(Лановая Г. М.) («История государства и права», 2011, N 16)
МЕХАНИЗМ ДЕЙСТВИЯ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА: СУЩНОСТЬ И СОВРЕМЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ <*>
Г. М. ЛАНОВАЯ
——————————— <*> Lanovaya G. M. Mechanism of action of civil law: essence and contemporary peculiarities.
Лановая Галина Михайловна, доцент кафедры теории государства и права МосУ МВД России, кандидат юридических наук.
В статье дается общая характеристика механизма действия гражданского права. Определяются факторы, определяющие его специфику, элементы, а также современные параметры.
Ключевые слова: право, гражданское право, механизм действия права, правовое регулирование, государство, развитие современного права.
In article the general characteristic of the mechanism of action of civil law is given. The factors defining its specificity, elements, and also modern parametres are defined.
Key words: the right, civil law, the mechanism of action of the right, legal regulation, the state, development of the modern right.
В отечественной юридической науке достаточно широко распространено представление об универсальности механизма действия права. Вместе с тем явная очевидность различий в том, как функционирует право в разных ситуациях, позволяет предположить множественность таких механизмов. Поскольку наиболее очевидной и существенной спецификой, на наш взгляд, обладает действие гражданского права, полагаем интересным рассмотреть вопрос о сущности и современных особенностях его механизма. Социальное предназначение права состоит в том, чтобы таким образом организовать реализацию существующих интересов, чтобы ее общий порядок был адекватным существующим в обществе ценностным представлениям, соответствовал им или по крайней мере не противоречил. Многообразие возможных способов установления и правового обеспечения указанного порядка свидетельствует о существовании различных логических алгоритмов, следование которым обеспечивает желательное и (или) допустимое с точки зрения права развитие отношений. Специфика интересов, с обеспечением реализации которых связано воспроизводство и функционирование гражданского права <1>, предопределяет особенности логики, исходя из которой осуществляется правовое упорядочение общественных отношений в соответствующей сфере. Данная логика предопределяет переход от интересов к притязаниям на их реализацию в обмен на реализацию притязающими интересов других субъектов, от указанных притязаний — к их взаимному признанию и, наконец, от взаимного признания — к взаимной реализации. В этой связи для гражданско-правовой сферы наиболее органичным и эффективным правовым механизмом оказывается механизм координации, согласования самими субъектами права усилий, обеспечивающих реализацию существующих у них интересов. ——————————— <1> Такие интересы всегда связаны с собственными, индивидуальными, личностными потребностями субъектов права. И поскольку значимость таких интересов для общества определяется в правовую очередь именно признанием справедливости обладания своим без ущерба чужому, социально одобряемым (или социально допустимым) признается только такое их осуществление, на которые оказываются согласны другие собственники. В то же время, поскольку согласно закону экзистенциального эгоизма «человек как социальный атом… отдает предпочтение тому, что в его интересах» (см.: Зиновьев А. А. Логическая социология. М.: Астрель, 2008. С. 29), в конечном итоге реализация соответствующих интересов оказывается возможной только на условиях взаимности.
Специфика логики движения от интереса к его реализации в гражданско-правовом отношении предопределяет то, что обязательными элементами механизма действия гражданского права должны выступать договор, обязательство и акт реализации обязательства. Договор предстает в качестве элемента механизма действия гражданского права именно как соглашение, а не как специфическая сделка <2> или особый юридический документ <3>. Поскольку логика движения от собственного (личного) интереса к его правомерной реализации предполагает преломление данного интереса не в абсолютном притязании, а лишь в притязании на обмен удовлетворения собственного интереса на действия, совершением которых может быть обеспечено удовлетворение интереса другого субъекта, обмен возможен только как результат согласования. Именно поэтому договор как акт, посредством которого такое согласование осуществляется, становится обязательным элементом механизма координации. ——————————— <2> Казанцев М. Ф. Понимание гражданско-правового договора: традиционные взгляды и новые подходы // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. Екатеринбург: УрО РАН, 2002. Вып. 3. С. 266 — 267. <3> Кашанина Т. В. Юридическая техника. М.: Эксмо, 2007. С. 370.
Обязательство как специфического рода отношение оказывается элементом механизма координации в связи с тем, что оно выступает необходимым условием и важной гарантией взаимного характера правореализующих действий. Обязательство «создает в известном отношении некоторую связанность воли должника, некоторое — прежде всего психическое — принуждение для него, и с этой точки зрения всякое обязательство может быть характеризовано как частная норма поведения для должника в интересе кредитора, как некоторое специальное «долженствование» (долг)» <4>. ——————————— <4> Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 2001. С. 236.
Акт реализации обязательства является с точки зрения своего содержания непосредственно актом совершения действий, обеспечивающих взаимное удовлетворение интересов. При этом структура каждого конкретного акта в значительной степени индивидуальна, поскольку определяется прежде всего спецификой содержания заключенного субъектами договора. В механизме действия гражданского права обнаруживаются и иные элементы — претензия, иск, исковое производство, компенсация (восстановление) нарушенного права. Однако, поскольку они «срабатывают» лишь тогда, когда действие перечисленных выше основных элементов оказывается недостаточным для обеспечения нормальной логики развития гражданско-правовых отношений, они могут быть условно обозначены как факультативные, носящие дополнительный характер. Наиболее типичным случаем, в котором обнаруживается потребность в «срабатывании» дополнительных элементов, выступает ситуация злоупотребления, когда одна из сторон договора отказывается реализовывать свой долг либо осуществляет его ненадлежащим образом. Однако подобная недостаточность также может обнаружиться и в случае, когда в результате осуществления акта реализации обязательства желаемый и заранее оговоренный субъектами результат не наступает в силу действия сил, которые не были приняты во внимание или возникли после того, как договоренность была заключена и (или) начала осуществляться. Претензия представляет собой требование к должнику об устранении нарушений исполнения им обязательства и выступает для субъекта-участника правоотношения способом заявить о том, что развивающееся отношение не обеспечивает реализацию его собственного интереса, а следовательно, не обеспечивает и достижение правомерного результата. С точки зрения своего места и роли в обеспечении правомерной реализации гражданско-правовых интересов претензия выступает наиболее мягким способом урегулирования споров, однако она, как правило, оказывается неэффективной тогда, когда препятствия для удовлетворения интересов одной из сторон изначально оказываются связанными непосредственно со злоупотреблениями другой стороны. Иск, в отличие от претензии, представляет собой обращение к государству с просьбой о защите права, возникающего у субъекта в силу договора. При этом истец связывает надежду на обеспечение реализации его интереса уже не с осознанием должником своего долга и проявлением им доброй воли, а с признанием справедливости притязания государством и применением последним к должнику принудительных мер. Исковое производство, по природе своей представляющее специфический — государственно-властный — способ разрешения спора, возникающего между участниками обязательственного отношения, с одной стороны, обеспечивает надлежащее исполнение долга, а с другой стороны, предотвращает самоуправное осуществление спорного права заинтересованным лицом. При этом внешняя форма и способы организации искового производства по большому счету имеют значение лишь постольку, поскольку обеспечивают быстрое, эффективное и наиболее авторитетное разрешение споров вне зависимости от их характера и содержания. Компенсация (восстановление) нарушенного права выступает необходимой предпосылкой того, чтобы вопреки допущенным злоупотреблениям или объективно возникшим негативным факторам признанный интерес нашел свою реализацию сообразно той логике, которая является естественной и нормальной для сферы гражданско-правового регулирования. При этом восстановление предполагает обеспечение удовлетворения интереса, осуществление которого оговорено договором, как правило, заранее определенным участниками правоотношения способом. Однако в ситуации, когда реализация интереса именно таким образом невозможна, может быть предписано исполнить обязательство иным способом, с тем чтобы притязание управомоченной стороны все же было удовлетворено. Компенсация нарушенного права выступает допустимым с точки зрения права способом обеспечения надлежащего развития правоотношения только в той ситуации, когда восстановление оказывается невозможным. Она фактически не обеспечивает того интереса, для осуществления которого участник гражданско-правового отношения изначально был готов направить свои усилия на реализацию интереса другого лица. Однако в целях восстановления справедливости позволяет ему обеспечить удовлетворение иного интереса, осуществление которого по крайней мере в некоторой степени «снимает» негативные правовые эмоции и переживания, связанные с неудовлетворенностью изначальной, исходной потребности. Если рассматривать современное гражданское право не с точки зрения его сущности, а с точки зрения фактически наблюдаемых особенностей его функционирования и тенденций развития, то можно обнаружить достаточно большое количество обстоятельств, свидетельствующих о существенной трансформации механизма его действия, изменении тех параметров, которые изначально обусловливаются самой природой обеспечиваемых им интересов и наиболее естественной для соответствующей сферы логикой их реализации. При этом подобные изменения оказываются непосредственно связанными с изменением места и роли государства в упорядочении гражданско-правовых отношений. Исходя из специфики интересов, реализация которых обеспечивается действием гражданского права, и естественной логики движения к их реализации, основной формой государственно-властного участия в гражданско-правовом регулировании должно являться судебное разрешение споров и обеспечение принудительного восстановления (компенсации) нарушенных прав, вытекающих из заключенных самими субъектами договоров. Сегодня не менее значимым оказывается законодательное регулирование, и в результате юридическая норма становится таким же обязательным элементом механизма действия гражданского права, как и договор, — более того, в некоторых случаях юридическая норма даже заменяет последний. С рассмотренной особенностью оказываются тесно связанными и другие черты, указывающие на специфичность механизма действия современного гражданского права. В современном гражданском праве роль судьи существенно снижается, оказывается зачастую менее значимой, чем роль законодателя. Самостоятельным элементом механизма действия гражданского права нередко оказывается государственный контроль. Соблюдение определенной формы при совершении правореализационных действий становится не менее важным, чем их содержание и конечный результат. Иск из метода обеспечения реализации условий договора зачастую превращается в самостоятельный способ добиться от государства силовой поддержки в осуществлении собственных интересов, т. е. реализовать последние вопреки правомерным интересам других лиц. Восстановление справедливости как изначальная цель искового производства подменяется оценкой и воздаянием. Изложенное свидетельствует о том, что сегодня государственно-властное участие в гражданско-правовом регулировании в тех формах, в которых оно осуществляется, отнюдь не способствует эффективному действию механизма координации, наилучшим образом обеспечивающего реализацию гражданско-правовых интересов. При этом, однако, изменение роли государства в регулировании гражданско-правовых отношений по сравнению с той, которая определяется самой природой гражданско-правовых интересов, сегодня в целом обусловлено отнюдь не стремлением к установлению тотального контроля над обществом. Скорее имеет место благое намерение изначально создать условия, в которых сама возможность обмана или злоупотреблений со стороны участников договорных отношений могла бы быть исключена, а следовательно, и государственно-властное вмешательство в частноправовую сферу могло бы быть сведено к минимуму. Однако в результате вопреки всем расчетам достигается совершенно противоположный эффект. Директивные правила, устанавливаемые государством, зачастую мешают механизму координации эффективно функционировать, поэтому участники гражданско-правовых отношений нередко их не соблюдают. Обычной становится практика, когда субъекты, помимо собственно заключения соглашения о координации действий, договариваются о том, какие установленные государством юридические правила они не будут соблюдать (или каким образом соответствующие правила будут ими обходиться). В результате возникают дополнительные возможности для злоупотреблений со стороны недобросовестных участников гражданско-правовых отношений. Рост количества злоупотреблений, а также активное применение участниками экономических отношений неправовых средств и методов разрешения конфликтов становятся основаниями для вывода о неэффективности механизма действия гражданского права и влекут за собой дальнейшие попытки данный механизм оптимизировать. При этом в русле общих тенденций к юридизации и технократизации существует очевидная опасность того, что эти попытки будут связаны с механизацией гражданско-правового регулирования, организацией соответствующей сферы по тем же образцам и принципам, по которым сегодня осуществляется — и весьма эффективно — организация деятельности самого государственного аппарата. При этом, однако, будучи по своим свойствам органической системой, сфера гражданско-правовых отношений объективно не может регулироваться и развиваться по тем же принципам, что и государственный аппарат как целенаправленно воспроизводимая и управляемая извне механическая по своему типу система. Попытки организовать ее без учета самой природы интересов, упорядочение реализации которых является предназначением гражданского права, не позволяют добиться желаемого эффекта, и в результате неэффективность гражданско-правового регулирования лишь увеличивается. Как справедливо отмечает Дж. Скотт, «в эпоху премодерна государство было во многих важных отношениях слепым: оно совсем мало знало о своих подданных… Поэтому вмешательства государства в жизнь подданных были часто непродуманными и губительными» <5>. Сегодня, когда существует возможность действовать не по наитию, а всесторонне учитывая информацию о сущности и природе тех общественных процессов, в воспроизводстве и регулировании которых участвует государство, было бы нецелесообразно такой возможностью пренебрегать. Это, на наш взгляд, в полной мере относится и к гражданско-правовой сфере, в которой осуществление юридического регулирования таким образом, чтобы оно соответствовало самой природе собственнических интересов и наиболее естественной логике развития возникающих в ней отношений, позволило бы решить многие актуальные для сегодняшнего момента проблемы. ——————————— <5> Скотт Дж. Благими намерениями государства. Почему и как проваливались проекты улучшения условий человеческой жизни. М.: Университетская книга, 2005. С. 18.
