Романовская О. В., доцент кафедры частного права Пензенского государственного университета, кандидат юридических наук.
В соответствии со ст. 1 Основ законодательства РФ о нотариате (далее — Основы о нотариате) нотариат призван обеспечивать защиту прав и законных интересов граждан и юридических лиц путем совершения нотариусами предусмотренных законодательными актами нотариальных действий от имени Российской Федерации. Закрепление правозащитных функций нотариата, помноженное на предоставление права осуществления нотариальных действий от имени государства, предполагает наличие особого статуса у нотариусов. На это, в частности, обращено внимание в Постановлении Конституционного Суда РФ от 19 мая 1998 г. «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате» <1>: «Осуществление нотариальных функций от имени государства предопределяет публично-правовой статус нотариусов и обусловливает необходимость организации государством эффективного контроля за их деятельностью, включая деятельность нотариусов, занимающихся частной практикой и в качестве таковых принадлежащих к лицам свободной профессии». ——————————— <1> Собрание законодательства РФ. 1998. N 22. Ст. 2491.
Приведенные положения позволяют формулировать принцип публичности системы нотариата <2>. В свою очередь, данный принцип отражается на статусе самого нотариуса, и в первую очередь на объеме определенных ограничений его общего правового статуса. В этом происходит взаимное «переплетение» целого ряда принципов: законность, публичность, независимость, беспристрастность и др. Нотариус в своей деятельности должен исходить именно из требований российского законодательства быть свободным от конъюнктурных соображений и личной заинтересованности. Статья 6 Основ о нотариате направлена на формирование института ограничений в деятельности нотариуса. Так, нотариус не вправе: ——————————— <2> См.: Черемных Г. Г., Черемных И. Г. Нотариальное право. М., 2006. С. 92 — 93.
— заниматься самостоятельной предпринимательской и никакой иной деятельностью, кроме нотариальной, научной и преподавательской; — оказывать посреднические услуги при заключении договоров. В то же время зарубежная практика свидетельствует, что помимо вышеназванных ограничений активно используется запрет на рекламу нотариальных услуг. Логика большинства законодателей понятна: публичная деятельность в рекламе — механизме продвижения услуг рыночного характера — не нуждается. Ведь не приходит в голову рекламировать суд или органы внутренних дел. Конкуренция в системе государственных правоохранительных органов если и существует, то она не имеет своего товарно-денежного эквивалента. Поэтому нигде нельзя встретить объявление: «Мировой судья. Сужу недорого. Цены ниже рыночных». Таковое возможно только на уровне рубрики «Юристы шутят». Обоснованным выглядит ограничение свободы слова для нотариуса, поскольку сдержанность в его отношениях с обществом должна определяться особым характером его профессиональной деятельности. Основы о нотариате в ст. 1 содержат общее указание, что нотариальная деятельность не является предпринимательством и не преследует цели извлечения прибыли. В то же время общего запрета на рекламу нотариальных услуг российское законодательство не содержит. К сожалению, следует отметить, что сама тема практически не поднимается и в научных кругах. Максимум указывается, что запрет рекламы — один из элементов этики в зарубежном нотариате. Так, в учебнике «Нотариальное право России» под редакцией профессора В. В. Яркова констатируется на основе работы Р. Никлауса о швейцарском нотариате, что к принципам зарубежной нотариальной этики относится запрет на рекламу <3>. Применительно же к профессиональной этике российского нотариуса проблема замалчивается. Аналогична последовательность в учебнике, авторами которого являются Л. А. Стешенко, Т. М. Шамба <4>. Ряд других учебников вообще не содержат какой-либо оценки упомянутой проблематики. С одной стороны, такая позиция объяснима: зачем обсуждать, если закон не запрещает. С другой стороны, например, адвокаты активно включились в дискуссию, хотя Федеральный закон от 31 мая 2002 г. «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» <5> также (в отличие от ряда зарубежных правовых актов) не содержит запрет на рекламу юридических услуг. В частности, отмечается: «Вопрос о рекламе юридических услуг является сложным и дискуссионным с точки зрения этики, наименее разработанным концептуально» <6>. Далее в работе указывается на международный опыт запрета рекламы адвокатских услуг, причем констатируется, что там, где подобная реклама законодательно не запрещена, кодексы адвокатской этики считают ее неэтичной. Например, Правила адвокатской этики Международного союза (содружества) адвокатов предусматривают: «Навязывание клиенту своих услуг и самореклама не соответствуют этическим правилам адвокатской профессии» (п. 1.8). В то же время авторами учитывается современное развитие адвокатских услуг: «Является очевидным, что адвокат, адвокатская фирма или коллегия адвокатов заинтересованы в распространении информации о себе. Более того, потенциальный клиент также должен иметь доступ к информации об адвокате, его квалификации, компетентности, репутации. Тем более, что доступ к такой информации усложняется в связи с численным ростом корпорации, а также специализацией адвокатской деятельности. В связи с чем адвокатскому сообществу необходимо выработать критерии предоставляемой информации, распространение которой не наносило бы ущерба престижу адвокатской профессии» <7>. М. Ю. Барщевский в своей позиции идет дальше, утверждая: «Итак, наше мнение таково, что реклама для адвоката запрещена, а информация разрешена и, более того, необходима и полезна». Автор обосновывает, что нельзя хитрыми маркетинговыми шагами подменять качество юридических услуг, проводя при этом четкую грань между рекламой и информированием клиентов, что далеко не одно и то же. ——————————— <3> См.: Нотариальное право России / Под ред. проф. В. В. Яркова. М., 2003. С. 122. <4> См.: Авторы ссылаются на запрет индивидуальной рекламы нотариальной деятельности, провозглашенный Этическим кодексом нотариусов Европы. См.: Стешенко Л. А., Шамба Т. М. Нотариат в Российской Федерации. М., 2001. С. 62. <5> Собрание законодательства РФ. 2002. N 23. Ст. 2102. <6> Адвокатская деятельность: Учебно-практическое пособие / Под общ. ред. В. Н. Буробина. М., 2003. С. 183. <7> Там же. С. 183.
Рассмотрим, как устанавливается связь рекламы и нотариата в различных правовых актах зарубежных стран. Так, Закон Кыргызской Республики от 30 мая 1998 г. N 70 «О нотариате», Закон Республики Молдова от 8 ноября 2002 г. N 1453-XV «О нотариате», Закон Республики Беларусь от 18 июля 2004 г. N 305-З «О нотариате и нотариальной деятельности», Закон Республики Казахстан от 14 июля 1997 г. N 155 «О нотариате», как и российские Основы о нотариате, умалчивают о рекламе нотариальных услуг. Аналогичен Закон Республики Таджикистан «О государственном нотариате». В последнем случае необходимость в правовом регулировании отсутствует, так как речь идет только о государственном нотариате на территории страны. Закон Латвийской Республики от 1 июня 1993 г. «О нотариате» идет по другому пути: «243. Правом предлагать нотариальную и юридическую помощь в ведении дел в отделениях земельной книги, а также рекламировать подобную помощь обладают исключительно присяжные нотариусы Латвии». В ст. 12 Закона Республики Эстонии (принят 6 декабря 2000 г.) устанавливается ограничение в отношении служебной деятельности нотариуса: «Нотариусу запрещено заниматься саморекламой и рекламировать свою служебную деятельность. В качестве рекламы не рассматривается сообщение для всеобщего сведения имени нотариуса, времени работы и адреса, а также номеров средств связи нотариального бюро». Параграф 29 Закона Германии от 24 февраля 1961 г. «О нотариате» также категоричен: «Нотариус обязан воздерживаться от любых коммерческих действий, в особенности рекламы, противоречащей публичному статусу должности нотариуса» <8>. Нотариусу Франции запрещено использовать для привлечения клиентов рекламу через печатные издания или посредством использования иных средств <9>. Национальный регламент нотариусов Франции от 24 декабря 1974 г. запрещает нотариусам любую рекламу личного характера. В Италии закон подробно регламентирует формы и способы информирования клиентов: никаких внешних знаков, кроме разрешенной законом металлической таблички, никаких добавлений в визитных карточках и документах, кроме допускаемого законом перечисления титулов <10>. ——————————— <8> Тексты нормативных актов любезно предоставлены Центром нотариальных исследований Федеральной нотариальной палаты // http://notiss. ru. <9> См.: Пиепу Ж.-Ф., Ягр Ж. Профессиональное нотариальное право. М., 2001. С. 160. <10> См.: Ди Каньо В. Общие принципы организации свободного нотариата и его отношения с государственными органами // Нотариальный вестник. 1997. N 3. С. 12.
Как видно, традиционно западноевропейская система запрещает личную рекламу нотариусу (как и адвокату), отграничивая от нее информирование об оказываемых услугах. По этому пути идет Этический кодекс нотариусов Европы (принят Конференцией нотариатов Европейского сообщества 4 февраля 1995 г.): индивидуальная реклама запрещается, за исключением случаев совершения действий, выходящих за национальные границы, если при этом нормами участвующих национальных правовых систем такая реклама разрешена. Коллективная реклама, напротив, разрешена. Проводить ее могут все нотариальные организации, начиная от нотариальных организаций высшего уровня и заканчивая региональными или местными объединениями. Должно лишь выполняться одно обязательное условие: такая реклама должна служить целям информирования потребителей <11>. ——————————— <11> См.: Шиппель Х. Чтобы действовать по общему закону. Этический кодекс нотариусов Европы // Нотариальный вестник. 1997. N 5. С. 13.
Обобщая европейский опыт, нельзя не упомянуть решение Европейского суда по правам человека от 24 февраля 1994 г. по делу Касадо Кока против Испании. Суть дела такова, что Касадо Кока, будучи адвокатом, неоднократно помещал в газетах (в рубрике «Различная реклама») объявления, в которых только сообщались его личные данные, после чего следовали слово «адвокат», адрес и телефонный номер конторы <12>. За это ему было вынесено серьезное предупреждение. Касадо Кока прошел все судебные инстанции (включая Верховный Суд и Конституционный Суд Испании). Данное дело вызывает интерес по ряду причин. Так, Суд постановил, что распространение коммерческой информации подпадает под действие ст. 10 Европейской конвенции от 4 ноября 1950 г. о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ). Пункт 1 резолютивной части устанавливает: «…статья 10 подлежит применению в настоящем деле». Часть 1 ст. 10 ЕКПЧ предусматривает: «Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий». Часть 2 содержит ряд ограничений на осуществление данного права, допуская определенное усмотрение со стороны государства в вопросе надлежащего государственного регулирования: «Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия». Исходя из содержания ч. 2 ст. 10 ЕКПЧ необходимо оценить допустимость введения запрета на рекламу адвокатских услуг (применив впоследствии данные выводы к рекламе нотариальных услуг). ——————————— <12> См.: Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. Т. 1. М., 2000. С. 832.
Суд связал между собой особый характер адвокатской деятельности и запрет на рекламу: «У Суда нет оснований сомневаться, что обжалуемые правила коллегии адвокатов были предназначены для защиты интересов широкой публики, обеспечивая одновременно уважение к членам профессии. В этой связи следует принимать во внимание особый характер адвокатской профессии; в своем качестве слуг правосудия адвокаты пользуются исключительным правом участия в суде и иммунитетом от судебного преследования за свои выступления в зале суда; их поведение должно быть поэтому скромным, честным и достойным. Ограничения на рекламу традиционно оправдываются ссылкой на эти особые черты». Заявитель настаивал на том, что его рекламные объявления соответствовали действительности, а значит, не нарушали чьих-либо прав. Суд отверг данный аргумент: «В определенных условиях публикация даже объективной, правдивой рекламы может быть ограничена для того, чтобы обеспечить уважение прав других лиц или в связи с особыми обстоятельствами определенных видов деятельности и профессиональных занятий». Занятна предыстория итогового решения. Заключение Европейской комиссии было для заявителя благоприятным, что позволило ему отказаться от заключения предложенного мирового соглашения <13>. Несмотря на это, Европейский суд семью голосами против двух постановил, что нарушение ЕКПЧ места не имело. Судьями Тора Вильямсон и Палм было оформлено совместное особое мнение, в котором они полагали, что нарушение ст. 10 ЕКПЧ имело место. При этом необходимо отметить, что Суд указал на сложность самой проблемы, так как присутствует широкий спектр правил поведения, соответственно осуществление выбора наиболее целесообразной модели отношений внутри адвокатского сообщества — прерогатива национальных органов. Подводя итог, Суд пришел к выводу, «что в рассматриваемый период времени — 1982 — 1983 гг. — реакция соответствующих властей не может считаться несоразмерной преследуемой цели». Нетрудно увидеть, что указание на временные рамки оставляет возможность Суду в последующем уточнить свою позицию при наличии аналогичного обращения. В то же время именно решение Суда по делу Касадо Кока против Испании позволило М. де Сальвиа сделать общий вывод: «В определенном контексте даже рекламные сообщения объективного и достоверного характера могут стать объектом ограничений, призванных обеспечить соблюдение прав других лиц, или ограничений, основывающихся на особенностях осуществления определенной коммерческой или профессиональной деятельности. Они требуют, однако, внимательного контроля со стороны Суда, который должен в этой связи рассмотреть наложенные санкции с учетом всей совокупности обстоятельств дела» <14>. ——————————— <13> См.: Черячукин В. Ограничения на рекламу в решениях Европейского суда // Российская юстиция. 2002. N 1. <14> Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения / Под общ. ред. д. ю.н., проф. В. А. Туманова и д. ю.н., проф. Л. М. Энтина. М., 2002. С. 167.
Разграничению рекламы и информированию было посвящено решение Европейского суда по правам человека от 25 мая 1985 г. по делу Бартхольда против Германии. Фактическая сторона дела заключалась в том, что хирург-ветеринар дал интервью газете о состоянии служб скорой ветеринарной помощи. Ряд коллег обратились с жалобой, что в интервью присутствовала запрещенная для ветеринаров как представителей свободной профессии реклама. Ассоциация ветеринаров добилась судебного решения против заявителя. Европейский суд провел различия между рекламой и информированием, защитив права заявителя, указав, что столь жесткий критерий, который был использован германским судом, не согласуется со свободой выражения мнений: «Его применение может удерживать работников свободных профессий от содействия проведению открытых дискуссий по вопросам, затрагивающим жизнь общества, если существует хотя бы малейшая вероятность того, что их утверждения будут рассматриваться как имеющие в определенной степени рекламный эффект. Точно так же применение подобного критерия будет препятствовать прессе выполнять свою функцию распространителя информации и защитника общественных интересов» <15>. ——————————— <15> Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С. 372 — 373.
Необходимо также отметить, что Европейский суд по правам человека более лояльно отнесся к профессиональной рекламе в решении от 17 октября 2002 г. по делу Стамбук против Германии. Согласно фабуле дела заявитель, врач-офтальмолог, был оштрафован на 1000 марок за нарушение запрета на рекламирование деятельности практикующих врачей. Была опубликована статья в газете о его методах проведения операций с использованием лазера. Статья сопровождалась его фотографией во врачебном кабинете, и в ней утверждалось, что у него прошли лечение 400 пациентов со стопроцентными показателями успеха лечения. В своем Постановлении Европейский суд сослался на ст. 10 ЕКПЧ, не отрицая возможность ограничений, налагаемых на рекламу определенных субъектов по профессиональному признаку. В то же время действия национальных судов были признаны необоснованными: «Статья информировала общество по вопросу общего медицинского характера и в целом объективно описывала методику проведения операций. Суды страны не обнаружили неверной или вводящей в заблуждение информации в утверждениях заявителя в том, что касается необходимости проведения операции или рекомендаций по этому поводу, а также успешных показателей, подтвержденных реальным опытом заявителя. Это было важным элементом презентации новой методики лечения. Кроме того, использование фотографии заявителя на его рабочем месте не могло быть расценено как запрещенная и необъективная информация или вводящая в заблуждение реклама. Статья не служила цели рекламирования личности заявителя и его практики, и этот эффект имел вторичный характер. При данных обстоятельствах жесткая позиция суда, истолковавшего ситуацию в контексте запрета на рекламу, не была созвучна с принципом свободы выражения мнения. Принимая во внимание гуманитарный характер профессии и спектр возможных наказаний, наложение штрафа, даже в минимально предусмотренном законом размере, нельзя расценить как незначительное наказание. Следовательно, вмешательство государства не смогло установить разумный баланс затронутых интересов, а именно: охраны здоровья и интересов других практикующих врачей и права заявителя на свободное выражение мнения и жизненно важную для общества роль прессы». Необходимо добавить, что Постановление, которым констатировалось нарушение положений ст. 10 ЕКПЧ, было принято единогласно. Приведенные решения Европейского суда по правам человека хотя напрямую не касаются рекламы нотариальной деятельности, но формулируют общие выработанные позиции по отношению к рекламе услуг лиц свободной профессии. К таковым европейское право относит и нотариусов. В аспекте рассматриваемой проблемы нельзя не упомянуть Постановление Кассационного суда Франции от 18 декабря 2002 г. Решение касалось привлечения нотариусов к дисциплинарной ответственности. Причиной назначения наказания стало опубликование ряда газетных статей, в которых излагалось мнение нотариусов на фоне их фотографий. Суд посчитал, что «нотариусы намеренно использовали данный способ для того, чтобы известить о себе и понравиться общественности, проводя, таким образом, рекламу личного характера, запрещенную статьей 13 Национального регламента нотариусов». Французская судебная практика выделяет три условия, при наличии которых личная реклама допустима: — когда сказанное ограничивается только информацией, необходимой или полезной для общественности; — когда сказанное не состоит в восхвалении личных заслуг нотариуса или уничижении его коллег; — когда нотариус не имел заранее обдуманного умысла сделать личную рекламу <16>. ——————————— <16> См.: Матья Ж.-Д. Нотариусы, журналисты и личная реклама // http://notiss. ru.
Обращает на себя внимание опыт Соединенных Штатов Америки. Учитывая особенности правовой системы, в рамках которой нотариус не является значимым субъектом гражданских правоотношений, там не могло возникнуть громких дел относительно рекламы нотариальных услуг, чего нельзя сказать об адвокатуре. По этическим соображениям адвокаты США долгое время не прибегали к рекламе юридических услуг, причем независимо от средства массовой информации (газета, радио, телевидение). «Возмутителями спокойствия» стали молодые юристы штата Аризона Джон Бейтс и Ван Остин. Они поместили небольшое объявление в газете «Аризона Рипаблик», содержавшее лишь информацию о том, что могут быть оказаны юридические услуги по умеренным ценам. Руководители коллегии адвокатов штата Аризона возбудили против них дисциплинарное производство. Небольшой конфликт местного значения приобрел государственный масштаб и стал предметом рассмотрения в Верховном Суде США — дело Бейтс против Коллегии адвокатов штата Аризона (решение от 27 июля 1977 г.). Представители Коллегии адвокатов утверждали, что адвокатская деятельность не может быть уравнена с торговлей мылом, шоколадом, кетчупом, поэтому постыдно заниматься рекламой так же, как это делают обыкновенные торговцы. Однако Верховный Суд США не принял доводы Коллегии и признал за юристами право на рекламу своих услуг. Споры вокруг данного дела не утихают до сих пор. Главный довод противников решения Суда состоит в том, что реклама привносит элемент коммерциализации, когда адвокат идет на поводу у клиента, отступая от объективной истины. Бывший судья Верховного Суда США Уоррен Е. Бергер заметил, что «займется «рытьем окопов» перед рекламой правовой помощи». При этом он сокрушался, что маркетинг юридических услуг происходит точно так же, как и других товаров, «от горчицы, косметики, слабительного до подержанных автомобилей» <17>. В более мягкой форме, но практически идентично высказывается Д. Мидор: «Профессиональная этика теперь позволяет адвокатам прибегать к рекламе, что привнесло коммерческий дух в адвокатскую практику. Адвокат, который много усилий приложил к тому, чтобы обзавестись клиентурой, будет с неохотой давать своим клиентам юридические советы, которые будут встречены ими с неодобрением, даже если эти советы разумны. Те же экономические соображения, что побуждают адвоката прибегать к агрессивной рекламе для привлечения клиентов, побуждают его говорить по преимуществу то, что его клиенты хотят слышать» <18>. ——————————— <17> Долан Э. Дж., Линдсей Д. Рынок: микроэкономическая модель. М., 1996. С. 351. <18> Мидор Д. Д. Американские суды. Сент-Пол, 1991. С. 65.
Важно отметить, что большинство претензий предъявляется в настоящее время к форме и содержанию рекламы, а не к самой возможности рекламировать. Приводятся и комичные примеры — «Контора «Радостный праздник» даст вашему спутнику жизни то, о чем он или она мечтали все эти годы, — развод!» (штат Флорида) <19>. ——————————— <19> Долан Э. Дж., Линдсей Д. Указ. соч. С. 351.
Обобщая, можно выделить следующее: — ЕКПЧ защищает не только распространение политических идей, но и коммерческую информацию; — правовые системы стран Европы неоднозначно подходят к рекламе нотариальных услуг: от полного запрета до разрешения; — при регулировании рекламы нотариальных услуг европейское законодательство широко трактует данное понятие, включая в него практически все формы информирования населения, даже если они осуществляются не по заказу самого нотариуса; — развитие информационных услуг «не закрывает» дискуссию о допустимости рекламы нотариальных услуг.
