К вопросу о международно-правовом регулировании брачных отношений с участием иностранцев

(Трофимец И. А., Ли С. Ю.) («Семейное и жилищное право», 2010, N 6)

К ВОПРОСУ О МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОМ РЕГУЛИРОВАНИИ БРАЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ С УЧАСТИЕМ ИНОСТРАНЦЕВ <*>

И. А. ТРОФИМЕЦ, С. Ю. ЛИ

——————————— <*> Trofimets I. A., Li S. Yu. On the issue of international-law regulation of marriage relations with participation of foreigners.

Трофимец Ирина Александровна, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Хабаровской государственной академии экономики и права.

Ли Светлана Юрьевна, соискатель кафедры гражданского права Хабаровской государственной академии экономики и права.

Настоящая статья предлагает рассмотрение вопросов международно-правового регулирования брачных отношений с участием иностранцев, рассматривается история международных договоров как источников международного права.

Ключевые слова: семейное право, международное право, заключение брака.

The present article proposes consideration of issues of international-law regulation of marriage relations with participation of foreigners, considers the history of international contracts as sources of international law.

Key words: family law, international law, conclusion of marriage.

Международные договоры как источники правового регулирования известны человечеству с древности. Самые первые из них — это древнешумерские — относятся к VI тыс. до н. э., они касались как публичных, так и частных отношений. Древнейшие договоры регламентировали вопросы о ненападении, установлении границ, а также заключении браков. По-видимому, соглашения о заключении браков как раз и регулировали брачно-семейные отношения между лицами, являющимися подданными разных территорий. Эти древнейшие договоры еще не были международно-правовыми актами в современном понимании, однако имели большинство их признаков. Стороны, заключавшие такие соглашения, вовсе не считали их для себя обязательными, поскольку договоры не предусматривали никаких санкций и, кроме того, заключались правителями только на срок их правления. Таким образом, смерть или низложение правителя делали соглашение ничтожным. В античные времена заключение договоров между государствами было вполне обычным делом. Так, в Древней Греции стали заключать договоры о ненападении, о правах граждан других полисов, о заключении мира и союзничестве. Начиная с V — IV вв. содержание договоров стало разнообразнее и насчитывало более 20 предметов для регулирования. Среди них стало и право заключать браки между гражданами разных полисов (государств). С появлением христианства установилось правило закреплять договоры религиозной клятвой, что стало обязательным атрибутом при заключении международных договоров, отсутствие которого лишало их легитимности. Таким образом, принесение или непринесение этой клятвы стало едва ли не первым каноном международного права. Вообще католическая церковь в принципе запрещала заключать трактаты о союзах с нехристианскими государствами. В связи с этим явилось прорывом то, что французский король в 1535 г. впервые заключил договор о союзе с мусульманской Оттоманской Портой, что дает основания полагать, что право и религия явились самостоятельными социальными регуляторами общественных отношений <1>. ——————————— <1> См.: Омельченко О. А. Всеобщая история государства и права. М., 1999. С. 498 — 499.

Первыми дошедшими до нас письменными памятниками древнерусского права были договоры Руси с Византией. Русские летописи донесли до нас тексты договоров князя Олега 911 г., князя Игоря 944 г. и князя Святослава 971 г. Эти договоры носили международно-правовой характер, содержали гражданско-правовые и уголовно-правовые нормы, регулировали торговые и военные отношения между двумя государствами, устанавливали виды наказаний за преступления, а также отношения в брачно-семейной сфере <2>. ——————————— <2> См.: Вологдин А. А. История государства и права России. М., 2007. С. 51.

В настоящее время, характеризуя область брачно-семейных отношений современной России, следует отметить неуклонное возрастание числа оформленных брачных отношений лиц, являющихся гражданами разных государств, — «смешанных браков», а также возросшую эмиграцию российских невест в страны ближнего и дальнего зарубежья. Все чаще заключаются браки с иностранцами, как в России, так и за рубежом. Такие правовые институты, как условия заключения браков, личные имущественные и неимущественные отношения между супругами, заключение брачных договоров, расторжение брака, раздел имущества и определение судьбы общих детей, требуют специального правового подхода. Сложность правового регулирования таких ситуаций заключается в том, что семейные отношения с участием иностранцев связаны, как правило, с двумя, а то и более государствами, соответственно с разными правовыми системами, по-разному регулирующими брачно-семейные вопросы. В некоторых странах установлены ограничения или особые условия для вступления в брак их граждан с иностранцами. Так, в Дании браки с иностранцами разрешены только в том случае, если лицо, вступающее в брак, старше 24 лет; иностранка может выйти замуж за датского гражданина при условии, что он имеет достаточную жилую площадь в Дании, постоянные доходы и способен предоставить банковскую гарантию на 7000 евро. В Туркмении установлены следующие правила для «смешанных браков»: наличие собственности на недвижимость (в том числе квартиру), внесение иностранцем определенной страховой суммы, которая должна быть выплачена туркменской гражданке или на содержание детей в случае расторжения брака. А в некоторых государствах браки с иностранцами вообще не допускаются. В нашей стране лишь с 1947 по 1953 г. по причинам сугубо политического характера браки советских граждан с иностранцами были запрещены. Увеличение числа браков с иностранцами влечет за собой увеличение числа случаев разного гражданства детей и родителей. Так, самой большой проблемой, о чем свидетельствует практика заключения браков российских гражданок с мужчинами-мусульманами, становится вопрос о судьбе детей от такого брака. В Алжире, Сирии, Иордании и в ряде других стран в случае развода дети должны остаться с отцом <3>. ——————————— <3> См.: Богуславский М. М. Международное частное право: Учебник. М., 2005.

В целях наиболее «правильного и безболезненного» влияния права на сферу личных отношений лиц, которые родились и выросли в различных семейных устоях, укладах, обычаях (различия особенно велики, если речь идет о странах европейского и мусульманского права), создаются специальные правила, предназначенные для урегулирования частноправовых отношений, в том числе семейных, с участием иностранцев, — нормы международного права. Так, отсутствие единообразия в содержании понятия материальных условий порождает в последующем «хромающие» браки — браки, признаваемые в одном государстве и не признаваемые в другом <4>. ——————————— <4> См.: Марышева Н. И. Семейные отношения с участием иностранцев: правовое регулирование в России. М., 2007. С. 4.

«Хромающие» брачно-семейные отношения и явились поводом, точнее — одним из оснований, для проведения в 1902 — 1905 гг. процедуры унификации отдельных институтов семейного права в виде принятия конвенций и иных международных договоров <5>. Позже в 1928 г. появился универсальный унифицированный источник международных коллизионных норм — Конвенция по международному частному праву — Кодекс Бустаманте <6>. ——————————— <5> В 1902 — 1905 гг. принята серия Гаагских конвенций: о браке, разводе и судебном разлучении супругов, о личных и имущественных отношениях между супругами, об опеке над несовершеннолетними, попечительстве над несовершеннолетними. <6> См.: Ануфриева Л. П., Бекяшев К. А., Дмитриева Г. К. Международное частное право: Учебник. М., 2008. С. 575.

В соответствии со ст. 15 Конституции Российской Федерации международные договоры России являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Также в соответствии со ст. 6 Семейного кодекса Российской Федерации (далее — СК РФ) в случае расхождения отдельных положений семейного законодательства с правилами международного договора, в котором участвует Российская Федерация, или с общепризнанными нормами международного права применяются правила, установленные этим договором или международными нормами. Под международным договором в соответствии со ст. 2 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» понимается соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством (или государствами) либо с международной организацией в письменной форме и регулируемое международным правом. Таким образом, международный договор представляет собой результат процесса согласования волеизъявлений субъектов международного права относительно признания определенного правила поведения юридически обязательным для государств — участников договора. Среди международных договоров России, содержащих нормы, предназначенные специально для регулирования семейных отношений с иностранным элементом, наиболее значимой является заключенная в Минске в 1993 г. Конвенция стран Содружества Независимых Государств о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам <7> (далее — Минская конвенция). «Ее положения в области коллизионного семейного права, — пишет Н. И. Марышева, — без серьезных изменений были воспроизведены в подписанной 7 октября 2002 г. в Кишиневе новой Конвенции с таким же названием, призванной заменить собой Минскую конвенцию» <8>. В целом положения Кишиневской конвенции очень сходны по своему содержанию с положениями Минской конвенции, основные изменения коснулись правовой помощи по уголовным делам, тем самым документ стал представлять собой дополненный и уточненный вариант Минской конвенции <9>. ——————————— <7> См.: Сборник специальных международных договоров Российской Федерации по вопросам правовой помощи и правовых отношений по гражданским, семейным, уголовным и иным делам. Т. 1. М., 2006. С. 110. <8> Марышева Н. И. Семейные отношения с участием иностранцев: правовое регулирование в России. М., 2007. С. 28. <9> См.: Бахин С. В., Игнатьев А. С. Правовая помощь и правовые отношения по гражданским и семейным делам. Корректировка регламентации в рамках СНГ (Кишиневская конвенция 2002 г.) // Журнал международного частного права. 2005. N 4. С. 3 — 12.

Минская конвенция, подписанная государствами — членами СНГ, была ими ратифицирована и вступила в силу в соответствии со ст. 83 для: Республики Беларусь, Республики Узбекистан и Республики Казахстан 19 мая 1994 г.; Российской Федерации 10 декабря 1994 г.; Республики Таджикистан 20 декабря 1994 г.; Республики Армения 21 декабря 1994 г.; Украины 14 апреля 1995 г.; Кыргызской Республики 17 февраля 1996 г.; Республики Молдова 26 марта 1996 г., Азербайджанской Республики и Грузии 11 июля 1996 г.; Туркменистана 19 февраля 1998 г. Относительно заключения брака ст. 26 Минской конвенции определяет, что условия заключения брака определяются для каждого из будущих супругов законодательством Договаривающейся Стороны, гражданином которой он является, а для лиц без гражданства — законодательством Договаривающейся Стороны, являющейся их постоянным местом жительства. Кроме того, в отношении препятствий к заключению брака должны быть соблюдены требования законодательства Договаривающейся Стороны, на территории которой заключается брак <10>. В целом данная норма достаточно ясна для правоприменителей и какой-либо казуистики не вызывает. Сложнее обстоит дело относительно расторжения брака. Так, часть III Минской конвенции использует два критерия определения юрисдикции при расторжении брака: гражданство супругов и место их проживания. При этом рассматривается три возможных варианта: ——————————— <10> См.: Сборник специальных международных договоров Российской Федерации по вопросам правовой помощи и правовых отношений по гражданским, семейным, уголовным и иным делам. Т. 1. М., 2006. С. 116.

а) оба супруга, расторгающие брак, являются гражданами Договаривающейся Стороны (п. 1 ст. 28 Минской конвенции). Следовательно, независимо от того, компетентный суд какого государства — участника Минской конвенции рассматривает дело о расторжении брака между супругами, являющимися гражданами одного государства, — суд страны их гражданства или суд другого государства, где они проживают (п. 1 ст. 29 Минской конвенции), он обязан решить вопрос об основаниях (условиях) и порядке развода на основании норм законодательства о браке и семье того государства, гражданами которого являются оба супруга, и ссылаться в своем решении на материально-правовую норму этого государства <11>. На наш взгляд, следует согласиться с позицией В. В. Ковалевой, полагающей противоречащими указанному правилу Минской конвенции случаи, когда вопрос о расторжении брака между супругами, являющимися гражданами другого государства, разрешается на основании законодательства о браке и семье государства, судебное учреждение которого рассматривало дело. Что же касается места проживания супругов, являющихся гражданами одного государства, то если оба супруга проживают в стране своего гражданства, то соответственно применение норм международного частного права, и в частности Минской конвенции, исключается, а компетентность судебного учреждения в этом случае определяется исключительно на основе норм национального законодательства государства их проживания; ——————————— <11> См.: Ковалева В. В. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации. М., 2007. С. 354.

б) один из супругов проживает на территории государства гражданства, а другой — на территории другого государства — участника Минской конвенции. В данном случае если расторгается брак супругов — граждан одного из государств — участников Конвенции, но проживающих в разных государствах — участниках Конвенции, то в соответствии с п. 1 ст. 29 Минской конвенции компетентны учреждения государства, гражданами которого они являются; в) супруги проживают на территории разных государств — участников Минской конвенции, гражданами которых они не являются. В данном случае, когда разводящиеся супруги, являясь гражданами одного государства — участника Минской конвенции, оба проживают на территории другого государства — участника Минской конвенции, норма п. 1 ст. 29 Конвенции предусматривает также компетентность судебных учреждений государства места проживания супругов. Таким образом, супругам, имеющим гражданство одного государства, а проживающих на территории другого государства либо других государств, предоставляется право выбрать для рассмотрения иска о расторжении брака судебное учреждение государства, гражданами которого они являются, либо судебные учреждения государств, на территории которых они проживают <12>. ——————————— <12> См.: решение Экономического суда СНГ от 15 января 2002 г. N 01-1/3-2001 «О толковании пункта 1 статьи 28 и пункта 1 статьи 29 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года».

В настоящее время Российской Федерацией заключен ряд двусторонних договоров (продолжают действовать договоры СССР) о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам с Албанией, Болгарией, Польшей, Венгрией, Чехией, Словакией, Молдовой, Литвой, Эстонией, Латвией, Кыргызстаном, Вьетнамом, КНДР и ряд консульских конвенций с КНР, Кипром, Турцией, США, Кубой, Финляндией и другими государствами <13>. Как правило, не допускается заключение консульских «смешанных» браков. Однако в некоторых консульских конвенциях прямо предусматривается регистрация консулом «смешанных» браков. Например, согласно Консульской конвенции с Турцией 1988 г. консул регистрирует браки в рамках дозволенного законодательством пребывания, при условии, чтобы по крайней мере один из супругов являлся гражданином представляемого государства. Согласно Консульской конвенции с КНР консул имеет право регистрировать браки «в соответствии с законодательством представляемого государства, если это не противоречит законодательству государства пребывания». В Консульских конвенциях с Кубой и Финляндией указывается, что консул регистрирует браки в тех случаях, когда он управомочен на это представляемым государством и при условии соблюдения законодательства страны пребывания. ——————————— <13> См.: Сборник специальных международных договоров Российской Федерации по вопросам правовой помощи и правовых отношений по гражданским, семейным, уголовным и иным делам. М., 2006.

При этом отмечается, что Российская Федерация не является активной участницей многосторонних международных договоров в области брачно-семейных отношений. Возможно, это объясняется и тем, что в силу п. 3 ст. 1186 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) устанавливается правило, исключающее применение коллизионных норм, если международный договор «непосредственно» регулирует соответствующие отношения. Это, по мнению И. В. Гетьман-Павловой, «создает серьезные трудности для правоприменительного процесса. Правоприменитель обязан точно знать, какие именно международные договоры являются частью правовой системы Российской Федерации, иметь достоверные сведения об оговорках и их правовых последствиях» <14>. ——————————— <14> Гетьман-Павлова И. В. Международное частное право. М., 2009. С. 71.

Однако нельзя не согласиться с позицией В. П. Звекова об изучении возможности присоединения России к ряду многосторонних международных договоров, регулирующих вопросы брачно-семейных отношений, как представляющих для России «несомненный интерес» <15>. Так, в области брачных отношений следует обратить внимание на такие международно-правовые договоры, как: Гаагские конвенции — о заключении и признании действительности браков 1978 г., о признании разводов и решений о раздельном жительстве супругов 1970 г., о праве, применимом к режимам собственности супругов, 1978 г., Конвенция ООН о согласии на вступление в брак, брачном возрасте и регистрации браков 1962 г., Нью-Йоркская конвенция о гражданстве замужней женщины 1957 г., а также Латиноамериканский кодекс международного частного права (Кодекс Бустаманте) 1928 г. <16>, являющийся, как отмечается И. В. Гетьман-Павловой, единственной межгосударственной кодификацией международного частного права на региональном уровне. Кодекс Бустаманте — это полномасштабная кодификация унифицированных региональных коллизионных норм, которые действуют и применяются судами государств-участников. Кодекс представляет собой до сих пор непревзойденную межгосударственную унификацию коллизионного права. В 60-х годах прошлого столетия был создан Межгосударственный симпозиум по Кодексу Бустаманте — универсальная международная организация, членами которой в настоящее время являются Польша, Австрия, Египет и ряд других государств <17>. ——————————— <15> Звеков В. П. Коллизии законов в международном частном праве. М., 2007. С. 361. <16> В указанных международных договорах Российская Федерация не участвует. <17> См.: Гетьман-Павлова И. В. Указ. соч. С. 71.

Рассматривая вопрос в контексте возможности участия (подписания, ратификации, принятия, одобрения или присоединения) Российской Федерации к вышеуказанным многосторонним международно-правовым договорам, следует обратить внимание на Конвенцию о заключении и признании действительности браков, подписанную в Гааге 14 марта 1978 г. <18> (далее — Конвенция), поскольку российское семейное законодательство в целом соответствует положениям указанной Конвенции. Пункт 1 ст. 3 Конвенции регламентирует, что брак считается заключенным, когда будущие супруги удовлетворяют, по существу, требованиям внутреннего права государства заключения и один из них имеет гражданство этого государства или обычно проживает в нем. Применительно к российскому семейному праву в данном случае речь идет о «смешанном» браке с участием иностранного гражданина, при этом нормы п. 1 и 2 ст. 156 СК РФ аналогично, тем самым «подчиняясь» требованиями Конвенции, устанавливают, что форма и порядок заключения брака на территории РФ определяются законодательством РФ, т. е. «требованиями внутреннего права государства заключения». Условия заключения брака на территории Российской Федерации определяются для каждого из лиц, вступающих в брак, законодательством государства, гражданином которого лицо является в момент заключения брака, с соблюдением требований ст. 14 СК РФ в отношении обстоятельств, препятствующих заключению брака. Данная норма также соответствует положению Конвенции об условиях заключения брака, когда каждый из супругов удовлетворяет по существу требованиям внутреннего права, определенного коллизионными нормами государства заключения. В качестве коллизионной нормы в данном случае, очевидно, являются требования ст. 14 СК РФ в отношении обстоятельств, препятствующих заключению брака. ——————————— <18> См.: Конвенция о заключении и признании действительности браков от 14 марта 1978 г. // Правовая система «КонсультантПлюс: Международные правовые акты».

Диспозиция нормы ст. 4 Конвенции предусматривает право государства заключения потребовать от будущих супругов представления необходимых документов, подтверждающих содержание любого иностранного закона, подлежащего применению при заключении брака. В свою очередь, п. 1 ст. 166 СК РФ относит именно не к праву, а к обязанности суда, органов записи актов гражданского состояния и иных органов устанавливать содержание норм иностранного семейного права. При этом заинтересованные лица в соответствии с абз. 3 п. 1 ст. 166 СК РФ (в частности, ими могут быть будущие супруги) вправе представлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного семейного права. Возможно, не так категорично, как указано в ст. 167 СК РФ, Конвенция в ст. 5 также предусматривает оговорку о публичном порядке, а именно в применении иностранного закона, объявленного применимым к отношениям по поводу заключения брака с участием иностранного гражданина, может быть отказано, только если такое применение явно несовместимо с публичным порядком государства заключения. Ключевым в данном случае является право Договаривающегося государства применять иностранное право, противоречащее публичному порядку государства заключения, а не обязанность в силу ст. 167 СК РФ не применять нормы иностранного семейного права в случае, если такое применение противоречит основам правопорядка (публичному порядку) РФ. В отношении действительности уже заключенного брака, противоречащего публичному порядку, положения Конвенции также не категоричны, очевидно, ввиду юридических последствий, которые могут повлечь данные браки, и Конвенция также оставляет право (а не обязанность) Договаривающемуся государству отказать в признании действительным такого брака. Также ст. 11 Конвенции предоставляет право Договаривающемуся государству в признании действительности брака, если по праву этого государства: 1) один из супругов уже состоял в браке; 2) супруги были связаны друг с другом кровным родством или путем усыновления, по прямой или боковой линии; 3) один из супругов не достиг минимального возраста, требуемого для вступления в брак; 4) один из супругов не имел умственных способностей дать согласие на брак; 5) один из супругов не согласился на брак свободно. Соответственно, как указано в ст. 8 Конвенции, не признаются действительными браки, заключаемые военными властями, на борту кораблей или воздушных судов, по доверенности, посмертные и неофициальные браки. В данном случае российское семейное законодательство в п. 1 ст. 10, п. 1 ст. 11, п. 1 ст. 12, п. 1 ст. 13, ст. 14 СК РФ в полном объеме воспроизводит положения ст. 8 и 11 Конвенции. Таким образом, анализируя положения Конвенции о заключении и признании действительности браков, подписанной в Гааге 14 марта 1978 г., следует отметить, что российское семейное законодательство соответствует нормам Конвенции, противоречащих положений не усматривается. Любая из форм участия Российской Федерации в рамках данной Конвенции позволила бы супругам — гражданам Договаривающихся государств — участников Конвенции, находящимся в «смешанных» браках, избавиться от опасений непризнания заключенных ими браков, а также заключения супругами вторично брака на территории государства своего гражданства. Одним из многосторонних международных договоров, регулирующих вопросы заключения брака с участием иностранцев, является Конвенция о согласии на вступление в брак, брачном возрасте и регистрации браков, принятая Организацией Объединенных Наций в Нью-Йорке и вступившая в силу 9 декабря 1964 г. <19> (далее — Конвенция о браке). В ней участвуют 49 государств, в том числе Российская Федерация как правопреемник СССР. Основная миссия данной Конвенции о браке заключается в отмене государствами-участниками обычаев и устаревших законов, устанавливающих ограничения на свободу выбора супругов, предварительные договоры о браках детей, а также браки, заключаемые до достижения девушками половой зрелости. ——————————— <19> См.: Конвенция о согласии на вступление в брак, брачном возрасте и регистрации браков от 7 ноября 1962 г. Россия в данной Конвенции не участвует // Правовая система «КонсультантПлюс: Международные правовые акты».

Вопросы брачного согласия, брачного возраста являются весьма актуальными и для настоящего времени. Брачное совершеннолетие и взаимное свободное согласие лиц на заключение брака являются обязательными условиями вступления в брак, которые установлены международным правом и законодательствами подавляющего числа государств. Данные принципы закреплены в ст. 1 и 2 Конвенции о браке, при этом п. 2 ст. 1 Конвенции о браке допускает, что брак может быть заключен в отсутствие одной из сторон при наличии исключительных обстоятельств. Данное обстоятельство противоречит принципам российского семейного законодательства, поскольку реализация принципа добровольности производится за счет личного присутствия лиц, вступающих в брак, и публичного выражения ими своего согласия. Однако возможность вступления в брак по доверенности известна некоторым зарубежным правопорядкам. Например, допускается при чрезвычайных обстоятельствах вступление в брак по доверенности в Швейцарии <20>, Испании и Италии <21>. ——————————— <20> См.: Ильина О. Ю. Брак как форма государственного признания отношений между мужчиной и женщиной // Семейное и жилищное право. 2006. N 4. <21> См.: Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник / Отв. ред. Е. А. Васильев, А. С. Комаров. М., 2006. Т. 2. С. 526.

Кроме того, п. 1 ст. 1 Конвенции о браке предусматривает процедуру оглашения и присутствие свидетелей при заключении брака. Семейное законодательство РФ данных обстоятельств, наличие которых ставит в зависимость возможность заключения брака, не содержит. Только действовавший в дореволюционной России порядок совершения бракосочетания предусматривал процедуру оглашения, которое состояло в троекратном объявлении в церкви предстоящего брака с целью выявления обстоятельств, препятствующих браку <22>. В современном мире процедура оглашения и наличие свидетелей предусмотрены законодательством Франции <23>. ——————————— <22> См.: Мейер Д. И. Русское гражданское право. М., 2000. С. 726 — 727. <23> См.: Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона) / Пер. с франц. В. Захватаева. Киев, 2006.

Рассмотрев и проанализировав положения международного права по вопросам брака, в целом видимых противоречий положений российского семейного права транснациональным нормам не усматривается, поскольку, пройдя сложный эволюционный путь развития, отечественное законодательство, несмотря на наличие пробелов и казуистики, имеет высокую степень прогрессивности, следуя при этом основным принципам охраны прав и свобод человека и гражданина в брачно-семейной сфере.

——————————————————————