О ТЕНДЕНЦИЯХ РАЗВИТИЯ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ ОРУЖИЯ И СЛЕДОВ ЕГО ПРИМЕНЕНИЯ
В. А. РУЧКИН
Ручкин В. А., доктор юридических наук, профессор, Волгоградская академия МВД России.
Происходящий в последние годы процесс формирования экспертного учения об оружии и следах его применения, являющийся научной основой криминалистической экспертизы оружия и следов его применения, естественно, не мог не привести и к трансформации взглядов на указанную экспертизу, как одну из форм использования специальных знаний, ее предмет, объекты, структуру и место в системе судебных экспертиз. В настоящее время на повестку дня встал вопрос переосмысления ряда, еще вчера казавшихся неизменными, положений и разработки концепции экспертно-криминалистического исследования оружия и следов его применения, отвечающей современному уровню развития теории и практики судебной экспертизы. Начало активному процессу переосмысления отдельных теоретических положений и чисто практических вопросов криминалистической экспертизы положил Закон об оружии, предложивший собирательное понятие оружия. В этой связи А. Е. Михальчук справедливо отмечает, что данный нормативный акт закономерно предполагает своеобразную «ревизию» ряда теоретических положений проблематики криминалистического исследования оружия (во всем его многообразии), а также практических методик криминалистической экспертизы оружия. В частности, следует констатировать, что Законом об оружии, по сути, создана нормативная база для выделения единого, комплексного судебно-экспертного исследования оружия <1>. По мнению автора, криминалистическая экспертиза оружия должна представлять собой комплекс сложных и разносторонних исследований, включающих в себя методики практической работы с несколькими группами объектов, основные из которых будут составлять группы оружия, выделенные в Законе об оружии (холодное, метательное, огнестрельное, пневматическое, газовое), а также боеприпасы к различным видам стрелкового оружия, боеприпасы взрывного действия (ручные гранаты, мины, атипичные взрывные устройства самодельного изготовления), следы выстрела, огнестрельные и иные повреждения, инструменты и др. ——————————— <1> См.: Михальчук А. Е. О криминалистической экспертизе оружия // Использование достижений науки и техники в предупреждении, раскрытии и расследовании преступлений: Современное состояние и перспективы развития судебной экспертизы. Саратов, 1994. С. 33.
Изложенная А. Е. Михальчуком позиция не осталась не замеченной. В 1996 г. нами было высказано мнение о целесообразности комплексного экспертно-криминалистического исследования оружия и следов его применения в рамках криминалистической экспертизы оружия и следов его применения. При этом предлагалась следующая структура названной экспертизы: теоретические основы криминалистической экспертизы оружия и следов его применения, базирующиеся на одноименном учении; экспертные исследования (экспертизы) холодного, метательного, пневматического, газового, огнестрельного оружия и подобных ему по устройству либо некоторым принципам действия стреляющих устройств; основы комплексного исследования боеприпасов (взрывных устройств) и взрывчатых веществ; экспертные исследования вновь появляющихся видов оружия — электрического, лазерного (в перспективе) <2>. ——————————— <2> См.: Ручкин В. А. О предмете и системе курса «Криминалистическая экспертиза оружия и следов его применения» // Теория и практика экспертных исследований в свете Закона РФ «Об оружии»: Межвуз. сб. науч. трудов. Волгоград, 1996. С. 9.
А. С. Подшибякин в 1997 г. также поддержал позицию о едином, комплексном судебно-экспертном исследовании оружия. «Общность группы предметов исследования (и холодное, и огнестрельное оружие относятся к группе оружия), — указывал он, — позволяют, как мы полагаем, говорить об оружейной экспертизе, которая включает в себя экспертизу огнестрельного и холодного оружия» <3>. ——————————— <3> Подшибякин А. С. Холодное оружие. Криминалистическое учение. М., 1997. С. 17.
Проблема создания на базе «криминалистического оружиеведения» соответствующей судебно-экспертной отрасли рассматривалась и В. В. Зыряновым в диссертационном исследовании. В частности, оно содержало главу «Криминалистическое оружиеведение как отрасль криминалистической техники и теоретическая основа судебно-экспертной отрасли знания» <4>. Освещая названную проблему, В. В. Зырянов отмечал, что криминалистическое оружиеведение — это отрасль криминалистической техники, которая изучает оружие, следы его применения и разрабатывает технические средства, приемы обнаружения, фиксации и экспертные методики исследования с целью расследования и предупреждения преступлений, подчеркивая при этом общую направленность экспертных исследований. ——————————— <4> См.: Зырянов В. В. Проблемы криминалистического оружиеведения: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Омск, 1998. С. 7.
Из изложенного следует однозначный вывод: В. В. Зырянов также предлагает исследовать различные виды оружия (в частности, огнестрельное, холодное, взрывные устройства и оружие с иными поражающими факторами) в рамках единого экспертного исследования (экспертизы), базирующегося на судебно-экспертной отрасли знания, теоретическую основу которой составляет «криминалистическое оружиеведение». В. М. Плескачевский, изучая проблему оружия в криминалистике, по сути, тоже пришел к выводу о необходимости создания общей методической базы экспертно-криминалистического исследования различных видов оружия <5>. ——————————— <5> См.: Плескачевский В. М. Оружие в криминалистике. Понятие и классификация. М., 1999. С. 331.
Идея формирования единой криминалистической экспертизы оружия и следов его применения нашла поддержку и у ряда других авторов <6>. Так, В. П. Тарасов и А. С. Гобеев пишут: «В настоящее время имеется достаточное количество предпосылок для теоретической разработки и практического создания оружиеведческой экспертизы как нового вида криминалистической экспертизы. Теоретическое решение этой задачи позволит экспертам-криминалистам четко определить границы своей компетенции в рамках оружиеведческой экспертизы, а органам дознания, следствия и суду облегчит постановку вопросов при назначении экспертизы, включающей в себя все виды ручного оружия, определяемые Законом об оружии, и исторически сложившихся его образцов». Однако в качестве самостоятельного рода или вида в классе криминалистических экспертиз следует рассматривать экспертизу оружия и следов его применения, названные авторы занимают непоследовательную позицию. Так, А. С. Гобеев отмечает, что оружиеведческая экспертиза определена и рассмотрена как самостоятельный род криминалистической экспертизы <7>. В статье, опубликованной совместно с В. П. Тарасовым, говорится уже о создании оружиеведческой экспертизы как нового вида криминалистической экспертизы <8>. ——————————— <6> См.: Гобеев А. С. Ручное оружие как объект криминалистического исследования: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 1999. С. 8, 18, 19; Тарасов В. П., Гобеев А. С. Некоторые теоретические предпосылки создания криминалистической оружиеведческой экспертизы как самостоятельного вида // Теоретические и прикладные проблемы экспертно-криминалистической деятельности: Матер. Всерос. науч.-прак. конф. (СПб., 7 — 8 апреля 1999 г.). Ч. 2. СПб, 1999. С. 63; Подшибякин А. С., Черенкова Н. В. Криминалистическая экспертиза в борьбе с незаконным изготовлением оружия и преступным обращением с ним // Криминалистика: актуальные вопросы теории и практики: Сб. тезисов Всерос. круглого стола 15 — 16 июня 2000 г. Ростов-на-Дону, 2000. С. 174. <7> См.: Гобеев А. С. Указ. соч. С. 8. <8> См.: Тарасов В. П., Гобеев А. С. Указ. соч. С. 64.
На позиции единого судебно-экспертного исследования оружия стоят и А. С. Подшибякин с Н. В. Черенковой. Их суждения по данной проблеме сводятся к тому, что с появлением Закона об оружии были высказаны мнения о выделении единого, комплексного судебно-экспертного исследования оружия и соответственно об оружиеведческой экспертизе (А. Е. Михальчук, В. М. Плескачевский). В принципе такой подход представляется допустимым, особенно если учесть более широкое распространение комбинированного оружия (холодного с огнестрельным и пр.). По-видимому, оправданно и включение в группу объектов криминалистической экспертизы оружия следов выстрела, огнестрельных и иных повреждений, материалов, веществ, инструментов, использовавшихся для изготовления, кустарной сборки или ремонта оружия или боеприпасов. Указанный подход обусловливается как концепцией Закона об оружии, так и имеющимися теоретическими исследованиями <9>. ——————————— <9> См.: Подшибякин А. С., Черенкова Н. В. Указ. соч. С. 175.
Итак, в целом (без учета термина «оружиеведческая экспертиза», на наш взгляд, не совсем корректного) изложенные выше мнения различных авторов вполне заслуживают внимания и однозначно свидетельствуют о необходимости выделения самостоятельного рода криминалистической экспертизы, а именно криминалистической экспертизы оружия и следов его применения. Выделение этого рода экспертизы явилось вполне закономерным итогом постоянного развития и совершенствования специальных знаний в области исследования оружия и следов его применения, в частности трансформации и приращения указанных знаний. Интеграционный процесс объединения системы разрозненных экспертно-криминалистических исследований оружия и следов его применения в один род криминалистической экспертизы происходил также на основании общности задач названных экспертных исследований и традиционности представления об их объектах и задачах. Например, оружие, следы его применения и задачи их экспертного исследования традиционно рассматривались лишь в рамках определенных видов криминалистической экспертизы. Выделение криминалистической экспертизы оружия и следов его применения как отдельного рода предопределено не только законами развития научного знания, но и потребностями судебно-следственной и экспертной практики. Так, в последние годы идет активный процесс появления новых видов и образцов оружия, которые, попадая в сферу незаконного оборота, зачастую требуют экспертно-криминалистического исследования. В подобных случаях у органов дознания и следствия всегда возникают вопросы о том, какую назначить экспертизу, как сформулировать задание, кому ее поручить. Выход из создавшегося положения видится в следующем. На наш взгляд, органы дознания и следствия в подобных случаях должны назначать криминалистическую экспертизу оружия и следов его применения без указания ее конкретного, неизвестного для них вида. Выбор конкретного вида указанной экспертизы — это прерогатива руководителя того судебно-экспертного учреждения, которому она поручается. Такое решение проблемы позволит избежать случаев, например, назначения экспертизы холодного оружия при представлении образцов метательного оружия или судебно-баллистической — в отношении электрошоковых устройств, самодельных взрывных устройств направленного действия, огнеметов и прочих объектов. У сотрудников судебно-экспертных учреждений, в свою очередь, тоже возникает проблема: как поступать при получении на экспертизу нетрадиционных объектов, какими методиками исследования руководствоваться и не выходит ли такое исследование за пределы их компетенции? И здесь, на наш взгляд, рациональное решение проблемы также целесообразно искать в рамках экспертизы оружия и следов его применения как рода криминалистической экспертизы. При этом нам видится два варианта решения названной проблемы. Первый. Выявив у нового нетрадиционного объекта конструктивное и (или) функциональное подобие с уже известным видом оружия, целесообразно экспертное исследование нового объекта проводить на основе имеющихся либо модифицированных вариантов методик, разработанных ранее в отношении уже известного вида оружия, исходя при этом из общего методического подхода к изучению «оружейных» объектов. Примерами подобного решения проблемы являются методика экспертного исследования метательного оружия, в основу которой была положена методика исследования холодного оружия, а также методики исследования пневматического и ствольного газового оружия, разработанные путем модификации методик исследования огнестрельного оружия. Второй. В случае невозможности модификации для экспертного изучения нетрадиционного объекта уже существующих методик идти по пути создания новой методики его исследования (конечно, заимствуя при этом определенные общие положения из уже апробированных методик), тем самым выделяя в роду криминалистической экспертизы оружия и следов его применения новый вид исследования (экспертизы). При этом следует отметить, что идти во всех случаях по пути автоматического создания под каждый вновь появляющийся вид оружия (или его неизвестный ранее образец) соответственно и нового вида экспертизы, игнорируя при этом ранее названные нами элементы общности, присущие любому «оружейному» объекту экспертно-криминалистического исследования, не логично, затратно и в конечном итоге нецелесообразно как в научном, так и практическом плане. Таким образом, выделение криминалистической экспертизы оружия и следов его применения в качестве самостоятельного рода позволит, с одной стороны, упростить органам дознания и следствия процедуру подготовки и назначения экспертизы в отношении новых (нетрадиционных) видов оружия, с другой — оптимизировать деятельность сотрудников судебно-экспертных учреждений по разработке (модификации) методик экспертного исследования нетрадиционных «оружейных» объектов и тем самым более четко определить пределы компетенции экспертов, которым поручается подобная экспертиза.
