(Орлов А. В.) («Социальное и пенсионное право», 2006, N 4)
РОЛЬ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОМ РЕГУЛИРОВАНИИ ОХРАНЫ ЗДОРОВЬЯ ГРАЖДАН
А. В. ОРЛОВ
Сегодня в здравоохранительной сфере жизни российского общества происходят существенные преобразования. Это видно, в частности, по реализации «Приоритетного национального проекта в сфере здравоохранения на 2006 — 2007 годы» <1>, в соответствии с которым на первый план для государства поставлены такие задачи, как развитие первичной медицинской помощи и обеспечение населения высокотехнологичной медицинской помощью. Правильное и адекватное в условиях настоящего времени государственно-правовое регулирование охраны здоровья граждан требует переосмысления подходов к государственному строительству и функционированию юридической системы в этой комплексной области общественной жизни. ——————————— <1> См.: Российская газета. 2006. 26 янв.
Реформа здравоохранения «буксует» уже много лет. Это связывается с отсутствием комплексной стратегии его реформирования. Преобразование здравоохранения будет успешным лишь в совокупности с формированием прочных политических, экономических, финансовых и самое главное — юридических базисов данного процесса. Важное место в юридической системе России занимают правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, который призван обеспечить реальное верховенство Конституции РФ и ее прямое действие, соответствие законов и подзаконных актов конституционным принципам и нормам, четкое и неукоснительное применение последних всеми субъектами права. Выявленный Конституционным Судом РФ при проверке конституционности нормативных положений конституционно-правовой смысл является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике <2>. Кроме того, в соответствии с ч. 5 ст. 125 Конституции РФ Конституционный Суд Российской Федерации является государственно-властным субъектом, осуществляющим официальное толкование Конституции Российской Федерации. ——————————— <2> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 23 ноября 1999 г. N 16-П «По делу о проверке конституционности абзацев третьего и четвертого пункта 3 статьи 27 Федерального закона от 26 сентября 1997 года «О свободе совести и о религиозных объединениях» в связи с жалобами религиозного общества «Свидетелей Иеговы» в городе Ярославле и религиозного объединения «Христианская церковь Прославления» // Собрание законодательства РФ. 1999. N 51. Ст. 6363.
Право на охрану здоровья и основы организации здравоохранения в целом закреплены в большинстве конституций демократических государств <3>. Конституционный уровень закрепления данного права, его гарантий и механизмов реализации обусловлен их особой значимостью в жизни каждого члена государственно-организованного общества. Однако технико-юридическое (формально-конституционное) качество закрепления элементов здравоохранительной функции государства в Конституции Российской Федерации вызывает обоснованные сомнения. ——————————— <3> См.: Орлов А. В. Модели конституционного закрепления права на охрану здоровья в Российской Федерации и государствах Европы: Сравнительно-правовой анализ // Трибуна молодых ученых: Сб. науч. трудов. Вып. 8: Правовые споры: способы и порядок разрешения / Под ред. Ю. Н. Старилова. Воронеж, 2005. С. 199 — 206.
Иначе говоря, ряд положений Основного закона России, касающихся конституционно-правового регулирования охраны здоровья граждан (ч. 1 ст. 7, ч. 1 ст. 41 Конституции РФ), несомненно, нуждается в официальном толковании в силу обнаружившейся неопределенности в их понимании. Так, в ч. 1 ст. 7 Конституции России употребляются понятия «достойная жизнь» и «свободное развитие человека», неясность содержания которых ведет к возникновению проблем в законотворческой деятельности, в частности при разработке законопроектов, направленных на регулирование общественных отношений в социальной сфере. Часть 1 ст. 41 Конституции РФ предусматривает, что медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно, но при этом неясно, относится ли данная норма ко всем видам медицинской помощи или возможно ее ограничительное толкование; возможно ли разделение предоставляемой гражданам в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения медицинской помощи на платную и бесплатную. До момента ликвидации обнаружившихся неопределенностей в понимании вышеприведенных конституционно-правовых положений правовые отношения в области охраны здоровья граждан будут оставаться урегулированными изначально дефектно и логически неточно. В объективной действительности негативные последствия такого «конституционного разночтения» ярко прослеживаются по результатам официальной государственной статистики относительно заболеваемости населения. На территории Российской Федерации в 2005 г., по данным Федеральной службы государственной статистики, зарегистрировано 30876 инфицированных с диагнозом ВИЧ-инфекции (на 2,2% больше, чем в 2004 г.), в том числе 605 детей в возрасте до 14 лет включительно (на 8,8% больше). Заболеваемость гриппом составила 919,1 тыс. человек. «Болезни социального неблагополучия» (педикулез, сифилис, гонорея, туберкулез) были выявлены в общей сложности у 598,2 тыс. человек <4>. ——————————— <4> См.: http://www. gks. ru.
Об официальном разъяснении исследуемых нами конституционных положений Конституционным Судом России еще в 1999 г. ратовала Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации, но, к сожалению, в обоих случаях Конституционный Суд по формальным основаниям уклонился от толкования ст. ст. 7 и 41 Основного закона РФ <5>. ——————————— <5> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 1 июля 1999 г. N 98-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Государственной Думы о толковании статьи 7 (часть 1) Конституции Российской Федерации» (текст Определения официально опубликован не был); Определение Конституционного Суда РФ от 8 июня 1999 г. N 107-О «По запросу Государственной Думы о толковании статьи 41 (часть 1) Конституции Российской Федерации» (текст Определения официально опубликован не был).
Конституционный Суд РФ указал (Определение Конституционного Суда РФ от 1 июля 1999 г. N 98-О), что «предрешение поставленных в обращении вопросов было бы нарушением основополагающего принципа осуществления государственной власти на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную (статья 10 Конституции Российской Федерации), привело бы к созданию Конституционным Судом Российской Федерации правовых норм». Однако при такой постановке вопроса необходимо считать противоречащим ст. 10 Конституции РФ, например, Постановление КС РФ от 31 октября 1995 г. N 12-П по делу о толковании статьи 136 Конституции Российской Федерации <6> в части, устанавливающей необходимость оформления поправок к гл. 3 — 8 Конституции неким законом Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации. ——————————— <6> Собрание законодательства РФ. 1995. N 45. Ст. 4408.
По поводу сути второго запроса Конституционный Суд России пояснил (Определение Конституционного Суда РФ от 8 июня 1999 г. N 107-О), что «в соответствии с действующим законодательством объем предоставляемой бесплатной медицинской помощи не может быть меньше объема, установленного базовой программой обязательного медицинского страхования и обусловленного имеющимися экономическими возможностями общества, а платные медицинские услуги дополняют этот гарантированный объем и предоставляются медицинскими учреждениями гражданам на договорной основе», тем самым все же косвенно выразив свою правовую позицию <7> касательно основания запроса. ——————————— <7> О понятии правовых позиций КС РФ см.: Лазарев Л. В. Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003. С. 60 — 86.
Дополнительную сложность ситуации придает то, что в соответствии с правовой позицией самого КС РФ <8> определение как вид решения, принимаемого Судом, имеет бесспорную юридическую силу лишь в случае, когда данным актом оформлялся процесс начала, развития или прекращения проверки конституционности нормативных положений. Случай оформления определением КС РФ процесса начала, развития или прекращения толкования положений Конституции (т. е. определение Конституционного Суда РФ об отказе в принятии к рассмотрению запроса о толковании положения Конституции) сюда не относится. ——————————— <8> Постановление Конституционного Суда РФ от 23 ноября 1999 г. N 16-П «По делу о проверке конституционности абзацев третьего и четвертого пункта 3 статьи 27 Федерального закона от 26 сентября 1997 года «О свободе совести и о религиозных объединениях» в связи с жалобами религиозного общества «Свидетелей Иеговы» в городе Ярославле и религиозного объединения «Христианская церковь Прославления».
Решение Конституционного Суда окончательно, не подлежит обжалованию и пересмотру. Но в то же время изменение «жизненных реалий» может приводить и к отступлению от ранее сформулированных решений. В нашем случае Конституционный Суд может вернуться к выявлению конституционно-правового смысла ч. 1 ст. 7 и ч. 1 ст. 41 Конституции, поскольку это будет соответствовать объективным потребностям общества в качественном юридическом регулировании системы здравоохранения. Таким образом, в условиях сегодняшнего дня объективно необходимо раскрытие содержания соответствующих конституционно-правовых норм со стороны Конституционного Суда Российской Федерации в целях оптимизации нормативно-правового регулирования общественных отношений в области охраны здоровья граждан.
