Коррупция в образовательных учреждениях: проблемы квалификации деяний

(Чаплыгина А. Ю.) («Государственная власть и местное самоуправление», 2011, N 1)

КОРРУПЦИЯ В ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ: ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ДЕЯНИЙ <*>

А. Ю. ЧАПЛЫГИНА

——————————— <*> Chaply’gina A. Yu. Corruption educational institutions: problems of qualification of actions.

Чаплыгина Александра Юрьевна, старший преподаватель кафедры гражданского права и гражданского процесса ЧитГУ, начальник цикла ОПЮТД Центра профессиональной подготовки УВД по Забайкальскому краю.

В статье рассматриваются вопросы коррупционных проявлений в образовательной сфере, методы противодействия, выработки более четкой позиции законодателя в отношении уголовной ответственности за получение взятки либо коммерческого подкупа преподавателей как государственных (муниципальных), так и негосударственных (немуниципальных) образовательных учреждений в целях оздоровления основательно затронутых коррупцией отношений «преподаватель — обучаемый». Автор приходит к выводу о том, что при получении взятки страдают интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления, между тем как при получении коммерческого подкупа — интересы службы в коммерческих и иных организациях.

Ключевые слова: государство, образование, профессиональная этика, коррупция, взятка, коммерческий подкуп, местное самоуправление.

The article considers the issues of corruption manifestations in educational sphere, methods of counteraction of elaboration of a more concrete position of legislator with regard to criminal responsibility for receipt of bribe or commercial bribery of teachers of both state (municipal) and non-state (non-municipal) educational institutions for the purposes of rehabilitation of relations «teacher — student» touched by corruption. The author comes to a conclusion that bribes touch upon the interests of the state service and service in the agencies of local self-government, however commercial bribery — the interests of service in commercial and other organizations.

Key words: state, education, professional ethics, corruption, bribe, commercial bribery, local self-government.

Нарастающие в нашем обществе процессы морально-нравственной деградации, связанные с крайне низким уровнем жизни миллионов людей, утратой духовности, а также антисоциальной направленностью многих управленческих решений, в том числе принимаемых на уровне руководства страной и регионами (касающихся науки, образования, культуры, уровня оплаты и безопасности труда), затронули и те слои населения, которые ранее рассматривались как предмет особой гордости, считались «совестью нации»: врачей, учителей, преподавателей профессиональных образовательных учреждений, ученых, государственных служащих, сотрудников правоохранительных органов, офицерский корпус. Данная проблема особенно обострилась в отношении преподавателей профессиональных образовательных учреждений, так как их негативные черты легко прививаются обучаемым, воспроизводятся в них во все более опасных формах и умножаются во все увеличивающихся масштабах. По мнению П. Панченко, и с ним нельзя не согласиться, преподаватель, распространяющий среди обучаемых неактуальные, устаревшие, а тем более ложные знания, неприличные воззрения, взгляды, допускающие аморальные, непатриотичные или просто легковесные высказывания, в тысячи раз опаснее самого плохого специалиста-практика, так как если последний в худшем случае оказывается просто бесполезным или по крайней мере опасным только для того или иного конкретного дела, то плохой преподаватель производит губительные процессы, так сказать, в массовом порядке, тиражирует их, ставит как бы «на поток» <1>. ——————————— <1> Панченко П. Коррупция в образовательных учреждениях: составы преступлений и соотношение с непреступными деяниями // Уголовное право. 2005. N 2. С. 52.

Среди пороков, глубоко поразивших значительную часть преподавателей, особо выделяются различные коррупционные преступления, ставшие во взаимоотношениях «преподаватель — обучаемый» скорее правилом, чем исключением из него. Безусловно, одной из причин этого является крайне низкая зарплата преподавателя. Кроме того, это объясняется и появлением в обществе класса состоятельных людей, которые могут в условиях или под прикрытием спонсорской помощи вкладывать в своих или чужих детей большие деньги, оплачивая посредством подкупа как поступление на учебу, так и дальнейшее продвижение обучаемого по семестровым и курсовым рубежам учебного процесса. Зачастую преподаватель не может противостоять коррупционному нажиму — его психологическое сопротивление «ломается» деньгами и другими выгодами, которые нередко подкрепляются и разного рода угрозами, например высказыванием намерения пожаловаться заведующему кафедрой, декану или в ректорат, в прокуратуру, милицию, а то и причинить вред имуществу или даже здоровью и жизни. Время от времени пресса сообщает о фактах осуществления подобных угроз — о повреждениях автомобилей преподавателей, избиениях и даже убийствах. При таких обстоятельствах отказаться «помочь» студенту преподаватель просто не в состоянии: опасаясь исполнения угроз, он идет на поводу событий, провоцирующих получение взятки или коммерческого подкупа. Вкусив же «запретный плод», в дальнейшем он порой и сам уже ожидает подношений, а не дождавшись их, сам проявляет инициативу в коррупционных отношениях. Недаром в русской пословице говорится: «Коготок увяз — всей птичке пропасть». В данном случае она весьма наглядно иллюстрирует путь нравственного падения преподавателя. Безусловно, наличие тех или иных объективных или субъективных причин коррупции ни в коей мере не оправдывает преподавателя, однако объясняет, как внешне вполне приличный человек постепенно превращается иногда в злостного вымогателя, матерого коррупционера, опаснейшего даже по нынешним криминальным меркам преступника <2>. ——————————— <2> Там же. С. 53.

Попытаемся разобраться в юридической сути коррупции в образовательных учреждениях, в сфере отношений «преподаватель — обучаемый». В настоящее время поборы в образовательных учреждениях получили настолько широкое распространение, что приобрели характер одного из наиболее опасных коррупционных явлений, вызывающих тревогу не только правоохранительных органов, но и широких слоев населения. Возможно, поэтому вначале на данную проблему не было никакого реагирования — ни прокурорского, ни журналистского, ни аналитического. Более того, закон никак не закрепляет, является ли преподаватель субъектом преступления «получение взятки». До 2000 г. судебная практика руководствовалась Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. N 4 <3>, согласно которому субъектом должностного преступления признавались лица, выполнявшие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности не только в силу занимаемой должности, но и в порядке осуществления возложенных на них правомочными на то органами или должностными лицами специальных полномочий. Ответственность за должностное преступление, таким образом, несли: врач — за злоупотребление полномочиями, связанными с выдачей листков нетрудоспособности или с участием в работе ВТЭК, призывных комиссий; преподаватель — за нарушение обязанностей, возложенных на него как на члена квалификационной или экзаменационной комиссии; учитель или воспитатель — за неисполнение возложенных на них обязанностей по обеспечению порядка и безопасности во время проведения внеклассных мероприятий или занятий. По пути, предложенному Пленумом, долгие годы шла правоприменительная практика. ——————————— <3> Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. N 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге». Текст Постановления официально опубликован не был. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19 настоящее Постановление признано не действующим на территории Российской Федерации.

Так, преподаватель государственного университета был признан виновным и осужден за получение взяток неоднократно. Доводы осужденного, изложенные в жалобах, о том, что он не является должностным лицом и, следовательно, субъектом должностного преступления, нельзя признать убедительными. В соответствии с приказом ректора университета от 15 апреля 1996 г. этот преподаватель входил в состав государственной аттестационной комиссии университета в качестве экзаменатора и в установленном законом порядке был наделен правами и обязанностями по приему экзаменов у студентов, т. е. организационно-распорядительными функциями, которыми наделены должностные лица. Неудовлетворительная сдача экзаменов влекла для студентов правовые последствия — неназначение стипендии, отчисление из вуза, пересдачу экзаменов. В нарушение своих должностных обязанностей преподаватель за взятки в интересах взяткодателей ставил зачеты и оценки за экзамены без самой процедуры их приема. Его действия были квалифицированы по п. «б» ч. 4 ст. 290 УК РФ, мера наказания с применением ст. 64 УК РФ ему назначена в виде лишения свободы сроком на три года шесть месяцев в исправительной колонии общего режима, и на основании ст. 47 УК РФ осужденный лишен права заниматься преподавательской деятельностью сроком в два года <4>. ——————————— <4> Верховный Суд РФ. Постановление N 1180п98пр, Определение N 29-098-15 по делу Красильникова. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за третий квартал 1998 г. (по уголовным делам) (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 2 декабря 1998 г.) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. N 3. С. 18.

Однако в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. N 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» <5> подобных разъяснений нет. Как свидетельствовал один из авторов проекта Постановления, Б. В. Волженкин, участвовавший в работе Пленума, «ни в докладе первого заместителя Председателя Верховного Суда РФ В. И. Радченко, ни в выступлениях участников дискуссии данная проблема не затрагивалась. Тем неожиданнее оказалось то, что в принятом Постановлении вообще отсутствуют какие-либо разъяснения по этому вопросу. Возможны два объяснения случившемуся: либо вопрос настолько очевиден и практика устоялась, что Пленум посчитал ненужным вновь давать разъяснения, либо, напротив, в последний момент у членов рабочей группы, готовившей окончательный текст Постановления, возникли сомнения в правильности предлагаемого разъяснения» <6>. ——————————— <5> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. N 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2000. N 4. <6> Волженкин Б. В. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»: достоинства и недостатки // Уголовное право. 2000. N 4.

Профессор П. С. Яни, разделяя мнение Б. В. Волженкина о том, что если субъект занимает должность, в связи с которой он обладает правом совершать по службе юридически значимые действия, влекущие определенные правовые последствия, то он, следовательно, выполняет организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции и является должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации; указывает: «…следует, думается, заключить, что этот вопрос был просто упущен из виду. Иным соображением трудно объяснить, почему в «Бюллетенях Верховного Суда РФ», изданных после принятия Пленумом комментируемого Постановления, появляются прямые указания на то, что преподаватель и врач при определенных условиях должны признаваться должностными лицами» <7>. ——————————— <7> Яни П. С. Споры о квалификации взяточничества: позиция Пленума Верховного Суда РФ // Законодательство. 2001. N 6.

Тем не менее Верховный Суд после 2000 г. вовсе не прекратил, а по-прежнему поддерживал практику признания врачей и преподавателей — при соответствующих обстоятельствах — должностными лицами. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ пришла к выводу о том, что М. обоснованно осужден Курганским областным судом за взяточничество. Он признан виновным в неоднократном получении взяток от студентов заочного факультета Курганского государственного университета. В кассационных жалобах осужденный и его адвокат просили об отмене приговора и прекращении производства по делу за отсутствием события и состава преступления, так как, по их мнению, преподаватель университета не является должностным лицом, т. е. субъектом должностного преступления. Однако Судебная коллегия указала, что М., работая доцентом кафедры, как преподаватель был наделен правом оценивать знания студентов на экзаменах. Несдача студентом экзамена, т. е. получение неудовлетворительной оценки, влекла определенные правовые последствия: он не допускался к следующей сессии, не переводился на следующий курс, не получал официального вызова на сессию, следовательно, не имел права на получение оплачиваемого учебного отпуска и, кроме того, мог быть отчислен из вуза. Экзаменационные ведомости, листы, зачетные книжки студентов являются официальными документами, на основании которых принимаются решения о переводе студентов на следующий курс, а в итоге — о допуске к дипломной работе. Судебная коллегия заключила, что, поскольку М. выполнял свои обязанности в государственном учебном заведении, он являлся должностным лицом, наделенным организационно-распорядительными функциями, а значит, субъектом должностных преступлений <8>. ——————————— <8> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. N 2.

Ш. признана виновной в том, что она, работая в должности профессора кафедры иностранных языков государственного педагогического университета, неоднократно брала от студентов в качестве взяток деньги или продукты питания за выставление им в зачетных книжках зачетов и экзаменационных оценок без процедуры их приема. Действия Ш. квалифицированы судом по пп. «б», «в» ч. 4 ст. 290 УК РФ. Кассационная инстанция оставила приговор без изменения. Президиум Верховного Суда РФ изменил судебные решения и исключил из осуждения Ш. п. «в» ч. 4 ст. 290 УК РФ. Как указано в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ, суд, признавая Ш. виновной в получении взяток путем вымогательства, сослался на то, что она, читая курс лекций и проводя семинарские занятия, внушала студентам, что не все смогут сдать зачеты и экзамены, однако доказательств вымогательства осужденной взяток ни в ходе следствия, ни в суде не установлено <9>. ——————————— <9> Верховный Суд РФ. Постановление N 948п2001 по делу Ш. // Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за IV квартал 2001 г. (по уголовным делам) (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 24 апреля 2002 г.). Текст обзора официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

Некоторые уточнения в понятие должностного лица внесло Постановление Пленума Верховного Суда N 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» от 16 октября 2009 г. <10>. В этом Постановлении дается расширительная по сравнению с содержащейся в Постановлении от 10 февраля 2000 г. N 6 трактовка организационно-распорядительных функций. Помимо традиционных функций внутреннего управления (руководство трудовым коллективом или находящимися в служебном подчинении отдельными работниками, формирование кадрового состава, определение трудовых функций работников, организация порядка прохождения службы, применение мер поощрения или награждения, наложение дисциплинарных взысканий), в абзаце 2 п. 4 Постановления от 16 октября 2009 г. N 19 названы полномочия по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия. Далее в скобках приводится примерный перечень таких функций (выдача медицинским работником листка временной нетрудоспособности, установление работником учреждения медико-социальной экспертизы факта наличия у гражданина инвалидности, прием экзаменов и выставление оценок членом государственной и экзаменационной (аттестационной) комиссии). Тем самым Пленум официально признал правильной многолетнюю практику привлечения к уголовной ответственности лиц, выполняющих указанные функции, за должностные преступления и сделал невозможными ссылки на его же разъяснения с целью обосновать отсутствие в содеянном этими лицами состава должностного преступления. ——————————— <10> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 N 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» // Российская газета. N 207. 2009.

Однако Пленум не высказал принципиальной позиции по весьма актуальному вопросу о возможности признания должностными лицами преподавателей высших и средних учебных заведений при единоличном приеме обычных семестровых экзаменов и зачетов. В абзаце 2 п. 4 Постановления от 16 октября 2009 г. N 19 прямо названы полномочия по приему экзаменов и выставлению оценок только членом государственной (аттестационной) комиссии. Как справедливо отмечает Н. Егорова, это не будет способствовать единообразному применению уголовного закона в отношении преподавателей <11>. Целесообразным было бы прямо указать в абзаце 2 п. 4 Постановления Пленума от 16 октября 2009 г. N 19 преподавателей, не являющихся членами государственной экзаменационной или аттестационной комиссий в качестве должностных лиц, выполняющих организационно-распорядительные функции. Как уже было сказано выше, наличие у данной категории лиц необходимых признаков должностного лица Верховный Суд неоднократно отмечал при рассмотрении в кассационном и надзорном порядке уголовных дел о получении взятки за выставление нужных оценок на экзаменах и за сдачу зачетов. ——————————— <11> Егорова Н. Постановление Пленума Верховного Суда РФ о злоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных полномочий // Уголовное право. 2010. N 2. С. 31.

Подобное понимание организационно-распорядительных полномочий теоретически обосновывал Б. Волженкин, отмечая, что они состоят в наличии у работников государственных и муниципальных учреждений права совершать по службе юридически значимые действия управленческого характера, способные порождать, изменять и прекращать правовые отношения, а это позволяет утверждать, что такие действия имеют организационно-распорядительный характер. Поэтому, по выводу ученого, должностным лицом следует признавать субъекта, который постоянно, временно или по специальному полномочию имеет право выдавать от имени государственного или муниципального учреждения официальные документы, подтверждающие определенный юридический факт, и тем самым как-то организовывать, направлять поведение других лиц, для которых этот акт (документ) имеет юридическую силу <12>. ——————————— <12> Волженкин Б. В. Служебные преступления. СПб., 2005. С. 96 — 97.

Таким образом, исходя из анализа судебной практики и литературы, на вопрос «Является ли преподаватель субъектом получения взятки или коммерческого подкупа?» получаем однозначный ответ: «Конечно, является». Если подношения принимаются за выставление положительных оценок на экзаменах либо зачетах, по письменным работам (контрольным, курсовым, выпускным квалификационным), то преподаватель государственного или муниципального образовательного учреждения привлекается к ответственности за получение взятки (ст. 290 УК РФ), а преподаватель негосударственного и немуниципального образовательного учреждения — за получение коммерческого подкупа (ч. 3 и 4 ст. 204 УК РФ). Однако стоит сделать ряд оговорок. Преподаватель может быть привлечен к уголовной ответственности по ст. 290 либо по ст. 204 УК РФ только в том случае, если он принимает предмет подкупа за выставление положительных оценок. Если он не оценил положительно знания или письменную работу обучаемого либо оценил их отрицательно, а после соответствующего «подарка» положительная оценка появилась — безусловно, состав преступления налицо. Если же преподаватель получает подношение за дополнительные консультации, репетиторские занятия, помощь при доработке письменных работ (контрольных, курсовых, выпускных квалификационных), говорить о наличии в его действиях состава преступления не приходится. Бывают случаи, когда преподаватель, получив предмет подкупа, все же выставляет обучаемому отрицательную оценку (или уклоняется от выставления положительной) — возможно, размер «вознаграждения» показался ему недостаточным для выставления положительной оценки, знания или письменная работа студента действительно заслуживает именно неудовлетворительной оценки, и преподаватель, выставляя ее, не желает давать повода для обвинений в свой адрес относительно получения взятки или коммерческого подкупа. В такой ситуации возникает вопрос: есть ли в действиях преподавателя состав соответствующего преступления? Бесспорно, в нем есть признаки грубейшего нарушения профессиональной этики, однако состав преступления в его поведении отсутствует. По мнению П. Панченко, нарушение профессиональной этики заключается здесь не в том, что преподаватель, получив деньги с обучаемого за обещанную положительную оценку, свое обещание не сдержал, а в том, что в сфере отношений «преподаватель — обучаемый» подношение неуместно — пусть это будут даже конфеты, торты, сигареты или вино, т. е. ценности, которые сами по себе в силу ч. 2 ст. 14 УК РФ (малозначительность деяния), как правило, не образуют достаточно весомого для уголовной ответственности предмета взяточничества или предмета коммерческого подкупа <13>. ——————————— <13> Панченко П. Указ. соч. С. 53.

Состава преступления не будет и в том случае, если «вознаграждение» передано преподавателю после выставления положительной оценки. Однако в данном случае необходимо наличие двух условий: во-первых, передача предмета подкупа не была обещана преподавателю заранее, а во-вторых, она имела место в образовательном учреждении, не являющемся государственным или муниципальным. То есть для оценки деяния как взяточничества момент передачи предмета подкупа и наличие предварительного обещания его передать именно после обусловленного им действия (бездействия) преподавателя роли не играют, а для оценки содеянного как коммерческого подкупа и то и другое может иметь принципиальное значение. Если соответствующее действие (бездействие) преподавателя являлось исключительно «благодарностью» и не было обусловлено фактом предварительного обещания передачи ему предмета подкупа, состав преступления, предусмотренного ст. 204 УК, отсутствует и можно говорить лишь о нарушении преподавателем профессиональной этики. Хотелось бы также обратить внимание на следующее. В отличие от состава получения взятки, состав коммерческого подкупа по своей юридической конструкции является «материальным», поскольку в примечаниях 2 и 3 к ст. 201 УК говорится о вреде. Очевидно, наличие вреда, требуемого для состава преступления, имеет место лишь в случаях, если лицо, выполняющее управленческие функции, совершает за получение вознаграждения незаконные (противоправные, неправомерные) действия (бездействия). Если преподаватель выполняет полезную по своей сути работу (консультационную, методическую, иную) или по крайней мере работу, не признанную причинившей вред правоохраняемым интересам, то состав преступления отсутствует. В данном случае можно также говорить лишь о нарушении профессиональной этики. Таким образом, чтобы констатировать наличие состава коммерческого подкупа, необходимо установить факт причинения вреда правоохраняемым интересам. Кроме того, по утверждению П. Панченко, коммерческий подкуп отличается от взяточничества еще и тем, что предметом взяточничества являются выгоды имущественного характера, между тем как предметом коммерческого подкупа услуги того же (имущественного) характера. «Выгоды…» — понятие значительно более широкое, нежели «услуги…», поскольку они (выгоды) охватывают, в частности, и нелегальные услуги, например услуги, состоящие в безвозмездном предоставлении на определенное время проститутки. Поэтому если для преподавателя государственного или муниципального образовательного учреждения подобные «услуги» являются предметом взяточничества, то для преподавателя негосударственного или немуниципального образовательного учреждения подобные «услуги» предметом коммерческого подкупа не являются. Не оспаривая вышеприведенных утверждений, автор хотел бы обратить внимание на следующее. Положения преподавателя, работающего в государственном или муниципальном образовательном учреждении, и такого же преподавателя, но работающего в негосударственном и немуниципальном учреждении, с точки зрения УК РФ представляются, мягко говоря, неравными. Помимо вышеперечисленных различий, существенно отличаются санкции ст. 290 и ст. 204 (за получение взятки максимальное наказание — лишение свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет; за коммерческий подкуп — максимальное наказание — лишение свободы на срок до трех лет). Безусловно, если в целом сравнивать субъекты преступлений, предусмотренных ст. 290 и ст. 204 УК, не вызывает никаких возражений разное отношение к ним закона. Субъектом получения взятки является должностное лицо, т. е. лицо, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющее функции представителя власти либо выполняющее организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации. При получении взятки страдают интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления, между тем как при получении коммерческого подкупа — интересы службы в коммерческих и иных организациях. Однако, если говорить о преподавателе, его должностные обязанности, так же как и его права в отношении обучаемых, практически одинаковы как в государственном (муниципальном), так и в негосударственном (немуниципальном) образовательных учреждениях. Выходит, что судьба преподавателя, получающего вознаграждение от обучаемых, например, за выставление положительных оценок по какому-либо предмету, зависит исключительно от того, в каком именно образовательном учреждении он работает по трудовому договору — государственном (муниципальном) или негосударственном (немуниципальном). Разница как в определении предмета преступления (применительно к взяточничеству оно является более широким), как в моменте окончания преступления (который в случае получения коммерческого подкупа, в отличие от взяточничества, отнесен на момент наступления общественно опасных последствий в виде причинения вреда), так и, наконец, в наказании. Однако не является ли это нарушением принципа справедливости? Получается, что характер и степень общественной опасности совершенного деяния в данном случае зависит только от формы собственности образовательного учреждения, в котором работает преподаватель, что вызывает некоторое недоумение. Между тем данная ситуация законодателем никак не урегулирована и остается на усмотрение правоприменителя, что представляется не совсем верным. В заключение хотелось бы отметить, что назрела необходимость выработки более четкой позиции законодателя в отношении уголовной ответственности за получение взятки либо коммерческого подкупа преподавателей как государственных (муниципальных), так и негосударственных (немуниципальных) образовательных учреждений в целях оздоровления основательно затронутых коррупцией отношений «преподаватель — обучаемый».

——————————————————————