КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ БЮДЖЕТНОЙ ОБЕСПЕЧЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ СОЦИАЛЬНЫХ ГАРАНТИЙ ГРАЖДАН В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ПРОБЛЕМА МОНЕТИЗАЦИИ ЛЬГОТ
Н. М. ДОБРЫНИН
Добрынин Н. М. — заместитель губернатора Ханты-Мансийского автономного округа-Югры, доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и муниципального права Института государства и права Тюменского государственного университета.
В Конституции Российской Федерации п. 1 ст. 7 сформулировано положение, гласящее, что Российская Федерация является социальным государством. Поясняется, что на практике это означает направленность политики государства на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Государство возлагает на себя ряд социальных обязательств, связанных с гарантированием населению страны, каждому отдельно взятому человеку некоего достойного и приемлемого с точки зрения общества уровня реализации его базовых потребностей: в жилье, пище, реализации своих способностей социально приемлемым образом… Именно этого ориентира и предполагается в первую очередь придерживаться при разработке и реализации государственной политики. Однако в настоящее время можно констатировать, что проводимая в последние годы в России политика реформ не оправдала возлагавшихся на нее ожиданий. Намечалось освободить государство от «перегружающих» аппарат государственного управления несвойственных ему (и, как правило, неэффективно им выполняемых) функций по прямому управлению хозяйственной деятельностью предприятий и организаций с тем, чтобы оно могло сосредоточиться на выполнении полномочий по обеспечению обществу тех услуг, для «производства» которых оно и существует, в том числе и на обеспечении необходимого уровня социальных гарантий населению. Вместе с тем, если судить по результатам, несмотря на то, что государственные структуры в нашей стране уже не участвуют прямо в управлении функционированием отдельных экономических субъектов, нельзя говорить о повышении эффективности работы государственных учреждений в названной сфере. Налицо явный кризис социальной сферы. В качестве одной из основных причин подобного положения авторы концепции монетизации льгот населению видят необоснованную завышенность уровня социальных гарантий населению. Подобные высказывания — фактически результат «оторванности» разработчиков реформы от реальной жизни. Проблема вовсе даже не в огромном числе льготников, проблема — в механизме реализации льгот: выделяемые средства превращаются в неприкрытые дотации тем организациям, которые отвечают за непосредственное выполнение обязанности государственных и муниципальных органов по предоставлению социальных льгот. Эти средства, по мнению экспертов, стали гарантированным источником немалых доходов, не обусловленных почти никакими обязанностями. При этом получатели льгот становятся напрямую зависящими от тех, кто непосредственно предоставляет подразумеваемые под ними социальные услуги. Оценка стоимости пакетов социальных льгот производилась чиновниками «навскидку» либо их стоимость была сознательно занижена. Это не замедлило сказаться: повсеместно возникли проблемы в связи с реализацией известного Федерального закона N 122 о монетизации льгот. Кроме того, выяснилась и слабая проработанность самого механизма замены льгот денежными пособиями, никто почему-то не подумал о том, как это сделать и что должно быть сделано до того, как, собственно, начать переход к новой системе оказания социальной помощи. Результат — многочисленные выступления жителей по всей стране (несколько поутихшие в последнее время — но этим не следует обольщаться). В итоге на сегодня, собравшись сэкономить, Правительство Российской Федерации уже израсходовало на проведение реформы по монетизации льгот в 1,5 — 2 раза больше запланированного. Хронический недостаток бюджетных средств существенно ограничивал возможности государства в проведении активной социальной политики, реализации лежащих на нем социальных обязательств. Недостаточные ассигнования обострили проблему финансирования бюджетных учреждений образования, здравоохранения, науки и культуры. Заметно ухудшилось в связи с этим положение дел с защитой социальных и трудовых прав и гарантий граждан. Во многом именно это соображение лежит в основе проводимой реформы социальной сферы. Но сейчас наступило время профицитных бюджетов (правда, профицитен в основном федеральный бюджет), и уровень профицита огромен. Требуется «всего лишь» грамотно распорядиться появившимися возможностями, так как вряд ли настолько благоприятная ситуация будет длиться долго. В этой связи насущной необходимостью является разработка и реальное воплощение в жизнь системы минимальных стандартов социальных гарантий и социальной помощи малоимущим гражданам страны, в целом — системы обеспечения населению возможности достойного уровня жизни (хотя бы на относительно приемлемом уровне). Мы не сомневаемся в возможности реализации предложенного, при этом предстоит осуществить следующие действия. Первое. Решение данной наиважнейшей проблемы во многом зависит от политики государства в области минимальных стандартов предоставления населению социальных гарантий. Такие стандарты должны ответить на вопрос: какие и какого качества социальные услуги и блага должны войти в «социальный стандарт жизни» граждан на всей территории страны. Работа по установлению уровня социальных стандартов возможна лишь на базе реальной оценки минимально приемлемого уровня жизни. Второе. С одной стороны, понимая неотложность (неизбежность) монетизации льгот, с другой, полагаем, будет правильным отменить их вообще и сделать конкретной адресную непосредственную помощь населению. Ориентир нами предложен — уже упомянутый «социальный стандарт жизни». Например, необходимо установить, базовую пенсию не в 900 рублей и «привязать» ее размер не к оторванной от реальной жизни минимальной месячной оплате труда, а в 2500 рублей, то есть сложившийся на начало текущего года по стране средний уровень прожиточного минимума. Такой уровень должен стать базовым. На конечный размер пенсии повлияют и общий трудовой стаж, и «вредность производства», и «северный» стаж, и участие в Великой Отечественной войне, и военная служба вообще, и служба в частях Вооруженных Сил России на территории военных конфликтов и в «горячих точках», инвалидность, служба в органах безопасности и в органах внутренних дел, участие в ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций и бедствий… — этот перечень следует установить на уровне федерального закона. В случае, если в субъекте Российской Федерации уровень прожиточного минимума меньше среднероссийского, доплата производится из средств федерального бюджета, если выше — из средств бюджета субъекта Федерации. Такая пенсия может быть от пяти до более чем десяти тысяч рублей, что соизмеримо с уровнем средней заработной платы в России и ее субъектах. «Повышенный» уровень расходов реально обеспечить за счет государственного бюджета (в том числе и с привлечением средств Стабилизационного фонда, который и без того «худеет» вследствие инфляции). Сам же Стабилизационный фонд вполне может пополняться за счет использования его средств на финансирование доходных проектов. При этом налицо явная экономия бюджетных расходов на содержание целого ряда социальных служб, занимающихся исключительно льготами, реальное упрощение механизма социального обеспечения, ликвидация благоприятной почвы для должностных злоупотреблений в сфере распределения «льготных» денег, наконец, может быть действительно достигнута «адресность распределения» социальной помощи. Третье. Требуется радикальный подход к определению минимального размера заработной платы. Существующая минимальная месячная оплата труда, мягко скажем, фикция. Это не оплата труда, это минимальное пособие, не обеспечивающее в целом ряде регионов России приемлемого, допустимого уровня жизни людей, и особенно на селе. Даже «притянутый за уши» прожиточный минимум является более реальной оценкой того, сколько одному человеку необходимо просто для поддержания жизнедеятельности. В качестве базового следует выделять не абстрактный минимальный месячный размер оплаты труда, который как таковой лишь является для недобросовестных работодателей основанием занижения заработной платы в действительности, а минимальную почасовую оплату труда, как уже неоднократно предлагалось ранее. Причем следует четко развести такие понятия, как минимум социальной помощи (зависящий напрямую от оценки социальных услуг, входящих в «социальный стандарт жизни»), минимальная оплата труда (как минимальный уровень стоимости трудовых услуг и также производный от «социального стандарта жизни») и минимальная ставка штрафа (в качестве каковой сегодня зачастую и выступает минимальная месячная оплата труда). Минимальный часовой размер оплаты труда может быть обозначен на уровне, например, в 70 рублей (примерно 2,5 долл. США по текущему курсу). При 20 рабочих днях в месяц и 8-часовом рабочем дне это составит 11200 руб. Это не гарантированная за счет бюджета государства оплата труда, это стандарт оплаты труда, устанавливаемый государством. Кроме того, такой уровень оплаты труда будет в какой-то мере стимулировать потребительский спрос, рост которого обычно благоприятно отражается на отечественном производителе в первую очередь. Конечно, предложенный подход потребует снижения начислений на фонд оплаты труда (единого социального налога). Мы полагаем, что такой шаг станет эффективным стимулом для работодателей вывести из тени значительные объемы средств и, как следствие, в том числе увеличить уровень поступлений в государственный бюджет. Однако данная мера должна сопровождаться парными ей преобразованиями в сфере установления адекватной минимальной оплаты труда, только в этом случае можно рассчитывать на полезный эффект. Четвертое. Такая постановка вопроса делает как никогда актуальной необходимость обязательной разработки долгосрочной Программы социально-экономического развития Российской Федерации, причем не в виде декларации общих принципов и направлений деятельности, а в формате конкретных проектов и механизмов, подразумевающих реальные результаты и комплексную оценку эффекта от их реализации. Автором ранее уже высказывались предложения по поводу реформирования системы бюджетно-финансового обеспечения регионального социально-экономического развития <*>, финансовой базой которой мог бы стать Фонд стабилизации и развития субъектов Федерации <**>, аккумулирующий средства, направляемые на обеспечение стабильного финансирования текущих бюджетных расходов субъектов Федерации и расходов на нужды регионального развития. ——————————— <*> См., например: Добрынин Н. М. Новый федерализм: модель будущего государственного устройства Российской Федерации: Монография. Новосибирск: Сибирская издательская фирма «Наука» РАН, 2003. 468 с. <**> В указанной монографии представлен проект Федерального закона «О Фонде стабилизации и развития Российской Федерации и фондах развития субъектов Российской Федерации» (Добрынин Н. М. Новый федерализм: модель будущего государственного устройства Российской Федерации: Монография. Новосибирск: Сибирская издательская фирма «Наука» РАН, 2003. С. 393 — 405).
В декабре 2003 г. в соответствии с изменениями в Бюджетном кодексе был образован Стабилизационный фонд Российской Федерации. В нем уже аккумулированы огромные финансовые ресурсы, на июль текущего года — около одного триллиона рублей! При этом в качестве основной цели данного фонда называется лишь одна: финансирование дефицита бюджета. В этом смысле средства фонда оказываются простым запасом, который либо будет лежать практически без движения (расходование его средств на иные — кстати, не указанные в законе — цели может производиться только при превышении суммой на счете фонда порога в 500 млрд. руб.), либо просто проедаться. Для сохранения средств Стабилизационного фонда в условиях инфляции, получения дохода от их использования они должны вкладываться в высокодоходные ценные бумаги — внимание! — за рубежом! Так считают в Правительстве Российской Федерации. Государство, борясь с «утечкой капиталов» из России, само находится в первых рядах экспортеров финансовых ресурсов. Возможно, такое распоряжение средствами фонда было бы оправдано в случае действительно доходного их применения, однако, по данным Счетной палаты Российской Федерации, за 2004 год инфляционные потери от такой «экономии» составили 23 млрд. руб. К сожалению, мы рискуем повторить кризис середины 80-х годов прошлого века, когда экономика, не способная обеспечить должный уровень производства продукции для нужд потребления населения, оказалась еще и без достаточного притока средств от экспорта нефти и природного газа. Гораздо более эффективным способом использования этих средств могло бы стать их инвестирование в проекты социально-экономического развития Российской Федерации и ее территорий, разумеется, при условии изменения механизма управления социально-экономическим развитием в государстве, который на практике способствует простому «распылению» средств, не дающему реальной отдачи. Радикальное изменение основ функционирования Стабилизационного фонда должно опираться на четкие принципы выделения средств на нужды социально-экономического развития. Основополагающий, обязательный принцип, на базе которого будут приниматься управленческие решения по финансированию региональных социально-экономических мероприятий (планов, программ), — принцип эффективности программ развития, достижения ими того полезного результата, на который они нацелены. Подразумевается одна общая цель выделения этих средств — финансирование общегосударственной и/или региональных Программ социально-экономического развития и мероприятий в их рамках, которые определены в процессе реализации алгоритма государственного управления социально-экономическим развитием в государстве и регионах. В качестве отчета об использовании этих средств будет служить итоговая оценка эффективности Программ, на основе которой принимается решение о целесообразности выделения средств или, например, о необходимости прямого вмешательства Федерации в процесс управления развитием региона. Средства, выделяемые на реализацию таких Программ, в том числе должны направляться и на финансирование высокодоходных проектов, способных обеспечить наполнение бюджетов всех уровней и принести доход от реализации всем участникам — и государству, и субъектам Федерации; такие доходы, в свою очередь, могут использоваться как источник доходов Стабилизационного фонда. Пятое. Нам представляется очевидной необходимость установления новой системы налогообложения. До сих пор вся основная тяжесть налогообложения планомерно перекладывается на граждан. При этом говорим об общепринятой мировой практике эффективного налогообложения. Да, вероятно, основная масса налоговых платежей вносится в бюджеты государства и муниципалитетов физическими лицами, но в России, в отличие от зарубежных государств (и, в частности, развитых западных стран, на опыт которых так любим ссылаться), практикуется повышение налоговой нагрузки на наименее обеспеченных материально граждан. Пресловутая единая ставка подоходного налога на физических лиц в 13% дает лишь дополнительную выгоду сверхбогатым. К тому же в реальности нет абсолютно для всех одинаковой ставки подоходного налога. Ставка налога на доходы в виде дивидендов по акциям (которые в основном и являются источником доходов наиболее богатых людей в нашей стране) составляет вообще только 9%. То есть чем ты богаче и больше можешь дать обществу, тем меньше, наоборот, отдаешь, чем беднее — тем больше. Прогрессивная шкала налогообложения стала реальной необходимостью и с точки зрения декларируемой «социальной справедливости», и с точки зрения регулирования сверхдоходов, и как средство обращения в пользу всего общества природно-ресурсной ренты. В условиях значительного имущественного расслоения, огромного разрыва в доходах между наиболее богатыми и наиболее бедными слоями населения к ее разработке и внедрению в жизнь следует подойти, детально исследовав последствия. Например, предлагаемые сейчас варианты налоговой реформы конструируются таким образом, что повышение ставки подоходного налога наиболее сильно отразится на «средних» слоях населения, доходы которых едва перешагивают рубеж в 15 — 20 тыс. руб. в месяц: именно начиная с этой величины доходов предлагается вводить прогрессивные ставки налогообложения. А ведь это не уровень сверхдоходов, такие доходы едва-едва начинают давать возможность не только оплачивать коммунальные услуги, проезд в транспорте и покупать продукты, но и произвести более крупные «инвестиционные» расходы, приобретая, например, что-либо в кредит с реальной способностью оплачивать ежемесячные взносы. И эта возможность будет «подрезана» такого рода прогрессивными ставками налогов. К формированию шкалы налогообложения следует подойти более ответственно и обдуманно и соотносить ее опять же с «социальными стандартами жизни» в Российской Федерации. И последнее. Реализуя реформы в сфере государственного управления и социального развития, следует постоянно сопоставлять их возможные результаты и эффект с тем, какое влияние они оказывают на уровень жизни населения и насколько они способствуют развитию общества. Если существует сомнение в реальной полезности реформ, последствия их проведения требуют серьезной и обстоятельной оценки. Без осуществления таковой, равно как и без детальной проработки самого механизма реализации изменений, ожидать положительного результата будет необоснованной самонадеянностью.
