Спорные вопросы осуществления прокуратурой функции уголовного преследования

(Яковенко В. В.) («Российский следователь», 2005, N 10)

СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПРОКУРАТУРОЙ ФУНКЦИИ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ

В. В. ЯКОВЕНКО

Яковенко В. В., прокурор Хостинского района г. Сочи.

В целях выполнения задач по обеспечению верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства прокуратура в Российской Федерации наряду с другими направлениями своей деятельности осуществляет уголовное преследование в соответствии с задачами, установленными законодательством (п. 6 и 55 ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации <*>, ч. 2 ст. 1 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации») <**>. ——————————— <*> Далее — УПК. <**> Собрание законодательства РФ. 1995. N 47. Ст. 4472 с последующими изм. и доп.

Некоторые видные отечественные ученые не без оснований подчеркивают, что уголовное преследование является стержневой функцией прокуратуры <*>. Такая характеристика вытекает из исторического процесса становления и развития прокуратуры как правоохранительного органа государства. Однако после 1917 г. и вплоть до принятия УПК 2001 г. отечественное законодательство не вводило в уголовно-процессуальный оборот категорию уголовного преследования и не раскрывало ее содержание. ——————————— <*> Савицкий В. М. Стержневая функция прокуратуры — осуществление уголовного преследования // Российская юстиция. 1994. N 10. С. 24 — 28.

Действующий УПК выводит дефиницию уголовного преследования, определяя его как процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (п. 55 ст. 5 УПК). Согласно данной норме от имени государства по уголовным делам частного и частно-публичного обвинения она осуществляется не только прокурором, но также следователем и дознавателем (ч. 1 ст. 21 УПК). Однако основным в числе названных участников уголовного судопроизводства в осуществлении уголовного преследования является конечно же прокурор, в том числе и потому, что на него возложен надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия (ч. 2 ст. 1 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», ст. 37 УПК). По-новому определено и начало уголовного преследования, что имеет большое практическое значение. Если по УПК РСФСР 1960 г. (ст. 52 и 122) статус подозреваемого возникал лишь с момента задержания лица по подозрению в совершении преступления, то по действующему УПК (ч. 1 ст. 46) подозреваемым является также лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, установленным главой 20 УПК. Новое положение Закона (п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК), согласно которому уголовное дело может быть возбуждено в отношении конкретного лица, означает, что в перечисленных в УПК случаях процессуальное решение о возбуждении уголовного дела по времени совпадает с началом уголовного преследования, а лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело и начато уголовное преследование, приобретая статус подозреваемого, наделяется комплексом процессуальных прав, в том числе наиболее важным среди них — правом на помощь защитника (п. 3 ч. 4 ст. 46 УПК). На практике данная новелла породила ряд острых проблем. В частности, некоторые судьи считают, что уголовное преследование во всех случаях должно начинаться именно с такого процессуального акта. А если его в деле нет, то уголовное преследование данного лица является незаконным. Так, Тюменский областной суд по итогам предварительного слушания прекратил производство по уголовному делу в отношении Григорьева, обвинявшегося в убийстве Асычевой по ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации <*>, и освободил его из-под стражи в зале суда, мотивируя свое решение тем, что органами следствия не было принято решение о возбуждении уголовного дела в отношении данного лица. Последнее обстоятельство соответствовало действительности, т. к. уголовное дело по факту убийства Асычевой было возбуждено не в отношении Григорьева, а по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК (по факту обнаружения трупа). При этом в рамках данного уголовного дела уголовное преследование в отношении Гузеевой было прекращено за отсутствием состава преступления (выяснилось, что удар ножом она нанесла потерпевшему уже после того, как тот скончался). ——————————— <*> Далее — УК.

В ходе дальнейшего расследования обвинение в убийстве было предъявлено Григорьеву, что и означало начало осуществления функции уголовного преследования по законно возбужденному уголовному делу <*>. Поэтому Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации правильно отменила постановление Тюменского областного суда о прекращении уголовного преследования в отношении Григорьева, а дело направила на новое судебное рассмотрение, указав на то, что органы следствия при возбуждении уголовного дела не допустили никаких нарушений и обвинение Григорьеву предъявлено в порядке, установленном законом. Является законным также процессуальное решение о реабилитации путем прекращения уголовного преследования в отношении Гузеевой с продолжением производства по уголовному делу в целом <**>. ——————————— <*> Причем необходимости в том, чтобы возбуждать это производство одновременно и по признакам преступления, содержащимся в самом факте обнаружения трупа, и еще в отношении конкретного лица (Гузеевой) тоже нет. Для начала расследования достаточно указания или на то, или на другое. <**> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 9. С. 19 — 20.

Вторая важная с практической точки зрения проблема возникла в связи с возможностью обжалования в суд постановлений, а также любых других процессуальных решений органов уголовного преследования (ст. 125 УПК). Еще в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2000 г. N 1-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела, в связи с жалобой гражданки И. П. Смирновой и запросом Верховного Суда Российской Федерации» было указано, что суд вправе осуществлять по делам публичного обвинения судебный контроль за законностью и обоснованностью возбуждения уголовного дела, отказа в его возбуждении или прекращении дела. Такой контроль реализуется путем рассмотрения в судебном заседании материалов, представленных ему органами государственного обвинения, в том числе и по жалобам заинтересованных лиц, чьи конституционные права этими актами были нарушены. Спустя два года Конституционный Суд Российской Федерации в своем Определении от 27 декабря 2002 г. «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 116, 211, 218, 219 и 220 Уголовно-процессуального кодекса в связи с запросом Президиума Верховного Суда Российской Федерации и жалобами ряда граждан» <*> конкретизировал это положение и указал, что лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело, вправе обжаловать в суд такое решение органа расследования или прокурора. ——————————— <*> Российская газета. 2003. 15 января.

Аналогичная точка зрения по результатам рассмотрения конкретного уголовного дела в отношении Довжика со ссылкой на вышеупомянутое решение Конституционного Суда Российской Федерации 2000 г. была высказана и Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, которая отметила, что согласно Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод и обеспечивается право обжаловать в суд решения и действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц. Это право вытекает также из закрепленного в ст. 21 Конституции Российской Федерации принципа охраны достоинства личности, предполагающего, в частности, обязанность государства обеспечивать каждому возможность отстаивать свои права в споре с любыми органами и должностными лицами, в том числе осуществляющими предварительное расследование. Таким образом, и Конституция Российской Федерации, и Постановление Конституционного Суда Российской Федерации предусматривают возможность судебного обжалования заинтересованным гражданином постановления должностного лица о возбуждении уголовного дела, конституционные права которого нарушены этим актом. Что же касается доводов президиума областного суда о том, что возбуждение уголовного дела само по себе не повлекло нарушения конституционных прав Довжика, так как дело было возбуждено лишь по факту преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 159 УК РФ, то они вряд ли могут считаться убедительными, т. к. в постановлении о возбуждении уголовного дела прямо указано, что мошенничество совершено директором ООО «Незабудка-Некст» Довжиком. В связи с этим Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отметила, что фактически уголовное дело возбуждено в отношении Довжика и соответственно решение следователя затрагивает обеспеченные судебной защитой права и свободы данного лица. При таких обстоятельствах выводы кассационной инстанции и президиума областного суда о том, что закон исключает судебное обжалование постановления о возбуждении уголовного дела, неубедительны и сделаны без учета вышеизложенных положений <*>. ——————————— <*> БВС РФ. 2003. N 12. С. 19 (Надзорное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Довжикова).

Однако по другому уголовному делу Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации заняла иную позицию. Старший помощник прокурора Республики Северная Осетия — Алания своим постановлением отменил постановление помощника прокурора этой Республики о прекращении уголовного дела по обвинению Зураповой в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями) и в соответствии со своими полномочиями, установленными УПК (ч. 1 ст. 214) <*>, возобновил производство по уголовному делу, что практически означает возобновление уголовного преследования в отношении Зураповой, т. к. сам характер преступления предопределяет это, а также потому, что упомянутому лицу было предъявлено обвинение в его совершении. Таким образом, злоупотребление должностными полномочиями органом уголовного преследования было инкриминировано конкретному лицу. ——————————— <*> Ее буквальное содержание: «Признав постановление следователя о прекращении уголовного дела или уголовного преследования незаконным или необоснованным, прокурор отменяет его и возобновляет производство по уголовному делу».

По всей вероятности, по жалобе обвиняемой (в публикации на это прямого указания не содержится) районный суд признал незаконными оба постановления прокуратуры: и об отмене постановления о прекращении уголовного преследования с возобновлением производства по делу, и о привлечении Зураповой в качестве обвиняемой. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации удовлетворила надзорное представление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации об отмене указанных судебных решений и о направлении материалов на новое судебное рассмотрение в ином составе судей, а в качестве главного аргумента своей позиции указала, что «суду не предоставлено права препятствования уголовному преследованию, осуществляемому в соответствии с нормами уголовно-процессуального закона уполномоченными на то лицами» <*>. ——————————— <*> БВС РФ. 2004. N 11. С. 21 — 22.

В другом случае постановлением Хостинского районного суда г. Сочи от 27 февраля 2003 г. отменено постановление и. о. прокурора Хостинского района г. Сочи от 18 ноября 2002 г. об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении С. по ч. 1 ст. 201 УК РФ и о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК РФ. На данное постановление районного суда в части, касающейся отмены постановления о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК РФ, прокуратурой района было принесено кассационное представление. Определением Судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда от 26 марта 2003 г. постановление Хостинского районного суда г. Сочи от 27 февраля 2003 г. оставлено без изменений, а кассационное представление прокуратуры Хостинского района города Сочи — без удовлетворения. В данном определении судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда указано, что законом предусмотрена возможность обжалования любого решения дознавателя, следователя и прокурора, которое способно причинить ущерб конституционным правам участников уголовного судопроизводства, и районный суд принял законное решение, исследовав при этом доказательства, которые свидетельствуют о законности возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 201 УК РФ. Президиум Краснодарского краевого суда отклонил надзорные представления прокуратуры Краснодарского края на указанные судебные решения и оставил их без изменения. Точка зрения, согласно которой решение органов уголовного преследования о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица может быть обжаловано и соответственно отменено в судебном порядке, вызвало критику ученых, которая базируется на следующих аргументах. Возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица означает начало уголовного преследования данного лица, которое с этого момента становится подозреваемым, имеющим комплекс прав на защиту. Судебная проверка данного процессуального акта, как представляется, является вмешательством судебной власти в деятельность органов уголовного преследования, а также очевидным нарушением закрепленного в ст. 15 УПК принципа разделения процессуальных функций. Следует полагать, что следующим шагом на этом пути станет признание за лицом права на судебное обжалование постановления о привлечении его в качестве обвиняемого, а затем и обвинительного заключения, и направления прокурором уголовного дела в суд. Такой незаконный «контрпроцесс» способен сокрушить функцию уголовного преследования, парализовать ее осуществление и тем самым полностью разбалансировать уголовное производство. Суд не может и не должен проверять законность и обоснованность решений органов уголовного преследования иначе как в ходе судебного разбирательства по уголовному делу, поступившему в суд, принятому им к производству и назначенному к слушанию в первой инстанции <*>. ——————————— <*> Бевинкин Б. Т. Справочник адвоката по уголовному процессу. М.: ТК Велби, 2004. С. 186.

Такой разброс позиций двух высших судебных органов страны и ученых способен дезориентировать органы уголовного преследования, прежде всего конечно же прокуратуру, при решении важнейшего вопроса — о начале уголовного преследования. Очевидно, что нужны дополнительные разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации по спорному вопросу. Представляется, что ни ст. 46 Конституции Российской Федерации, согласно которой «каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, а решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд», ни базирующаяся на ней ст. 125 УПК о судебном обжаловании постановлений органов уголовного преследования не могут быть истолкованы так, чтобы в сложнейшей криминогенной обстановке лишить эти органы их законного исключительного права начать досудебное производство по уголовному делу и довести его до суда. Системный анализ ст. 125 и других статей УПК о судебном порядке рассмотрения жалоб показывает, что постановление о возбуждении уголовного дела не случайно не упомянуто среди решений и действий, которые могут быть обжалованы в районный суд по месту производства предварительного расследования, поскольку наличие в ч. 1 ст. 125 УПК ключевой формулировки «…причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию…» говорит о том, что она адресована потерпевшему от преступления, а не подозреваемому. Иное толкование означало бы абсурд: всякий, кому грозит осуждение и уголовное наказание, считая это угрозой для своих конституционных прав и свобод, вправе обжаловать любое действие прокурора, только что приступившего к уголовному преследованию виновного. Еще одна проблема заключается в следующем. Исходя из буквального смысла п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК, следует, что при возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица подозреваемый появляется в уголовном деле и получает весь арсенал процессуальных средств для защиты, когда против него имеются всего лишь данные, содержащиеся в материалах, послуживших поводом к возбуждению уголовного дела, и зачастую не имеется ни одного допустимого доказательства в строго процессуальном смысле этого понятия, определяемого ст. 74 УПК. Это обстоятельство неимоверно осложняет и ослабляет позиции органов уголовного преследования на первоначальном этапе расследования уголовного дела, возбужденного в отношении конкретного лица. Полагаю, что необходимо внесение изменений в УПК РФ, в частности установление точного перечня процессуальных решений, подлежащих обжалованию в судебном порядке, при этом постановление о возбуждении уголовного дела в данный перечень входить не должно. Поскольку отмена постановления о возбуждении уголовного дела исключает саму возможность осуществления расследования как досудебной стадии производства по уголовному делу, а это, в свою очередь, приводит к нарушению требований ст. 21, 73 УПК РФ, предписывающих прокурору, следователю и дознавателю в каждом случае обнаружения признаков преступления принимать предусмотренные УПК РФ меры по установлению события преступления, виновности лица в совершении преступления, характера и размера вреда, причиненного преступлением.

——————————————————————