УБЕЖДЕНИЯ И УБЕДИТЕЛЬНОСТЬ ВЫСТУПЛЕНИЯ ПРОКУРОРА В СУДЕ
Н. ЧЕКМАЧЕВА
Н. Чекмачева, старший прокурор кассационного отдела прокуратуры Нижегородской области.
Юристы в практической деятельности вольно или невольно сталкиваются и с философскими проблемами, ищут ответы на них. Сам характер философских проблем, однако, таков, что простое, однозначное их разрешение невозможно.
Философские вопросы — это прежде всего мировоззренческие вопросы, ответ на которые цивилизованный человек ищет не в преданиях предков, не в вере в авторитет, а в доводах разума. И даже когда философ критикует разум, делает это он с помощью разума, определенных знаний и жизненного опыта.
Проблемы юридического характера, нередко критикуемые нормы законодательства неотъемлемо связаны со знанием проблем правоприменительной практики, формирующейся в процессе активной творческой деятельности человека, убедительно разрешающей ситуации, регулируемые правовыми нормами.
Философское знание — это, в частности, знание о месте и роли человека в мире. Такое знание глубоко личностно, императивно (т. е. обязывает к определенному образу жизни и действия). Философская истина объективна, но переживается она каждым по-своему, в соответствии с личным жизненным и моральным опытом. Только так знание становится убеждением, защищать и отстаивать которое человек будет до конца.
Убеждение и убедительность прокурора в суде, особенно в суде с участием присяжных заседателей, их реальное влияние на справедливость, законность и обоснованность приговора основаны на оценке исследованных доказательств, воссоздающих картину преступления.
Общеизвестно, насколько сложна и многогранна деятельность прокурора — государственного обвинителя, осуществляющего в суде уголовное преследование.
Его работа в соответствии с п. 1 Приказа Генерального прокурора РФ от 17 августа 2006 г. «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» является одним из важнейших направлений в деятельности органов прокуратуры. И, как следует из п. 2 Приказа, деятельность прокурора должна всемерно способствовать установлению судом истины, необходимой для вынесения законного, обоснованного и справедливого решения.
Абсолютное большинство ученых-процессуалистов использует материалистическое понимание истины — объективной истины.
Безусловно, знание и умение применять на практике философские основы понятия истины влияют на убеждение и убедительность прокурора в уголовном процессе.
Истина в уголовном судопроизводстве имеет свои особенности.
1. Особый предмет познания — предмет доказывания, предусмотренный ст. 73 УПК РФ: событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления); виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы; обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; характер и размер вреда, причиненного преступлением; обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния; обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание; обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания. Подлежат выявлению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.
Применительно к этому Гегель справедливо подчеркивал, что абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Это значит, что любое истинное знание всегда определяется условиями места, времени и многими другими специфическими обстоятельствами, которые познание должно стремиться учесть как можно точнее. Игнорирование определенности ситуации, распространение истинного знания за пределы его действительной применимости неминуемо превращает истину в свой антипод — в заблуждение.
2. Специальные субъекты доказывания. В их число входит и прокурор.
С этой особенностью установления истины в уголовном судопроизводстве тесно связан философский вопрос о том, можно ли отграничить истину от заблуждения и если можно, то каким именно образом?
Это есть вопрос о критерии истины. В истории философии и науки высказывались различные точки зрения на сей счет. Так, Декарт критерием истинных знаний считал их ясность и отчетливость. Фейербах такой критерий искал в чувственных данных («Там, где начинается чувственность, кончается всякий спор»). В конечном итоге практика, и только она, может окончательно доказать истинность тех или иных знаний.
В установлении истины прокурором в процессе судебного разбирательства дела, а судом при постановлении приговора, как и в ее проверке, необходимо единство теории и практики, которое есть коренной принцип философской гносеологии. Это такое их диалектическое взаимодействие, в котором практика все же важнее познания, исходный и конечный пункт, основа этого процесса.
3. Истина в уголовном судопроизводстве предусматривает также:
— специальные способы доказывания, которое осуществляется согласно ч. 1 ст. 86 УПК путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК;
— специальные средства доказывания, предусмотренные ч. 2 ст. 74 УПК: показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта; заключение и показания специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебных действий; иные документы.
Использование этих способов и средств прокурором — это активное достижение истины, активная (а не созерцательная, пассивная) деятельность. Еще великий немецкий философ Фихте любил повторять: «Действовать! Действовать! Это то, ради чего мы существуем!» И ценность человека, по его мнению, определяется, прежде всего, творческой активностью его действия, в том числе и в сфере познания.
Именно творческий подход прокурора к участию в судебном заседании, к обжалованию приговоров в кассационной инстанции формирует убеждение судей в законности, обоснованности и справедливости принимаемых ими решений.
Согласно ст. 297 УПК приговор только тогда обладает свойством справедливости, когда он постановлен в соответствии с процессуальным законодательством и основан на правильном применении уголовного закона. И наоборот, ст. 383 УПК считает несправедливым приговор, по которому было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части УК, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости.
Существует мнение, что справедливость в уголовном процессе играет роль принципа, требования которого распространяются на все процессуальные документы, в том числе на приговор суда.
Попробуем взглянуть на справедливость уголовного судопроизводства как на доминанту справедливого приговора.
Можно утверждать, что право на справедливый суд имеет библейские корни. Например, требования к справедливой судебной процедуре встречаются в Ветхом Завете, в Псковской судной грамоте, в Великой хартии вольностей и во многих других документах самых различных периодов истории. На современном этапе практически во всех странах, где существуют конституции, право на справедливый суд имеет конституционный характер.
Применительно к России советского периода справедливость рассматривается лишь как обязательное свойство приговора, а не судопроизводства. В этом смысле оно было закреплено в УПК РСФСР 1922 г., согласно ст. 63 которого решение считалось справедливым только в том случае, если было обосновано фактическими обстоятельствами дела, не являлось голословным, а назначенное осужденному наказание признавалось соразмерным тяжести совершенного преступления и степени опасности личности виновного.
В УПК РСФСР 1923 г. в ст. 417 под справедливостью понималось соответствие содеянному назначенного судом наказания, не выходящего за пределы, установленные законом. Требование справедливости видим и в ст. 347 УПК РСФСР 1960 г. Таким образом, справедливость как требование общественной морали и нравственности, получив юридическую аккредитацию во всех УПК РСФСР и в ныне действующем уголовно-процессуальном законодательстве (например, ст. ст. 297 и 383 УПК РФ), представляет собой синтез нравственности и права, отражаемый в приговоре.
Подтверждает этот вывод и существующее в уголовном судопроизводстве право на судейское усмотрение по назначению наказания. Согласно ст. 60 УК РФ при назначении виновному наказания суд с точки зрения нравственности и морали обязан оценить общественную опасность преступного деяния и личность виновного, определить влияние назначенного наказания на исправление осужденного, а также на условия жизни его семьи.
Из сказанного следует, что мораль и нравственность общества, отраженные в сознании судьи, проецируясь на обстоятельства, указанные в ч. 3 ст. 60 УК РФ, и санкцию уголовного закона, породили свойственное только уголовному судопроизводству явление — справедливость приговора.
Ориентируя суд на справедливый приговор, прокурор наряду с логической, философски и юридически обоснованной схемой обвинения должен выстроить и «боевую» схему речи. Другими словами, логические приемы в судебном состязании дополняются искусственными, внелогическими средствами убеждающего воздействия, к числу которых относятся средства аргументации и риторики. Они применяются в ситуациях, где есть спор, состязательность, стремление повлиять на убеждения присутствующих. Цель применения этих средств (приемов) — достижение победы в споре, реальное влияние на законность, обоснованность, а значит, и справедливость приговора.
Приемы обоснования и убеждения вырабатывают теория аргументации и риторика, позволяющие эффективнее добиваться выполнения профессиональных задач прокурором. Ведь ему приходится не только оперировать положениями закона, но и разъяснять, доказывать, убеждать и переубеждать оппонентов. Приемы аргументации и риторики не абсолютны, не универсальны — в каждой ситуации, в зависимости от обстоятельств, прокурор должен подходить к их выбору и применению творчески.
