О некоторых недостатках проекта Закона Республики Беларусь «Об основах судебно-экспертной деятельности»

(Каразей О. Г., Исютин-Федотков Д. В., Колесникова О. В., Якубович Г. А.)

(«Эксперт-криминалист», 2009, N 3)

О НЕКОТОРЫХ НЕДОСТАТКАХ ПРОЕКТА ЗАКОНА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

«ОБ ОСНОВАХ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ»

О. Г. КАРАЗЕЙ, Д. В. ИСЮТИН-ФЕДОТКОВ,

О. В. КОЛЕСНИКОВА, Г. А. ЯКУБОВИЧ

Каразей О. Г., старший инспектор по особым поручениям управления правового обеспечения главного организационно-аналитического управления МВД Республики Беларусь, кандидат юридических наук.

Исютин-Федотков Д. В., доцент кафедры криминалистики Академии МВД Республики Беларусь, кандидат юридических наук.

Колесникова О. В., адъюнкт научно-педагогического факультета Академии МВД Республики Беларусь.

Якубович Г. А., адъюнкт научно-педагогического факультета Академии МВД Республики Беларусь.

Использование специальных знаний в раскрытии и расследовании преступлений — перспективное направление криминалистических исследований. Назначение и проведение судебных экспертиз является наиболее встречаемой процессуальной формой использования специальных знаний. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь (далее — УПК) достаточно подробно регламентирует аспекты использования специальных знаний. Вместе с тем судебная экспертиза предусмотрена не только в уголовном процессе, но и в гражданском, хозяйственном и административном. Анализ действующего законодательства, регулирующего судебно-экспертную деятельность, свидетельствует о некоторых пробелах, противоречиях. Нет сомнений, что отношения в сфере судебно-экспертной деятельности нуждаются в регламентации на уровне законодательного акта.

Идея разработки отечественного закона, регулирующего различные аспекты назначения и проведения экспертизы, возникла в 70-е годы прошлого века. Однако инициатива создания закона «О судебной экспертизе» была отвергнута чиновниками Министерства юстиции СССР [1, с. 608]. После распада Советского Союза в Республике Беларусь был подготовлен Проект Закона «Об основах судебно-экспертной деятельности» (далее — Проект).

Советом Министров Проект внесен для рассмотрения в Палату представителей Национального собрания Республики Беларусь.

Существующий Проект содержит, на наш взгляд, ряд спорных моментов:

1. Из преамбулы Проекта, а также абзаца 2 ч. 1 и ч. 4 ст. 15 видно, что судебная экспертиза может как «проводиться», так и «производиться». Термин «производство экспертизы» действительно встречается в отечественных процессуальных кодексах, причем как синоним ее «проведения».

В абзаце 3 ст. 1 Проекта дается определение термина «заключение судебного эксперта (судебных экспертов)». Однако в Гражданском процессуальном кодексе Республики Беларусь (далее — ГПК) наравне с данным термином употребляется равнозначное понятие «экспертное заключение» (ст. 223) [3], которое в Проекте не используется.

В соответствии со ст. 34 Закона Республики Беларусь «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» в тексте нормативного правового акта «не допускается употребление в одном и том же смысле разных понятий (терминов)» [4]. В процессуальном праве, по нашему мнению, следует говорить о производстве по материалам, по делу, о судопроизводстве, в рамках которых проводятся различные процессуальные действия, в том числе и экспертизы. В этой связи полагаем целесообразным отказаться от термина «производство экспертиз» в тексте рассматриваемого Проекта, поддерживаем отказ от использования термина «экспертное заключение», считаем необходимым впоследствии внести соответствующие изменения в процессуальные кодексы.

2. В абзаце 5 ст. 1 содержится определение термина «судебная экспертиза», под которым понимается «процессуальное действие, осуществляемое судебным экспертом (судебными экспертами) по постановлению (определению) органа (лица), назначившего судебную экспертизу, и состоящее в проведении судебно-экспертного исследования и даче заключения судебного эксперта на основе специальных знаний в науке, технике, искусстве, ремесле или иных сферах деятельности в целях установления фактических данных и (или) обстоятельств, имеющих значение для разрешения уголовных и гражданских дел, хозяйственных (экономических) споров и дел об административных правонарушениях».

На наш взгляд, указанное определение нуждается в уточнении применительно к экспертизе в уголовном процессе на стадии возбуждения уголовного дела. В абзаце 2 п. 31 ст. 6 УПК содержится понятие «производство по материалам», которое определено как совокупность процессуальных действий и процессуальных решений, совершаемых и выносимых при принятии и рассмотрении заявлений и сообщений о преступлении и ускоренном производстве [5]. Производство по материалам необходимо отличать от производства по уголовному делу — совокупность процессуальных действий и процессуальных решений, совершаемых и выносимых по конкретному уголовному делу. В то же время ч. 2 ст. 173, ч. 2 ст. 226 УПК допускается при производстве по материалам проведение экспертизы.

Кроме того, если брать за основу определение судебной экспертизы, приведенное в Проекте, предполагается, что далее по тексту под словом «дело» имеются в виду именно такие дела (уголовные, гражданские, об административных правонарушениях и хозяйственные (экономические) споры). С учетом замечания, изложенного выше, нуждаются в редакции следующие статьи Проекта: ст. 3, п. 4 ч. 1 ст. 10, ч. 1 ст. 11, ч. 2 ст. 11, п. 1 ч. 1 ст. 12, п. 7 ч. 1 ст. 13, п. 2 ч. 1 ст. 15, ч. 3 ст. 21, ч. 5 ст. 21, п. 7 ч. 2 ст. 22.

3. В определении судебно-экспертного учреждения, приведенного в абзаце 7 ст. 1 Проекта, содержится логическая ошибка, состоящая в том, что предмет определяется через самого себя. Судебно-экспертное учреждение — государственные экспертные учреждения и подразделения, организации, не являющиеся государственными судебно-экспертными учреждениями, созданные учредителями в порядке, установленном законодательством, для осуществления судебно-экспертной деятельности.

В этой связи полагаем целесообразным изложить рассматриваемый абзац в следующей редакции:

«Судебно-экспертное учреждение — организация, созданная в порядке, установленном законодательными актами, для осуществления судебно-экспертной деятельности, а также ее подразделения».

4. В определении понятия «руководитель судебно-экспертного учреждения», содержащегося в абзаце 8 ст. 1 Проекта, указанное лицо наделено функцией руководства при проведении судебных экспертиз. Полагаем, что данная функция подлежит исключению, так как противоречит абзацу 4 ст. 4 Проекта, провозглашающему принцип независимости судебного эксперта, а также ст. ст. 12 — 13 Проекта, в соответствии с которыми руководитель судебно-экспертного учреждения не наделен правами и обязанностями по руководству при проведении экспертами судебных экспертиз.

5. В абзаце 9 ст. 1 Проекта предлагается термин «образцы для сравнительного судебно-экспертного исследования». Вместе с тем УПК предусматривает термин «образцы для сравнительного исследования» (ст. 234), ГПК — «образцы для экспертного исследования» (ст. 222), Хозяйственный процессуальный кодекс Республики Беларусь (далее — ХПК) — «образцы» (ст. 94) [6], Процессуально-исполнительный кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — ПИКоАП) — «образцы для сравнительного исследования» (ст. 10.18) [7], Таможенный кодекс Республики Беларусь (далее — ТК) — «образцы» (ст. 298) [8], Закон Республики Беларусь «Об оперативно-розыскной деятельности» — «образцы для сравнительного исследования» (ст. 2) [9]. В юридической литературе используется термин «образцы для сравнительного исследования».

Нет сомнений, что в Проекте целесообразно остановиться на термине «образцы для сравнительного исследования». Язык нормативных правовых актов предполагает однозначность понимания терминов. Так, по мнению Л. Ю. Фоминой, «нормативные правовые термины (термины нормативных правовых актов) представляют собой слова или словосочетания, призванные точно обозначать юридические понятия в нормативных правовых актах. Система нормативных правовых терминов образует нормативную правовую терминологию» [10]. Проблема упорядочения (унификации, стандартизации, гармонизации) терминов в совершенствовании языка закона играет ключевую роль. Нет сомнений, что «присутствие в действующих законах множества различных терминологических единиц, совпадающих по своему значению, вносит сумятицу в правоприменение. Кроме того, невыдержанность юридических наименований непосредственно сказывается на научных исследованиях, рождая схоластические споры. Она проникает и в среду практиков, укореняясь в их лексиконе весьма прочно и надолго, несмотря на последующие уточнения отдельных норм» [11].

Применение понятий в правовых нормах, регламентирующих схожую сферу отношений (назначение и проведение судебной экспертизы) даже в различных отраслях права, не должно допускать синонимии. Данное обстоятельство будет способствовать единству правоприменительной практики.

6. В абзаце 3 ст. 4 Проекта в качестве принципа осуществления судебно-экспертной деятельности провозглашено соблюдение прав, свобод и законных интересов гражданина, а также прав и законных интересов индивидуального предпринимателя и юридического лица.

Полагаем, что указаны не все лица и организации, чьи права и законные интересы следует соблюдать при проведении экспертиз. Так, в ч. 3 ст. 1.3 ПИКоАП указано, что его действие распространяется на граждан Республики Беларусь, иностранных граждан, лиц без гражданства, индивидуальных предпринимателей, государственные органы и их должностных лиц, а также на юридические лица.

Одной из задач судопроизводства в хозяйственных судах, в соответствии со ст. 4 ХПК, является защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов юридических лиц, индивидуальных предпринимателей, а также прав и законных интересов Республики Беларусь, административно-территориальных единиц Республики Беларусь, государственных органов, органов местного управления и самоуправления, иных органов и должностных лиц в указанной сфере, а в случаях, предусмотренных законодательными актами, — организаций, не являющихся юридическими лицами, и граждан.

7. В ст. 8 Проекта указаны требования к квалификации судебного эксперта. Тем не менее данные требования изложены в абзаце 2 ст. 1 Проекта, а также в процессуальных кодексах, что, по нашему мнению, позволяет исключить данное положение из Проекта в целях избежания дублирования правовых норм.

8. В абзаце 3 ст. 10 Проекта указано, что субъектами судебно-экспертной деятельности являются подразделения государственных судебно-экспертных учреждений, государственных организаций. Вместе с тем подразделения государственных судебно-экспертных учреждений, государственных организаций являются составной частью понятия «судебно-экспертное учреждение» (в соответствии с абзацем 7 ст. 1 Проекта), указанного в абзаце 2 рассматриваемой статьи. В этой связи абзац 3 ст. 10 Проекта полагаем целесообразным исключить.

9. В абзаце 5 ст. 10 Проекта указано, что субъектами судебно-экспертной деятельности также являются иные лица, не заинтересованные в исходе дела и обладающие специальными знаниями в науке, технике, искусстве, ремесле или иных сферах деятельности, которым в соответствии с законодательными актами поручено проведение судебной экспертизы. В соответствии с процессуальными кодексами, а также абзацем 5 ст. 1 Проекта для поручения лицу проведения судебной экспертизы не требуется принятие законодательных актов, а достаточно постановления (определения) уполномоченного на то органа. В этой связи слова «в соответствии с законодательными актами» целесообразно заменить словами «в порядке, установленном законодательными актами».

9. В абзаце 3 ч. 1 ст. 15 Проекта указаны отдельные требования по срокам направления заключения эксперта для индивидуальных предпринимателей и иных лиц, которым поручено проведение экспертизы. Полагаем, что подобное требование может распространяться на всех субъектов судебно-экспертной деятельности, тем более что в процессуальных кодексах оно не закреплено.

10. Часть 3 ст. 18 Проекта содержит следующее положение: «В случае необходимости получение образцов для сравнительного судебно-экспертного исследования осуществляется органом (лицом), назначившим судебную экспертизу, с участием судебного эксперта, которому поручено проведение судебной экспертизы, либо лица, привлекаемого в уголовном, гражданском, хозяйственном или административном процессе в качестве специалиста».

По нашему мнению, данная норма нуждается в существенной корректировке, что обусловлено следующим:

— следует указать в Проекте закрепленное в процессуальных кодексах право органа (лица), назначившего судебную экспертизу, самостоятельно получать образцы для сравнительного исследования;

— полагаем целесообразным указать, что в процессе проведения данного процессуального действия не должны применяться методы, опасные для жизни и здоровья человека или унижающие его честь и достоинство;

— считаем неверным указывать, что при получении образцов для сравнительного исследования может участвовать судебный эксперт, которому поручено проведение судебной экспертизы. Участвовать в проведении данного процессуального действия эксперт судебно-экспертного учреждения может только в качестве специалиста, что, например, закреплено в ч. 4 ст. 234 УПК, ч. 2 ст. 10.18 ПИКоАП.

11. В п. 1 ч. 3 ст. 15 и ч. 4 ст. 21 используется термин «материалы», а в ч. 6 ст. 22 Проекта — «вещественные доказательства, образцы, полученные экспериментальным путем и используемые для сравнения». Указанные понятия, по нашему мнению, целесообразно заменить термином «объекты судебно-экспертных исследований», который используется по всему тексту Проекта и является обобщающим для указанных понятий в соответствии с его определением.

Вместе с тем в УПК применительно к экспертизе говорится о материалах для исследования, причем в п. 14 ч. 1 ст. 6 материалы определены как документы и предметы, являющиеся составной частью досудебного или судебного производства либо представленные для приобщения к ним. И лишь в ч. 3 ст. 61 УПК, как думается, во избежание тавтологии, говорится об объектах экспертизы; в ТК (ст. 304), ГПК (ч. 1 ст. 98) и ПИКоАП (ст. 10.16) используется термин «материалы»; в ХПК — «предметы исследования» (ст. 92), «материалы» (ст. 94).

12. Статья 21 Проекта содержит следующее положение: «Срок проведения судебной экспертизы не должен превышать 30 дней, если в постановлении (определении) о назначении судебной экспертизы не указан иной срок ее проведения». В соответствии с ведомственными инструкциями, эксперту для проведения исследования и дачи заключения дается не более 30 дней. В УПК нет указаний на то, что в постановлении о назначении экспертизы указывается срок ее проведения. Иной срок может быть установлен лишь на основе личной договоренности следователя и эксперта. Целесообразно исключить из приведенной статьи Проекта слова «если в постановлении… не указан иной срок ее проведения».

13. В соответствии с ч. 2 ст. 22 Проекта при составлении заключения в числе данных о судебном эксперте (судебных экспертах) указывается «стаж работы». Целесообразно уточнить «стаж работы по специальности», так как при назначении экспертизы и при оценке заключения эксперта интерес представляет стаж работы. Такое уточнение будет согласовываться с требованием ч. 1 ст. 236 УПК об указании в заключении эксперта стажа «работы по специальности».

14. В ч. 2 ст. 26 Проекта указан «мотивированный документ о невозможности дать заключение», в то время как ранее по тексту встречалась формулировка «мотивированное сообщение о невозможности дачи заключения» (ст. 23). Следует согласовать данные понятия.

15. Статья 27 Проекта предусматривает проведение комплексной судебной экспертизы. В абзаце первом указывается, что «комплексная судебная экспертиза проводится судебными экспертами различных специальностей в пределах их компетенции в случаях, когда для проведения судебно-экспертных исследований необходимы познания в разных отраслях знаний». На наш взгляд, целесообразно рассмотреть вопрос применения познаний в разных отраслях знаний одним экспертом. Примером может послужить проведение медико-криминалистической, медико-трасологической экспертизы. В таких случаях эксперт, обладая специальными знаниями в области судебной медицины, криминалистики, фактически проводит комплексные исследования.

16. Предусмотренный ч. 1 ст. 29 Проекта порядок помещения лица в судебно-экспертное учреждение для проведения судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы соответствует требованиям лишь уголовного процесса (ст. 235 УПК). В то же время ст. 224 ГПК установлено, что такая процедура осуществляется лишь с согласия исследуемого. ПИКоАП и ХПК не предусматривают, что, по нашему мнению, полностью обоснованно, возможность проведения такого рода исследований. В этой связи слова «на основании постановления (определения) органа (лица), назначившего судебную экспертизу» полагаем целесообразным заменить словами «в порядке, установленном законодательными актами».

17. Статья 29 Проекта и ч. 1 ст. 235 УПК предусматривают возможность помещения в стационар государственной организации здравоохранения обвиняемого или подозреваемого, в отношении которых назначается (проводится) судебно-медицинская или судебно-психиатрическая экспертиза. Между тем п. 1.7.3 Инструкции о производстве судебно-психологической экспертизы в Республике Беларусь [12] предусматривает вид стационарной судебно-психологической экспертизы. Кроме того, в главе 5 Проекта речь идет об экспертизе живых лиц, к числу которых относятся не только судебно-медицинская и судебно-психиатрическая, но и судебно-психологическая и комплексная психолого-психиатрическая. По нашему мнению, в главе 5 Проекта следует уточнить перечень экспертиз живых лиц, для проведения которых возможно помещение исследуемого лица в стационар.

В нашей работе мы отметили некоторые недостатки Проекта, устранение которых, на наш взгляд, оптимизирует данный нормативный правовой акт.

Список использованной литературы

1. Белкин Р. С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. 3-е изд., доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2001. 837 с.

2. Постановлением Палаты представителей от 05.06.2003 N 727-П2/VI Проект принят в первом чтении.

3. Гражданский процессуальный кодекс от 11.01.1999 N 238-З (ред. от 21.07.2008) // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 1999. N 1819. Рег. N 2/13.

4. Закон Республики Беларусь от 10.01.2000 «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» // Нац. реестр правовых актов Республики Беларусь. 2000. N 7. Рег. N 2/136.

5. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь от 24 июня 1999 г., с изм. и доп.: текст Кодекса по состоянию на 4 февраля 2008 г. Минск: Амалфея, 2008. 496 с.

6. Хозяйственный процессуальный кодекс Республики Беларусь от 15.12.1998 // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2004. N 138 — 139. Рег. N 2/1064.

7. Процессуально-исполнительный кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях от 20.12.2006 // Нац. реестр правовых актов Республики Беларусь. 17.01.2007. N 14. Рег. N 2/1291.

8. Таможенный кодекс Республики Беларусь от 04.01.2007 // Нац. реестр правовых актов Республики Беларусь. 24.01.2007. N 17. Рег. N 2/1301.

9. Закон Республики Беларусь от 09.07.1999 «Об оперативно-розыскной деятельности» // Нац. реестр правовых актов Республики Беларусь. 04.08.1999. N 57. Рег. N 2/64.

10. Фомина Л. Ю. Нормативная правовая терминология: современное состояние и вопросы унификации // Юрлингвистика-8: русский язык и современное российское право: Межвузовский сб. науч. ст. / Под ред. Н. Д. Голева. Кемерово; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. С. 160.

11. Савицкий В. М. Язык процессуального закона. Вопросы терминологии / Под ред. А. Я. Сухарева. М.: Наука, 1987. С. 10.

12. Инструкция о производстве судебно-психологической экспертизы в Республике Беларусь, утв. Приказом Гос. службы медицинских судебных экспертиз Республики Беларусь от 31.07.2002. 56 с.

——————————————————————