Решения собраний — новая категория в Гражданском Кодексе РФ

(Труханов К. И.) («Закон», 2013, N 10)

РЕШЕНИЯ СОБРАНИЙ — НОВАЯ КАТЕГОРИЯ В ГРАЖДАНСКОМ КОДЕКСЕ РФ

К. И. ТРУХАНОВ

Труханов Кирилл Игоревич, руководитель Арбитражной практики юридической фирмы VEGAS LEX, адвокат, магистр частного права.

Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ <1> существенно дополнил ГК РФ, введя в него гл. 9.1 «Решения собраний». Автор излагает свои взгляды на правовую природу решений собраний и исследует вопросы практической значимости новых положений Гражданского кодекса. ——————————— <1> Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации».

Ключевые слова: решения собраний, корпоративные решения, сделки, исковая давность.

Понятие решения собрания

Из ст. 181.1 ГК РФ следует, что под решением собрания законодатель понимает решение, принимаемое некой общностью субъектов гражданского права (участников отдельного гражданско-правового сообщества) и порождающее правовые последствия, на которые оно направлено, для всех лиц, имевших право участвовать в данном собрании (участников юридического лица, сособственников, кредиторов при банкротстве и других участников гражданско-правового сообщества), а также для иных лиц, если это установлено законом или вытекает из существа отношений. Основным критерием, объединяющим все решения собраний, является принцип их принятия большинством и подчинения меньшинства его воле (так называемый Mehrheitsprinzip) <2>, изученный на данный момент только в одной области частного права более-менее детально — в корпоративном праве. Из довольно большого числа посвященных этой теме работ львиная доля затрагивает проблематику решений общего собрания акционеров, и, к сожалению, анализ правовой природы решений собраний только применительно к такого вида решениям послужил причиной некой однобокости применяемых подходов. Это связано прежде всего с тем, что исследователи непременно увязывают их с личностью юридического лица, которая в других случаях просто отсутствует (к примеру, в решении собственников помещений в многоквартирном доме). Вместе с тем большинство выводов учения о решениях собрания акционеров могут быть применены и к другим видам подобных решений. Это наглядно подтверждается текстом гл. 9.1 ГК РФ, в которой многие общие правила о решениях собраний привнесены из судебной практики по оспариванию решений общих собраний акционеров. Кроме того, анализируя данный вид решений, многие исследователи корпоративного права упускают из виду, что схожие явления юридической действительности существуют и за рамками корпоративного права и даже гораздо в большем количестве, чем может показаться на первый взгляд. Последним обстоятельством, очевидно, обусловлена тенденция признания исключительности за правовой природой решений общего собрания акционеров, придания им характера юридических фактов sui generis, акцентирования внимания на отличиях этих решений от других явлений правовой действительности, главным образом — от юридических сделок. ——————————— <2> См.: Thomas C. Zerres. Recht: Ein Lehrbuch in das Zivil — und Zivilprozessrecht, 5, . u. erw. Aufl., 2005. S. 55.

В гл. 9.1 ГК РФ законодатель предложил единый набор правил, применимых для всех видов решений собраний. Безусловно, введенный в Гражданский кодекс термин «решение собрания» — не российское изобретение, он широко известен в иностранных правопорядках. Так, в Гражданском уложении Германии (ГГУ) и немецкой цивилистической литературе термин («решение») используется весьма активно, применяясь к решениям: правлений различных объединений (Verein) — в § 28 и 70; общих собраний участников объединения — в § 32; участников товариществ (Personengesellschaften) — в § 712; об управлении и пользовании, принимаемым лицами, которым принадлежит одно право, — в § 745.

Сфера действия правил гл. 9.1 ГК РФ

Анализируя вопросы применения новых правил гл. 9.1 ГК РФ, необходимо обратить внимание на два важных аспекта. Правила, предусмотренные гл. 9.1 ГК РФ, применяются, если законом или в установленном им порядке не предусмотрено иное (п. 1 ст. 181.1 ГК РФ). Это положение, которым и начинается гл. 9.1 ГК РФ, исключает многие споры, которые могли бы возникнуть в силу коллизии между новыми правилами ГК РФ, с одной стороны, и федеральными законами и подзаконными актами, регулирующими вопросы общих собраний акционеров/участников, — с другой. Правила, установленные специальным законом, а также в установленном законом порядке (например, некоторые акты ФСФР России, принятые в развитие положений федеральных законов), будут иметь приоритет над общими правилами гл. 9.1 ГК РФ. Правила гл. 9.1 ГК РФ применяются к решениям собраний, принятым после дня вступления в силу соответствующих изменений в ГК РФ <3>, т. е. после 1 сентября 2013 г. ——————————— <3> Пункт 8 ст. 3 Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации».

Решение собрания как юридическая сделка

Правила о решениях собраний помещены законодателем в отдельную главу 9.1 — после гл. 9, посвященной сделкам. Обе главы находятся в подразд. 4 ГК РФ «Сделки. Решения собраний. Представительство». Такой подход законодателя, на наш взгляд, не дает оснований считать, что решения собраний имеют исключительную правовую природу, отличную от правовой природы гражданско-правовой сделки. Все высказанные мнения о правовой природе решений собраний четко подразделяются на два подхода. К первому относятся те точки зрения, которые не признают решения собраний гражданско-правовой сделкой и предлагают рассматривать их в качестве юридических фактов sui generis. Ко второму принадлежат идеи, согласно которым такие решения являются именно гражданско-правовой сделкой. В современной российской юридической литературе на сегодняшний день преобладает первый подход. На наш взгляд, затруднения при квалификации решения собрания как сделки в принятой системе юридических фактов вызваны прежде всего тем, что в современной юридической литературе и практике понятие сделки рассматривается в основном применительно к договорному праву, в то время как сфера применения понятия гражданско-правовой сделки гораздо шире, а договор — всего лишь один из самых простых и распространенных видов сделок. Б. П. Архипов, изучая вопросы реорганизации акционерного общества, предложил «рассматривать решения совета директоров, решения общих собраний реорганизуемых обществ о реорганизации и подписание исполнительными органами обществ реорганизационных договоров совокупностью сделок, формирующих сложный юридический состав сделки реорганизации» <4>. ——————————— <4> Архипов Б. П. Юридическая природа фактического состава, опосредующего реорганизацию акционерного общества // Законодательство. 2002. N 3. С. 52.

Г. В. Цепов, анализируя правовую природу решений общего собрания акционеров, предлагает разделять их на две категории — «решения-сделки» и «решения-несделки» — в зависимости от того, направлены они на создание, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей или нет. К первой категории автор относит решения об увеличении (уменьшении) уставного капитала, дроблении и консолидации акций, избрании членов совета директоров и досрочном прекращении их полномочий, образовании исполнительного органа и т. д. Ко второй — утверждение годовых отчетов и годовой бухгалтерской отчетности, квалифицируя их с точки зрения юридических фактов как поступки <5>. ——————————— <5> Цепов Г. В. Акционерные общества: теория и практика: Учеб. пособие. М., 2007. С. 145.

Дифференциация всех решений собраний на «решения-сделки» и «решения-несделки» представляется логичной: действительно, они могут представлять собой различные по своей природе волеизъявления — как защищаемые правом и направленные на определенные правовые последствия, так и безразличные для права. Исследователи всегда обращали внимание на то обстоятельство, что любая юридическая сделка есть волеизъявление, но не всякое волеизъявление представляет собой юридическую сделку <6>. К примеру, совет директоров акционерного общества, уполномоченный решать любые вопросы общего руководства деятельностью общества, может принять следующее решение: «В 2014 г. принять меры для развития сельскохозяйственного направления деятельности организации». Подобное решение (волеизъявление), очевидно, не является гражданско-правовой сделкой, как и договоренность друзей сходить в кино, приглашение на танец, обещание лучше учиться и т. п. Между тем решение общего собрания акционеров, в отличие от решения совета директоров, может быть принято только по вопросам, отнесенным к его компетенции Федеральным законом «Об акционерных обществах». Последнее обстоятельство говорит, по крайней мере, о том, что законодатель дает определенную правовую охрану всем решениям общего собрания акционеров, которые принимаются в рамках установленной законом компетенции, и связывает со всеми такими решениями (волеизъявлениями) определенные правовые последствия. Если бы такие решения не имели определенных правовых последствий и были безразличны для права, то не имело бы смысла устанавливать закрытый перечень вопросов, по которым они могут быть приняты, и относить решение таких вопросов к исключительной компетенции общего собрания. Сказанное позволяет предположить, что разделение именно решений общего собрания акционеров на «решения-сделки» и «решения-несделки» может быть недостаточно обоснованным. ——————————— <6> См., например: Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть. М., 2003. С. 684.

А. В. Егоров пишет: «Решения собрания акционеров являются особой разновидностью сделок, поскольку, отвечая общим признакам сделок, они отличаются от них тем, что при выработке общей позиции участников собрания решение может быть принято не только при полном совпадении воль (классическая сделка), но и большинством голосов. Этот постулат практически не оспаривается в стране, представители которой выступили родоначальниками теории сделок, — Германии. В российской теоретической литературе этот вопрос глубоко не исследовался, однако нет никаких оснований, чтобы отступать от подходов мировой практики, тем более наша судебная практика стихийно идет в этом же направлении — взять оспаривание решений по правилам о сделках и т. п.» <7>. ——————————— <7> Егоров А. В. Закон и практика: от борьбы к единству // ЭЖ-Юрист. 2004. N 3.

Как уже указывалось выше, термин в корпоративном праве применяется для обозначения актов (решений), принимаемых общим собранием акционеров, участников и др. В одной из работ, посвященных корпоративному праву, в частности, указывалось: «Волеобразование в решении является довольно типичным для всего корпоративного права. Поэтому представляется довольно интересным рассмотрение решения как вида сделки…» <8> (здесь и далее перевод автора. — Ред.). ——————————— <8> Gesellschaftsrecht: ein Studienbuch // Von Hueck. , 2003. S. 145.

Таким образом, решения общих собраний акционеров (участников) хотя и отличаются заметным своеобразием с позиций волеобразования (которое заключается главным образом в том, что для придания решению юридической силы не нужно получать согласие всех участников, имеющих право участвовать в принятии решения), но все же рассматриваются в качестве отдельного вида сделки. Указанная особенность такого вида сделок является главным основанием для их отграничения от договоров, которые представляют собой вид гражданско-правовых сделок, требующих согласованного волеизъявления всех сторон договора. В самом известном учебнике по гражданскому праву Германии рассматривается как один из видов гражданско-правовой сделки наряду с односторонними сделками (Einseitige ) и договорами <9>, а в другом, посвященном общей части ГГУ, — как вид многосторонней сделки наряду с договорами и общими действиями (Gesamtakte). При этом гражданско-правовая природа этого явления как юридической сделки вообще не ставится под сомнение (не рассматривается в качестве спорной). В качестве примера такой сделки приводится решение общего собрания союза стрелков о создании (утверждении) нового знамени (флага) <10>. ——————————— <9> Allgemeiner Teil des Rechts / von Dr. Karl Larenz, von Dr. Manfred Wolf. 9, neubearb. und erw. Aufl. , 2004. S. 406 — 408. <10> Allgemeiner Teil des BGB / Dr. Hans Brox. 23, neubearb. Aufl. ; Berlin; , 1999. S. 56.

В австрийской цивилистической литературе также используется категория . Так, в одном из самых популярных австрийских учебников по гражданскому праву в главе о сделках указано: «Особый вид сделок образуют так называемые решения. Они представляют собой результат волеобразования коллективных союзов (объединений, обществ), который возникает посредством волеизъявлений членов или органов. В отличие от договоров, которые связывают только стороны, решения связывают также других членов, которые, несмотря на надлежащее извещение, не принимали участия в принятии решения или голосовали против него. Решения регулируют преимущественно внутренние отношения, например указание органа. Для того чтобы решения имели правовое воздействие в отношении третьих лиц, необходимо, чтобы это было прямо предусмотрено» <11>. Таким образом, прямо утверждается, что решение является видом гражданско-правовой сделки. Из явлений российской действительности под приведенное понятие подходят решения как общих собраний участников (акционеров), так и собраний кредиторов при банкротстве, общих собраний собственников помещений в многоквартирном доме, общих собраний участников долевой собственности на земельный участок сельскохозяйственного назначения и некоторые другие. ——————————— <11> Grundriss des Rechts: Band I / Auf Grundlage der von Dr. Helmut Koziol und Dr. Rudolf Welser. 13 Aufl. Wien, 2006. S. 114.

В наиболее общем виде юридическая сделка представляет собой частное волеизъявление, направленное на наступление правового результата. Ключевой момент в этом определении — именно направленность на наступление правового результата, поскольку сам он находится за пределами сделки, на что обращается внимание и в современной юридической литературе <12>. ——————————— <12> Брагинский М. И. Сделки: понятие, виды и формы (комментарий к новому ГК РФ) // Правовые нормы о предпринимательстве. Вып. 2. М., 1995. С. 43.

Из сказанного следует очевидный вывод: решения собраний являются юридическими сделками. Более того, даже если некоторые такие решения не нацелены непосредственно на наступление правового результата, но сопровождаются последствиями, аналогичными последствиям юридических сделок, то не признавать такие решения юридическими сделками было бы крайне непрактично. Еще Ю. С. Гамбаров отмечал: «Если большинство сделок направлено на установление, изменение и прекращение юридических отношений, то встречаются, несомненно, и такие юридические действия, которые не характеризуются этим направлением, но сопровождаются последствиями, подобными последствиям юридических сделок. Таковы, например, дача и отмена полномочия, отказ в одобрении какой-либо сделки, уговор о заключении сделки в определенной форме и т. п. Не считать эти юридические действия сделками было бы, по верному замечанию Регельсберга, непрактично, так как к ним применяются в огромном большинстве случаев те же положения о дееспособности, представительстве, влиянии принуждения, ошибки и т. д., что и к остальным сделкам» <13>. ——————————— <13> Гамбаров Ю. С. Указ. соч. С. 691.

Исключительно важным представляется вопрос о том, все ли решения собраний являются юридическими сделками. Очевидно, что если компетенция собрания не ограничена законом, то собрание (к примеру, совет директоров) вправе принять решение по любому вопросу и оно может не являться юридической сделкой. Так же как и два лица могут достигать между собой различных соглашений: какие-то из них будут являться договорами, а другие не будут регулироваться правом, оставаясь для последнего совершенно безразличными (к примеру, договоренность сходить вечером в театр). Таким же образом необходимо, по нашему мнению, трактовать и вопрос с решением: если группа лиц большинством голосов достигла какого-то соглашения и оно имеет юридическое значение (определенные правовые последствия в области частного права), то можно говорить о наличии решения собрания. Если же такого соглашения нет, а принятое решение для права безразлично, то нет и решения собрания. К данному выводу можно прийти и с другой позиции. Признаком или особенностью решения собрания немецкие цивилисты считают его юридическую обязательность (т. е. обязательность, основанную на нормах права) для всех участников (аналогичное правило теперь прямо закреплено в п. 2 ст. 181.1 ГК РФ). Если же принятое решение не является сделкой и безразлично для права, то оно не может обладать и признаком юридической обязательности. Таким образом, решение собрания всегда будет являться юридической сделкой. Решение, принятое большинством голосов или теми же лицами, которые уполномочены принимать решение собрания, а равно решение, обладающее иными отдельными признаками, делающими его похожим на решение собрания, но по своей сути являющееся безразличным для права, не является решением собрания. Решение собрания всегда будет частным волеизъявлением, направленным на достижение некоего правового результата.

Субъект сделки — решение собрания

Кто же является субъектом такой сделки, как решение собрания? Найти ответ на этот вопрос гораздо сложнее, чем выяснить, какие решения являются по своей сути юридической сделкой. Представляется, что особенность решения собрания как гражданско-правовой сделки состоит в том, что она относится к категории многосторонних. Многосторонний характер сделки определяется не числом участников, а числом сторон в правоотношении. Ими, очевидно, будут лишь те лица, которые выразили свою волю на принятие определенного решения (голосовали «за»). Те лица, которые не участвовали в собрании, где было принято решение, хотя имели на это право, либо участвовали, но голосовали против принятия решения, не будут являться сторонами сделки, хотя такое решение и будет иметь для них определенную юридическую силу (принцип обязательности решения собрания для всех участников). Все решения собраний можно поделить на две группы. К первой относятся те решения, которые связаны с личностью юридического лица, например решения общих собраний: акционеров акционерного общества (Федеральный закон от 26.12.1995 N 208-ФЗ «Об акционерных обществах»); участников общества с ограниченной ответственностью (Федеральный закон от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»); членов садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения (Федеральный закон от 15.04.1998 N 66-ФЗ «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан»), а также другие решения органов юридических лиц. Особенностью решений собраний этой группы является, в частности, то, что они могут рассматриваться и как решения (акты) юридического лица, а собрания, на которых они принимаются, — в качестве органов юридического лица. Ко второй группе относятся те решения собраний, которые не связаны с наличием личности юридического лица. К ним относятся, в частности, решения: общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме (Жилищный кодекс РФ); собрания кредиторов (Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»); общего собрания участников долевой собственности (Федеральный закон от 24.07.2002 N 101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения»). В некоторых случаях, например, когда речь идет о собрании кредиторов, принятие решения, разумеется, непосредственно связано с наличием юридического лица (должника). Однако такое решение (в отличие от аналогичных актов первой группы) не может рассматриваться как решение самого такого юридического лица, поскольку данное решение принимают не органы или участники (акционеры), а кредиторы юридического лица. Подход к рассмотрению решения общего собрания акционеров как сделки, субъектом которой является само общество, имеет как явные преимущества, так и недостатки. К преимуществам можно отнести следующие моменты. Во-первых, когда решение принимается общим собранием, гражданские права и обязанности возникают в том числе и у самого общества. Поэтому рассмотрение такого решения как сделки общества, а не многосторонней сделки участников (акционеров) не порождает теоретической проблемы, когда права и обязанности возникают у общества в результате многосторонней сделки, участником которой общество не является. Во-вторых, при таком подходе не возникает вопроса, почему права и обязанности по сделке приобретают те, кто не выражал волеизъявления на участие в сделке. А такой вопрос неизбежен, если рассматривать решение общего собрания как многостороннюю сделку. Предлагаемый подход с этой точки зрения абсолютно логичен: субъект сделки-решения — общество, и именно у него в результате сделки возникают права и обязанности. В-третьих, он представляется крайне удачным с чисто утилитарной точки зрения — при оспаривании такой сделки требования нужно будет предъявлять к ее субъекту, т. е. к самому обществу, а не ко всем акционерам, число которых может быть велико. К недостаткам рассматриваемого подхода можно отнести следующее: 1) он применим только в отношении решений общего собрания акционеров (участников) и решений совета директоров, т. е. в отношении решений, в которых существует юридическое лицо. По отношению к таким явлениям правовой действительности, как решения собрания кредиторов при банкротстве и решения общих собраний собственников помещений в многоквартирном доме, данный подход использовать невозможно. Здесь нет фигуры юридического лица, которое можно было бы рассматривать в качестве субъекта сделки. Если же в таком случае не признавать решение многосторонней сделкой, то останется лишь сделать вывод, что сделка есть, а субъекта у нее нет. Подобное заявление потребует, по крайней мере, очень серьезной аргументации (если его вообще возможно обосновать); 2) при таком подходе стирается грань между волеобразующими и волеизъявляющими органами юридического лица, на что уже обращалось внимание в юридической литературе <14>; ——————————— <14> См.: Ломакин Д. В. Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. М., 2005. С. 157.

3) данный подход недооценивает роль волеизъявления акционеров (участников), не раскрывает и не пытается раскрыть правовую природу таких волеизъявлений. Изложенное выше, на наш взгляд, подтверждает тезис о том, что все решения собраний являются по своей сути многосторонней юридической сделкой. Этот вывод одинаково справедлив для решений собраний, как связанных, так и не связанных с личностью юридического лица, т. е. для всех решений органов юридических лиц, принимаемых коллегиально большинством голосов. Отметим, что признание за решением органа юридического лица свойств многосторонней сделки вовсе не означает в практическом плане необходимость привлекать к участию в судебном процессе по иску об оспаривании такого решения, к примеру, решения общего собрания акционеров, акционеров, голосовавших за его принятие, либо вообще всех акционеров данного юридического лица. Попытка в обязательном порядке привлекать таких лиц к участию в судебном деле выглядела бы абсурдной, особенно если речь идет об акционерном обществе с большим количеством акционеров. Очевидно, именно поэтому судебная практика исходит из того, что требования о признании недействительным решения общего собрания акционеров (совета директоров) должны предъявляться к самому обществу (см., напр., Определение ФАС Дальневосточного округа от 27.12.2005 N Ф03-А51/05-1/4116). Такой же подход преобладает и в юридической литературе <15>. Общество в этом случае осуществляет функции законного процессуального представителя акционеров с ограниченным объемом полномочий. Представитель общества в процессе по такому делу не может заявить о признании иска. Таким образом, предъявление иска к юридическому лицу при оспаривании решения его органа обусловлено исключительно соображениями практического характера, а не глубокими теоретическими выводами о субъекте сделки — решении собрания. ——————————— <15> См., например: Новоселова Л., Бациева Н. Обжалование решений совета директоров // ЭЖ-Юрист. 2004. N 27. С. 3.

Голосование

Голосование, которое происходит при принятии любого решения общего собрания, должно рассматриваться как юридическая сделка в узком смысле. В поддержку данного тезиса можно привести следующие доводы. Во-первых, такая позиция находит теоретические обоснования в исследованиях континентального права. Так, в немецкой юридической литературе указывалось, что ГГУ «обозначает в качестве сделки как волеизъявление, так и совокупный состав правовой сделки, внутри которого отдельное волеизъявление представляет собой составную часть, например договор». Из этого делался вывод, что в качестве правовой сделки можно рассматривать и отдельное частное волеизъявление (правовая сделка в узком смысле), и совокупный правовой состав (правовая сделка в широком смысле) <16>. ——————————— <16> См.: Шапп Я. Система германского гражданского права. 2006. С. 200.

Во-вторых, с практической точки зрения рассмотрение голосования как самостоятельной юридической сделки в узком смысле имеет следующие практические предпосылки. Многие нормы о сделках, устанавливающие общие требования к сделкам, условия недействительности сделок, могут и должны применяться к голосованию. Здесь очень четко прослеживается его отличие от оферты (акцепта): если в последней имеется порок (к примеру, оферта была сделана под влиянием насилия или угрозы), то нет смысла оспаривать ее отдельно, поскольку такой порок влечет недействительность договора в целом, и в таком случае истцы требуют признать недействительной сделку (договор) в силу ст. 179 ГК РФ. Если же имеется порок в волеизъявлении при голосовании, то ситуация может быть гораздо более сложной. К примеру, лицо под влиянием угрозы проголосовало «за» по вопросу о реорганизации акционерного общества, однако голосование такого лица не могло повлиять на общие результаты голосования, следовательно, отсутствуют правовые основания признать решение общего собрания акционеров недействительным. В такой ситуации лицо, проголосовавшее под влиянием угрозы, не может воспользоваться правом требования выкупа акций, которое бы возникло у него, если бы оно голосовало против по вопросу о реорганизации. Очевидно, что сложность здесь заключается также в том, что мы не можем абсолютно точно утверждать, как проголосовало бы такое лицо, если бы ему не угрожали. Возможно, оно также проголосовало бы «за», и у него все равно не возникло бы права требовать выкупа акций. Однако, по нашему мнению, такому лицу должно быть предоставлено право отдельно оспорить свое волеизъявление при принятии решения общим собранием акционеров (голосовании) и потребовать выкупа обществом акций, принадлежащих данному акционеру. Если обратиться к зарубежному законодательству, то, к примеру, ч. 1 ст. 13 Книги 2 Гражданского кодекса Нидерландов устанавливает заслуживающую внимания норму о том, что голосование (vote) может быть недействительным (null and void), в случаях когда недействительной считается односторонняя сделка. То есть в практической плоскости, с точки зрения Гражданского кодекса Нидерландов, в вопросах недействительности голосование представляет собой одностороннюю сделку. В немецкой юридической литературе также встречается упоминание о том, что отдельный акт голосования может быть недействительным (die Unwirksamkeit einer einzelnen Stimme) <17>. При этом подчеркивается, что недействительность отдельного акта голосования ведет к недействительности всего решения только тогда, когда этот отдельный акт голосования необходим для того, чтобы решение было принято (т. е. если без этого отдельного недействительного акта голосования решение все равно было бы принято, то само оно остается действительным, несмотря на недействительность его составной части). Аналогичные правила теперь содержатся в ч. ч. 3 и 4 ст. 181.4 ГК РФ. ——————————— <17> См.: Neu M. Gesellschaftsrecht: schnell Erfasst. 2004. S. 62.

Таким образом, голосование при принятии решения собрания целесообразно рассматривать в качестве юридической сделки в узком смысле, к которой могут быть применены общие нормы о юридической сделке.

Практические последствия признания решения собрания сделкой

Практическим последствием признания за решениями собраний свойства юридической сделки является применение к ним общих положений о сделках. До появления в ГК РФ гл. 9.1 основными мотивами непризнания решения собрания сделкой было желание судов обосновать неприменимость к решениям собраний положений ГК РФ о недействительности сделок и о сроках исковой давности. В одних случаях арбитражные суды указывали, что решение собрания не является сделкой, с тем чтобы обосновать неприменение к такому решению ст. 167 ГК РФ. Так, ФАС Московского округа в Постановлении от 21.02.2001 N КГ-А40/458-01 указал: «Решение общего собрания акционеров общества не является сделкой, как это определено в ст. 153 ГК РФ, и признание решения общего собрания недействительным не влечет последствий недействительности сделки, предусмотренных ст. 167 ГК РФ». В данном деле речь шла о решении общего собрания об избрании членов совета директоров и генерального директора. Чтобы обосновать действительность сделок, совершенных от имени юридического лица единоличным исполнительным органом, решение об избрании которого впоследствии было признано недействительным, на отсутствие признаков гражданско-правовой сделки в решении собрания, в частности, указывали: ФАС Северо-Кавказского округа в Постановлениях от 13.07.2006 N Ф08-3145/2006, от 29.08.2007 N Ф08-5521/2007; ФАС Уральского округа в Постановлении от 25.10.2005 N Ф09-3355/05-С5; ФАС Волго-Вятского округа в Постановлении от 29.08.2007 по делу N А38-8209-1/26-2006; ФАС Московского округа в Постановлении от 25.04.2003 по делу N КГ-А40/2127-03; ФАС Северо-Западного округа в Постановлении от 14.08.2003 по делу N А13-2/03-12. В других случаях арбитражные суды указывают, что решение собрания не является гражданско-правовой сделкой, стремясь обосновать неприменение к спорным правоотношениям норм о сроках исковой давности по недействи тельным сделкам (ст. 181 ГК РФ). Так, ФАС Дальневосточного округа в Постановлении от 11.09.2007 N Ф03-А51/07-1/3165 подчеркнул, что решение общего собрания участников не является сделкой, в связи с чем применяться должен не десятилетний срок исковой давности (п. 1 ст. 181 ГК РФ), а специальный двухмесячный срок (п. 4 ст. 43 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»). ФАС Центрального округа в Постановлении от 04.10.2005 по делу N А09-8524/04-10 также указал, что решение общего собрания участников общества с ограниченной ответственностью не является сделкой, в связи с чем при признании такого решения недействительным следует применять нормы ст. 43 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (двухмесячный срок). Во всех указанных судебных актах арбитражные суды округов, по нашему мнению, делали вывод, что решение общего собрания акционеров не является сделкой исходя не из правовой природы таких решений, а из нежелания применять нормы о последствиях недействительности гражданско-правовой сделки и о сроках исковой давности по недействительным сделкам. Логика судов заключалась, очевидно, в следующем. ГК РФ содержит нормы, устанавливающие последствия недействительности гражданско-правовой сделки, и нормы о сроках исковой давности для предъявления иска о признании сделки недействительной (о применении последствий недействительности ничтожной сделки), которые по отношению к сделкам должны использоваться в обязательном порядке. Если указанные нормы применять при недействительности решения общего собрания, то правовые последствия получаются абсурдными, подрывается стабильность оборота. Таким образом, выводы арбитражных судов о том, что решение собрания не является юридической сделкой, основаны исключительно на практической необходимости не применять отдельные нормы ГК РФ, регулирующие гражданско-правовые сделки к решению собрания. Поскольку же обосновать неприменение относящихся к сделкам норм ГК РФ проще всего, если сказать, что такие решения не являются юридической сделкой, то именно такой подход и выбрали суды. Заметим лишь, что недействительность решений собраний обладает определенной спецификой. Эту идею поддерживают практически все исследователи. Так, по утверждению А. А. Маковской, «…недействительность решений общих собраний акционеров и советов директоров, независимо от правовой природы этих актов, не рассматривается ни законодательством, ни судебной практикой в том же аспекте, что и недействительность сделок» <18>. ——————————— <18> Маковская А. А. Правовые последствия недействительности решений общего собраний акционеров и совета директоров акционерного общества // Недействительность в гражданском праве: проблемы, тенденции, практика: Сб. ст. / Отв. ред. М. А. Рожкова. М., 2006. С. 351 — 385.

В гл. 9.1 ГК РФ законодатель устанавливает специальные правила в отношении недействительности решений собраний (выделяя, как и в общих положениях о сделках, оспоримые и ничтожные решения). Глава 9.1 ГК РФ также устанавливает специальный срок исковой давности для оспаривания решений собраний. Соответствующий иск может быть предъявлен в течение шести месяцев со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о принятом решении, но не позднее чем в течение двух лет со дня, когда сведения о принятом решении стали общедоступными для участников соответствующего гражданско-правового сообщества. Учитывая наличие специальных правил в отношении вопросов недействительности и сроков исковой давности для иска о признании недействительным решения собрания, можно уверенно сказать: каких-либо практических препятствий для того, чтобы не признавать решение собрания юридической сделкой, не существует. Теперь обратимся к вопросу о том, какие положения, относящиеся к юридической сделке, и в каком порядке могут применяться к решениям собраний. Начнем с тезиса о том, что юридическая сделка может быть совершена на срок и под условием. Решение собрания, будучи по своей природе юридической сделкой, также может быть совершено на срок и под условием. Так, применительно к решению общего собрания акционеров закон напрямую устанавливает, что в решении может содержаться указание на срок, по истечении которого оно не подлежит исполнению. Указанное положение может, очевидно, применяться к другим видам решений собраний, а не только к решениям общих собраний акционеров в акционерном обществе. При этом некоторые виды решений не могут быть совершены на определенный срок в силу их природы, поскольку либо не предполагают возможности их отложенного исполнения, либо для этих видов решений законодатель по иным причинам сознательно исключил такую возможность. Решение собрания как юридическая сделка по общему правилу может быть совершено под условием (отлагательным или отменительным), т. е. в состав решения собрания как сделки может быть включено условие. Требования к таким условиям, очевидно, содержатся в общей теории о юридической сделке. Не вызывает сомнений, что существуют как сделки, не допускающие в своем составе ничего, кроме необходимых для данного типа сделки элементов, так и типы решений собраний, также не допускающие в своем составе дополнительных элементов, в том числе условия. Если лица, участвующие в принятии собранием решения, стремятся поставить его под определенное условие, то это является выражением их свободной воли, которую нельзя ограничивать без достаточных к тому оснований. Решение о выплате дивидендов в акционерном обществе, решение общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме о передаче в пользование общего имущества без особых сложностей могут быть приняты под отлагательным условием. Однако решения об избрании генерального директора, о заключении мирового соглашения при банкротстве, на наш взгляд, вряд ли могут быть совершены под условием, поскольку включение условия в такие решения способно существенно нарушить принцип правовой определенности и стабильности оборота. Поэтому, очевидно, участник собрания не может совершить волеизъявление (проголосовать) под условием: в противном случае определенность с тем, принято решение или нет, отсутствовала бы вовсе. К решениям собраний как к виду юридической сделки применимы нормы ГК РФ о представительстве. Здесь следует оговориться, что положения о представительстве применимы не к решению как к таковому, а к отдельным актам частного волеизъявления (голосованию). Решения собрания могут приниматься представителями. В этом случае по общему правилу применимы положения гл. 10 ГК РФ, регулирующие вопросы представительства, выдачи доверенности, определяющие источник полномочий, устанавливающие ограничения на совершение представителем сделок, устанавливающие требование к доверенности как к письменному уполномочию и др. В то же время некоторые нормы могут оказаться неприменимыми к решениям собраний. Так, норма п. 1 ст. 183 ГК РФ явно рассчитана на гражданско-правовые договоры и не может применяться, когда речь идет о голосовании на собрании неуполномоченного лица.

——————————————————————