(Болдырев В. А.) («Законы России: опыт, анализ, практика», 2012, N 2)
СОГЛАСИЕ НА СОВЕРШЕНИЕ СДЕЛКИ: ПРАВОВАЯ ПРИРОДА И МЕСТО В СИСТЕМЕ ЮРИДИЧЕСКИХ ФАКТОВ
В. А. БОЛДЫРЕВ
Болдырев Владимир Анатольевич, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Омской академии МВД России.
В статье рассматривается юридическая природа согласия третьего лица на совершение сделки участником гражданского оборота. Автор доказывает, что это односторонняя сделка, предлагает различать согласие на сделку (выражаемое участником гражданского оборота), разрешение на сделку (даваемое органом публичной власти) и одобрение сделки (осуществляемое органом юридического лица).
Consent to settlement of transaction: juridical nature and place in jural facts system V. A. Boldyrev
Boldyrev Vladimir Anatolevich, candidate of laws, associate professor, associate professor of civil law chair of Omsk academy of Interior.
Consider juridical nature of third person consent to settlement of transaction for participant of civil circulation. The author proves that it is unilateral transaction, suggests to distinguish consent to settlement (expressed participant of civil circulation), permission to settlement (expressed government body) and approval of settlement (expressed legal person organ).
Автономия воли участника гражданского оборота, являясь одной из основных черт гражданско-правовых отношений, достаточно часто ограничивается рамками закона. Соответствующие ограничения обусловлены рядом факторов, первейшим из которых является необходимость учитывать заслуживающие уважения интересы иных лиц. Ограничения автономии воли субъекта гражданских правоотношений отчетливо видны в установленных законом возможностях субъекта, обладающего полной дееспособностью, совершать определенные юридически значимые действия с согласия собственника. Повышение интереса юридического сообщества к согласию на совершение юридически значимых действий, и прежде всего сделок, подтверждается содержанием Концепции развития гражданского законодательства, в п. 4.1.2 разд. II которой подчеркивается необходимость в большей конкретности норм закона о данном правовом явлении <1>. ——————————— <1> Одобрена решением Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г. // Вестник ВАС РФ. 2009. N 11.
Если судить о проекте Закона о внесении изменений в ГК РФ <2>, в структуру кодифицированного акта должны добавиться две новые статьи, самым непосредственным образом связанные с согласием на совершение сделки: во-первых, ст. 157.1 «Согласие на совершение сделки», во-вторых, ст. 173.1 «Недействительность сделки, совершенной без необходимого согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления». Содержания первой из них мы коснемся позже. ——————————— <2> Проект Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (опубликован 14 сентября 2011 г. на сайте «Российской газеты») // http://rg. ru/2011/09/14/gk-izm-site-dok. html (дата обращения — 29 сентября 2011 г.).
Прежде всего следует установить природу согласия на совершение юридически значимого действия (в том числе сделки) и его место в системе юридических фактов, ибо, как указывает А. Ф. Вишневский: «Достаточно развернутая система юридических фактов, четко очерченных в законодательстве, своевременно, полно и достоверно установленных в процессе реализации права, — одна из важнейших гарантий законности…» <3>. ——————————— <3> Вишневский А. Ф. Развитие учения о юридических фактах как основаниях возникновения правоотношений // Современные проблемы правовых отношений: Сборник науч. тр. / Под ред. В. А. Кучинского и Э. А. Саркисовой; МВД Республики Беларусь, Академия МВД. Минск: Академия МВД Республики Беларусь, 2008. С. 49.
Вопрос о правовой природе согласия на совершение юридически значимого действия является спорным. В цивилистике и общей теории права исследования согласия на совершение юридически значимого действия пока остаются редкостью. В тех немногих работах, которые посвящены соответствующей проблематике, специалисты занимают разные позиции. Причем принятие за основу одной из них имеет не только теоретическое значение, но и влияет на выбор применимого способа защиты нарушенных прав. Е. А. Воробьева говорит о согласии, которое дается частным лицом: «Это некое «сделкоподобное» действие, которое служит одним из оснований для возникновения, прекращения или изменения прав и обязанностей у других лиц» <4>. К настоящему времени существуют различные представления о сделкоподобных действиях, так, Е. А. Крашенинников понимает их следующим образом: «Сделкоподобные действия, как, например, признание долга (абз. 1 ст. 203 ГК), уведомление должника об уступке требования (ст. 386 ГК) и отказ кредитора принять предложенное должником надлежащее исполнение (абз. 2 п. 1 ст. 406 ГК), отличаются от сделок тем, что правовые последствия этих действий определяются не волей лица, а законом и наступают независимо от того, желает ли их действующее лицо или нет» <5>. При таком или близком к нему понимании сделкоподобных действий согласие на сделку не может рассматриваться в качестве их разновидности. ——————————— <4> Воробьева Е. А. Правовая природа согласия антимонопольного органа на совершение сделки юридическим лицом // Журнал российского права. 2009. N 7. С. 132. <5> См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 1. / Е. Н. Абрамова, Н. Н. Аверченко, Ю. В. Байгшева и др. / Под ред. А. П. Сергеева. М.: ТК «Велби», 2008. С. 434.
Позиция Е. А. Воробьевой, по нашему мнению, не учитывает как буквального содержания Закона, так и его смысла. Согласно ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». Следовательно, сделка может, не порождая, не прекращая и не изменяя гражданские правоотношения, быть лишь направленной на такие последствия, что прямо следует из легального определения. Ярким свидетельством сказанному является односторонняя сделка — составление завещания. Как известно, права и обязанности наследодателя передаются наследнику по завещанию не на основании единичного юридического факта, а по мере возникновения сложного юридического состава — связанной системы юридических фактов: составления завещания, открытия наследства и принятия наследником наследства <6>. ——————————— <6> См.: Гражданское право: Учебник в трех частях. Часть первая / Под ред. В. П. Камышанского, Н. М. Коршунова, В. И. Иванова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. С. 73 (авторы главы — В. И. Иванов и Ю. С. Харитонова).
М. А. Рожкова отмечает: «…Распространенным видом односторонних сделок, имеющих вспомогательный характер, следует признать согласие. Не порождая движение правоотношения, но являясь промежуточным юридическим фактом, согласие в случаях, определенных в законе либо договоре, является обязательным условием заключения договора, т. е. выступает необходимым элементом юридического состава, направленного на возникновение договорных отношений» <7>. Она же совершенно справедливо подчеркивает, что согласие не является «элементом двух(много)сторонней сделки» <8>. ——————————— <7> Рожкова М. А. Юридические факты гражданского и процессуального права: соглашения о защите прав и процессуальные соглашения / Исслед. центр частного права. М.: Статут, 2009. С. 106. <8> Там же.
От выбора позиции — как относиться к согласию: как к сделке или сделкоподобному действию, зависит то, можно ли оспорить выражение согласия на совершение юридически значимого действия в отрыве от оспаривания самого этого действия и даже в условиях его (основного действия) отсутствия. Если оценивать согласие как сделку, например, совершенную с пороком воли, скажем, под воздействием насилия или угроз (п. 1 ст. 179 ГК РФ), его (согласие) можно оспорить, не дожидаясь совершения основной сделки. Возможный контраргумент, согласно которому выражение согласия до момента совершения основной сделки не может быть оспорено, поскольку права лица, чье согласие требуется по закону, не нарушены, является явно слабым. Самим фактом существования отраженного в документе, но не проявленного в действительности согласия создаются непосредственные предпосылки для нарушения прав. Кроме того, как известно, далеко не во всех случаях реституция по недействительной сделке возможна в силу закона, а, что еще важнее, в силу жизненных обстоятельств — реституировать часто попросту нечего. Редкость в судебной практике оспаривания согласия в отрыве от основной сделки объясняется лишь тем, что зачастую субъект, чье согласие требуется на совершение юридически значимого действия, узнает в первую очередь о самой сделке, согласие на которую он якобы проявил. Как видится, следует отличать согласие на совершение сделки, выражаемое участником гражданского оборота, от одобрения сделки органом юридического лица (акционерного общества, общества с ограниченной ответственностью, производственного кооператива) <9>. Хотя и то, и другое действия являются односторонними юридическими актами <10>, их природа имеет различия. ——————————— <9> См.: подпункты 15 и 16 п. 1 ст. 48, ст. ст. 79 и 83 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» // СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1; пп. 8 и 9 п. 2.1 ст. 32, ст. ст. 45, 46 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» // СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785; п. 4 ст. 17.1 Федерального закона от 8 мая 1996 г. N 41-ФЗ «О производственных кооперативах» // СЗ РФ. 1996. N 20. Ст. 2321. <10> См.: Рожкова М. А. Указ. соч. С. 109.
Решение органа юридического лица является самостоятельной категорией юридических актов, что подчеркнуто в п. 4.2.1 разд. II Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, при этом разработчики Концепции специально отметили специфику данных действий: «Существенной особенностью такого решения собрания как юридического акта является его обязательность в силу закона для всех участников собрания, в том числе и для тех, кто не принимал участия в собрании или голосовал против принятого решения». Различия между согласием участника гражданского оборота (в узком понимании данного термина) и одобрением сделки решением органа юридического лица кроются также и в практической сфере: оспаривание данных актов осуществляется по разным правилам материального и процессуального права. С материально-правовой точки зрения различия заключаются в том, что, во-первых, иными являются субъекты права оспаривания решений — это участники корпорации, во-вторых, законодательством установлены специальные — двухмесячные <11> и трехмесячные <12> — сроки исковой давности для оспаривания решений (являющиеся максимально короткими в гражданском праве), в-третьих, последствия принятия решений с отклонением от закона отличаются от последствий совершения аналогичных сделок. Здесь подробнее: в разъяснениях Высшего Арбитражного Суда РФ <13> и Законе <14> решения собраний были фактически поделены на абсолютно недействительные, т. е. не порождающие последствия с момента их совершения, вне зависимости от их оспаривания (решения, вынесенные без кворума, без внесения соответствующего вопроса в повестку дня либо вне компетенции органа хозяйственного общества), и те, недействительность которых связана с фактом и моментом вступления в силу решения суда (остальные решения). ——————————— <11> См.: пункт 4 ст. 43 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью». <12> См.: абзац 2 п. 7 ст. 49 Федерального закона «Об акционерных обществах», п. 5 ст. 17.1 Федерального закона «О производственных кооперативах». <13> Пункт 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах» // Вестник ВАС РФ. 2004. N 1. <14> Пункт 10 ст. 49 Федерального закона «Об акционерных обществах» и п. 6 ст. 43 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».
Если говорить о процессуальной стороне, стоит отметить, что решения органов юридических лиц оспариваются по особым (преимущественно льготным) для участников юридических лиц правилам гл. 28.1 АПК РФ «Рассмотрение дел по корпоративным спорам» <15>, касающимся содержания искового заявления, обеспечения доступа к информации о споре, мер обеспечения, сроков исполнения вынесенного решения, сроков обжалования и др. ——————————— <15> Глава введена Федеральным законом от 19 июля 2009 г. N 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. 2009. N 29. Ст. 3642.
Как показывает практика, зачастую оспаривается совершенная крупная сделка, а не ее одобрение органом. Но это не означает, что решение об одобрении крупной сделки не может оспариваться отдельно от самой сделки. В противном случае мы должны допустить, что участник хозяйственного товарищества и общества, чье право на участие в управлении организацией нарушено, непременно должен дождаться нарушения своих имущественных интересов, не предпринимая действий по оспариванию потенциально одобренной, но еще не совершенной сделки, т. е. не защищая отдельно право на участие в управлении организацией. Прямым подтверждением высказанного тезиса о возможности оспаривания решений об одобрении крупной сделки является содержание п. 4 относительно новой <16> ст. 17.1 Федерального закона «О производственных кооперативах»: «Признание решений общего собрания членов кооператива, решений наблюдательного совета кооператива или правления кооператива об одобрении сделок, совершенных кооперативом, недействительными в случае обжалования таких решений отдельно от оспаривания соответствующих сделок кооператива не влечет за собой признания таких сделок недействительными». Тем самым законодателем подчеркнуты и возможность оспаривания решения органа корпорации о совершении сделки, и необходимость последующего оспаривания сделки, совершенной во исполнение этого решения, если требуется установить полную правовую определенность в вопросе о значении этой сделки и ее последствиях. ——————————— <16> См.: Федеральный закон от 19 июля 2009 г. N 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
Законодательство о конкуренции также предусматривает ограничение на совершение сделок, устанавливая необходимость получения согласия антимонопольного органа в ряде случаев реорганизации, создания юридических лиц, а также при совершении сделок с акциями, долями и производственными средствами крупных участников гражданского оборота <17>. Здесь следует согласиться с Е. А. Воробьевой, отмечающей следующее: «Согласие антимонопольного органа является административным актом органа исполнительной власти, предоставление которого ограничено рамками закона и компетенцией должностного лица органа исполнительной власти» <18>. М. А. Рожкова также считает согласие антимонопольного органа «публичным актом» <19>. Аналогичную природу, на наш взгляд, имеет выражение согласия Банком России при приобретении лицом более 20% акций (долей) кредитной организации <20>. ——————————— <17> См.: статьи 17 и 28 Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ «О защите конкуренции» // СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3434. <18> Воробьева Е. А. Указ. соч. С. 136. <19> См.: Рожкова М. А. Указ. соч. С. 114. <20> См.: статья 11 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 «О банках и банковской деятельности» // СЗ РФ. 1996. N 6. Ст. 492.
Строго говоря, указанные выше действия антимонопольного органа и Банка России было бы правильнее называть разрешением, а не согласием. Принципиальное различие с «классическим» согласием заключается в том, что названные органы действуют, изъявляя свою волю не в собственных интересах, а в интересах публичных, кроме того, до выражения согласия оценка дается не экономической целесообразности или приемлемости данной сделки для конкретного субъекта гражданского оборота, а соответствию формальным критериям, установленным правом, а также наличию (отсутствию) негативного влияния на рынок в целом или его крупные сегменты. Терминологическое размежевание «обычного» и «административного» согласия с учетом сказанного было бы желательным. Вместе с тем проектная редакция п. 1 ст. 157.1 ГК РФ именует все вышеназванные категории юридических фактов также «согласием»: «Если на совершение сделки в силу закона требуется согласие третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, о своем согласии или об отказе в нем третье лицо или соответствующий орган сообщают стороне сделки или иному заинтересованному лицу». В задачу закона не входит теоретическая оценка явлений с позиции общей теории права или отраслевых наук. И данное определение не следует оценивать как однозначно противоречащее сделанным выше выводам. Хотя, подчеркнем, терминологическое размежевание в рамках кодифицированного закона согласия на сделку (выражаемого участником гражданского оборота), разрешения на сделку (даваемого органом публичной власти) и одобрения сделки (осуществляемого органом юридического лица) все же было бы желательно. И, уж конечно, в рамках правоприменительной практики смешения данных понятий допускать не следует. Важно отметить, что приведенным правилом установлена альтернатива относительно субъекта получения согласия: таким лицом может быть как сторона сделки, так и иное заинтересованное лицо. Нет и указания на то, что заинтересованность должна быть непременно имущественной. В принципе, таким лицом может быть, например, орган, регистрирующий сделки с недвижимостью (лицо с административной заинтересованностью в совершении правомерного регистрационного действия), который информируется о наличии согласия на сделку не через контрагентов при подаче заявлений о регистрации сделки, а, скажем, по почте. Немаловажно и то, что юридическое значение имеет не выражение воли вовне, например путем составления простого письменного или нотариально удостоверенного согласия, а трансляция данного согласия сторонам сделки или третьим лицам. Сама по себе фиксация воли на бумаге или иным способом, даже если соответствующий факт будет установлен судом, не означает, что сделка совершалась по воле лица, чье согласие требуется по закону. Согласие может быть выражено в виде документа с расчетом на его передачу сторонам сделки или иным заинтересованным лицам с учетом каких-либо последующих обстоятельств. Сказанное справедливо и для оценки совершаемых сделок по действующему праву. Выражение согласия — это не просто его фиксация в надлежащей форме, а именно трансляция в надлежащей форме надлежащим лицам. На наш взгляд, не всегда обязательно устанавливать факт существования субъекта права на время совершения сделки. Проверка факта существования субъекта права и его дееспособности должна осуществляться на момент выражения и направления согласия надлежащему адресату. Отсутствие субъекта права, выразившего согласие, или должной его правосубъектности на момент сделки являются юридически безразличными обстоятельствами. И, наконец, нельзя не затронуть вопрос о необходимом по закону согласии (разрешении, одобрении) на совершение иного, чем сделка, юридически значимого действия. Законодательство допускает решение важнейших вопросов внутреннего устройства юридических лиц — несобственников (создание филиалов и представительств) <21>, а также вопросов «субъектообразования» (создания учреждениями и унитарными предприятиями других юридических лиц) <22> только с согласия собственника. Такие действия по созданию подразделений юридического лица и соответственно новых юридических лиц не являются сделками, поскольку в первом случае — не направлены на возникновение, изменение или прекращение каких-либо гражданских прав и обязанностей, а во втором — влекут рождение нового субъекта, иными словами, направлены на возникновение правосубъектности, а не субъективного права или обязанности. ——————————— <21> См.: абзац 1 п. 1 ст. 5 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» // СЗ РФ. 2002. N 48. Ст. 4746. <22> См.: абзац 4 п. 4 ст. 66 ГК РФ, абз. 1 п. 2 ст. 6, пп. 14 п. 1 ст. 20 Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях».
Смешивать согласие на совершение сделки, с одной стороны, и согласие на образование обособленных структурных подразделений либо учреждение новых юридических лиц подразделений, с другой стороны, нельзя по той причине, что общим правилом отсутствия согласия в первом случае — является оспоримость сделки (что следует из закона и правоприменительной практики), а во втором — отсутствие каких-либо правовых последствий (поскольку иное не следует из закона). В связи со сказанным можно предположить, что споры о природе согласия на совершение сделок и иных юридически значимых действий в ближайшее время не утихнут как в среде ученых, так и в обществе правоприменителей. Вместе с тем с учетом опубликованных результатов законопроектных работ остается лишь надеяться, что подвергнутое изменениям кодифицированное гражданское законодательство не даст толчка к смешению различных по своему характеру юридических фактов: согласия, одобрения и разрешения на сделку.
Библиографический список
1. Вишневский А. Ф. Развитие учения о юридических фактах как основаниях возникновения правоотношений // Современные проблемы правовых отношений: Сборник науч. тр. / Под ред. В. А. Кучинского и Э. А. Саркисовой; МВД Республики Беларусь, Академия МВД. Минск: Академия МВД Республики Беларусь, 2008. 2. Воробьева Е. А. Правовая природа согласия антимонопольного органа на совершение сделки юридическим лицом // Журнал российского права. 2009. N 7. 3. Гражданское право: Учебник в трех частях. Часть первая / Под ред. В. П. Камышанского, Н. М. Коршунова, В. И. Иванова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. 4. Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 1 / Е. Н. Абрамова, Н. Н. Аверченко, Ю. В. Байгшева и др. / Под ред. А. П. Сергеева. М.: ТК «Велби», 2008. 5. Рожкова М. А. Юридические факты гражданского и процессуального права: соглашения о защите прав и процессуальные соглашения / Исслед. центр частного права. М.: Статут, 2009.
