита, сберегательные кассы, ломбарды. «По формам собственности функционировавшие кредитные учреждения разделялись на государственные, кооперативные, государственно-капиталистические (Российский коммерческий банк, Юго-восточный банк) и частнокапиталистические (общества взаимного кредита). Это было обусловлено существованием многоукладной экономики в СССР» <19>. ——————————— <18> Амосов А. И. Указ. соч. С. 86 — 95. <19> БСЭ. М.: Советская энциклопедия, 1973. Т. 13. С. 368.

После Гражданской войны российский рынок отличался тем, что здесь активно действовали частные предприятия и кооперативы различного типа: производственные, снабженческие, сбытовые, потребительские. В розничной торговле удельный вес частного сектора составлял в 1925 г. 43%. Особенности хозяйственных отношений того периода нашли свое отражение в ряде новых нормативных актов. В ст. 5 ГК РСФСР, введенного в действие с 1 января 1923 г., подчеркивалось, что каждый гражданин имеет право избирать не воспрещенные законом занятия и профессии, совершать сделки и вступать в обязательства, организовывать промышленные и торговые предприятия с соблюдением всех постановлений, регулирующих промышленную и торговую деятельность и охраняющих применение труда. Согласно ст. 52 ГК РСФСР различались такие виды собственности, как: а) государственная (национализированная и муниципализированная), б) кооперативная, в) частная <20>. ——————————— <20> СУ РСФСР. 1922. N 70. Ст. 903.

В указанное время на территории страны равным образом функционировали 92 иностранные концессии, в том числе 43 в промышленности, на которых трудились 54 тыс. человек. А. Виноградов указывает, что при поддержке американского капитала, технологии и специалистов были возведены Красноярский («Макки-компани», Кливленд), Магнитогорский заводы, Днепрогэс («Купер энд компани») и другие промышленные гиганты. После завоевания Кавказа большевиками почти все нефтяные скважины долгое время бездействовали. Советы сами остались почти без топлива, не говоря уже о возможности экспорта. И тут из-за океана поспела помощь в лице фирмы «Интернэшнл Барн-сдалл корпорейшн». Огромное количество техники, поставленной американцами, и их непосредственное руководство восстановлением промыслов привели к резкому росту нефтедобычи. Точно так же марганцевые месторождения в Грузии (которые до войны давали треть мирового экспорта этого полезного ископаемого) были возрождены и технически переоснащены, благодаря американской фирме «У. А. Гарриман и компани» <21>. ——————————— <21> См.: Виноградов А. Тайные битвы XX столетия. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1999. С. 151.

Вместе с тем с самого начала восстановления рынка считалось, что это временное отступление, за государством сохраняются «командные высоты», позволяющие диктовать свою волю всем и каждому. В письме к наркому юстиции Д. И. Курскому В. И. Ленин подчеркивал: «Мы ничего «частного» не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное» <22>. Тем самым Председатель Совнаркома обосновал необходимость властного вмешательства в любые российские экономические отношения. Например, образование Комитета цен по установлению оптовых и розничных цен на товары, отпускаемые государственными предприятиями друг другу, кооперации и населению, а также создание госплана, с самого начала объявленной реформы способствовали возникновению резких противоречий между плановым ведением хозяйства и рынком. ——————————— <22> Ленин В. И. ПСС. Т. 33. С. 321.

В дальнейшем планирование принимало все более решительные формы. В нашей стране создавалась модель жесткой социалистической экономики, основанной на принципах монополизма. В конце двадцатых годов в силу ряда обстоятельств, прежде всего политического характера, Советское государство осуществило ряд мероприятий по полной ликвидации частного сектора во всех отраслях производства. Одновременно была кардинально изменена вся отечественная хозяйственная структура. Так, отменялись 56 государственных и местных налогов и сборов, взамен вводился единый налог с оборота, установленный как твердая ставка на единицу продукции, независимо от динамики ее себестоимости. По существу, это означало, что с финансов снималась их стимулирующая функция. Наряду с централизацией порядка управления промышленностью, на основании Постановления ЦИК и Совнаркома СССР от 30 января 1930 г. <23>, происходило сосредоточение кредитной системы в руках Государственного банка СССР, который становился практически единственным распорядителем всеми финансами страны. ——————————— <23> СЗ СССР. 1930. N 8. Ст. 98.

Даже первичные кредитные формирования были обязаны действовать в соответствии с директивными указаниями. Например, в ст. 18 названного Постановления говорилось, что сельскохозяйственные кредитные товарищества осуществляют производственное кредитование на основе: а) районного производственного и финансового планов сельского хозяйства по отдельным его отраслям, составленных на основе общегосударственного плана по сельскому хозяйству; б) производственно-финансовых планов кредитуемых организаций; в) договоров районных сельскохозяйственных производственных союзов с низовыми производственными объединениями. В нашей банковской системе на долгие годы закрепилась административно-командная вертикаль, базирующаяся на принципах властности и безусловной субординации, что абсолютно соответствовало воззрениям В. И. Ленина, который открыто заявлял: «Социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией» <24>. Последующее активное проведение в жизнь этой идеологической установки привело к фактическому огосударствлению всех общественных процессов. В подобных условиях совершенно естественно, что советское финансовое право развивалось очень медленно и многие десятилетия занимало второстепенное место среди других отраслевых юридических наук. В свою очередь, нормативные акты, регулирующие кредитно-денежные отношения, были немногочисленными, как правило, являлись постановлениями партийных и правительственных органов, различными инструкциями Госбанка СССР. ——————————— <24> Ленин В. И. ПСС. Т. 34. С. 192.

Рассматриваемый исторический период также характеризуется существенным ростом различных видов противоправных деяний: экономических, финансовых, против личности, контрреволюционных, что в значительной мере вызвано противоречиями рыночных отношений, расслоением общества, коррупцией, высоким уровнем безработицы. В частности, «переход от политики военного коммунизма к нэпу сопровождался значительным увеличением должностных преступлений, и прежде всего взяточничества» <25>, — говорит Б. В. Волженкин. Многочисленные правонарушения такого рода — следствие появления слоя чиновников-дилетантов, отсутствие ответственности государственных служащих и четких структурно-функциональных форм управления экономикой. В. В. Веденеев уверен, что кроме политических моментов «сложности борьбы с организованной и профессиональной преступностью в 20-е годы стали одной из причин свертывания нэпа» <26>. ——————————— <25> Волженкин Б. В. Служебные преступления. М.: Юристъ, 2000. С. 34. <26> Веденеев В. В. Особенности развития преступности в условиях новой экономической политики // Вестник Волжского ун-та им. В. Н. Татищева. Вып. 15. Тольятти, 2001. С. 259 — 268.

Ознакомление с отдельными историческими моментами российского экономического развития на рубеже двух прошлых веков позволяет лучше понять проблемы государственного регулирования современной банковской системы, в которой призваны органично совмещаться частные и публичные интересы.

——————————————————————