СЛЕДСТВЕННО-СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА ПО ДЕЛАМ О ВРАЧЕБНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ
В. Н. ФЛОРЯ
Флоря В. Н., кандидат юридических наук, доцент, Республика Молдова.
После введения в 1998 г. в Уголовный кодекс Республики Молдова ст. 1151, предусматривавшей ответственность за нарушение правил и методов оказания медицинской помощи, повлекшее причинение тяжких телесных повреждений или гибель пациента, органы уголовного преследования ежегодно возбуждали по 15 — 20 уголовных дел по признакам вышеуказанного преступления. В большинстве случаев последствием этих нарушений являлась гибель пациента. Однако почти все эти дела впоследствии прекращались по причинам, указанным нами в предыдущих публикациях <1>. ——————————— <1> Флоря В. Методика расследования врачебных преступлений против жизни и здоровья пациентов // Медицинское право. 2007. N 2. С. 48 — 51.
А по уголовным делам, рассмотренным судами, назначались чрезмерно мягкие наказания, не связанные с лишением свободы и с лишением права заниматься медицинской практикой. За шесть месяцев 2007 г. по ст. 162 УК РМ за неоказание помощи больному, повлекшее гибель пациента, возбужденно 3 уголовных дела и 7 уголовных дел за ненадлежащее оказание медицинской помощи. При этом надо учитывать высокую латентность <2> этих преступлений, что дает основание полагать, что их совершено значительно больше. ——————————— <2> Латентность — понятие, означающее свойство преступности в значительной своей части быть скрытой. Российская криминологическая энциклопедия. М.: Норма, 2000. С. 314.
Возбуждаемые уголовные дела расследуются годами в основном из-за длительного проведения судебно-медицинских экспертиз (первоначальная, повторная, комиссионная — ст. ст. 146 — 148 УПК РМ). Характерно в этом отношении и следующее уголовное дело, возбужденное 21 февраля 2003 г. прокуратурой сектора Буюкань г. Кишинева в отношении врача-нейрохирурга больницы скорой медицинской помощи Г. С. Он обвинялся в том, что 22 декабря 2002 г., будучи дежурным врачом в приемном отделении, отказался госпитализировать больного В. Ш., доставленного в больницу машиной скорой помощи с тяжелой черепно-мозговой травмой. После поверхностного осмотра Г. С. порекомендовал наблюдать и лечить больного по месту жительства. Кроме того, потребовал отправить больного в медвытрезвитель, поскольку тот был в состоянии алкогольного опьянения. Фельдшер вытрезвителя, убедившись в тяжелом состоянии больного, вызвала скорую помощь, отправила В. Ш. в больницу, где в 19 часов он был прооперирован. Первоначально его доставили в больницу в 12 часов, то есть промедление в оказании срочной медицинской помощи длилось 7 часов. Через три дня, 25 декабря 2002 г., В. Ш. умер. Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы смерть пациента могла быть предотвращена при своевременном оказании медицинской помощи. Он же, будучи дежурным врачом приемного отделения больницы скорой помощи, 3 января 2003 г. примерно в 13 часов принял больного В. П., установив диагноз «закрытая черепно-мозговая травма, контузия». В 17 часов 3 января, то есть через 4 часа после поступления, В. П. был переведен в первое нейрохирургическое отделение, где и был прооперирован и переведен в реанимационное отделение. Через 7 дней, 10 января 2003 г., пациент умер. Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы дежурный врач Г. С. правильно определил диагноз, но недооценил тяжесть заболевания и его опасность для жизни больного. И в этом случае в интервале времени между поступлением пациента и операцией прошло 4 часа. В апреле 2004 г., то есть спустя год после случившегося, прокурор в прокуратуре сектора Буюкань г. Кишинева предъявил обвинение Г. С. в совершении преступления, предусмотренного ст. 213 УК РМ, — нарушение по халатности правил и методов оказания медицинской помощи, повлекшее гибель двух пациентов. Еще через полтора года, 12 октября 2005 г., суд сектора Буюкань постановил по данному делу обвинительный приговор. Г. С. признан виновным по ст. 213 УК РМ и приговорен к 5 годам лишения свободы условно, с испытательным сроком 2 года, без лишения права осужденного практиковать медицину. Суд также постановил взыскать с больницы скорой помощи материальный ущерб в пользу жен погибших пациентов: В. Ш. — 2183 лей, В. П. — 17 тысяч лей; моральный вред В. Ш. — 250 тысяч лей, В. П. — 250 тысяч лей. Осужденный Г. С. и его адвокат обжаловали приговор в Апелляционную палату 18 октября 2005 г. 14 февраля 2006 г. Коллегия по уголовным делам Апелляционной палаты назначила дополнительную комиссионную судебно-медицинскую экспертизу, а 27 июня 2006 г. рассмотрела жалобу осужденного Г. С. и его адвоката по существу. Апелляционная палата отменила обвинительный приговор суда сектора Буюкань от 12 октября 2005 г. и оправдала Г. С. ввиду отсутствия в его действиях состава преступления. Вопрос в части гражданского иска жен погибших пациентов не рассматривался. 20 августа 2006 г. прокурор по поддержанию обвинения в Апелляционной палате не согласился с оправданием Г. С. и подал кассационную жалобу в Коллегию по уголовным делам Высшей судебной палаты Республики Молдова. 28 ноября 2006 г. Коллегия по уголовным делам Высшей судебной палаты РМ в расширенном составе — председателя Коллегии и четверых судей — удовлетворила кассационную жалобу прокурора, отменила определение Коллегии по уголовным делам Апелляционной палаты от 27 июня 2006 г. и оставила в силе обвинительный приговор суда сектора Буюкань г. Кишинева от 12 октября 2005 г. 12 марта 2007 г. директор больницы скорой помощи подал кассационную жалобу на это определение. Таковы судебные лабиринты, через которые приходится пробираться потерпевшим от врачебных преступлений и их родственникам. И в силу различных обстоятельств не каждый может пройти их успешно и дождаться справедливого решения по делу в национальных судах или в Европейском суде по правам человека. И несколько слов о заключении клинико-анатомической конференции по факту гибели пациента В. П. от 1 марта 2003 г., в работе которой участвовали 29 врачей — невропатологов, нейрохирургов, среди которых несколько кандидатов и докторов медицинских наук. Вот ее заключение, во многом похожее на десятки, а то и сотни таких заключений о причинах гибели пациента: 1. Главная причина гибели пациента В. П. не халатность дежурного врача Г. С., а тяжелая черепно-мозговая травма. 2. В больнице были выполнены необходимый объем исследований и хирургическая операция в оптимальные сроки. Заодно участники конференции, как и в других подобных случаях, использовали излюбленный прием: упомянули и о других заболеваниях, которыми страдал В. П. чуть ли не со дня рождения, о возрастных изменениях в его организме (больному было 62 года). Ну как же не порадеть врачу-коллеге (подчиненному) и не утверждать, что он все сделал для спасения больного, хотя дальнейшее расследование и судебное рассмотрение дела показали, что это было не так. Создается впечатление, что участники подобных конференций ошибочно считают себя судьями в последней инстанции и после распада СССР уверены в том, что никто их не проверит и не опровергнет их необъективные заключения. В то же время это уголовное дело во многих отношениях поучительно и показывает, что врачебные преступления и доказуемы, и наказуемы, и виновным медицинским работникам рано или поздно приходится держать ответ за совершение преступления. Количество совершаемых медицинскими работниками профессиональных правонарушений может быть сокращено при строгом соблюдении закона в деятельности медицинских учреждений при более строгой, объективной, критической оценке случившегося коллегами, руководителями лечебно-профилактических учреждений, ответственными работниками Министерства здравоохранения.
