Балковая Валентина Григорьевна, кандидат политических наук, доцент, заведующая кафедрой теории и истории государства и права Владивостокского филиала Российской таможенной академии.
Статья посвящена расследованию по фактам должностных злоупотреблений служителей Санкт-Петербургской портовой таможни, проводившемуся в начале 1740-х годов следственными комиссиями Правительствующего Сената. Материал подготовлен на основе архивных фондов Российского государственного архива древних актов.
Ключевые слова: портовая таможня, таможенная служба, Российская империя, Правительствующий Сенат, коррупция, должностное расследование.
Senate investigation of abuses in Saint Petersburg port customs (1742 — 1743) V. G. Balkovaya
Balkovaya V. G., PhD in Politics, Associate Professor Vladivostok Branch of Russian Customs Academy.
The article is devoted to the history of fight against corruption in Russian Empire in XVIII. The author analyzes the materials of investigations of official malfeasances committed by St. Petersburg port customs employees. These investigations were carried out by the Governing Senate’s committee of inquiry in the 1740s and resulted in disclosing an organized criminal group of 10 middle and low ranking customs officials and 19 foreign merchants. Besides, 24 foreign merchants occasionally asked the corrupt officials for services. That criminal activity in 1735 — 1742 caused material damage to the country amounting to 5 or 7% of due customs taxes and duties. The investigation revealed one of the most outstanding corruption cases in the XVIII century. The author discloses the reasons for abuses and conditions that led to the creation of the corruption scheme. Special attention is paid to the characteristics of methods and progress of the investigation and its results. Historical lessons for further development of customs clearance procedures in sea trade of Russia have been outlined. The research work is based on the materials of Russian State Archive of Ancient Acts (Moscow).
Key words: port customs, customs service, Russian Empire, Governing Senate, corruption, official investigation.
Одной из важных юридических проблем современной жизни является противодействие коррупции в государственных органах. Корыстные злоупотребления, совершаемые государственными служащими, не просто свидетельствуют об их низких моральных качествах, а порочат всю систему государственной власти, подрывают у общества доверие к ней. Именно вследствие этого в Российской Федерации принят Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. N 273-ФЗ «О противодействии коррупции», призванный определить коррупцию как социальное и юридическое явление, а также сформировать комплекс мероприятий, ограничивающих масштабы этого явления в современной юридической действительности. Неоднократное редактирование названного Закона свидетельствует о значительной актуальности указанной проблемы, о большом интересе к ее решению в обществе. В связи с этим представляют интерес историко-правовые исследования, посвященные изучению опыта борьбы с должностными корыстными злоупотреблениями, накопленного Российским государством. В настоящей публикации, подготовленной на основе материалов работы следственной комиссии Правительствующего Сената, работавшей в 1742 — 1743 гг., дается обзор одного из самых громких дел XVIII в., следствие по которому проводилось в отношении служителей Санкт-Петербургской портовой таможни. Изучение материалов расследования по этому делу позволяет сформировать представление о состоянии нормативной базы, методах ведения следствия, видах наказания, применявшихся в Российской империи в XVIII в. по отношению к коррумпированным чиновникам. Кроме того, анализ причин, приведших к такому масштабному злоупотреблению, а также изучение круга лиц, вовлеченных в дело, дает материал для изучения ранних коррупционных схем. В Российском государстве достаточно долго корыстные вымогательства со стороны его служителей не наказывались, если они не затрагивали государственные интересы. Объяснялось это тем, что длительное время многим из них не выплачивалось жалованье и они были вынуждены «кормиться» от посетителей. Это относилось, в частности, к «неверстанным» (сверхштатным) дьякам и подьячим. Их наказывали лишь в том случае, если они «взяли не по чину» или, получив взятку, причинили вред государству, в таком случае взятка из «почести» переквалифицировалась в мздоимство и лихоимство. В Московском государстве подобные деяния наказывались конфискацией и битьем кнутом, а родовитые нарушители подвергались опале. Бюрократизация государственного управления, имевшая место в период становления абсолютизма, привела к изменению характера государственной службы — подавляющее большинство должностных лиц переводились на фиксированное «государево жалованье». Ввиду этого взяточничество стало наносить ущерб идее государственной власти, что привело к оформлению национального антикоррупционного законодательства. Первыми среди его актов стали Именной указ от 24 декабря 1714 г. «О воспрещении взяток и посулов и о наказании за оное» <1>, а также Указ Правительствующего Сената от 21 мая 1720 г. «О наказании за взятки и лихоимства» <2>. ——————————— <1> См.: Полное собрание законов Российской империи (далее — ПСЗРИ). Т. V. N 2871. С. 136. <2> См.: ПСЗРИ. Т. VI. N 3586. С. 194.
В сфере таможенного дела в Московском государстве практиковалась «верная служба»: лично свободные купцы и посадские люди призывались к такой службе на срок в один год, причем осуществляли ее совершенно безвозмездно. Это позволяло удешевить местное управление, однако потенциально толкало таможенных служителей как на открытые злоупотребления (присвоение казенных сумм), так и на скрытые, совершавшиеся в сговоре с купцами (занижение таможенной стоимости, подмена сортности, тайный вынос неоформленных товаров из гостиных дворов и т. п.). Хотя государство боролось с подобными нарушениями установлением жестоких репрессивных мер <3>, их эффективность в целом можно признать недостаточной. ——————————— <3> См.: ПСЗРИ. Т. II. N 679. С. 90 — 92, N 876. С. 329 — 331.
В ходе комплексного реформирования системы государственного управления Петр I впервые начал внедрять таможенную службу на штатной основе. Как говорилось в одном из его указов, «содержать таможенных служителей без жалованья опасно для таможенных сборов» <4>. В 1724 г. было подготовлено штатное расписание для Санкт-Петербургской портовой таможни, в течение второй половины 1720-х — начала 1730-х гг. на новые организационные основания были переведены все портовые, а затем и сухопутные пограничные таможни. ——————————— <4> Российский архив древних актов (далее — РГАДА). Ф. 276. Оп. 1. Д. 4. Л. 6.
Санкт-Петербургская портовая таможня занимала особое место в таможенной системе Российской империи. Несмотря на то что порт Санкт-Петербург был образован только в начале XVIII в., к 1730-м гг. он уже приобрел большее значение, чем Архангельск — традиционный центр внешней торговли России в XVI — XVII вв. В Санкт-Петербург приходили корабли из Англии, Голландии, Швеции, немецких торговых городов, к 1740 г. в этом порту в год обслуживалось от 400 до 500 торговых судов <5>. Такой размах торговли не мог не привести некоторых служителей таможни к мысли об увеличении своих личных доходов за счет государственных — многие из них не гнушались получать «в почесть» небольшие подношения <6>. Однако рассматриваемое нами дело выбивалось из общего ряда частных случаев высоким уровнем организованности и значительным числом лиц, вовлеченных в преступную схему. Именно вследствие этого сенатское расследование злоупотреблений в Санкт-Петербургской портовой таможне 1742 — 1743 гг. приобрело значительный резонанс. Особую сложность ситуации придавало то обстоятельство, что в преступную деятельность были вовлечены иностранные купцы, подданные различных европейских государств. ——————————— <5> См.: Мушкет И. И., Нижник Н. С., Симонова Н. В. Таможенная служба Санкт-Петербурга (1703 — 2003) / Под ред. В. И. Вьюнова. СПб., 2003. С. 20. <6> См.: Семенова Л. Н. Контрабанда в Петербургском порту (XVIII в.) // Этнография Петербурга — Петрограда. Кн. 3. СПб., 1994. С. 10.
Расследование было начато по заявлению флейщика (рабочего портового склада) Санкт-Петербургской портовой таможни Петра Власова, поданному в Коммерц-коллегию 17 ноября 1742 г., и сначала носило ведомственный характер. Позже, учитывая масштабы вскрытых злоупотреблений, дело было передано в Сенат, где сформировалась специальная следственная комиссия в составе генерал-лейтенанта князя Василия Репнина, обермейстера Якова Хитрова, статского советника Петра Самарина, действительного статского советника князя Михаила Белосельского, капитана флота Артемия Толбухина, лейб-гвардии капитана Семеновского полка Якова Мануйлова <7>. Общее количество материалов по делу составило свыше тысячи рукописных страниц, отдельные его фрагменты вошли в состав нескольких архивных книг <8>, но наиболее систематизированно материалы следствия изложены в книге 257, опираясь на которую мы и изучим данное дело. ——————————— <7> См.: РГАДА. Ф. 248. Оп. 5. Кн. 257. Л. 20 об., 23 — 24. <8> Там же. Оп. 6. Кн. 338 — 344.
Первоначально донос был сделан в отношении дрягиля Санкт-Петербургской портовой таможни Козьмы Болохнина, который обвинялся в том, что у него есть «воровское» (поддельное) таможенное клеймо. Болохнин являлся бригадиром пакгаузных грузчиков, которые должны были «свивать» (упаковывать) товары после таможенного оформления. Грузчики не входили в состав штатных служителей, а работали по договору с собственником товара, который оплачивал их работу <9>. Этот порядок был определен законодательно, на протяжении десятилетий он изменялся незначительно. Таким образом, должность дрягиля в пакгаузе делала его незаметной, но необходимой фигурой в таможенном оформлении. ——————————— <9> См.: О бытии в городе Архангельское дрягилям у весов и об исправлении ими работы, довольствуясь добровольной оплатой: Именной указ от 4 апреля 1680 г. // ПСЗРИ. Т. II. N 816. С. 263.
Как выяснилось в ходе следствия, в 1736 г. иноземный купец Иоганн Ванглер впервые склонил к преступной деятельности Болохнина, который помог тайно переправить два ящика с «неявленными товарами» <10>. О том, что это были очень ценные вещи, возможно, запрещенные к ввозу, свидетельствует следующее: за эту услугу Болохнин единовременно получил 100 руб. (в дальнейшем расценки его преступных услуг составляли от 10 до 20 руб.). После этого купец Ванглер свел Болохнина с другими иноземными купцами, которым он оказывал различные услуги, сначала в одиночку, а затем «со товарищи». ——————————— <10> См.: РГАДА. Ф. 248. Оп. 5. Кн. 257. Л. 189 об., 191 об.
Постепенно преступная деятельность Болохнина приобрела еще больший размах: от разовых услуг отдельным купцам он перешел к созданию организованной группы. Для этого ему потребовались пособники в таможне из числа штатных служителей, прежде всего досмотрщики, которые способствовали тайному выносу из пакгаузов товаров. Всего по делу проходили десять таможенников различных должностей <11>. ——————————— <11> Там же. Л. 63 — 75 об. Состав группы: дрягиль Козьма Болохнин; вагмейстеры: Семен Иванов, Леонтий Данилов, Иван Идрбатов; досмотрщики: Иван Дуров, Никита Ернашеинов, Петр Уваров, Димитрий Заборин, Алексей Фомин, Федор Долгой.
В конце 1741 г. Болохнин выкрал у штемпельмейстера (хранителя печатей) годовое клеймо со знаком «741» <12> и за выкуп передал его купцу Иоганну Ванглеру. Штемпельмейстер умолчал о пропаже, боясь должностного расследования. В течение всего 1742 г. иностранные купцы пользовались просроченным клеймом, что защищало их от уплаты пошлин. Когда Болохнин был арестован, Ванглер утопил клеймо в Неве, однако нашлись свидетели, подтвердившие эти факты злоупотреблений. ——————————— <12> В таможенном деле XVIII в. применялась трехзначная нумерация подобных печатей.
Помимо этого, Козьма Болохнин свел дружбу с монетчиками (работниками государственного монетного двора) Иваном Федоровым и Емельяном Нагибиным, которые за 10 руб. изготовили ему «воровскую» (поддельную) печать пакгауза Санкт-Петербургской портовой таможни. С этого момента можно говорить об оформлении организованной преступной группы. Иностранные купцы, войдя в сговор с досмотрщиками, являли в пакгаузах товары низкого качества, облагаемые небольшими пошлинами, а лучшие товары, вынесенные из пакгаузов, утаивали в частных домах. Ночами в эти дома приходил Болохнин и утаенный товар незаконно клеймил, за услугу он брал от 10 до 20 руб. Деятельность этой преступной группы была раскрыта вследствие обычной семейной ссоры. Флейщик Петр Власов начал подозревать своего начальника в преступной деятельности летом 1742 г., когда у Козьмы Болохнина, находившегося в подпитии, выпала печать. Зайдя осенью к Матрене Болохниной, Власов подговорил ее показать ему печать, которую муж хранил под сундучком. Козьма Болохнин, узнав об этом, «бил ее по щекам». Обиженная жена отдала печать Власову, а после просила вернуть ее за 10 руб. <13>. Все это окончательно подтвердило, что дело нечисто, поэтому в ноябре 1742 г. Петр Власов сделал донос в Коммерц-коллегию. ——————————— <13> См.: РГАДА. Ф. 248. Оп. 5. Кн. 257. Л. 189.
В соответствии с нормами Соборного уложения в розыскном процессе применялись пытки. К подозреваемому в нарушениях Козьме Болохнину пытка была применена трижды — 18, 19 ноября и 20 декабря. При рассмотрении дела он держался мужественно, вины своей не признавал. Постепенно круг лиц, проходивших по делу, расширялся, были допрошены жена Болохнина, инициатор расследования Петр Власов, жена Власова, монетчики Иван Федоров и Емельян Нагибин, служители Санкт-Петербургской портовой таможни различного уровня. Раскрывался масштаб злоупотреблений. 31 января 1743 г. был подготовлен письменный доклад в Правительствующий Сенат «О том, что в учрежденной следственной комиссии выпытано» <14>, который обобщил ранее добытые и вновь полученные сведения. В ходе следствия было выявлено наличие организованной преступной группы, определен ее персональный состав, изучены характер участия и форма вины каждого из преступников. Было сформулировано обвинение в отношении двух монетчиков (один из которых, Емельян Нагибин, в ходе следствия скончался), десяти таможенников и девятнадцати иностранных купцов (двое из которых на момент окончания следствия также скончались). Наиболее тяжкой была признана вина Иоганна Ванглера, который был организатором преступного сообщества, и дрягиля Козьмы Болохнина, который в период с 1736 по 1742 г. получил от Ванглера взяток на сумму 240 руб., а от других купцов еще на 500 руб. Ближайшим помощником Болохнина был признан досмотрщик Иван Дуров, который укрывал у себя тайно вывезенные товары, а также выпускал товар из пакгауза «тайно», за что получил взяток на сумму свыше 100 руб. ——————————— <14> См.: РГАДА. Ф. 248. Оп. 5. Кн. 257. Л. 186 — 195 об.
Другие таможенники так тесно с иностранцами не сотрудничали, но оказывали разовые услуги и тоже получали за это взятки. Так, Иван Курбатов с 1740 г. тайно выпускал грузы из пакгауза без уплаты пошлин, разрешал разгружать товары с кораблей до прибытия таможни, за что получил взяток на сумму 45 руб. Леонтий Данилов с 1739 г. выпускал тайно товары купца Дефриза, в том числе незадекларированное оружие, за что получил «сколько сам не помнит». Федор Долгой получил в 1742 г. 22 руб. взяток, допуская замену товара на менее ценный. Никита Ернашеинов также допускал подобные злоупотребления и получил за это 42 руб. деньгами, «три головы сахара да ткани шелковые». Димитрий Заборин в 1741 — 1742 гг. получил взяток деньгами 147 руб., да «закусками заморскими» еще 20 руб. Петр Уваров получил взяток на сумму более 50 руб. Алексей Фомин сознался в получении взяток на сумму 5 руб. При юридической квалификации выявленных преступных деяний комиссия столкнулась с определенной сложностью из-за отсутствия правовых норм, применимых к данной ситуации <15>. При квалификации по аналогии использовались цитаты из Соборного уложения 1649 г. и новоуложенных статей 1681 г., что свидетельствовало о недостатках в состоянии законодательства, отстававшего от требований времени. В частности, при вынесении приговора в отношении монетчиков, виновных в изготовлении «воровского» клейма, применены нормы ст. 1 гл. IV Соборного уложения, которая хотя и предполагает изготовление фальшивой печати, но подразумевает, что это будет печать «какова государева печать» <16>. В данном же случае было изготовлено фальшивое служебное клеймо, за которое было бы жестоко «по сыску казнить смертию», как требует норма. ——————————— <15> См.: Новиков Ю. А. К вопросу об ответственности за совершение таможенных правонарушений: историко-правовой аспект // Таможенное дело, экономика и право накануне вступления России в ВТО: Сб. науч. ст. Владивосток, 2007. С. 323 — 328. <16> См.: ПСЗРИ. Т. I. N 1. С. 7.
Новые условия работы таможен и таможенные процедуры до конца не были урегулированы правом. Наряду с таким известным со времен Новоторгового устава 1667 г. таможенным правонарушением, как утаивание товара (его неявка на гостиный двор), появляются следующие нарушения: подмена товара, занижение таможенной стоимости, несоблюдение оформительских процедур <17>, нарушение правил хранения должностных печатей (так, при изготовлении «воровской» печати оригинал три дня не сдавался штемпельмейстеру). Массовый характер злоупотреблений в Санкт-Петербургской портовой таможне свидетельствовал, что необходимо обеспечить качественно новое правовое регулирование таможенной сферы. ——————————— <17> См.: Аграшенков А. В. Изменение видов нарушений таможенных правил и ответственности за эти нарушения в первой трети XVIII века // Ученые записки Санкт-Петербургского филиала Российской таможенной академии. 1996. N 1. С. 55 — 56.
При определении меры наказания в отношении иноземца Ванглера, дрягиля Болохнина, монетчика Нагибина и досмотрщика Дурова был вынесен смертный приговор <18>, однако императрица помиловала их, заменив смертную казнь комплексным наказанием: полная конфискация имущества <19>, вырывание ноздрей, битье кнутом на площади, пожизненная каторга в Сибири. Другие соучастники из числа таможенников также были биты кнутом и осуждены на различные сроки каторги. ——————————— <18> См.: РГАДА. Ф. 248. Оп. 5. Кн. 257. Л. 335 об. <19> О том, что это была действительно полная конфискация, свидетельствует опись имущества купца Ванглера, где в список конфискуемых вещей были включены «сахарница малиновая битая» и «образа Спасителя и Тихвинской Божьей Матери» (Там же. Л. 380 — 392 об.).
Сложнее было определить меру наказания иностранным купцам. В соответствии со ст. 1 гл. 10 Соборного уложения «приезжих иноземцев и всяких прибылых людей, которые в Московском государстве будут, тем же судом судити и расправу делати по государеву указу» <20>. Однако реально уголовному наказанию подвергся лишь Иоганн Ванглер, применение в массовом порядке в отношении иностранных купцов таких же суровых мер, как и в отношении своих подданных, могло привести к затуханию новой для Российского государства сферы деятельности — морской торговли, подрыву значения молодого морского порта. Кроме того, за иностранных купцов просили посланники всех иноземных дворов. ——————————— <20> ПСЗРИ. Т. I. N 1. С. 17.
К февралю 1743 г. следствие в отношении санкт-петербургских таможенников в основном было завершено и начались допросы иностранных купцов. Было выявлено 42 купца, в разное время обращавшихся к таможенникам за незаконными услугами (19 из них это делали систематически). Они, опасаясь, что процесс будет показательным, принадлежащие им товары конфискуют, а самих купцов отправят в Сибирь, решили составить челобитную на имя императрицы <21>, в которой признавались в неуплате за шесть лет таможенных платежей на огромную сумму — 21 тыс. руб. ——————————— <21> Письмо иностранных купцов см.: РГАДА. Ф. 248. Оп. 5. Кн. 257. Л. 120 — 124 об., перевод л. 125 — 134 об.
В связи с этим был издан Именной указ императрицы Сенату от 11 марта 1743 г. В нем говорилось, что купцы, причинившие «немалой суммы ущерб», «явились, признались и повинились». За свою провинность «истязанию подлежали, однако по природному нашему великодушию и снисхождению… не хотим их до полного истязания доводить… от того их всемилостивейше освобождаем с тем, чтобы они ту сумму утаенных пошлин, в которой сами добровольно признались, а именно двадцать одна тысяча рублев, заплатили вдвое с объявления этого нашего указу в неделю и в том обязать их добрыми и надежными порученцами из знатных иностранцев» <22>. Если же купцы не заплатили бы причитающуюся с них сумму в 42 тыс. руб., к исполнению обязательства в качестве субсидиарных должников должны были быть привлечены порученцы. Одновременно был снят арест на дома и имущество купцов. Первоначально выплата штрафной суммы должна была быть произведена в течение одной недели, однако некоторые купцы добились права выплатить долг в рассрочку. ——————————— <22> Там же. Л. 100 — 100 об.
Так как размах злоупотреблений стал известен иностранцам, внешнеторговый оборот в феврале — марте 1743 г. значительно снизился. В связи с этим был подготовлен второй Именной указ от 14 марта 1743 г., который был официально напечатан и разослан иностранным представителям. В нем говорилось, что Правительство сняло арест с имущества иностранцев, «того ради всем обретающимся здесь в Санкт-Петербурге иностранным и находящимся за морем купцам и их приказчикам торги и коммерцию свою в России производить без всякого опасения и остановки» <23>. ——————————— <23> РГАДА. Ф. 248. Оп. 5. Кн. 257. Л. 156.
Выявленный в ходе расследования размах злоупотреблений потребовал столь же масштабных действий со стороны Правительства не только по наказанию виновных, но и по предупреждению дальнейших злоупотреблений. Это были мероприятия различного характера. Так, 23 декабря 1743 г. был издан Указ Коммерц-коллегии об отрешении от должности директора портовой таможни Ивана Романчикова. Кроме того, принято решение «всех пакгаузных управителей, начиная с 1736 года, когда воровство началось, уволить и в будущем к таможенной службе не определять» <24>. Были ужесточены порядок вскрытия пакгаузов, правила хранения и выдачи печатей. Для предотвращения подделки таможенных печатей было решено контрольные оттиски новых штемпелей, сделанные на сургуче, хранить в делопроизводстве Коммерц-коллегии <25>. Был разработан типовой текст «клятвенного обещания», который подписывал таможенник, поступая на службу. ——————————— <24> Там же. Л. 340 — 343. <25> См.: Демидова Н. В. Русские таможенные печати XV — XVIII вв. // Вопросы аграрной истории. Вып. 3. Вологда, 1970. С. 192.
Таким образом, переход к новым организационным основам осуществления таможенного дела в государственных таможнях выявил в XVIII в. новые проблемы, нуждавшиеся в урегулировании государством. Это явилось следствием не только несовершенства законодательства, но и кадровой политики государства, отсутствием опыта функционирования в условиях активного внешнеторгового баланса и контроля за ним. В определенном смысле злоупотребления были «болезнями роста» при переходе к качественно новому этапу в организации таможенного дела. Вместе с тем масштабность выявленных злоупотреблений свидетельствовала о значительных недостатках в самой системе и необходимости разработки комплексной программы борьбы со злоупотреблениями в сфере таможенного дела.
Библиографический список
Аграшенков А. В. Изменение видов нарушений таможенных правил и ответственности за эти нарушения в первой трети XVIII века // Ученые записки Санкт-Петербургского филиала Российской таможенной академии. 1996. N 1. Демидова Н. В. Русские таможенные печати XV — XVIII вв. // Вопросы аграрной истории. Вып. 3. Вологда, 1970. Мушкет И. И., Нижник Н. С., Симонова Н. В. Таможенная служба Санкт-Петербурга (1703 — 2003) / Под ред. В. И. Вьюнова. СПб., 2003. Новиков Ю. А. К вопросу об ответственности за совершение таможенных правонарушений: историко-правовой аспект // Таможенное дело, экономика и право накануне вступления России в ВТО: Сб. науч. ст. Владивосток, 2007. Семенова Л. Н. Контрабанда в Петербургском порту (XVIII в.) // Этнография Петербурга — Петрограда. Кн. 3. СПб., 1994.
