(Иваняков Р. И., Нилова Н. А., Царенко И. С.) («Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление», 2007, N 3)
ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ТРУДНОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ КОЛОНИЙ ДЛЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В 40 — 50-Е ГОДЫ XX ВЕКА
Р. И. ИВАНЯКОВ, Н. А. НИЛОВА, И. С. ЦАРЕНКО
Иваняков Р. И., старший научный сотрудник организационно-научного и редакционно-издательского отдела Псковского юридического института ФСИН России.
Нилова Н. А., курсант третьего курса Псковского юридического института ФСИН России.
Царенко И. С., курсант третьего курса Псковского юридического института ФСИН России.
После окончания Великой Отечественной войны в Советском Союзе сложилась тяжелая криминогенная обстановка, в том числе и в среде несовершеннолетних. Огромное количество детей и подростков в результате войны, разрухи, репрессий оказались беспризорными и безнадзорными, значительно увеличилось число преступлений, совершаемых детьми и подростками. Для решения этой проблемы Правительством был предпринят ряд шагов, направленных в первую очередь на ликвидацию беспризорности и перевоспитание несовершеннолетних правонарушителей. С этой целью были созданы трудовые воспитательные колонии и трудовые колонии. В трудовых воспитательных колониях содержались подростки, совершившие мелкие правонарушения, а также беспризорные и безнадзорные несовершеннолетние в возрасте от 11 до 16 лет. Осужденные несовершеннолетние содержались в трудовых колониях, подразделявшихся на три вида: 1) трудовые колонии, в которых содержались несовершеннолетние в возрасте от 12 до 18 лет, осужденные судебными и внесудебными органами на срок до 10 лет; 2) трудовые колонии для содержания осужденных за особо опасные преступления. В них содержались несовершеннолетние, осужденные за контрреволюционные преступления, бандитизм, грабеж, разбой, умышленное убийство, причинение тяжких телесных повреждений, а также осужденные к лишению свободы на срок свыше 10 лет; 3) трудовые колонии с особым режимом для содержания несовершеннолетних, осужденных за повторно совершенные особо тяжкие преступления, а также несовершеннолетних, допустивших серьезные нарушения режима и дисциплины в трудовых колониях <1>. ——————————— <1> См.: Григорчук П. С., Зинько Ю. А., Пилявец Ю. Г. Количество и состав несовершеннолетних заключенных правонарушителей в трудовых колониях СССР МВД в 50-е годы // Пенитенциарная система России: состояние, проблемы, перспективы: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. 17 июня 2004 г. Псков, 2005. С. 29.
Основным документом, регламентировавшим организацию воспитания и исправления несовершеннолетних в указанный период, являлось Положение о детских трудовых колониях Министерства внутренних дел СССР. В соответствии с Положением в колониях существовала гибкая система мер поощрения и взыскания, создавались советы воспитанников, в состав которых входили командиры отделений, члены общественных комиссий и другие наиболее активные в учебной, производственной и общественной жизни воспитанники, твердо вставшие на путь исправления. Из своего состава совет воспитанников выбирал председателя и секретаря, руководителем совета был начальник колонии. Для постоянного участия советской общественности и родителей в улучшении воспитательной работы в каждой детской трудовой колонии создавались попечительские советы, в которые входили представители местных партийных, комсомольских, профсоюзных и советских организаций, шефствующих предприятий, МТС, совхозов, администрации колонии, а также родители воспитанников. Кроме этого, в каждой колонии существовал учебно-воспитательный совет, в состав которого входили начальник колонии — председатель, заместители начальника колонии, директор и заведующий учебной частью школы, учителя, воспитатели, врачи, инженерно-технические работники и председатель попечительского совета. В функции учебно-воспитательного совета входило рассмотрение вопросов учебно-воспитательной работы, трудового воспитания, изучения и обобщения положительного опыта воспитателей, учителей, мастеров производственного обучения и других работников колонии, а также вопросы о предоставлении условно-досрочного освобождения воспитанникам, сокращение им сроков наказания, трудоустройство и др. В каждой колонии, помимо этого, организовывался методический кабинет с секциями: школьной, профессионального обучения, воспитательной работы <2>. С воспитанниками и осужденными регулярно проводились занятия по политическому просвещению, организовывались спортивные соревнования и культурно-массовые мероприятия. ——————————— <2> См.: Дети ГУЛАГа. 1918 — 1956: Сб. документов / Под ред. акад. А. Н. Яковлева; Сост. С. С. Виленский и др. М., 2002. С. 536 — 537.
Однако, несмотря на, казалось бы, продуманную систему воспитания и перевоспитания несовершеннолетних осужденных, трудовые колонии не справлялись с этой работой, в их деятельности существовало множество различных проблем, разрешить которые центральное руководство и администрация колоний так и не смогли. Во-первых, на организацию воспитательного процесса негативно влияло нахождение в детских колониях переростков и взрослых заключенных. Регулярно проводившиеся проверки трудовых колоний постоянно выявляли факты нахождения в них взрослых заключенных, которые терроризировали воспитанников, прививали им криминальную субкультуру <3>. Поэтому зимой 1946 г. было принято решение с весны того же года заменить взрослых заключенных в детских колониях на вольнонаемных специалистов <4>. ——————————— <3> См.: Пилявец Ю. Г., Калиниченко К. В. Деятельность трудовых колоний МВД СССР для несовершеннолетних правонарушителей в 50-е годы // История отечественной уголовно-исполнительной системы: Сб. ст. Псков, 2006. С. 302. <4> См.: Дети ГУЛАГа… С. 452.
Однако, несмотря на это, практика использования взрослых заключенных на различных должностях в трудовых воспитательных и трудовых колониях для осужденных несовершеннолетних не была прекращена. В начале 50-х годов проблема пребывания взрослых осужденных в детских учреждениях и их негативного влияния на воспитанников вновь обострилась, что вынудило руководство МВД СССР разработать ряд предложений по ограничению трудового использования взрослых осужденных в детских колониях. Так, в 1951 г. было издано распоряжение МВД СССР N 370 министрам внутренних дел республик, начальникам УМВД по краям и областям «О порядке содержания взрослых заключенных при трудовых и трудовых воспитательных колониях для несовершеннолетних». В распоряжении речь шла об ограничении содержания взрослых заключенных путем упорядочения использования их труда в трудовых воспитательных колониях и трудовых колониях для осужденных несовершеннолетних. Было запрещено использовать взрослых заключенных на должностях по типовому штату колонии или в качестве материально-ответственных лиц <5>. Взрослых заключенных разрешалось выводить на работу в эти колонии лишь для выполнения тяжелых физических работ, непосильных подросткам, или специальных работ, требующих высокой квалификации, только в тех случаях, когда для этого не могли быть привлечены вольнонаемные сотрудники. Было запрещено использование отдельных категорий заключенных (осужденных к лишению свободы на срок более 10 лет, рецидивистов, осужденных по политическим и тяжким статьям Уголовного кодекса, отказчиков от работы, нарушителей режима и т. д.). Рекомендовалось использовать заключенных из находившихся поблизости подразделений УИТЛК/ОИТК и только в крайних случаях разрешать проживание взрослых заключенных в пределах воспитательных колоний <6>. ——————————— <5> См.: Пилявец Ю. Г., Калиниченко К. В. Указ. соч. С. 303. <6> См.: Дети ГУЛАГа… С. 486 — 487.
Впрочем, имелись и прямо противоположные прецеденты. В инструктивном письме Прокуратуры СССР от 10 января 1945 г. N 1-Т-13 «О работе прокуроров по делам несовершеннолетних» указывалось, что в детских колониях имеет место незаконная практика медицинского освидетельствования осужденных воспитанников врачебным персоналом с тем, чтобы перевести трудновоспитуемых несовершеннолетних подростков в лагеря для взрослых <7>. ——————————— <7> См.: Пилявец Ю. Г., Калиниченко К. В. Указ. соч. С. 303.
Во-вторых, пристальное внимание МВД СССР и Прокуратуры СССР привлекала постоянно существовавшая проблема точного установления возраста и других данных о личности обвиняемых и осужденных. Как правило, у обвиняемых отсутствовали соответствующие документы, поэтому информация о них записывалась с их голословных показаний. Нередко в этих показаниях обвиняемые умышленно давали о себе заведомо неправильные сведения (указывали другую фамилию, изменяли имя и отчество, занижали возраст, скрывали прежнюю судимость и т. д.). Нередкими были случаи, когда за несовершеннолетних выдавали себя взрослые преступники-рецидивисты, бежавшие из мест заключения. Находясь в трудовых колониях для несовершеннолетних, такие осужденные, как правило, являлись зачинщиками всевозможных отрицательных явлений, группировали вокруг себя наиболее неустойчивых воспитанников, нарушали режим колоний, дезорганизовывали коллектив подростков и затрудняли проведение с ними воспитательной работы <8>. Во многом это вызывалось ненадлежащей бдительностью сотрудников, проводивших дознание и следственные мероприятия. ——————————— <8> См.: Дети ГУЛАГа… С. 502.
Среди наиболее ярких примеров можно привести следующие: «- в Атлянской колонии при проверке осужденного Делихова, который числился 1933 года рождения, установлено, что настоящая его фамилия Горобцов, что он 1931 года рождения и разыскивается, как бежавший из зала суда; — в Осташковской колонии содержался осужденный Смирнов, числящийся 1935 года рождения. Проверкой выявлено, что настоящая его фамилия Евстигнеев, что он 1930 года рождения и разыскивается железнодорожной охраной МГБ Калининской железной дороги; — в Кубинской трудовой воспитательной колонии при проверке воспитанника Ершова, 1937 года рождения, установлено, что настоящая его фамилия Шевченко, 1935 года рождения, в 1950 году был осужден к 10 годам лишения свободы, содержался в Земо-Авчальской колонии, откуда совершил побег; — в Архангельской трудовой колонии при проверке осужденного Филимонова, 1934 года рождения, выявлено, что он 1930 года рождения, ранее судим и отбывал срок наказания в колонии для взрослых. Подобные факты были выявлены также в Угличской, Ахунской, Алма-Атинской, Лиепайской и Белозерской колониях» <9>. ——————————— <9> Там же. С. 491.
Для прекращения подобной практики работникам прокуратуры и органов милиции настоятельно рекомендовалось устанавливать возраст привлекаемого к уголовной ответственности несовершеннолетнего с обязательным запросом по месту рождения обвиняемого, а при отсутствии свидетельства о рождении возраст должен устанавливаться актом судебно-медицинской экспертизы на основании ст. 141 УПК РСФСР. В случаях, когда возраст обвиняемых не был установлен, прокурорам запрещалось утверждать обвинительные заключения и передавать дела в суд <10>. Помимо этого, распоряжением МВД СССР от 19 октября 1951 г. N 1137 «О работе по проверке личности осужденных несовершеннолетних и воспитанников» министрам внутренних дел республик, начальникам УМВД по краям и областям было рекомендовано «в месячный срок проверить в детских колониях состояние работы по проверке личности несовершеннолетних и принять меры к тому, чтобы в течение шести месяцев охватить проверкой всех осужденных и воспитанников, обратив в первую очередь внимание на подростков: ——————————— <10> См.: Там же. С. 503.
— установочные данные на которых разноречивы или недостаточно проверены (например, записаны в приговор или в заключение со слов подростков); — в личных делах которых отсутствуют официальные документы, подтверждающие дату и место рождения, в том числе и тех, возраст которых установлен путем экспертизы; — якобы не имевших до направления в колонии определенного места жительства, а также не знающих своих родителей и близких родственников; — имеющих несколько фамилий и имен, а также присвоивших фамилии известных писателей, артистов, героев Гражданской или Отечественной войны и т. д.; — возраст которых не соответствует внешним данным и физическому развитию. В трудовых колониях подвергать тщательной проверке также осужденных несовершеннолетних, в личных делах которых отсутствуют дактилокарты или справки через 1-й Спецотдел МВД СССР» <11>. ——————————— <11> См.: Там же. С. 491 — 492.
В-третьих, крайне злободневной проблемой, мешавшей нормальному функционированию колоний, было постоянное насилие со стороны бригадиров, актива, персонала колоний, а также общий низкий уровень организации воспитательной работы, которые порой провоцировали подростков на ответную реакцию. Свидетельством тому служат произошедшие в первой половине 50-х годов многочисленные акции массового неповиновения воспитанников трудколоний. Так, в январе 1954 г. в детской трудовой колонии УИТЛК МВД Узбекской ССР осужденный подросток совершил самоубийство, что привело к массовым беспорядкам среди воспитанников <12>. ——————————— <12> Там же. С. 511.
4 августа 1955 г. в Земо-Авчальской детской трудовой колонии МВД Грузинской ССР имел место случай группового неповиновения осужденных несовершеннолетних, в результате чего один осужденный подросток был убит, многим нанесены телесные повреждения. Самой колонии был причинен значительный материальный ущерб. Беспорядки в Земо-Авчальской колонии, как отмечается в акте проверки, не были случайными. Проявления недисциплинированности и хулиганства среди несовершеннолетних, содержащихся здесь, фиксировались и ранее (в 1950 и 1954 гг.) и явились следствием неудовлетворительной постановки воспитательной работы, школьного и профессионального обучения, отсутствия решительной борьбы с нарушениями социалистической законности и режима <13>. ——————————— <13> См.: Там же. С. 518 — 521.
Помимо вышеуказанного случая, в мае 1956 г. массовое неповиновение осужденных несовершеннолетних было в Ереванской трудовой колонии. При ликвидации беспорядков был ранен один и убиты два воспитанника <14>. Кроме того, в течение всего 1956 г. массовые беспорядки произошли в Майкопской, Георгиевской, Икшанской, Калининской, Энгельсской, Изяславской, Дрогобычской и Стрижевской колониях. ——————————— <14> См.: Там же. С. 545.
В ряде детских колоний внутренний распорядок содержал в себе элементы лагерного режима, имели место случаи грубого обращения с воспитанниками со стороны обслуживающего персонала, было неудовлетворительно организовано бытовое обслуживание (плохо отапливались помещения, питание было низкого качества) <15>. ——————————— <15> См.: Там же. С. 452.
В целях изменения подобной ситуации было предложено организовать постоянное наблюдение за воспитанниками, особенно за теми, кто характеризуется отрицательно, навести порядок в хранении инструментов и хозяйственного инвентаря, чтобы исключить возможность получения и использования их отдельными воспитанниками в преступных целях, пересмотреть состав командиров отрядов и их помощников из числа воспитанников, назначать на эту работу только тщательно проверенных, устойчивых воспитанников, способных оказывать помощь администрации в поддержании в отряде здоровой дисциплины и нормальных взаимоотношений между воспитанниками, усилить агентурно-оперативные мероприятия по предупреждению отрицательных явлений среди воспитанников. Начальники детских отделов колоний, оперативные работники должны были нести персональную ответственность за все случаи убийства и избиения воспитанников <16>. ——————————— <16> См.: Там же. С. 454 — 455.
В-четвертых, не меньшую сложность представлял вопрос о профилактике побегов несовершеннолетних воспитанников трудовых колоний. Не секрет, что система охраны в трудовых колониях для подростков не была столь совершенной, как в общих исправительных учреждениях, побеги не были редкостью. Во второй половине 40-х годов руководством был предпринят ряд шагов с целью предотвращения возможных побегов, однако, несмотря на факт уменьшения общего числа побегов, по сравнению с предыдущими годами в первой половине 50-х годов подобные случаи были обычным явлением. Побеги совершались главным образом во время работы вне зоны, а также во время экскурсий, прогулок, купания и других подобных мероприятий. Наибольшее количество побегов подростков отмечалось в Бучанской, Якушинецкой, Курган-Тюбинской, Каменномостской и Детско-Хуторской колониях <17>. ——————————— <17> См.: Пилявец Ю. Г., Калиниченко К. В. Указ. соч. С. 304.
Зачастую администрация колоний представляла в прокуратуру искаженные, преуменьшенные данные о количестве побегов. Для того чтобы установить реальное состояния дел, Прокуратура СССР рекомендовала прокурорам перепроверять полученные сведения о побегах. В то же время работники прокуратуры нередко сами закрывали глаза на факты побегов. В одном из многочисленных актов проверки, датируемом серединой 1951 г., говорится, что «некоторые прокуроры настолько свыклись с этими явлениями, что даже при наличии систематических или групповых побегов никто из администрации колонии не привлекается к уголовной ответственности за попустительство и непринятие мер» <18>. ——————————— <18> Там же. С. 304.
В 1954 г. резко возросло количество побегов несовершеннолетних из детских трудовых колоний. Распоряжением МВД СССР от 28 августа 1954 г. N 276с было предписано по каждому побегу производить служебное расследование, а работников колонии, виновных в ослаблении режима, строго наказывать <19>. ——————————— <19> См.: Дети ГУЛАГа… С. 513.
В-пятых, с 1947 г. увеличилось количество необоснованного условно-досрочного освобождения воспитанников, не отбывших половины срока наказания или незначительное время находившихся в колонии (от 1 до 3 месяцев). В связи с этим был усилен контроль за предоставлением условно-досрочного освобождения и сокращением срока наказания осужденным несовершеннолетним. К условно-досрочному освобождению и сокращению срока наказания теперь представлялись только осужденные несовершеннолетние, достаточно проверенные и действительно заслуживающие этой максимальной меры поощрения, осужденные (как правило, впервые) за бытовые преступления, отбывшие более половины срока наказания, определенного судом. На воспитанников, не отбывших половины срока наказания, а также на осужденных за тяжкие преступления как исключение, представлялись материалы только на сокращение срока наказания <20>. ——————————— <20> См.: Там же. С. 472.
В-шестых, серьезную проблему для детских колоний представляли заключенные, вставшие на путь исправления, которым в период заключения исполнилось 18 лет и у которых оставалась не отбытой меньшая часть срока наказания. По закону оставлять таких заключенных в колониях для несовершеннолетних было запрещено, но их перевод во взрослые колонии являлся педагогически нецелесообразным. С целью решения этой проблемы 22 июля 1949 г. был подписан Приказ Министра внутренних дел N 0500 «О создании специальных трудовых колоний МВД». Согласно этому Приказу предполагалось реализовать следующие мероприятия: 1. Организовать в ведении отделов МВД-УМВД по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью специальные трудовые колонии МВД. 2. В специальные трудовые колонии переводить из трудовых колоний осужденных в возрасте 18 лет, имеющих остаток срока лишения свободы от 6 месяцев до 3 лет, а в отдельных случаях и с остатком срока наказания до 5 лет, если имеются основания для постановки вопроса об их досрочном освобождении. В специальные трудовые колонии также переводить из тюрем осужденных в возрасте 17 лет, приговоренных к лишению свободы на срок до 3 лет, приговор в отношении которых вступил в законную силу. 3. Не переводить в специальные трудовые колонии: а) осужденных за бандитизм, разбой, умышленное убийство, умышленное нанесение тяжких телесных повреждений; б) осужденных за преступления, совершенные в местах заключения, а также злостных нарушителей режима в трудовых колониях для осужденных несовершеннолетних; в) душевнобольных и заразнобольных до их выздоровления. 4. Осужденных содержать в специальных трудовых колониях до окончания срока лишения свободы, за исключением осужденных, систематически нарушающих режим в специальных колониях, которых разрешается переводить в места заключения для взрослых. Таким образом, появился еще один вид колоний для содержания несовершеннолетних правонарушителей <21>. ——————————— <21> См.: Пилявец Ю. Г., Калиниченко К. В. Указ. соч. С. 295.
Большинство проблем в функционировании колоний для несовершеннолетних были порождены объективными причинами, коренившимися в недостаточно хорошей организации работы данных учреждений и контроля за организацией воспитательной работы. Проблемы подобного рода были свойственны практически всем исправительным учреждениям этого периода. Одним из ярких примеров может являться деятельность Новосельской колонии, входившей в ведение отдела исправительно-трудовых колоний Управления МВД по Псковской области, или, как она официально значилась в официальных документах, ОЛП-3 (Отдельный лагерный пункт-3) ОИТК УМВД по Псковской области <22>. Большая часть проблем, возникавших в данном учреждении, была вызвана низкой квалификацией и непрофессионализмом сотрудников колонии. Это было свойственно практически всем исправительным учреждениям 40 — 50-х годов. ——————————— <22> См.: Государственный архив Псковской области. Ф. р-1503. Оп. 2.
В связи с имевшимися трудностями и проблемами центральное и республиканское руководство, а также прокуратура прилагали постоянные усилия для того, чтобы ликвидировать факты нарушения режима содержания, законности, снизить криминогенную обстановку в детских колониях. В ходе многочисленных проверок было установлено, что начальники отделов и управлений НКВД по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью и руководство детских колоний практически не проводят работы по привлечению работников детских колоний к делу воспитания детей, а также не обеспечивают вовлечение самих воспитанников колоний в работу по поддержанию дисциплины, внутреннего распорядка, режима, слабо вовлекают воспитанников в органы самоуправления колоний <23>. ——————————— <23> См.: Дети ГУЛАГа… С. 452.
С целью ликвидации нарушений законности содержания осужденных несовершеннолетних был усилен прокурорский надзор за деятельностью трудовых воспитательных колоний. Однако даже в этом направлении не всегда все выполнялось подобающим образом. В ходе анализа ряда проверок было выявлено, что «основными недостатками в работе по надзору за колониями являются: неправильная организация этой работы, низкое качество проверок, их безрезультатность, нарушение Инструкции Прокуратуры СССР «О работе прокуроров по делам несовершеннолетних» от 10 января 1945 г. о систематичности проверок колоний, некачественное и несвоевременное составление актов проверок» <24>. Как правило, проверки сводились к сбору стандартных, фиксированию отдельных общеизвестных фактов, не имеющих никакого отношения к прокурорскому надзору (о работе кружков самодеятельности, о меню на обед, о количестве имеющихся станков, инструментов, книг, настольных игр и т. п.), а самому главному — нарушению законности — не уделялось внимание <25>. Сотрудникам прокуратуры, осуществлявшим надзор за деятельностью колоний и проверку их деятельности, рекомендовалось учитывать, что трудовые воспитательные колонии не являются местом заключения, и направление детей в это учреждение возможно только в случаях, указанных в Постановлении СНК от 15 июня 1943 г. Однако, как показывала практика, это Постановление, а также Инструкция от 21 июня 1943 г. часто нарушались. Были случаи направления в трудовые воспитательные колонии лиц, имеющих судимость или совершивших серьезные преступления, за которые они должны были нести судебную ответственность <26>. ——————————— <24> См.: Там же. С. 482. <25> См.: Там же. <26> См.: Там же.
В связи с этим принятые меры не позволили в должной степени улучшить обстановку в колониях. Наиболее ярким примером сложной криминогенной обстановки может служить событие, произошедшее 30 марта 1949 г. в Надвоицкой трудовой колонии для осужденных несовершеннолетних Карело-Финской ССР, где случайным выстрелом из винтовки один несовершеннолетний осужденный убил другого. В результате расследования данного факта было выявлено, что руководством колонии были допущены грубые нарушения режима содержания, учебно-воспитательной работы и правил охраны колонии. Несовершеннолетние осужденные привлекались к несению постовой службы по охране колонии и получали винтовки. Пожарная команда также была укомплектована исключительно из несовершеннолетних осужденных, которые размещались вне зоны колонии. Как показало расследование, некоторые из них были замечены в грубых нарушениях дисциплины и уголовных проявлениях — совершали кражи и побеги. Руководство колонии практически не занималось изучением подростков, не уделяло внимания правильному подбору бригадиров из их числа, в результате чего среди бригадиров оказались нарушители режима и рецидивисты. В ходе проверки также было выявлено, что некоторые из бригадиров допускали избиение подростков. Так, один из воспитанников, отстраненный от обязанностей бригадира, на почве мести нанес ранение другому осужденному подростку ножом, похищенным из сапожной мастерской колонии. Это свидетельствовало о том, что в колонии не были налажены учет и хранение инструментов <27>. ——————————— <27> См.: Там же. С. 478 — 479.
Учитывая все имевшиеся сложности в деле воспитания осужденных несовершеннолетних и трудности в соблюдении законности, в последующие годы существования этих учреждений большое внимание было уделено установлению систематической связи с родителями воспитанников. Ответственность за организацию такого взаимодействия несли лично начальники детских колоний и их заместители по учебно-воспитательной части. На администрацию колонии возлагалась обязанность не позднее 10 дней со дня поступления в нее воспитанника извещать родителей о его местонахождении, сообщать подробный адрес колонии, порядок переписки, свиданий и возможность направления посылок и передач с продуктами питания и личными вещами без ограничения; контролировать переписку воспитанников с родными и знакомыми в соответствии с особенностями режима в трудовых и трудовых воспитательных колониях; в детских трудовых колониях ввести обязательный просмотр всей поступающей для воспитанников и отправляемой ими переписки; устанавливать порядок, дни и часы свиданий воспитанников с родными; деньги, получаемые от родных, так же как и заработанные воспитанниками в колонии, начислять на личную сберегательную книжку воспитанника; не позднее чем за месяц до освобождения воспитанника из детской колонии письменно уведомлять об этом его родителей или родных, сообщая о желательности их приезда за воспитанником и для решения вопроса о его дальнейшем устройстве по месту жительства или трудовом устройстве колонией; поддерживать письменную связь с воспитанниками, освобожденными из колонии, и их родителями и т. д. <28>. ——————————— <28> Там же. С. 465 — 466.
Однако все эти меры очень незначительно повлияли на ситуацию в колониях для несовершеннолетних и процесс их перевоспитания, и как следствие, по мнению одного исследователей ГУЛАГа, «детские исправительно-трудовые колонии, в которых содержатся несовершеннолетние воры, проститутки и убийцы обоих полов, превращаются в ад» <29>, делая из них закоренелых преступников… ——————————— <29> России Ж. Справочник по ГУЛАГу. М., 1993. С. 199 — 200.
