Некоторые научно-методологические аспекты преподавания конституционного права России

(Авакьян С. А.) («Lex russica», 2013, N 11)

НЕКОТОРЫЕ НАУЧНО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРЕПОДАВАНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА РОССИИ

С. А. АВАКЬЯН

Авакьян С. А., зав. кафедрой конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ.

Специфика преподавания конституционного права России состоит в том, что от педагога ждут не только изложения информации о действующей Конституции РФ и в целом конституционном законодательстве, хотя и это крайне необходимо. Но все же неизбежно то, что студенты ожидают от преподавателя каких-то оценочных суждений, причем и радикального характера (например «хороша» или «не очень» действующая Конституция РФ), так и по принимаемым нормативным правовым актам (для иллюстрации: правильно ли то, что Совет Федерации и Государственная Дума заседают раздельно, не ввести ли совместные заседания по какому-то кругу вопросов; насколько рационально то, что в Конституционный Суд РФ гражданин может оспорить только закон, примененный в конкретном деле, но не указ Президента РФ, постановление Правительства РФ). Причем, как правило, лектор или руководитель семинарского занятия даже не замечает, как он из просто «ментора» превращается в участника живого разговора, дискуссии с участием студента. Специфика преподавателя-конституционалиста состоит в том, что гарантируемая Конституцией РФ (ч. 1 ст. 44) свобода преподавания реализуется на грани политики и конституционного права, но не должна превратиться в политический диспут, хотя и это сложно не допустить в нашей противоречивой материи. С учетом этого хотелось бы остановиться на нескольких научных аспектах, которые могут затрагиваться в процессе преподавания, в том числе и при оценке Конституции РФ в связи с ее 20-летним юбилеем и отдельных перспектив развития конституционного права. 1. Есть определенные достоинства Конституции РФ, которые нельзя не подчеркивать в ходе общения со студенчеством. Особенно это касается закрепления в ней основ конституционного строя России и широкого комплекса основных прав и свобод человека и гражданина. Хотя преподавателю стоило бы объяснить, что сначала многое было «конституциализировано» путем реформирования предшествующей Конституции РСФСР 1978 г., отражено в проекте Конституции РФ, подготовленном Конституционной комиссией Съезда народных депутатов РФ. К счастью, Конституционное совещание, состоявшееся летом 1993 г., признало целесообразным перенести эти положения в президентский проект Конституции, который и стал основой действующего Основного Закона. Таким образом, соответствующие положения Конституции РФ можно считать заслугой ее творцов не столько по той причине, что они родились как их творчество, сколько в связи с тем, что они реально оценили ситуацию и включили такие положения в Основной Закон. Однако нельзя согласиться с тезисом о том, что причины долгого действия нашей Конституции связаны с одними ее плюсами. Как бы совершенна она ни была, общественно-политическое, а зачастую экономическое и социальное развитие в стране диктует необходимость ее реформирования. По большому счету, это естественный процесс. В технических сферах на того, кто держится за старые конструкции и модели, смотрят с сожалением и идут вперед. В обществе почему-то порой предпочитают держаться за давно созданное и даже противятся его реформированию. Что же тогда происходит и как это объяснить нашим студентам? Приходится констатировать следующее. Во-первых, в основном длительность действия нашей Конституции обеспечена сложнейшим порядком ее реформирования и политическими факторами. Во-вторых, ее реальное реформирование производится путем идеологии так называемой живой конституции, преобразования конституции. Сторонники восхваления достоинств Конституции РФ на деле отдают ее действие «на откуп» текущему законодательству и решениям судов, прежде всего конституционному правосудию, тем самым создавая предпосылки обесценивания положений самой Конституции. Первое обстоятельство, как известно, состоит в принципиально дискуссионном закреплении в самом Основном Законе неравенства его норм, а также искусственного запрещения реформирования ряда его ключевых положений. Статьи 16 и 64 Конституции РФ отражают требования громкие, но невразумительные. Так, ст. 16 гласит, что положения гл. 1 Конституции РФ составляют основы конституционного строя РФ и не могут быть изменены иначе как в порядке, установленном Конституцией РФ. Никакие другие положения Конституции РФ не могут противоречить основам конституционного строя РФ. Читаешь текст и думаешь: во-первых, ведь понятно, что все в Конституции можно изменить именно так, как она предписывает, это же элементарно; во-вторых, если другие положения не могут противоречить основам конституционного строя, это, надо полагать, уже учтено в самом тексте, значит, скорее подразумевается, что при последующем внесении поправок в эти «другие положения» нельзя умышленно или по неосторожности нанести ущерб гл. 1 Конституции РФ об основах конституционного строя. Совсем не ясна ст. 64 Конституции РФ. Она гласит, что положения гл. 2 «Права и свободы человека и гражданина» составляют основы правового статуса личности в Российской Федерации и не могут быть изменены иначе как в порядке, установленном Конституцией РФ. Но ведь и без того понятно, что все записанное в Основном Законе можно изменить лишь так, как он это обозначил. В принципе приведенные статьи не очень-то и нужны в Конституции. Решающий характер носит гл. 9 Конституции РФ «Конституционные поправки и пересмотр Конституции» и особенно ее ст. 135, которая содержит просто запрет на пересмотр гл. 1 и 2, а также самой гл. 9, предполагая лишь один путь — хотите хоть что-то исправить, тогда принимайте новую Конституцию. Таким образом, одна из причин долгого действия Конституции РФ состоит в том, что фундаментальные главы об основах конституционного строя и о правах и свободах личности она запретила реформировать. Говорить же о том, что эти главы настолько идеальны, что не нуждаются в реформировании, по меньшей мере категорично. В частности, в политических и конституционно-правовых дискуссиях отмечается, что в гл. 1 нет достаточных положений об обществе в России, о гражданском обществе, об общественных объединениях, о гражданских инициативах. От себя добавим, что опыт ряда стран (Швейцария, Бразилия и др.) говорит о том, что стоило бы значительно расширить конституционный уровень регулирования функций государства, а также экономических отношений. Дело даже не столько в конкретных шагах, хотя и они нужны, сколько в самом принципе: запретами стабильность Основного Закона нельзя обеспечить. Мы не раз уже подчеркивали и хотели бы это сделать снова — аксиомой должны стать и слова известного русского государствоведа профессора Н. М. Коркунова: «Всякая попытка искусственно установляемыми формами и сроками задержать изменение государственного строя должна быть признана совершенно несостоятельной. Изменение государственного строя не есть дело чьего-либо личного произвола, а производится действием изменяющихся условий общественной жизни. Новые, сильные запросы развивающегося общества всегда преодолеют противящуюся им букву закона, и сложные, медленные формы изменения конституции в практическом результате только умножают случаи насильственных государственных переворотов» <1>. ——————————— <1> Коркунов Н. М. Русское государственное право. СПб., 1903. Т. II. Часть Особенная. С. 47.

Второе обстоятельство связано с политической волей правящей элиты страны. Высказывания автора и других ученых о необходимости реформирования Конституции РФ многократно наталкивались на официальные заявления о том, что Конституцию не надо трогать, тем самым сохранять ее стабильность. Однако как только стоящим у власти захотелось укрепить свои позиции и продлить период нахождения «при должности», оказалось, что все возможно, а главное, совсем несложно. В ноябре 2008 г. появились проект Закона о поправке к Конституции РФ, увеличивающей срок полномочий Президента РФ с 4 до 6 лет, а депутатов Государственной Думы — с 4 до 5 лет, и проект, обязывающий Правительство РФ представлять ежегодный отчет Государственной Думе. В течение нескольких недель законы прошли не только через Государственную Думу и Совет Федерации, но и 83 законодательных органа субъектов РФ. 30 декабря 2008 г. Законы о поправках были подписаны Президентом РФ. Исходя из второго обстоятельства, вполне можно было бы ожидать принятия осенью 2013 г. целой серии законов о поправках, вполне ожидаемых и направленных на совершенствование баланса властей (Президент РФ, Федеральное Собрание РФ и Правительство РФ). Проекты данных законов подготовлены и опубликованы автором этих строк (журнал «Конституционное и муниципальное право». 2013. N 2). Их принятие могло бы стать важной предпосылкой укрепления политического климата в обществе. Во всяком случае, такие акты более ожидаемы, чем планируемое объединение судов общей и арбитражной юрисдикции и принятие в связи с этим Закона о поправке к Конституции РФ. 2. В развитие сказанного приходится обратиться еще к одному моменту — предложению расценивать как Конституцию РФ, так и принятые на ее основе и в развитие новые законы (иные нормативные правовые акты) как «массив Конституции». Эта идея прозвучала, в частности, на конференции в выступлении С. М. Шахрая. Что имеется в виду? Очевидно, то, что на основе норм Конституции РФ принято и еще будет приниматься немало подконституционных нормативных правовых актов. Развивая и конкретные положения Конституции РФ, и, что особенно важно, ее идеи, такие документы как раз и образуют с Конституцией единое целое, которое и можно считать «массивом Конституции». Если бы это понятие воспринимать как образное, то не стоило бы особо возражать против него. К тому же есть страны (например, Канада), где существует именно такой образ конституции — когда сообща действуют как норма конституции, так и развивающие ее нормы. Видимо, там исходят из гармонии основного закона и развивающих его текущих правил. Но применительно к России к этой идее стоит отнестись весьма осторожно, тем более к ее восприятию как одной из методологических основ преподавания конституционного права. На это есть ряд причин. Во-первых, далеко не все в Конституции РФ урегулировано достаточно полно, даже с учетом того, что конституционное регулирование состоит из основополагающих положений, требующих развития в текущем законодательстве. В этой ситуации велик соблазн, что подобного рода подконституционное регулирование не просто восполнит конституционную брешь, но и фактически будет равным конституционным предписаниям. Все бы ничего, но может получиться и так, что мы не узнаем первичную конституционную норму. Во-вторых, в конституции могут содержаться тезисы. А что же дальше? Начинаются их толкование, различные интерпретации. И тут в оборот запускаются такие понятия, которые были упомянуты выше, — «живая конституция», «преобразование конституции». Речь идет о том, что конституционные нормы реализуются реально лишь вместе с продолжающими их текущими предписаниями, а они «доводят» нормы конституции до соответствующих ситуаций, отношений. Результат получается тот же, о котором мы чуть выше сказали, — первичные нормы конституции можно не узнать. В-третьих, помимо того, что при идее «массива Конституции» теряется смысл нормы самой Конституции РФ о том, что она имеет прямое действие и ее надлежит применять на всей территории страны (ч. 1 ст. 15), становится непонятным и предназначение конституционного контроля. В самом деле, что тут контролировать Конституционному Суду РФ, если текущая норма действует сообща с конституционной, вроде бы детализирует идею. Кстати, Конституционному Суду РФ по одному из дел по оценке норм федерального конституционного закона представителем Государственной Думы в Конституционном Суде уже вносилось предложение отказаться от рассмотрения вопроса именно потому, что конституционные законы составляют единый с Конституцией «массив». Конституционный Суд РФ справедливо не пошел навстречу этому предложению. Таким образом, не отрицая ключевого места Конституции РФ в общей системе законодательства, надо всячески не допускать ее «растворения» в общей массе правовых норм. Основной Закон РФ провозгласил себя непосредственно действующим правом, а это предполагает прямое действие и самих его норм, и «духа» Конституции. Последнее особенно важно, поскольку в «массиве» могут появиться (и появляются!) такие предписания, рядом с которыми конституционные нормы могут просто иметь «бледный вид» (например, запреты в текущем законодательстве не только проводить манифестации без предварительного согласования с исполнительной властью, но и просто собираться группами и при этом нечаянно потоптать газоны, помять траву, помешать гражданину подойти к своему дому и т. п.). 3. Еще один тезис, прозвучавший на конференции, тоже требует к себе внимания, в том числе с позиций методологии понимания конституционного права как объекта преподавания. Речь идет о том, что происходит так называемая процессуализация конституционного права. Этот тезис прозвучал в выступлении А. Н. Кокотова, по нынешней должности судьи Конституционного Суда РФ, но все-таки он говорил в большей мере как профессор конституционного права, в недавнем прошлом заведующий кафедрой конституционного права Уральской юридической академии. Если оценивать фактическую сторону дела, то действительно при громадном росте в наши дни объемов конституционно-правового регулирования общественных отношений наряду с появлением многих материальных норм рождаются в большом количестве и процессуальные нормы. Это необходимая черта современного развития конституционного права, причем весьма позитивная. Органы публичной власти, общественные объединения, граждане не смогут действовать, если получат конституционные права, но не будет установлено процессуальных механизмов их применения. Беспокоит другое: не следовало бы на этой основе склоняться к утверждениям, что зарождается конституционное процессуальное право, и убеждать в этом студентов в процессе преподавания. Конституционное право представляет собой единую совокупность правовых норм. Можно характеризовать одни нормы как материальные, другие — как процессуальные (процедурные), но они переплетены, применяются сообща и, следовательно, не поддаются расслоению. Стоит говорить о наличии в конституционном праве ряда подотраслей, в рамках которых объединяются материальные и процессуальные нормы. Вряд ли можно считать победой сторонников конституционного процессуального права включение в Перечень научных специальностей ВАК по нашему профилю (12.00.02) слов «конституционный судебный процесс». Как известно, в общий объем российского конституционного права всегда включалось «конституционное правосудие», оно охватывало как полномочия, так и порядок деятельности Конституционного Суда РФ, конституционных, уставных судов субъектов РФ. И какой же выигрыш мы получили от обозначения в указанном Перечне нового профиля? Ведь понятие «процесс» можно применить и в других областях конституционного права — избирательное право и избирательный процесс, парламентское право и парламентский процесс, в последнее время — даже федеративное право и федеративный процесс (в частности, при образовании нового субъекта РФ). Многие конституционные права и свободы отражаются в специальных актах, сочетающих материальные и процессуальные нормы (право на гражданство, право на защиту персональных данных, право на доступ к информации о деятельности государственных и муниципальных органов, право на свободу совести, право на обращение и т. д.). Существующие и зарождающиеся институты непосредственной демократии также воплощаются в сочетании материальных и процессуальных норм (референдумы, консультативные опросы, всенародные обсуждения законопроектов, народная правотворческая инициатива, публичные слушания, российская общественная инициатива, реализуемая через Интернет, и др.). На этой основе сторонники процессуального права могут доказывать развитие данного направления в конституционном праве; но это есть скорее научный спор, и он не должен перерастать в инструктивные предписания. Мы затронули прежде всего концептуальные и методологические вопросы, волнующие преподавателей конституционного права. Разумеется, наряду с этим есть и много проблем организации учебного процесса. Двухуровневое образование (бакалавриат и магистратура) ставит задачу: чему и как учить студентов первой и второй ступеней. Требование усиления самостоятельной работы студентов сталкивается с обыденностью — нерадивостью многих обучающихся. Соответственно, для преподавателя растет объем нагрузки, связанной с проверками письменных работ, проведением индивидуальных собеседований и т. п. Наконец, мы обрастаем огромным количеством бумаг, формальностей, отчетов, которые отрывают от живого преподавания. Все это надо не просто обсуждать; нужны шаги для того, чтобы юридическое образование было творческим процессом как для студентов, так и педагогов.

——————————————————————