Комментарий к указанию Генерального прокурора РФ от 29 января 2008 года N 14/49 «Об усилении прокурорского надзора за исполнением требований закона о соблюдении подследственности уголовных дел»

(Рыжаков А. П.) (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2008)

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

КОММЕНТАРИЙ К УКАЗАНИЮ ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА РФ ОТ 29 ЯНВАРЯ 2008 ГОДА N 14/49 «ОБ УСИЛЕНИИ ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА ЗА ИСПОЛНЕНИЕМ ТРЕБОВАНИЙ ЗАКОНА О СОБЛЮДЕНИИ ПОДСЛЕДСТВЕННОСТИ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ»

Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 19 августа 2008 года

А. П. РЫЖАКОВ

Сведения об авторе

Рыжаков Александр Петрович, кандидат юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин Тульского филиала Международного юридического института при Министерстве юстиции РФ, а по совместительству профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин Тульского филиала Российской правовой академии Министерства юстиции РФ, профессор кафедры правовых дисциплин Тульского государственного педагогического университета им. Л. Н. Толстого, член редакционной коллегии научно-практического журнала «Правовой аспект», автор более 525 публикаций, в том числе 135 книг и 11 CD-rom дисков по уголовному, гражданскому и арбитражному процессу, он же автор учебников по дисциплинам «Уголовный процесс» и «Правоохранительные органы» для высших юридических учебных заведений, постатейных комментариев к старым и новым УПК РФ (РСФСР), АПК РФ и ГПК РФ (РСФСР). Общий объем публикаций превысил 4500 авторских листов.

Негативная практика несоблюдения на местах закрепленных в законе правил подследственности побудила Генерального прокурора РФ подписать специальное указание [5]. Оно адресовано нижестоящим прокурорам. Однако правильное понимание сути заложенных в него идей необходимо не только прокурорам и другим работникам прокуратуры, но и должностным лицам всех остальных органов предварительного расследования. Имеющие место нарушения подследственности, как верно замечает Генеральный прокурор РФ, могут привести к признанию доказательств по делу не имеющими доказательственной силы. А это, в свою очередь, может отрицательно сказаться на судьбе любого участника уголовного процесса, заинтересованного в исходе дела. Это одна сторона исследуемого правового явления. Другая, не менее важная сторона заключается в том, в каких формулировках Генеральный прокурор РФ дает свои разъяснения. Они могут на местах быть неправильно поняты, и это вновь может стать непреодолимым препятствием на пути установления истины по делу. Смотрите сами. В п. 1.2 комментируемого указания высшее должностное лицо прокурорского надзора государства требует «не допускать незаконного возбуждения и расследования уголовных дел о преступлениях, указанных в ч. 5 ст. 151 УПК РФ, следователями органа, не участвовавшего в их фактическом выявлении». Означает ли это, что, по мнению Генеральной прокуратуры РФ, орган предварительного расследования, к которому поступило заявление, к примеру, о нарушении авторских прав, не вправе при наличии к тому фактических оснований возбудить по такого рода факту уголовное дело, так как выявлено преступление было не им, а заявителем? Позволительно ли распространять правила ч. 5 ст. 152 УПК РФ, пусть даже и по аналогии (аналогия в уголовном процессе не запрещена), на все виды подследственности или же таковые касаются лишь признака территориальной подследственности? Ознакомление с текстом указания N 14/49 порождает возникновение и иных вопросов, ответы на которые мы постараемся дать в настоящем Комментарии. Прежде чем приступить к буквальному толкованию выраженных Генеральным прокурором РФ в искомом указании идей, сформулируем те положения, от которых необходимо отталкиваться, то есть приведем здесь общую характеристику закрепленного в основном в ст. 151 УПК РФ (к которой в указании идет постоянная апелляция) института подследственности в уголовном процессе. Подследственность — это совокупность признаков преступления (общественно опасного деяния), по которым его расследование в полном объеме относится к компетенции строго определенного органа предварительного расследования, конкретной структурной единицы ведомства (допустим, не просто к компетенции следователя, а к компетенции следователя определенного военного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ). Общепринято выделять следующие виды (признаки) подследственности: 1) предметная или, иначе, родовая; 2) альтернативная (смешанная); 3) персональная; 4) территориальная; 5) подследственность по связи дел. Предметная подследственность определяется признаками, относящимися к квалификации преступления. Каждый состав преступления правомочен расследовать в полном объеме конкретный следователь или орган дознания. В зависимости от того, какое преступление предполагается (или точно установлено), совершено, его должно расследовать строго определенное учреждение или должностное лицо. Предметная подследственность установлена ст. ст. 150 и 151 УПК РФ. В ст. 150 УПК РФ закреплены составы преступлений, по которым производится дознание. В ст. 151 УПК РФ определяет, по каким составам преступлений предварительное следствие производится следователями Следственного комитета при прокуратуре РФ, а по каким — также следователями органов федеральной службы безопасности, органов по контролю за оборотом наркотиков, органов внутренних дел. Исключения из правила предметной подследственности закреплены в п. п. 11 и 12 ч. 2 ст. 37, ч. 4 ст. 150 УПК РФ. Согласно данным нормам права прокурор вправе изымать любое уголовное дело у органа дознания и передавать его следователю с обязательным указанием оснований такой передачи. Ему также предоставлено право изымать любое уголовное дело у органа предварительного расследования федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) и передавать его следователю Следственного комитета при прокуратуре РФ с обязательным указанием оснований такой передачи. Смешанная (альтернативная) подследственность характеризуется тем, что расследование некоторых категорий преступлений в зависимости от тех или иных обстоятельств может входить в компетенцию либо одного, либо другого органа. К примеру, расследование бандитизма, контрабанды, невозвращения на территорию РФ предметов художественного, исторического и археологического достояния народов РФ и зарубежных стран подследственно тому органу, который выявил это преступление. Возбудить уголовное дело по преступлениям, подследственным следователям, может и орган дознания. Тем не менее смешанная подследственность касается лишь органов предварительного следствия. То есть органы дознания не наделены правом осуществлять предварительное следствие в полном объеме по преступлениям, предусмотренным ч. 5 ст. 151 УПК РФ. По общим правилам территориальной подследственности основная часть предварительного расследования должна производиться и все оно оканчиваться в том месте (районе), где совершено или же было завершено совершение преступления. Между тем из этого правила есть и исключения. В целях обеспечения наибольшей быстроты, объективности и полноты расследования предварительное следствие и дознание могут производиться по месту нахождения обвиняемого или большинства свидетелей. По не подследственным (по территориальному признаку подследственности) конкретному следователю (дознавателю и др. <1>) уголовным делам указанные последние вправе в пределах своей компетенции производить любые неотложные следственные действия, после чего дело должно быть передано руководителю следственного органа (прокурору) для направления по подследственности. ——————————— <1> Здесь и далее термином «следователь (дознаватель и др.)», если иное специально не оговорено, подменяется целая группа субъектов уголовного процесса, состоящая из руководителя следственного органа, руководителя (члена) следственной группы, следователя, органа дознания, начальника подразделения дознания, а равно дознавателя.

Персональная подследственность — это совокупность признаков, зависящая от того, какой субъект совершил либо предполагается, что совершил преступление. К примеру, производство предварительного следствия обязательно по всем делам о преступлениях, совершенных должностными лицами органов федеральной службы безопасности, Службы внешней разведки РФ, Федеральной службы охраны РФ, органов внутренних дел РФ, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, органов по контролю за оборотом наркотиков, таможенных органов РФ, военнослужащими и гражданами, проходящими военные сборы, лицами гражданского персонала Вооруженных Сил РФ, других войск, воинских формирований и органов в связи с исполнением ими своих служебных обязанностей. Более того, если преступление, по которому в обычном порядке предварительное следствие не обязательно, совершено указанными лицами, предварительное следствие по нему в полном объеме производится следователем Следственного комитета при прокуратуре РФ. Составы некоторых преступлений объективно связаны между собой. Расследование и судебное рассмотрение таковых целесообразно производить одновременно. Для разрешения данной проблемы предусмотрена подследственность по связи дел. Дела, к примеру, о вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления, о злоупотреблении должностными полномочиями, о получении и даче взятки, о служебном подлоге и других преступлениях, перечисленных в ч. 6 ст. 151 УПК РФ, расследуются тем органом, к чьей подследственности относится преступление, в связи с которым возбуждено уголовное дело. Вот от этой общей посылки и будем отталкиваться при разъяснении положений, которые посчитал необходимым отразить в своем указании N 14/49 Генеральный прокурор РФ. В связи с содержанием абз. 1 имеющегося в документе введения отметим, что, несмотря не существенное изменение Федеральным законом от 5 июня 2007 года N 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» статуса прокурора в уголовном процессе, функция прокурорского надзора, в том числе и за исполнением законов органами, осуществляющими предварительное следствие, у прокуратуры осталась. Именно практика реализации данной отрасли прокурорского надзора привела к необходимости подготовки анализируемого указания. Это первое, на что хотелось бы обратить внимание правоприменителя. Но есть и второе. Генеральный прокурор РФ с самого начала своего указания говорит о подследственности не только при расследовании уголовных дел, но и при разрешении сообщений о преступлениях. Вернее, им указывается на несоблюдение требований уголовно-процессуального законодательства о подследственности при разрешении сообщений о преступлениях. Есть такие требования? Если обратиться к УПК РФ, нельзя отрицать их наличия. Да вот только к подследственности ли они относятся? Если говорить о том понятии «подследственность», с которого мы начали настоящий Комментарий, а также исходить из аксиомы существования в российском уголовном процессе принципа публичности, на стадии возбуждения уголовного дела разрешается не подследственность материала (заявления, сообщения), а его подведомственность. Разрешая вопрос подведомственности, орган предварительного расследования отвечает на вопрос, вправе ли конкретный орган предварительного расследования возбудить уголовное дело о таком преступлении. На стадии возбуждения уголовного дела еще рано ставить вопрос, вправе ли следователь (дознаватель и др.) окончить по уголовному делу предварительное расследование. Подследственность и подведомственность — похожие, но все же отличающиеся друг от друга правовые институты. Хорошо было бы Генеральному прокурору РФ учитывать данное обстоятельство в последующих своих приказах и указаниях. Чтобы было ясно, о чем мы ведем речь, необходимо сделать некоторые пояснения и в связи с этим чуть отойти в сторону от буквального толкования текста указания N 14/49. Согласно ч. 2 ст. 21 УПК РФ в каждом случае обнаружения признаков преступления следователь (дознаватель и др.) принимает предусмотренные УПК РФ меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления. Это обязанность органа предварительного расследования. И вряд ли такой мерой является направление материала проверки (заявления, сообщения) по подследственности вместо принятия решения о возбуждении уголовного дела по подведомственному (но не подследственному) следователю (дознавателю и др.) преступлению и производства неотложных следственных действий. Именно на производство неотложных следственных действий настраивает законодатель правоприменителя содержанием закрепленных в ч. 5 ст. 152 и ст. 157 УПК РФ правовых положений. Редакция ч. 5 ст. 152 и ст. 157 УПК РФ приводит некоторых процессуалистов к утверждению, что сообщения о преступлении передаются по подследственности в случае отсутствия «неотложной ситуации» [3. С. 381]. Иначе говоря, если есть необходимость производства неотложных следственных действий, должностное лицо возбуждает уголовное дело и производит таковые, если нет — передает заявление (сообщение) о преступлении по подследственности. Однако такая позиция имеет слабые стороны. Во-первых, в ней не учитывается ситуация получения заявления (сообщения) о неподведомственном преступлении (к примеру, органом внутренних дел заявление о преступлении, совершенном одним из лиц, в отношении которых ст. 448 УПК РФ предусмотрен особый порядок возбуждения уголовного дела). Во-вторых, сторонники данной точки зрения могут быть уличены в несколько вольной трактовке ч. 5 ст. 152 и ч. 1 ст. 157 УПК РФ. Буквальное толкование названных норм указывает на обязанность органа дознания и органа предварительного следствия при наличии признаков преступления, подследственного другому органу предварительного расследования, возбудить уголовное дело и произвести неотложные следственные действия. И в той и в другой статье (в ч. 5 ст. 152 и ч. 1 ст. 157 УПК РФ) говорится, что в указанной ситуации следователь (дознаватель и др.) «производит неотложные следственные действия» (возбуждает уголовное дело), а не «вправе произвести неотложные следственные действия». Использованная законодателем формулировка указывает на то, что, по его мнению, после возбуждения уголовного дела всегда есть необходимость производства неотложных следственных действий. Тем не менее редакция п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ, а теперь еще и текст комментируемого указания Генерального прокурора РФ всегда будут приводить к разночтению положений, закрепленных в ч. 5 ст. 152 и ч. 1 ст. 157 УПК РФ. Этого можно было бы избежать, если бы в п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ говорилось не о подследственности, а в указании N 14/49 не только о подследственности, но и о подведомственности. Проблема соотношения указанных понятий наглядно демонстрируется на примере разграничения компетенции между следователем и органом дознания. В литературе встречаются утверждения, что орган дознания не вправе возбуждать дела, подследственные следователям; что он должен передавать заявления (сообщения) о таких преступлениях по подследственности. Однако в пределах своей компетенции возбуждать уголовные дела и производить неотложные следственные действия в равной мере обязаны как орган предварительного следствия, так и орган дознания (дознаватель и др.). Пока не выполнены все неотложные следственные действия, орган дознания по предусмотренной для него ч. 3 ст. 40, ст. 157 УПК РФ категории дел обладает теми же правами и обязанностями, что и любой иной орган предварительного расследования. В начале уголовного процесса различие компетенции следователей и органов дознания по фактам, находящимся в пределах компетенции последних, но подследственным следователям, заключается, прежде всего, в том, что следователи вправе (и обязаны) производить по делу не только неотложные, а орган дознания — одни лишь неотложные следственные действия. Производство же неотложных следственных действий по подведомственным им преступлениям — обязанность как того, так и другого органа, если, конечно, дело находится в его производстве. Уголовно-процессуальный закон предусмотрел два вида передачи (направления) от одного органа предварительного расследования находящегося у него в производстве уголовного дела (заявление или сообщение о преступлении) другому. Это: — передача сообщения по подследственности в соответствии со ст. 151 УПК РФ, а по уголовным делам частного обвинения — в суд в соответствии с ч. 2 ст. 20 УПК РФ (п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ); — направление уголовного дела следователем руководителю следственного органа, а дознавателем — руководителю следственного органа либо прокурору в связи с тем, что все неотложные следственные действия выполнены, или по иным основаниям (п. 2 ч. 2 ст. 38, п. 3 ст. 149, ч. 5 ст. 152, ч. 3 ст. 157 УПК РФ). На практике в порядке п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ (а ранее в порядке аналогичной ст. 114 УПК РСФСР) обычно направлялись материалы проверки, а не одно лишь заявление (сообщение) о преступлении. Между тем в п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ говорится о передаче по подследственности не материалов предварительной проверки заявления (сообщения) о преступлении, а самого сообщения. Такая формулировка статьи исключает возможность передачи по подследственности материалов предварительной проверки. Как правильно отмечал А. М. Ларин, «на практике руководители органов дознания произвольно избирают менее сложное, менее ответственное решение о передаче заявления (сообщения) по подследственности… и уклоняются от возбуждения уголовного дела о неподследственном преступлении» [4. С. 83]. В наше же время редакция положений, составляющих содержание указания Генеральной прокуратуры РФ, может также нацеливать правоприменителя на нарушение общих правил публичности российского уголовного процесса. Между тем п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ не может быть применен в рассматриваемой ситуации к отношениям между следователем и органом дознания и потому, что на момент получения заявления (сообщения) об отнесенном к ведению органа дознания факте производство по нему предварительной проверки и неотложных следственных действий находится в пределах процессуального статуса и органа дознания, и органа предварительного следствия одновременно. Как уже было отмечено выше, такого рода передача заявления (сообщения) о преступлении нарушила бы требования ч. 2 ст. 21 УПК РФ. Приступив к предварительной проверке заявления (сообщения) о преступлении и обнаружив основание для возбуждения уголовного дела, орган дознания в соответствии с ч. 3 ст. 40, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 146 и ст. 157 УПК РФ обязан принять предусмотренное законом решение. Законодатель же наличие фактических оснований для возбуждения уголовного дела связывает лишь с таким решением, как возбуждение уголовного дела. Право передать дело следователю у органа дознания появляется только после производства всех неотложных следственных действий, направленных на установление события преступления, изобличение лица или лиц, виновных в совершении преступления. Своевременное возбуждение уголовных дел и одновременно с этим проведение неотложных следственных действий являются надежным средством охраны прав граждан и соблюдения законности [1. С. 104]. Напротив, волокита при возбуждении уголовного дела, связанная с затратами времени на передачу заявления, сообщения о преступлении из одного органа предварительного расследования в другой, приводит часть процессуалистов к убеждению в необходимости принятия окончательного для этой стадии решения только тем органом, который первый получил заявление (сообщение) о преступлении [9. С. 86]. Правильно отмечал в этой связи А. Я. Дубинский: «Нельзя лишать орган дознания предоставленного им законом права возбуждать уголовные дела, отнесенные к подследственности следователя» [2. С. 196]. Сотрудниками органа дознания тем не менее могут выявляться преступления, не только отнесенные законом к их ведению. Нельзя не согласиться с утверждением М. А. Петуховского, что «предварительную проверку заявлений или сообщений о преступлении могут производить только те государственные органы и должностные лица, которые правомочны принимать по ним решения» [7. С. 49 — 51]. Поэтому в случае получения сведений о совершении деяния, содержащего признаки иного (для командиров воинских частей и соединений, начальников военных учреждений и гарнизонов, к примеру, — не совершенного военнослужащими, гражданами, проходящими военные сборы, а также лицами гражданского персонала Вооруженных Сил РФ, других войск, воинских формирований и органов в связи с исполнением ими своих служебных обязанностей или в расположении части, соединения, учреждения, гарнизона; для начальников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы — не совершенного против установленного порядка несения службы сотрудниками соответствующих учреждений и органов, к тому же не совершенного в расположении указанных учреждений и органов иными лицами и т. д.) преступления, орган дознания должен принять заявление, сообщение о преступлении и направить его по подследственности в порядке п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ. Правоприменителю следует знать, что употребленное в ч. 1 ст. 145 УПК РФ понятие «подследственность» не идентично тому, которое приведено в ч. 5 ст. 152 УПК РФ. Это омонимы. Подследственность, закрепленная в ст. ст. 151, 152 УПК РФ, указывает на то, какой следователь (дознаватель и др.) вправе закончить предварительное расследование по делу. Это понятие приобретает свое уголовно-процессуальное значение не при разрешении сообщения о преступлении, а гораздо позже — на этапе, начинающемся после производства неотложных следственных действий. Подследственность же, о которой идет речь применительно к стадии возбуждения уголовного дела, — это не подследственность, а подведомственность. Основное ее назначение заключается в том, что она подразделяет происшествия на те заявления (сообщения), которые государственный орган вправе разрешать, и на те, что выходят за пределы его компетенции. Недаром согласно ч. 1 ст. 144 УПК РФ следователь (дознаватель и др.) принимает по заявлению (сообщению) о преступлении решение «в пределах компетенции». Органы государственного пожарного надзора федеральной противопожарной службы, к примеру, не вправе отказывать в возбуждении, возбуждать уголовные дела по фактам, не связанным с преступлениями, предусмотренными ст. ст. 168, 219, 261 УК. Так же обстоят дела и с некоторыми другими органами дознания, правоспособность которых ограничена ст. ст. 40, 151 и 157 УПК РФ. Но не только указанными нормами ограничена подведомственность органов предварительного расследования. Иногда следователь (дознаватель и др.) не имеет права возбудить или отказать в возбуждении конкретного уголовного дела в связи с наделением этим правом лишь строго ограниченного круга должностных лиц. Соответственно возбуждение такого уголовного дела выходит за пределы компетенции любого другого органа предварительного расследования. Причем если орган или должностное лицо не уполномочены возбуждать уголовное дело по данному конкретному факту совершения общественно опасного деяния, то они не вправе и проводить по нему предварительную проверку в полном объеме. Названная правовая позиция нашла свое отражение, к примеру, в Федеральном законе от 17 января 1992 года N 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» [8]. Согласно требованиям ст. 42 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» только органы прокуратуры (следователи Следственного комитета при прокуратуре РФ) могут проводить проверку сообщений о фактах правонарушения, совершенного прокурором или следователем Следственного комитета при прокуратуре РФ, и возбуждать против них уголовного дела (за исключением случаев, когда прокурор или следователь застигнут при совершении преступления). Таким образом, следователь (дознаватель и др.) не всегда вправе возбудить конкретное уголовное дело. В ряде случаев компетенция органа дознания и дознавателя ограничена подведомственными им происшествиями. К примеру, капитаны морских и речных судов, находящиеся в дальнем плавании, вправе возбуждать уголовные дела только о преступлениях, совершенных на данных судах (п. 1 ч. 3 ст. 40 УПК РФ). Следователи (дознаватели и др.) не вправе возбудить уголовное дело в тех случаях, когда законодатель право его возбуждения в отношении конкретного должностного лица предоставил строго определенному органу предварительного расследования. Так, согласно требованиям ч. 1 ст. 448 УПК РФ решение о возбуждении уголовного дела принимается: 1) в отношении члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы, Генерального прокурора РФ, судьи, Председателя Счетной палаты РФ, его заместителя, аудиторов Счетной палаты РФ, Уполномоченного по правам человека в РФ, Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, кандидата в Президенты РФ, члена Центральной избирательной комиссии РФ с правом решающего голоса и председателя избирательной комиссии субъекта Российской Федерации — Председателем Следственного комитета при прокуратуре РФ; 2) в отношении Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ — исполняющим обязанности Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ; 3) в отношении депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации, депутата, члена выборного органа местного самоуправления, выборного должностного лица органа местного самоуправления, члена избирательной комиссии и комиссии референдума с правом решающего голоса — руководителем следственного органа Следственного комитета при прокуратуре РФ по субъекту Российской Федерации; 4) в отношении прокурора, руководителя следственного органа, следователя — вышестоящим руководителем следственного органа Следственного комитета при прокуратуре РФ. Законом предусмотрены дополнительные условия возбуждения уголовных дел как названной, так и некоторых других категорий преступлений. Обычно это получение согласия на возбуждение уголовного дела у определенного должностного лица (к примеру, п. п. 13 и 14 ч. 1 ст. 448 УПК РФ) или коллегиального органа. Наличие таких условий, ограничивающих пределы компетенции (подведомственности) следователя (дознавателя и др.), налагает специфический отпечаток на использованное в ч. 1 ст. 144 УПК РФ понятие «любое совершенное или готовящееся преступление» и соответственно на понятие «подследственность», употребляемое Генеральным прокурором РФ в комментируемом указании. Получается, что названные должностные лица (органы) не только не обязаны, но и не вправе принимать и проверять заявление (сообщение) о любом преступлении. Они обязаны принять и проверить заявление (сообщение) о любом подведомственном им совершенном, совершаемом или готовящемся преступлении. А вот когда орган предварительного расследования располагает сведениями о совершении не подведомственного ему преступления, он принимает решение, предусмотренное п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ, то есть направляет сообщение по подследственности (подведомственности) на стадии возбуждения уголовного дела. В пределах же своей компетенции (подведомственности) органы предварительного расследования не только вправе, но и обязаны самостоятельно завершать стадию возбуждения уголовного дела и поэтому не должны применять п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ. Они обязаны самостоятельно рассмотреть и разрешить заявление (сообщение) о преступлении — возбудить или отказать по нему в возбуждении уголовного дела. Именно поэтому, а не в связи с предоставленным п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ полномочием по поступившему заявлению, сообщению в первую очередь решается вопрос о подведомственности. То есть перед государственным органом или должностным лицом, осуществляющими уголовный процесс, встает задача выяснить, какой орган (должностное лицо) вправе возбудить по данному факту уголовное дело. Если орган, получивший заявление (сообщение) о преступлении, не вправе согласно закону возбуждать по данной категории преступлений уголовные дела, то он не может и отказать в этом. В его компетенции остается лишь передача заявления (сообщения) о преступлении по подследственности в тот орган, который уполномочен на принятие одного из указанных решений. В исключительных случаях заявление (сообщение) о таком преступлении может быть передано и в орган предварительного расследования, которому дело не подследственно, а лишь подведомственно разрешение заявления (сообщения) о преступлении. Вот в чем заключается содержание требований уголовно-процессуального законодательства о подследственности при разрешении сообщений о преступлениях. Именно на искоренение нарушений таковых одновременно с устранением фактов несоблюдения правил подследственности, думается, нацеливает правоприменителя Генеральный прокурор РФ в комментируемом нами документе. После вышеприведенного разъяснения становится более понятно, какие случаи подразумеваются в абз. 2 вводной части указания N 14/49. Это те случаи, когда, во-первых, принимается решение об отказе в возбуждении уголовного дела не по факту, а в отношении лица. И во-вторых, таким лицом прежде всего является тот гражданин, особенность возбуждения уголовного дела в отношении которого определена ст. 448 УПК РФ, а равно прокурор либо следователь самого Следственного комитета при прокуратуре РФ. Вопрос о возможности отказа в возбуждении уголовного дела по материалам проверки заявления (сообщения) о совершении иным указанным в п. 1 ч. 2 ст. 151 УПК РФ лицом, деяния, содержащего признаки объективной стороны состава преступления, останется спорным, пока законодатель прямо не закрепит в законе соответствующие запрет либо дозволение. Поэтому, думается, в настоящее время называть нарушением закона отказ в возбуждении уголовного дела не следователем Следственного комитета при прокуратуре РФ, а другим органом предварительного расследования (при отсутствии оснований отвода и наличии фактических оснований принятия соответствующего решения) по факту действий, осуществленных, к примеру, гражданином, проходящим военные сборы, не вполне последовательно. Нет в законе запрета вынесения органом предварительного расследования такого процессуального решения. И ст. 151 УПК РФ тем более такового не содержит. И второе, уже более однозначное толкование. Когда в итоге рассмотрения заявления (сообщения) орган предварительного расследования приходит к выводу, что в деянии, о котором сообщалось, отсутствует состав преступления, ни о какой подследственности преступления не может быть и речи. Если, к примеру, в орган внутренних дел обратились с заявлением о деянии, содержащем вероятные признаки объективной стороны умышленного убийства, но человек, об убийстве которого сообщалось, на следующий день после регистрации заявления пришел домой. В такой ситуации орган дознания вправе сам вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Предусмотренного ст. 105 УПК РФ и подследственного следователям Следственного комитета при прокуратуре РФ преступления в этом случае не было. И правила подп. «а» п. 1 ч. 2 ст. 151 УПК РФ никаким образом не распространяются на разреше ния заявления о рассматриваемом деянии. В абз. 3 указания N 14/49 закреплено два вида нарушений. Первое из них — «факты нарушения ст. 151 УПК РФ в стадии возбуждения и расследования уголовного дела». Что есть нарушение ст. 151 УПК РФ в стадии расследования уголовного дела, понятно — предварительное следствие в полном объеме должны осуществлять те следователи, которым в соответствии с требованиями названной статьи закона уголовное дело подследственно. Это же положение касается и производства дознания в том же объеме. Сложность вновь возникает лишь с фактами нарушения ст. 151 УПК РФ в стадии возбуждения уголовного дела. Мы бы не рекомендовали буквально толковать данную фразу. Конечно, ст. 151 УПК РФ посвящена не разрешению заявлений (сообщений) о преступлении. И соответственно на стадии возбуждения уголовного дела прямо (буквально) нормы, содержащиеся в ст. 151 УПК РФ, нарушаться не могут. Однако, с одной стороны, как мы уже обосновали, указанные нормы в единстве с другими уголовно-процессуальными правилами являются в ряде случаев препятствием на пути возбуждения уголовного дела (отказа в возбуждении уголовного дела и даже производства предварительной проверки сообщения о преступлении) иным, помимо строго определенного в законе органа предварительного расследования (должностного лица). С другой стороны, в ст. 151 УПК РФ применительно к правилам альтернативной подследственности говорится о выявлении преступлений. А таковое, безусловно, осуществимо до начала стадии предварительного расследования. Соответственно, упоминая о фактах нарушения ст. 151 УПК РФ в стадии возбуждения уголовного дела, Генеральная прокуратура РФ тем самым также указывала на несоблюдение некоторыми органами предварительного расследования требований ч. 5 ст. 151 УПК РФ. Однако более подробную, чем уже была сделана, характеристику этого института мы пока отложим до анализа текста п. 1.2 указания. Второе выявленное Генеральной прокуратурой РФ и отраженное в абз. 3 вводной части указания нарушение является скорее несоблюдением процессуальной формы. В анализируемом месте указания N 14/49 не говорится, что прокуроры незаконно передают органам предварительного расследования уголовные дела о преступлениях, не отнесенных законом к их подследственности. Право изъятия и передачи дела в другой орган предварительного расследования у прокуроров имеется. Однако прокуроры забывают, что они не имеют права реализовывать свой уголовно-процессуальный статус вне процессуальной формы. И коль законодатель в п. п. 11 и 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ требует указывать основания передачи дела другому органу предварительного расследования, прокурор обязан это учитывать при составлении соответствующих своих постановлений. Другое дело, что такое нарушение вряд ли стоит относить к числу обстоятельств, ставящих под сомнение допустимость доказательств, собранных органом предварительного расследования, которому уголовное дело прокурор таким образом передал. Вряд ли, если в постановлении прокурора отсутствовала мотивировка, к примеру, изъятия уголовного дела у органа дознания и передачи его следователю, все последующие действия следователя, принявшего дело к своему производству, станут незаконными. Хотя, несомненно, следует помнить о возможности в этом случае заявления соответствующего и уже обоснованного ходатайства о признании того или иного или даже всех собранных сведений недопустимыми для использования в деле в качестве доказательств. Данному возможному негативному последствию нарушения правил подследственности и посвящен абз. 4 вводной части указания N 14/49. Генеральный прокурор РФ напоминает, что в соответствии с п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года N 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» (в редакции от 6 февраля 2007 года) доказательства должны признаваться полученными с нарушениями закона, если их собирание и закрепление осуществлены ненадлежащими лицом или органом. И несмотря на то, что постановления Пленума Верховного Суда РФ, на одно из которых ссылается Генеральная прокуратура РФ, не содержат в себе норм права, они обязательны для исполнения всеми судами общей юрисдикции. И этот факт не может не учитываться в своей деятельности органами предварительного расследования. Последние, так же как и прокурор, должны постоянно сверять собственные действия с тем, как таковые рекомендует реализовывать высший орган правосудия нашего государства. В целях недопущения в дальнейшей практике органов предварительного расследования нарушений правил подследственности и подведомственности уголовных дел Генеральным прокурором РФ дается ряд указаний. Первое: «Немедленно реагировать на установленные факты нарушения подследственности. Принимать меры к отмене незаконных постановлений и направлять материалы в тот орган предварительного расследования, который правомочен выносить решение в соответствии со ст. 151 УПК РФ» (п. 1.1 указания). «Немедленно реагировать» означает возложение на заместителей Генерального прокурора РФ, начальников главных управлений и управлений Генеральной прокуратуры РФ, прокуроров субъектов Российской Федерации, городов и районов, других территориальных и приравненных к ним прокуроров специализированных прокуратур специальной обязанности — в случае выявления нарушений подследственности при организации проверок исполнения органами предварительного расследования требований федерального законодательства при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях реагировать на таковые в течение последующих 24 часов. Актом реагирования является и вынесение прокурором мотивированного постановления об отмене незаконного постановления дознавателя и направлении материала (уголовного дела) в тот орган предварительного расследования, который правомочен выносить решение в соответствии со ст. 151 УПК РФ. В этой связи хотелось бы отметить, что прокурор вправе отменить лишь постановление нижестоящего прокурора и дознавателя (органа дознания, начальника подразделения дознания), но не следователя и тем более не руководителя следственного органа (п. 6 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). Если прокурором выявлен факт нарушения правил подследственности органом предварительного следствия, он обращается к соответствующему руководителю следственного органа, а в случае необходимости и к вышестоящему руководителю следственного органа с требованием об устранении нарушений федерального законодательства. Последние вправе отменить незаконное постановление подчиненного им следователя или же нижестоящего руководителя следственного органа. А теперь охарактеризуем самый неоднозначный пункт указания N 14/49 (п. 1.2). Требование проверки соблюдения положений ст. 151 УПК РФ при осуществлении надзора за законностью не вызывает возражений. Фраза «При осуществлении надзора за законностью возбуждения уголовных дел» — в пределах тех границ, которые очерчены предыдущими рассуждениями, тоже. Наверное, могут быть и еще какие-то обстоятельства, при которых следует принимать во внимание учет положения ст. 151 УПК РФ. Мы не считаем, что наши рассуждения — последняя и самая верная инстанция. Мы лишь указываем правоприменителю на пути толкования предписаний, закрепленных в указании N 14/49. И напоминаем, что ст. 151 УПК РФ напрямую касается лишь предварительного расследования в полном объеме, а не рассмотрения и разрешения заявлений (сообщений) о преступлении. Однако в ч. 5 ст. 151 УПК РФ, о которой идет речь в п. 1.2 комментируемого указания, упоминается о деятельности, предшествующей предварительному расследованию. Законодатель дозволяет производство предварительного следствия следователями органа, выявившего эти преступления. В развитие данного положения Генеральный прокурор РФ требует «не допускать незаконного возбуждения и расследования уголовных дел о преступлениях, указанных в ч. 5 ст. 151 УПК РФ, следователями органа, не участвовавшего в их фактическом выявлении». Буквальное толкование формулировки приведенного здесь указания Генеральной прокуратуры РФ позволяет заключить следующее. Первое: возбуждение и расследование уголовных дел о преступлениях, указанных в ч. 5 ст. 151 УПК РФ, следователями органа, не участвовавшего в их фактическом выявлении, бывают законными и незаконными. Прокурорам предписано не допускать лишь незаконного возбуждения и расследования уголовных дел о соответствующих преступлениях следователями органа, не участвовавшего в их фактическом выявлении. Второе: непозволительно в рассматриваемой ситуации возбуждать и расследовать уголовные дела о преступлениях, указанных в ч. 5 ст. 151 УПК РФ. Но не запрещается возбудить уголовное дело, не производя по нему предварительного расследования в полном объеме, завершить свою деятельность на данном этапе досудебного производства неотложными следственными действиями и передачей уголовного дела руководителю следственного органа для направления его по подследственности. Осталось охарактеризовать лишь институт выявления преступления. Что значит участвовать в выявлении преступления? «Выявить» означает «сделать явным, обнаружить, вскрыть» [6. С. 107]. Иначе говоря, выявление есть активная деятельность, в нашем случае органа предварительного расследования. Вряд ли таковой является получение заявления (сообщения) о преступлении. Преступление может быть выявлено, и о преступлении может быть сообщено. Соответственно правила ч. 5 ст. 151 УПК РФ распространяются лишь на следователей органа, активные и целенаправленные действия которого привели к обнаружению деяния, содержащего признаки соответствующего преступления. Итак, может быть две ситуации: органу предварительного расследования: — неизвестно о деянии, содержащем признаки преступлений, перечисленных в ч. 5 ст. 151 УПК РФ; — известно о соответствующем деянии. О совершении преступления следователю известно: — в связи с поступлением в орган предварительного расследования заявления (сообщения) о преступлении, в том числе и явке с повинной; — в связи с непосредственным обнаружением органом предварительного расследования признаков преступления. Лишь в последнем из случаев следователь органа, которым непосредственно обнаружены признаки преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 151 УПК РФ, вправе произвести по уголовному делу предварительное расследование в полном объеме или, как записано в указании N 14/49, возбудить и расследовать уголовное дело. Следовательно, полномочия следователей (дознавателей и др.) в зависимости от их компетенции, формы и содержания повода для возбуждения уголовного дела распределяются следующим образом: 1. Когда орган предварительного расследования не знает о совершенном преступлении, он не приступает к осуществлению уголовно-процессуальной деятельности. 2. Если возбуждение уголовного дела по данной категории преступлений выходит за пределы компетенции органа дознания, принимается предусмотренное п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ решение о передаче сообщения по подследственности в соответствии со ст. 151 УПК РФ. 3. Когда следователю, которому преступление не подследственно по признаку предметной подследственности, или в орган, где работает такой следователь, поступило заявление (сообщение) о рассматриваемом преступлении, следователь при наличии к тому фактических оснований обязан возбудить уголовное дело, произвести неотложные следственные действия и передать уголовное дело руководителю следственного органа для направления по подследственности. 4. При наличии в распоряжении следователя, которому предварительное следствие о преступлении подследственно в соответствии с ч. 2 ст. 151 УПК РФ, повода и фактического основания для возбуждения уголовного дела последним должно быть принято решение о возбуждении уголовного дела и осуществлено предварительное расследование в полном объеме. 5. Возбудить уголовное дело и произвести предварительное расследование в полном объеме по преступлению, указанному в ч. 5 ст. 151 УПК РФ, вправе также следователь органа, активными действиями которого был вскрыт (обнаружен) факт совершения искомого преступления. Но это лишь право, а не обязанность такого следователя. Соответственно, если указанный следователь посчитает нецелесообразным производство предварительного расследования о выявленном преступлении в полном объеме, он может этого не делать. Тем не менее с него не снимается обязанность возбудить уголовное дело, произвести неотложные следственные действия и передать дело руководителю следственного органа для направления по предметной подследственности. Если исходить из того, что производство неотложных следственных действий есть часть предварительного расследования, то позволительно его так и именовать. Только данное толкование анализируемого правового института позволяет понять, что такое законное и соответственно незаконное возбуждение и расследование уголовных дел о преступлениях, указанных в ч. 5 ст. 151 УПК РФ, следователями органа, не участвовавшего в их фактическом выявлении. Законной является деятельность, указанная нами выше в п. п. 3 и 4. Незаконными следует признать возбуждение и расследование уголовных дел о преступлениях, указанных в ч. 5 ст. 151 УПК РФ, органами дознания по не подведомственным им преступлениям, а также производство предварительного расследования в полном объеме по анализируемой категории преступлений следователями, о которых речь идет в п. 3 наших вышеизложенных разъяснений. В п. п. 1.3 и 1.4 комментируемого указания прокурорам предписывается осуществление мер, направленных на искоренение нарушений, о которых велась речь в абз. 3 вводной части данного нормативного акта. Причем если в вводной части говорилось лишь об отсутствии указаний на основания передачи прокурором органам предварительного расследования уголовных дел о преступлениях, не отнесенных законом к их подследственности, то в п. 1.3 указания N 14/49 уже отмечается наличие случаев необоснованного изъятия прокурорами в порядке п. 11 ч. 2 ст. 37 УПК РФ уголовных дел у органов дознания. Таким образом, на местах следует изживать два вида нарушений: — незаконное изъятие уголовного дела у органа дознания в целях передачи его следователю; — отсутствие в постановлении о таком изъятии и передаче дела другому органу расследования мотивировки принятого решения (оснований такой передачи). Прокурорам следует принимать все возможные предусмотренные законом меры, чтобы исключить из практики прокурорского надзора как те, так и другие правонарушения. В п. 1.4 комментируемого указания помимо повторного акцентирования внимания нижестоящих прокуроров на необходимость выносить мотивированное постановление об изъятии уголовного дела у органа предварительного расследования с обязательным указанием оснований передачи дела следователю Следственного комитета при прокуратуре РФ Генеральный прокурор РФ попытался сформулировать перечень случаев, когда такое возможно. По его мнению, реализация прокурором своего полномочия, предусмотренного п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, законна лишь в случаях: — расследования умышленных преступлений, за совершение которых предусмотрены наказание свыше пяти лет лишения свободы либо исключительная мера наказания; — связанных с особой сложностью расследования как в связи с противодействием таковому, так и в связи с необходимостью проведения большого числа следственных действий, расследования многоэпизодного (многотомного) уголовного дела; — связанных с особо большой общественной значимостью уголовного дела; — допущения органом предварительного расследования, у которого дело изымается, существенных либо неоднократных нарушений норм закона. При наличии последнего из фактических оснований изъятия уголовного дела у следователя (дознавателя и др.) в адрес его руководства рекомендуется направлять требование не только об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе дознания или предварительного следствия (п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ), но и о привлечения следователя (дознавателя и др.), нарушившего закон, к ответственности (ч. 2 ст. 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»). Причем сразу следует отметить, что изыматься уголовное дело может как у любого органа дознания, так и у любого органа предварительного следствия федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти). Прокурор не вправе изымать уголовные дела лишь у следователей Следственного комитета при прокуратуре РФ. Мы употребляем термин «изымать», хотя, несомненно, просто изъять уголовное дело у органа предварительного расследования прокурор не вправе. Помимо обязательных условий, о которых мы уже упомянули, прокурор должен соблюдать требование единства двух действий в процессуальном решении. Он вправе изымать и передавать уголовное дело, изымать у одного органа предварительного расследования, а передавать другому — в нашем случае следователю Следственного комитета при прокуратуре РФ. Итак, в случае неоднократного нарушения органом предварительного расследования федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) норм закона прокурор вправе изъять у него уголовное дело и передать следователю Следственного комитета при прокуратуре РФ. Что понимается в данном случае под нарушением? Мы не будем сейчас анализировать и характеризовать институт состава правонарушения. Наш вопрос касается другого момента. Может быть ситуация, когда следователь (дознаватель и др.) не считает нарушением то, что, по мнению прокурора, нарушением является? Несомненно, может. Как быть в таком случае? Когда речь идет о нарушении закона органом дознания (дознавателем), было или нет нарушение, определяет прокурор. Мнение самого дознавателя, начальника подразделения дознания и даже начальника органа дознания в данном случае может учитываться, но особой роли оно не играет. Иначе обстоят дела с ситуацией, когда мнение прокурора расходится с представлениями следователя о том же самом действии (решении). Прокурор не имеет права отменять постановления следователя, а равно давать указания о производстве следователем тех или иных процессуальных действий. Конечно же, он не может привлечь следователя к какой-либо ответственности. В каждом случае выявления деяния, по мнению прокурора, являющегося нарушением уголовно-процессуального закона, последний обязан и вправе обратиться к следователю с требованием устранить нарушение федерального законодательства, допущенное в ходе предварительного следствия (п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). Следователю, в свою очередь, предоставлено право не согласиться с оценкой прокурором своих действий (решений). В этом случае следователь обязан представить руководителю следственного органа свои письменные возражения на требование прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия (ч. 3 ст. 38 УПК РФ). После этого руководитель следственного органа рассматривает указанное требование прокурора, а также письменные возражения следователя и дает следователю письменные указания об исполнении указанных требований либо информирует прокурора о несогласии с его требованиями (ч. 4 ст. 39 УПК РФ). Если руководитель следственного органа считает необходимым исполнение следователем требования прокурора, то уголовно-процессуальное нарушение имело место. Иное мнение следователя по этому поводу вряд ли кого будет волновать. Но что делать, когда прокурор считает, что нарушение имело место, а руководитель следственного органа и, конечно же, следователь — нет. Мы бы рекомендовали в такой ситуации действия (решения) следователя не относить к кругу тех, неоднократность которых говорит о наличии фактических оснований принятия прокурором решения в порядке п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ. И вот почему. Если иначе толковать данную ситуацию, то у прокурора появляется право изымать у органа предварительного следствия федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) и передавать следователю Следственного комитета при прокуратуре РФ любое уголовное дело, когда нарушения и в помине не было. Для этого прокурору нужно несколько раз обратиться к следователю с требованием устранить якобы имевшее место нарушение федерального законодательства, допущенное в ходе предварительного следствия. Вряд ли указанную возможность хотел предоставить прокурору законодатель, уполномочив руководителя следственного органа ч. 4 ст. 39 УПК РФ принимать окончательное решение по поводу того, следует ли исполнять соответствующее требование прокурора. И последнее. В п. 1.4 говорится о нарушениях норм закона, а не о нарушении уголовно-процессуального закона. Что же, перепредъявление обвиняемому обвинения, то есть неправильное применение уголовного закона (неверная квалификация), в случае неоднократности также может быть основанием изъятия уголовного дела у одного следователя и передачи его другому — следователю Следственного комитета при прокуратуре РФ? Мы бы не стали столь расширительно толковать указание Генерального прокурора РФ. Нам представляется, что, несмотря на избранную последним формулировку, в п. 1.4 комментируемого указания под нарушениями норм закона понимается прежде всего нарушение требований УПК РФ. Хотя, несомненно, в случае совершения следователем органа предварительного следствия федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) преступления в ходе производства предварительного следствия дело у него должно быть изъято. В п. 3 комментируемого указания Генеральный прокурор РФ от подчиненных ему прокуроров в пределах их компетенции требует «при выявлении нарушений закона, случаев необоснованной передачи прокурорами органу предварительного расследования уголовных дел о преступлениях, не отнесенных законом к его подследственности, принимать соответствующие меры прокурорского реагирования». Мы уже подробно анализировали данный вопрос. Хотелось бы уточнить лишь то, что вышестоящий прокурор согласно п. 6 ч. 2 ст. 37 УПК РФ вправе отменять незаконные или необоснованные постановления нижестоящего прокурора. Это и есть та основная мера прокурорского реагирования, о которой идет речь в п. 3 указания N 14/49. В то же время не следует забывать, что в соответствии с положениями, закрепленными в ч. ч. 1 и 2 ст. 41.7 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», за неисполнение или ненадлежащее исполнение прокурорами своих служебных обязанностей и совершение проступков, порочащих честь прокурорского работника, Генеральный прокурор РФ имеет право налагать на них следующие дисциплинарные взыскания: — замечание; — выговор; — строгий выговор; — понижение в классном чине; — лишение нагрудного знака «За безупречную службу в прокуратуре Российской Федерации»; — лишение нагрудного знака «Почетный работник прокуратуры Российской Федерации»; — предупреждение о неполном служебном соответствии; — увольнение из органов прокуратуры. О наложении какого-либо из данных взысканий начальник главного управления (управления) Генеральной прокуратуры РФ, прокурор субъекта Российской Федерации (приравненный к нему прокурор специализированной прокуратуры) вправе обратиться с представлением к Генеральному прокурору РФ.

Список использованной литературы

1. Григорян А. С. К вопросу об обеспечении соблюдения социалистической законности при расследовании дел о поджогах // Соц. законность и охрана прав граждан. Воронеж, 1963. С. 104. 2. Дубинский А. Я. Правовые и организационные проблемы исполнения процессуальных решений следователя: Дис. докт. юрид. наук. Киев, 1984. С. 196. 3. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. В. Смирнова. СПб.: Питер, 2003. 1008 с. 4. Ларин А. М. Структура возбуждения уголовного дела // Сов. государство и право. 1978. N 5. С. 83. 5. Об усилении прокурорского надзора за исполнением требований закона о соблюдении подследственности уголовных дел: указание Генерального прокурора РФ от 29 января 2008 года N 14/49 [Электронный ресурс]. Справочная система КонсультантПлюс Технология 3000: Информационный банк Законодательство ВерсияПроф. М., 2008. 6. Ожегов С. И. Словарь русского языка: 57 000 слов / Под ред. Н. Ю. Шведовой. 18-е изд., стереотип. М.: Рус. яз., 1986. 797 с. 7. Петуховский М. А. Возбуждение уголовных дел о преступлениях, совершенных осужденными ИТУ. Рязань, 1977. С. 49 — 50. 8. Собр. законодательства РФ. 1995. N 47. Ст. 4472. 9. Таджиев Х. С. Прокурорский надзор и ведомственный контроль за расследованием преступлений. Ташкент: Фан, 1985. С. 86.

——————————————————————